.
Мистические события, страх, холодящий руки, убийства и богатое наследство. Все смешалось в Лизиной судьбе.
Повернув направо, она ещё раз бросила взгляд в зеркало заднего вида. Мужчины в форме были сосредоточены и деловиты. Крупный пост ДПС всегда оживлён и суетлив. Она выезжала из города, а останавливали, в основном, въезжающий транспорт. Медленно съехав с основной трассы, расслабилась и нажала на педаль тормоза. Колёса её маленького Фольксвагена «Гольф» зашуршали по гравию. Остался позади большой, шумный город с множеством спешащих людей, давкой в транспорте и июльским мягким асфальтом. Ленинград для Лизы был родным и любимым городом. Хотя детство и школьные годы прошли не среди этих чудесных зданий, рек и каналов. Её детские игры и увлечения были связаны с красивейшим местом со скалами и еловыми тёмными лесами. Богатое рыбой, непредсказуемое в шторма, озеро очаровывало каждого, кто впервые видел Ладогу.
На берегу одного из плёсов стоял бревенчатый дом, поставленный на фундамент сгоревшего финского. Дом принадлежал Лизиной тётушке, которая недавно умерла и оставила завещание. Женщина стала владелицей этого дома, который был оценен в очень значимую сумму. И ещё она унаследовала несколько сберегательных книжек с крупными денежными вкладами. В завещании было оговорено, что всё наследство может быть использовано только для её, Лизиных нужд. А её муж не имеет право прикасаться к этим деньгам, тем более переступать порог Ладожского дома. У тётки был свой нотариус, которому она тоже завещала крупную сумму. Он должен следить за исполнение её воли. Лизина семья, от которой уже никого не осталось в живых, не любила и не уважала её супруга. Да и у неё не было к нему тех трепетных чувств, о которых так много читалось и мечталось в юности. Просто так получилось в ёе жизни. Скромная и ранимая девушка была очарована мужской силой. Приняв это увлечение за любовь, не имея опыта в отношениях, отдалась своим чувствам и вышла замуж. Почти сразу забеременела и, родив дочку, окунулась в другие, материнские чувства. Жизнь мужа шла параллельно с её жизнью. Она работала, вела домашнее хозяйство, растила дочь. Иногда приходилось выполнять супружеские обязанности, в которых каждая из сторон не проявляла особой пылкости и заинтересованности. У мужа появилась любовница. Лиза узнала об этом от «добрых» людей. Но это не тронуло её сердце. Лишь появилось чувство брезгливости. Иногда до её слуха долетали обрывки его разговоров по телефону. И она понимала, что этот человек не чист на руку, не умеет сдерживать данное слово. Лиза видела в нём много отрицательных черт, недостойных мужчины. Но и всё это не особо трогало её. Как говорила её покойная тётушка:
-Ты, Лизонька, странная у нас. Росла среди суровой природы, а выросла в мягкотелую амёбу.
Жизнь амёбы не тяготила. Её устраивало всё. И не любимый мужчина, и однообразные домашние вечера, и бесперспективная работа в НИИ. Казалось, так должно быть и будет до конца отпущенных ей Богом дней.
Пока монотонную трясину болота её жизни не нарушила смерть тётушки и неожиданное богатство. Но перед этим произошло ещё одно событие. Пока она не могла разобраться хорошее оно или плохое. Просто оно, это событие, нарушало уклад её жизни.
В одних из «тягучих и липких» вечеров, супруг усадил Лизу напротив себя и сообщил, что, наконец, он понял, что такое настоящая любовь, которая не имеет к ней отношения, и что он уходит от неё. Она и дочь Алина могут пока пожить в их двушке, а потом он найдёт возможность разменять жильё. Это предложение было сделано до того, как он узнал о завещании. Складывая в чемодан свои вещи, он заявил:
-Ты, Лиза, и не женщина, а кусок льда. Всё тебе безразлично, не к чему интереса нет. За прожитые годы не видел от тебя ни любви, ни злости. Боюсь, и дочка наша в тебя будет. Не жизнь это, а так, тление одно. На развод сам подам. Прощай.
***
По ветровому стеклу барабанили чьи-то пальцы в чёрных кожаных перчатках. Промелькнула мысль: «В такое пекло и перчатки». Окончательно очнувшись, через оглушительный рокот моторов, Лиза услышала:
- Помощь нужна? Вам плохо?
-Нет, нет. Спасибо. Я просто отдыхаю.
Мимо неё промчалось с десяток бравых молодцов на мотоциклах. Она вспомнила, что в эти дни в Карелии будет слёт рокеров. - Это же у них снаряжение – перчатки и всё такое, - сообразила Лиза. Когда осела пыль от мощных машин, она завела свою и тихо тронулась дальше.
