Всех демонов ада не хватит, чтобы разорвать эту душу, которая раздулась тут горячим дирижаблем сердца и готова взмыть в пепел конца немого боя. Воронка у нее внутри украшена иллюминацией вен, что обвили барокамеру чувств и готовы на долгосрочное сотрудничество с тихим, безжизненным воздухом офисов, в которых истерично звонит телефон и невидимый абонент, покусывая кончик карандаша, успевает полюбоваться на клубы дыма, оскверняющие осеннее небо, быстро застывающее гончим псом над безнадежным городом.
Тихий вздох в пустой квартире, как взрыв гранаты в песках Намибии. Пощупай грани, что сковывают твое дыхание, что материализуют кислород, как они вздымаются, будто пышет внутри горн, и плавит до одури сталь, которая стекает в темноту глубокого бассейна тонкой, раскаленной царапиной, отливающей январской свирепостью рассвета, застывшего со звездой на посиневших губах горизонта. Терпение и труд все перетрут, так говорили тебе в детстве, но не уточняли, что все – это ты. Распухшая душа должна кричать, ее переполняет перебродивший нектар, хаотично пенящийся внутри фосфорной лавой, требующей соглядатайства и косого удивления, умноженного на отвращение, поделенного на безразличие, возведенного в степень невидимости в силу общего непонимания.
Корка отчаянья крепнет ледяным панцирем, сковывающим зимней ночью гладь лесного озерца. И демоны ползут, их острые когти царапают подоконник, желтые глаза – оценивают уровень проблемы, белые клыки скалятся в предвкушении поживы, трепещущей красными ручейками по мясистым губам. Но это всего лишь иллюзия, они не такие, нет никаких клыков и когтей, копыт и хвостов, только кожаные портфели, скрытые в сумерках утреннего смога лица и сцепленные руки, с поблескивающим на запястье хронометром, заказанном на «AliExpress». Килограммы договоров, подписи, консультанты, дежурные улыбки, а за ними всеми, как за облаками – огромный чан с пластмассой, в который окунают тебя, вместе с твой обезумевшей душой. Мирное застывание и аплодисменты – «мы выполнили месячный план».
Теперь ты будешь писать в Instagram мотивирующие посты о смысле жизни, о том, как похоже солнце на золотые слитки, как звонко лает твоей песик, какие хорошие у тебя друзья. Писать, чего добился в этой жизни, что успел вытащить с ее дна, пока волна тебя не захлестнула. С помощью фотографий ты сможешь передавать свое настроение другим людям, с помощью коротких сообщений – свои политические и философские взгляды, заключенные в глубокомысленные максимы. Пластмасса, слившись с твоей плотью, словно третий мозг, раскинувшийся по всей площади кожи, не устанет монотонно повторять, что любое из твоих действий и решений – важное, не подлежащее сомнению событие, увековеченное с помощью социальных сетей. Собственный учебник истории – чего еще нужно тебе от этой жизни?
Только когда дело доходит до того, чтобы выйти из своего Зазеркалья и трансформировать реальность, раскрошить ее глиняную куколку, выпуская дивное создание в холодную стратосферу болезненного бытия – ничего не происходит. Небоскребы твоих слов горят всеми огнями, на трассах твоих метафор сигналят змеистые очереди автомобилей, сапфировые отсылки, платиновые цитаты, эбонитовые советы, искрящаяся синими всполохами радость, громыхающее рубиновыми крыльями счастье, чего они стоят тут, на темных перекрестках, по которым ходят демоны с кожаными портфелями? Чего они стоят в тех тихих приемных, где ждут встречи с доктором Чаном-с-Пластмассой, который довольно побулькивает в неоновом тике витрин?
Слово – твоя фантомная конечность, и ты скребешь нею безуспешно по мертвому экрану, в надежду извлечь звук из внутреннего вакуума, настоящий звук, а не эхо, воплощенное в визге бесцельной мотивации на призрак успеха и вздохе восхищения от завоеванного, которое должно вознести тебя на небеса интереса. Я жду, когда ты сдашься, а пока можешь обвинять меня в предвзятости. Осознание, что полноценная жизнь возможна только без кожи, безусловно, болезненно.