На что может быть способен человек ради красивой вещи? Заработать денег и купить, если ты взрослый. А что делать четверокласснице Юле? Работать нельзя. Накопить можно, но сложно. Просить у родителей бесполезно, всё равно не купит. Остаётся только одно...
В классной кладовке лежала и ждала своего часа замечательная золотистая заколочка. Иметь такую - высшее счастье. С такой заколкой можно было чувствовать себя по-царски. Она могла поблёскивать в Юлиных густых курчавых тёмно-каштановых волосах, эффектно оттеняя их. Она могла гармонировать с её золотой цепочкой и крестиком, служа отличным дополнением к ним. Наконец, она могла сдерживать её волосы, что особенно важно в тёплое время года. Но... Это подарок, и предназначен он был не ей.
Мерзкая чёрная зависть разъедала душу, но страх быть уличённой сдерживал её. При каждой неравной схватке этих двух сил учащался пульс, щёки краснели, а в мозгу созревали новые и новые планы по завладению реликвией.
Как-то раз девочки отпросились из столовой в класс, а парни устроили какую-то возню и Алексей Петрович занимался ими. Настал тот самый момент, когда надо было действовать.
И Юля решилась. Под каким-то надуманным предлогом вроде забытых денег она отпросилась в класс. Встретив в кабинете девочек, Юля принялась рыться в портфеле, а когда они ушли, прошмыгнула в кладовку и, схватив заветный пакетик, сунула его в свою сумку со спортивной формой.
Дело было сделано. Вся операция заняла не более пары минут. Юля торжествовала. В глазах победительницы мелькали искорки хитрости и радости. Она сама себе завидовала и уже представляла, как выкрасит некоторые пряди в рыжий цвет, наденет новую модную заколочку и будет звездой будущего праздника.
Однако, не долго радость длилась.
Когда все вернулись с прогулки, в класс вошла учительница и с порога начала кричать, так громко и эмоционально, как только могла:
- Родители купили всем подарки на день весеннего именинника. И вдруг я смотрю: их нет в кладовке. Утром я сама их туда положила, а теперь их нет. Это что - или лыжи не едут, или я ненормальная? Я ещё пока в здравом уме. При мне никто в класс не заходил, а значит, украли в обед. Алексей Петрович, кто-то брал ключ?
Юля съёжилась от осознания того, что её вот-вот раскроют. Однако Алексей Петрович назвал только Сашу, Машу и Соню. В секундную паузу словно гора свалилась с плеч воровки.
Однако смелая Саша встала и тут же вывернула портфель, показав, что там ничего лишнего нет.
- Я ничего не брала, вот. Ещё Маша и Соня были. И Вы забыли про Юлю. Она закрывала класс.
- Мне проверить ваши портфели? Выходит, что вам доверяют, а вы - воруете? Маша, вот от вас троих я никак не ожидал – удивился учитель. Девочки молча вытряхнули содержимое своих портфелей на парты. Юля же, покраснев, для вида стала копаться в сумке, перекладывая вещи из одного отделения в другое и доставая учебники.
Лера первой сказала «Это Юля!», после чего дети закричали наперебой:
- Вот, кто украл наши подарки!
- Она не вывернула ничего, а у неё в портфеле заколки!
- Она воровка!
- Нет, нет, нет! - тщетно отбивалась покрасневшая Юля от обвинений товарищей.
- Есть, смотрите! - Лера вытряхнула на стол содержимое ранца одноклассницы, - А вот и есть!
- Проверим, - подбежал к ним Вова.
- Пусть не врёт! - налетел Витя.
- Точно, она! - принялась потрошить сумки одноклассницы интеллигентная Маша.
Всё произошло мгновенно, а спустя ещё минуту Алексей Петрович тщетно пытался угомонить раскричавшихся четвероклашек, которые словно вороны на сову налетели на Юлю. Они выворачивали пакеты один за другим, салютом раскидывая вещи, выискивая пропавшие заколки.
Наконец, Юля сдалась. Она вырвала вещи из рук обидчиков, расшвыряла их по классу, застонала, что-то бормоча, а потом с силой бросила пакетик с заколками на пол, ещё более покраснела и громко, на весь класс, заплакала.
- Дура я, простите, дура. Вот, я их взяла. А что, мне тоже хочется красивой быть, а не чмом оборванским!
- Ты оставь свои крокодиловы слёзы, - грубо оборвала её учительница.
- Простите, я идиотка...
- Ты дура. Воровка. Видеть тебя противно!
Учительница сказала так жёстко и холодно, что Юлю, казалось, изо всех сил ударили по голове. Теперь все молчали, а она стояла, как оплёванная. Так, наверно, чувствует себя гвоздь, вбитый в пол огромным молотком.
Алексею Петровичу же было искренне жаль Юлю. И, в то же время, он не мог заступиться за неё: слишком уж серьёзен был проступок. Педагог дал Юле платок, чтобы та вытерла заплаканное лицо. Украденное вернулось на место, дневник лёг на учительский стол, а дети приступили к работе.
Однако, этим дело не кончилось. Все тихонько шептались, порицая поступок Юли.
- Сучка, - прошипела Саша.
- Крыса, - процедила Маша.
- Гадина, - злобно посмотрела Соня.
Дети не простили воровства. Но всё было тихо и спокойно. Юлю просто перестали замечать. Молчали, когда она здоровалась. Не отвечали на разговоры. Словом, класс объявил ей бойкот.
Справедливо же?