И опять воспоминания прошедших месяцев стали овладевать ею. Вспомнилось сообщение о смерти тёти, оглашение завещания, на котором, почему-то, присутствовал муж. Вспомнились уговоры свекрови на всё лето отдать ей Алину.
-Юг, море, фрукты, будут полезны ребёнку. А ты её довела до страшной бледности.
- Странно,- думала женщина, - как она разглядела бледную внучку с берега Азовского моря.
-Наверное, муженёк постарался, описал жизнь ребёнка в красках, - тяжело вздохнула она. - Пожалуй, всё складывается удачно. Надо оформлять дом, заниматься бумажными делами. Что ребёнку со мной мотаться по казённым заведениям. Да, всё удачно, - уже вслух произнесла Лиза.
Проезжая по мосту через Вуоксу, решила свернуть вправо к рыбному рынку.
-Эх, жалко нет сумки-холодильника. В такую жару рыбу не довести.
Вдыхая запах свежей и копчёной рыбы, Лиза сглотнула слюну. Полюбовавшись на речные пороги, продолжила свой путь. Дорога становилась всё более извилистой. В некоторых местах скалы подступали так близко, что казалось ещё немного, и они сплющат дорогу в тонкую ленточку, по которой не разъехаться двум машинам. На такой трассе отвлекаться на свои мысли опасно. И женщина вся сосредоточилась на поворотах, спусках и подъёмах.
Остался позади районный город Приозерск, с единственным светофором на главной дороге. Пыльный, от круглосуточной работы карьера по добыче гранита, посёлок Кузнечное. И в открытое окно машины ворвался воздух, напоённый запахом воды и свежести. Впереди была Ладога. Лиза сбавила скорость и медленно проехала мимо лодочного причала. Моторок на приколе осталось немного. В такие чудесные дни люди целыми семьями, с палатками, детьми, собаками выезжали на острова. На противоположном берегу под погрузкой щебня стояла баржа. Они приходили сюда из Ленинграда и, приняв на борт свою порцию камня, отваливались, как огромные рыбины, разгоняя своими винтами волны, на которых весело качались лодки и чайки. Яркие блики солнца играли на короткой волне, заставляя прищуривать глаза и блаженно улыбаться.
Причал остался позади. Дорога извивалась, повторяя береговые изгибы, иногда удаляясь от озера, и старые огромные ели скрывали водную гладь. Только запах воды напоминал о том, что Лиза едет в нужном направлении. Хотя ей эти ориентиры были не нужны. Она хорошо помнила дорогу. Вот впереди будет глухой поворот. Огромная замшелая скала нависла над дорогой. Казалось, дальше, за этой махиной, ничего нет, будто там конец света. Лиза аккуратно притопила педаль тормоза. И вовремя. Из-за поворота, на большой скорости, выскочил зелёный КАМАЗ. - Вот чёрт! Я и забыла, что здесь ездят солдаты, - подумала женщина, - а они шальные, молодые, безголовые. Не думают ни о своей жизни, ни о чужих судьбах. А уж машины и вообще казённые, жалеть нечего. По спине пробежали мурашки. Неприятное ощущение от встречи с большой машиной улетучилось, как только Лиза повернула направо, и за скалой открылся чудесный вид. Слева простиралось зелёное поле с вкраплениями ярких луговых цветов, справа каменистый берег и синева воды.
-Ещё пара поворотов и будет съезд на мою дорожку,- вслух произнесла Лиза и прибавила скорость. Хотелось быстрее увидеть дом, посидеть на крыльце, послушать тишину.
***
Дом стоял на скале совсем близко от воды. Ближе к лесу из тёмного камня был выложен сарай. Он остался ещё от финнов и смотрелся очень живописно среди золотых стволов сосен. Всё дышало покоем, надёжностью, умиротворением. Лиза почувствовала такое единение с природой, что её глаза наполнились слезами. Она не стала бороться с нахлынувшими чувствами и, присев на гранитный валун, заплакала. Казалось, со слезами из неё вылилось что-то тёмное, тяжёлое. Женщина почувствовала себя уверенней, чище, сильнее. В этот момент она поняла, что сможет начать новую, интересную жизнь.
-Ведь мне нет ещё и тридцати лет, а я жила, как замшелая бабуля. Как же, наверное, со мной было тяжело Саше. Я его не виню за то, что он ушёл от меня. Теперь будет всё по-другому.
Лиза с удивлением поняла, что рассуждает вслух, и непроизвольно оглянулась, не слышит ли кто-нибудь её. Но вокруг было только слышно пение птиц и плеск воды о камни. Глубоко вздохнув, она направилась в дом.
На первом этаже была кухня-гостинная. Посередине стоял большой круглый стол, покрытый белой скатертью, справа от окна довольно большая печка с чугунной варочной плитой и четырьмя наборами кружков, которые можно снимать, чтобы готовить еду на открытом огне. Рядом с печкой лежала охапка сухих дров. На фоне окна вырисовывался старый кран. Там была мойка. Огромный дубовый буфет внушал уважение. Хотелось открыть все створки, ящички и заглянуть внутрь. Подстать буфету был сундук. Его кованые углы притягивали взгляд. Стулья вокруг стола, диван с высокой спинкой всё располагало к удобству, отдыху. На первом этаже был душ, туалет, большая кладовая. Лиза помнила, что вода в дом подаётся насосом, а греть её приходилось на плите или кипятильником. Затем тёплую воду выливали в металлический бак, и оттуда она поступала в мойку и душ. Система, конечно, была примитивная, но тётушку это устраивало и за многие годы, прожитые здесь, она ко всему привыкла. Невдалеке от хутора была деревня, а там и такого не было. Воду носили на коромыслах и на насосы не тратились. Лиза решила не спешить с освоением дома и внимательно изучала все закоулки первого этажа. На это ушло довольно много времени, и день близился к вечеру.
-Пора заняться вторым этажом. Надо достать простыни. Они, наверняка, влажные, а я ворона, не вывесила их на солнышко. Принесу плед из машины, буду на нём спать. А завтра всё сделаю как надо, - рассудила Лиза и вышла на улицу. Боковым зрением она уловила какое-то движение. За углом сарая метнулась тень. Поднявшийся ветер зашумел в ветвях деревьев. Диск солнца коснулся воды, окрасив её в багрянец. Стало тревожно.
-А ведь я одна в лесу, у воды, - поёжилась Лиза и, схватив плед из машины, забежала в дом. Закрылась на все засовы и проверила окна. Со всех углов поползли жутковатые тени.
- Хоть бы электропроводка была цела, - щёлкнула выключателем женщина. Вспыхнул розовый свет. Это розовый абажур изменил привычную желтизну лампочки.
-Слава Богу! - прошептала Лиза и поднялась на второй этаж. Толкнула первую дверь. В полумраке комнаты вырисовывалась мебель красного дерева. Столик у дивана, уставленный фотографиями, удобные глубокие кресла под чехлами и множество картин в вычурных рамах. На открытых полках шкафа стояли книги в богатых переплётах. Это был тётушкин мир с воспоминаниями о прожитых годах, о друзьях, ушедших навсегда, об умершем муже, о неродившихся детях. Здесь всё дышало ею. Каждая вещь несла её энергетику. Лиза тихо прикрыла дверь, решив эту комнату рассмотреть днём. Вторая была спальней. В ней не было ничего лишнего, и она казалась очень удобной, вызывала в душе чувство покоя. Чуть слышное тиканье часов, которое, казалось, не только отмечает время, но и заставляет течь его медленнее. Кровать манила к себе, обещая хороший сон. Вдруг, Лиза почувствовала тревогу. Что-то было не так. Часы.
-Ведь они ходят. Кто-то их завёл, - одними губами прошептала женщина. Пытаясь успокоить себя, она стала вспоминать разговоры с нотариусом.
-По-моему, он говорил, что кто-то из деревни будет приглядывать за домом. Вот, наверное, и ждали моего приезда.
Такие доводы были вполне реальными, и Лиза успокоилась. Закутавшись в плед, легла на кровать. Напротив, в прямоугольнике рамы с распахнутыми шторами, виднелось усыпанное звёздами небо.
***
Утро сверкало солнцем. Всё дышало его золотом, его светом. Всё живое и не живое купалось в нём, насыщалось им. Лиза почувствовала такой прилив сил, что, к своему удивлению, запела. Голос у неё был тихий, грудной. Дочка иногда просила её спеть перед сном. Этот голос успокаивал ребёнка, и она засыпала. Но сейчас песня Лизы была весёлой, шутливой и, недопев до конца, она рассмеялась. Выпила кофе, развесила на верёвке прополощенное в озере постельное бельё, скатерти, одежду тёти и поехала в Приозерск оформлять бумаги на наследство. Ей очень повезло. Очередей в летний период в присутственных местах было не много, и она, сравнительно быстро, справилась с большей частью бумажных дел.
Лиза решила погулять по городу. Она пошла на вокзал, постояла в зале ожидания под высокими деревянными потолками с большими балками, потрогала холодную круглую печь, которую до сих пор топили зимой, зашла в привокзальный буфет, где пахло пирожками и растворимым кофе. Вспомнились детские поездки, живые родители, беззаботная жизнь. Чувство удовлетворения за удачные бумажные дела испортилось, уступив место тихой, щемящей тоске. Проходя мимо пекарни, глубоко вдохнула знакомый с детства запах. Дурманящий аромат свежего хлеба закружил голову. На площади стояла старая церковь. Поднявшись по ступеням, осенила себя крестом. Внутри было прохладно и безлюдно. Лиза, иногда, ходила в церковь, но в большом городе там, зачастую, было многолюдно. А это мешало ей, не давало углубиться в свои чувства, в свои мысли. Здесь было тихо и душевно уютно. Она не заметила пролетевшего времени и очнулась только тогда, когда услышала шорох открывшейся двери. В проёме мелькнуло мужское лицо. Лиза вздрогнула. Эти черты показались ей очень знакомыми. Человек, привлекший её внимание, был очень похож на Сашу.
-Вот до чего дошла, - подумала Лиза, - уже в каждом мужчине вижу мужа. А ведь его здесь никак не может быть. Саша уехал на юг, к матери, повёз Алину.
Она направилась к выходу. Стук каблучков гулко раздавался под высоким сводом церкви. Стало неловко за созданный шум, и она постаралась быстрее выйти на улицу. Никакого мужчины не было. На высоких берёзах щебетали птички, на скамейках сидели пожилые женщины, по лестнице бегали ребятишки. – Померещилось, - с укоризной прошептала Лиза. Вокруг площади разместились небольшие магазинчики. В обувном она купила лёгкие, удобные тапочки, а в продуктовом, который помнила ещё с детских лет, наполнила пакеты продуктами.
- На первое время хватит, а потом надо договориться с деревенскими. Хорошо бы покупать у них молоко и зелень. Может быть, пару килограммов сброшу, пока здесь буду жить.
С такими благими намерениями Лиза пошла к машине. Положила покупки в багажник и тихо тронулась с места. Мимо неё, на большой скорости, проехала машина. Мелькнул мужской профиль. И опять он показался ей знакомым. Это ведение преследовало её весь вечер. Чтобы отвлечься, Лиза решила перебрать книги и протереть книжные полки. Она нашла «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова. Каждая строка книги веселила и отгоняла мрачные мысли. Наконец, она уснула.
Гулко и монотонно ударялись капли о металл. В мерцающем свете струйка, стекающая по жёлобу, меняла цвет с чёрного на ярко красный. Кровь, живой змейкой, заползала в отверстие между полом и стеной. Ища начала этого потока, взгляд упёрся в сундук, который стоял на кухне. Сердце готово было вырваться из груди. На непослушных ногах она подошла ближе к сундуку, попыталась открыть крышку. Но пальцы соскальзывали по холодным металлическим скобам, и она решила попробовать орудовать ножом. Большое, острое лезвие зловеще сверкнуло в лунном свете. Почему-то не горела лампочка, и этот лунный свет был единственным освещением кухни. Просунув лезвие ножа в замочное отверстие, повернула рукоятку. Послышался щелчок, спружинила крышка. Когда она поднимала её дрожащей рукой, сердце вообще перестало биться. Она стала задыхаться. Одной рукой рванула ворот рубашки, другой отбросила крышку. В сундуке, скорчившись, лежало непонятное существо. У него было много рук, которые, как щупальца, тянулись к Лизе, пытаясь схватить её. Женщина закричала и проснулась. Лоб был мокрым от холодного пота, сбились простыни, подушка лежала на полу. Лиза встала и подошла к окну, распахнула створки. И сразу же звучный грохот озера ворвался в комнату. Он завладел ею с потрясающей, непреодолимой силой. Мощь воды, бьющейся о скалы, заставляла вымести из головы и страшный сон, и, виденный в городе, мужской профиль. Под огромным, звёздным небом, рядом с глубоким озером, Лиза почувствовала себя маленькой песчинкой, которую воля судьбы может оставить на берегу, а может утащить в озёрные глубины.
- И ничего я с этим поделать не смогу. Я существо слабое, почти безвольное,- вслух произнесла Лиза. И это не было для неё открытием. Этот, можно сказать, диагноз был у неё с малых лет.
- Жалко, конечно, что вся эта красота, эта мощь, не дают мне силы измениться. Стать твёрже, решительней. Но это, видно, для меня слишком большая сила и она ещё больше сгибает меня. Закончу дела с оформлением наследства и сразу в город. Там проще. Не лезут в голову мысли о мироздании, - она решительно закрыла окно.
***
Остаток ночи Лиза проспала спокойно и проснулась, почти, отдохнувшая. Неприятный осадок от страшного сна остался, но дневной свет, шелест листьев, пение птиц постепенно сгладили ночное видение, и она успокоилась. Погладив бельё и перемыв всю кухонную утварь, решила съездить в деревню.
- Как хочется свежего салатика из домашней зелени, - мечтательно произнесла Лиза и заспешила к машине. Подойдя ближе, увидела, что дверь со стороны водителя приоткрыта.
- Странно. Всё это очень странно, - Лиза недоумённо смотрела то на дверцу, то на руку, держащую ключи от машины.
- Наверное, когда выносила пакеты с продуктами, забыла захлопнуть. Надо, пожалуй, на ночь загнать голубушку в сарай. Ворота широкие, позволят въехать, - рассудила женщина и села за руль. До деревни доехала быстро и остановилась за околицей. Ей не хотелось поднимать колёсами пыль и разгонять стайки куриц, мирно гулявших по дороге. О её приезде в тётушкин дом здесь уже знали. В деревне человек, существо, которое у всех на виду. И оно ежедневно подвергается суду и оценке других таких же существ. Кое-кто её видел в Приозерске, кое-кто, проезжающей по дороге. И впечатление о ней было составлено. Деревенские жители приняли её одиночество и меланхолию за зазнайство и высокомерие. А таких, некомпанейских, в деревне не очень-то любят. В первых нескольких домах ей отказали и в молоке и в огородной зелени. И только дойдя до конца улицы, ей удалось купить несколько пучков ароматного лука. В том же доме подсказали, что если ей что-то надо купить, то сейчас по деревням поедет автолавка и в ней отовариваются все жители. Лиза решила подождать. Её интересовали не продукты, а люди. Ей хотелось посмотреть на деревенский люд, познакомиться поближе. Большая, крытая брезентом машина, остановилась посреди деревни и призывно загудела клаксоном. От домов потянулись женщины с большими сумками из кожзаменителя. Мужчины, на ходу заговорчески перешептываясь друг с другом, с напускным безразличием направились к машине. Опережая взрослых, как горох, выкатились ребятишки. Их было довольно много. Кроме деревенских, за конфетами пришли отдыхающие на каникулах у бабушек городские дети. Среди знающих друг друга людей, Лиза почувствовала себя неуютно. Её, не стесняясь, оглядывали с ног до головы, тут же делясь впечатлениями и понимающе кивая головами. Волосы почти всех женщин были одного рыже-красного цвета. Все были одеты в цветастые халаты, которые туго обтягивали их полные груди и животы. Лизе показалось, что она стоит посреди какого-то дикого племени. И существа этого племени не понимая её, разглядывают, как диковинку. Не одобряют её узких, коротких брючек, клетчатой рубашки, собранных в пучок волос. Она увидела, что здесь нечего искать доброжелательности и понимания. И чем меньше она будет с ними общаться, тем спокойней будет её жизнь. Но, всё-таки, решила ещё раз попробовать заговорить с людьми.
-Скажите, пожалуйста, мне может кто-нибудь продавать молоко и зелень?
Я хорошо буду платить.
И ей ответили.
-К нам на лето ребятишки приехали. Самим молока мало. А зелень самой
сажать надо. Или боишься ручки замарать? - тётки зло захихикали. Пока женщины рассуждали о купле-продаже, мужчины быстренько отоварились и, звеня бутылками, разбрелись по своим укромным уголкам. Лиза для вида постояла у автолавки, спросила цену на колбасу и пошла к своей машине.
-Больше ноги моей не будет в этой деревне. В магазин буду ездить в посёлок. Обойдусь без вашего дурацкого молока. И пусть в огороде у вас всё завянет - всё это она сказала уже сидя за рулём и её, конечно, никто не слышал.
Лиза решила даже смыть пыль с ветрового стекла, чтобы ничего не напоминало ей о неудачной поездке в деревню. Она включила «дворники». Когда они провели дугу, сердце её подпрыгнуло, а из груди вырвался сдавленный крик ужаса. Сквозь ветровое стекло на неё смотрела жуткая рогатая физиономия. Она была совершенно реальная. Странно похожая и на человеческий череп, и на козлиный. Лиза на долю секунды закрыла глаза, а когда открыла их, физиономия исчезла. Она сглотнула спазм в горле. Её охватил ледяной озноб. Казалось, будто в машине есть кто-то ещё, она чувствовала чье-то незримое присутствие на заднем сиденье. Лиза мельком глянула в зеркало заднего вида, но никого не обнаружила. Она включила «дворники» на максимальную скорость. Все видения исчезли, а осталась только дорога и два далеких красных огонька впереди.
***
Лиза вернулась на свой хутор, когда близился вечер. Загнала машину в сарай, закрыла ворота на ключ, вышла на берег. Засмотрелась на открывшуюся перед ней картину. Невдалеке раскинулся мыс, омытый мягким предвечерним светом, пространство озера морщинилось синим, а у горизонта пролегла пурпурная полоса, будто проведённая кистью. К горлу подступил комок.
-Почему, глядя на это величие, мне хочется плакать? Почему так сжимается сердце? Наверное, в такие минуты человек начинает понимать, что его жизнь, как один миг, а всё вокруг вечно, - Лиза смахнула со щеки слезу.
-Надо сегодня валерианочки выпить. День какой-то нервный выдался.
Помыв посуду после ужина, решила нагреть больше воды и принять душ.
-Постою под тёплой водичкой, приму капельки, почитаю хорошую книгу.
Лиза пыталась настроить себя на позитив. И ей это удалось. Лёжа в постели, несколько раз окуналась в блаженный сон, роняя из рук книгу. Из полуоткрытого окна повеяло холодом, стал чётче слышен низкий, сердитый гул взволнованного озера.
-Придётся встать, закрыть окно, - женщина с трудом заставила себя подняться с постели. На тёмном небе повис мутно-жёлтый диск луны. На её фоне ещё более тёмные, чем небо, ветки деревьев раскачивались и сплетались в причудливые узоры. Вдруг, на одной из веток она увидела что-то висящее на длинной верёвке. Это что-то было очень похоже на человека. Лиза выключила свет и присмотрелась.
-Это же висит ребёнок, девочка! - От охватившего ужаса у неё зашевелились волосы. Ветер крутил девочку в разные стороны. Под его порывами ребёнок болтался, как тряпичная кукла. Лиза не могла оторвать взгляд от этой страшной картины. Лицо пляшущего на верёвке ребёнка осветила луна, и Лиза узнала свою дочь. Рассудок помутился, перед глазами запрыгали красные блики, и она потеряла сознание. Вернуться к действительности мешал страх. Сколько прошло времени, как долго она лежала, не в силах пошевелиться, Лиза определить не могла. Ей казалось, что прошла вечность. А там, в этих страшных ветках, её дитя, её дорогая девочка.
-Боже! Надо бежать! - Собрав волю в кулак, она поднялась и, содрогаясь всем телом, посмотрела в окно. Ветер стих, ветки деревьев замерли. Всё дышало миром и покоем. Никакого силуэта девочки, никаких верёвок. Только яркий свет луны, казалось, прожигал голову и проникал в мозг. Загадки. Повсюду загадки, весь мир стал загадкой. Как бы ей хотелось, чтобы жива была её мать, чтобы рядом был кто-то мудрый, кому она могла бы довериться. Она почувствовала себя так, словно чья-то невидимая рука схватила её и окунула в холодную воду.
-Как я эмоционально измотана. Похоже, мне нужна помощь психиатра.
Лиза с трудом дошла до кровати. Тело было покрыто ледяным потом. Она с трудом сглотнула и, свернувшись калачиком, натянула на голову одеяло. Этой ночью, как в детстве, спала, не выключая свет.
Рассветное небо наливалось красноватым светом восходящего солнца, приобретая кровавый оттенок. Пролежав так до рассвета, измотанная, с синяками под глазами, женщина с трудом оторвала голову от подушки. Приведя себя в порядок и заварив крепкий кофе, села у открытого окна и глубоко задумалась.
- Во-первых, надо съездить в Приозерск и заказать разговор с бывшим мужем. Послушать голосок дочери и узнать о здоровье свекрови, - Лиза неплохо относилась к, теперь уже бывшей, родственнице. - Затем узнать, когда будут готовы остальные документы по её делу, - перечисляла свои дела женщина. – Да, надо бы зайти в аптеку и купить какое-нибудь снотворное. Иначе, совсем здесь с ума сойду. Вечно чертовщина мерещится. – Составив такой план, она поднялась на второй этаж переодеться.
Ехала Лиза медленно, памятуя встречу с солдатской машиной. Дорога до города заняла около часа. Поэтому в Приозерск она въехала, когда город уже начал жить своими заботами и делами. Казенные дома были открыты, и у каждого кабинета мучилось в ожидании приёма по нескольку человек. Тяжело вздохнув, Лиза спросила кто последний.
- Я крайняя - буркнула под нос худосочная дама.
- Почему у нас люди говорят «крайняя»,- про себя удивилась Лиза, - ведь у очереди два края. А они, почти все, говорят про край. Это ужасно режет слух. И ведь замечание не сделаешь. Обругают, унизят и будут считать себя правыми. – И она опять тяжело вздохнула. Эти размышления прервались, когда подошла её очередь. Работница отдела, махнув в её сторону рукой, заявила, что документы не готовы, когда будут, никто не знает: «Лето сейчас, у нас отпуска. А вы все ходите, ходите. Сил никаких нету». Лиза поняла, что ей еще повезло. Если эта чинуша с утра так кидается на людей, то к вечеру будет всех кусать. И в очередной раз вздохнув, она поехала на переговорный пункт. Свекровь долго не подходила к телефону. Наконец, послышался её голос, звучащий как из бочки.
- Алло, алло. Миша, это ты? Миша, чего молчишь? Брата позвать?
- Это я, Лиза. Как ваши дела, как Алиночка? Как ваше здоровье?
- А, это ты вспомнила про нас. Ну, спасибо за заботу. Алиночка с подружками на пляже, Саша в саду. Все у нас хорошо. Спешу я. До свидания. В трубке послышались короткие гудки и писклявый голос телефонистки: «Заканчиваем разговор». Лиза вышла на улицу в ошарашенном состоянии.
- Какой Миша, чей брат? Получается, у Саши есть брат, о котором я ничего не знаю, - женщина остановилась, - я не особо интересовалась родственниками, не интересны они мне были. Может быть, Саша и говорил что-то о брате, а я прослушала или забыла, - рассудила Лиза. Она зашла в аптеку, заглянула в продуктовый магазин и отправилась обратно на свой хутор. Стоило ей выехать за город, как воспоминания о разговоре со свекровью назойливо стали сверлить мозг.
- По всей видимости, брат у Саши есть, стала анализировать женщина. – По звонку свекровь поняла, что это междугородный вызов, значит, её второй сын в отъезде. Но вот где он?
Лиза попыталась отогнать навязчивые мысли и сосредоточиться на дороге. Ей стало спокойней. Она почувствовала надежное сцепление шин с шершавым грунтом, покорность рулевого колеса, ровный гул горячего двигателя. И, вдруг, перед её мысленным взором проплыло лицо мужчины, показавшееся в проеме двери церкви.
- Боже! Неужели это Сашин брат? Но как он оказался здесь? – Что- то творится вокруг, и ей захотелось выбраться отсюда, на свежий воздух. Лиза до упора выжала педаль газа, почувствовала резкий толчок и услышала, как сердито взвыл двигатель. «Фольксваген» рванул, обгоняя попутные машины, и едва не налетел на «ауди», которая гневно просигналила ей. Лиза притормозила и повернула на узкую сельскую дорогу. Над ней нависали кроны деревьев, сквозь которые с трудом пробивались лучи послеобеденного солнца. Добравшись до хутора, она припарковала машину и пошла вдоль берега озера, каждой клеточкой тела ощущая величие окружающего мира. На пути попался плоский камень, и Лиза удобно устроилась на нём, поджав под себя ноги. Глядя на блики воды, на зеленые шапки островов, на разноцветное мерцание гранита, она стала успокаиваться. Природа делала своё дело – приводила в порядок нервы и мысли.
- Во-первых, нас окружает много похожих друг на друга людей, - перечисляла она, - во-вторых, даже если это Сашин брат, какое мне дело до него? Никакого. И думать об этом больше не хочу.
Лиза резко поднялась и тут же, ойкнув, села обратно. Она отсидела обе ноги, и они плохо её слушались.
- Вот ворона. Расселась на камне, будто в кресле, - ругала она себя.
Пережив неприятности этого утра, Лиза почувствовала себя уставшей.
- Надо выпить кофе и поваляться с книгой, - вслух приказала себе женщина. Через несколько минут по всему дому поплыл чудесный аромат. Лиза любила только натуральный кофе, без молока и сахара. Иногда позволяла себе выкурить сигаретку. И это «иногда» доставляло большое удовольствие. Так и сейчас она решила себя побаловать. Сделав глоток кофе, глубоко затянулась. Вдруг, наверху раздался какой-то звук – то ли скрип пружин, то ли потрескивание половиц. Она прислушалась. Всё тело охватил озноб, заставив поёжиться. Лиза отчетливо помнила, как закрывала дом, уезжая в город. Помнила, как доставала ключ из сумочки и открывала дверь. В доме никого не должно быть.
- Придется подняться наверх, - ещё раз затянувшись сигаретой, решила Лиза. Ей было безумно страшно, но помощи ждать не откуда. Захватив с собой большой кухонный нож, сняла обувь и, тихо ступая, встала на первую ступеньку лестницы. В этот момент входная дверь открылась и с шумом захлопнулась, словно невидимая рука в ярости закрыла её. На какое-то время женщина потеряла сознание. Придя в себя, держась за перила, пошла дальше. Приблизившись к спальне, непослушными руками открыла дверь. Ей показалось, что комната превратилась в глыбу льда. Стал бить озноб и трясло так, что она с трудом могла двигаться. Обойдя все помещения, она убедилась – никого, никого и ничего, только мебель, вздымающиеся занавески и свист ветра. Кофе остыл, валяться с книгой пропало желание. Чтобы чем-то себя занять, Лиза решила разобрать тётушкины фотографии и документы. На это ушёл весь вечер. Приняв снотворное, она легла спать.
Ночь прошла спокойно, и Лиза встала отдохнувшая. Вчерашние страхи остались в предыдущем дне.
- А сейчас я пойду на рыбалку, - вспомнила она про удочки, стоящие в кладовке. Чтобы накопать червей, пришлось приложить немало усилий. Кругом были камни, корни, мох. Она вспомнила, как тётушка учила её искать шитиков. Переворачивая в воде скользкие камни, набрала коробочку, при этом пару раз шлёпнулась в воду. Это показалось ей забавным и озорным. Насадив шитика на крючок, смачно плюнула на него и закинула поплавок в камыши.
- Теперь надо вспомнить, как говорила тётя. Если поплавок сразу пошёл ко дну – это окунь, если дёргается – плотва, если поплавок положен на воду – это подлещик, может быть даже лещ. Его надо подсечь в обратную сторону. Как хорошо, что я внимательно слушала объяснение, - похвалила себя Лиза. Так вспоминая рыбацкие премудрости, она поймала несколько окуней и пару плотиц. Подлещика вытащить ей не удалось. Без подсачника на высокий берег не хватило умения и сноровки. Но и без леща рыбы хватало на наваристую уху. Что и было сварено и съедено. На следующее утро она встала пораньше. Хотелось попасть на утреннюю зорьку. И опять рыбка плавала в её ведре.
- Вот чудеса! Я и не знала, что существует такое увлекательное и полезное для кошелька занятие, - улыбалась Лиза. Так в тишине и покое прошло два дня. Женщина решила, что пора опять съездить в Приозерск. При воспоминании о чинуше и документах портилось настроение.
- Надо обязательно поговорить с дочерью, - Лиза скучала по ребенку. Но она хорошо понимала, что девочке сейчас лучше дышать морским воздухом, есть свежие фрукты и бегать по песку с подругами, чем быть с ней в лесу, с комарами и в страшноватом доме.
Документы, естественно, не были готовы. Лишь очередной раз она услышала: «И ходят, и ходят. Сил никаких нету». Дозвонилась до свекрови Лиза быстро. Трубку взяла Алина.
- Мама, мамочка, - радостно закричала девочка, - мне здесь так весело, так чудесно. Девочки все хорошие, бабушка меня любит. Иногда только ругается, когда я кашу не хочу кушать. А папа куда-то уехал. – В трубке послышался голос свекрови.
- Здравствуй, Лиза. С Алиной всё хорошо. Вот Саша куда-то делся в тот день, когда ты звонила. Вышел в сад и исчез. Он всё звонка ждал какого-то. Даже записки не оставил. Тревожно мне, - вздохнула Сашина мать, - а может к тебе улетел? – с надеждой в голосе спросила она.
- Нет. Саша здесь не появлялся, - Лиза не могла решить, спрашивать о Мише или нет.
- Ну ладно, ладно. Не трать деньги на болтовню, - практично рассудила женщина. – Если появится у тебя, позвони мне. До свидания.
И опять Лиза вышла с переговорного пункта встревоженная. В ушах ещё звенел радостный голосок дочери, а в сердце закралось чувство беспокойства.
- Куда мог деться Саша? Не мог он просто так уйти на несколько дней, не предупредив мать, не поцеловав дочь, - размышляла женщина.
Вернувшись на хутор, Лиза решила навести порядок на чердаке. Там стояла старая мебель, с которой тётя не решалась расстаться. Старинные стулья с гнутыми ножками, сундуки с железными скобами. В самом темном углу стоял буфет с красивыми коваными ручками и стеклянными дверцами. Все ящики и сундуки были чем-нибудь заполнены. В одном из них она нашла детские игрушки и рисунки. С трепетом стала перебирать эти предметы. Сколько воспоминаний, впечатлений. Сколько образов проплыло перед глазами. Она окунулась в далёкое детство. На одном из рисунков были мама, папа, яркое солнце и разноцветная радуга. Слёзы ручьём полились из её глаз. Немного успокоившись, Лиза подошла к буфету, чтобы в его стеклянных дверцах посмотреть на своё отражение и вытереть мокрое от слез лицо. Вдруг, она почувствовала, как кто-то наблюдает за ней. Приглядевшись к отражению, увидела, что за спиной неподвижно стоит мужчина, очень похожий на её бывшего мужа. Она снова почувствовала леденящий озноб. Холодная струя воздуха скользнула по её телу – ужасное, влажное дуновение, от которого блузка прилипла к телу. Собрав всю силу воли, Лиза обернулась. Никакого мужчины. Только кружение пылинок в лучике солнца. Двигаться сил не было, и она опустилась на стул, который жалобно заскрипел под её тяжестью. Солнце зашло за тучу, и чердак погрузился в полумрак. Внезапно она ощутила на коленях, что-то жёсткое и колючее. Оно зашуршало, и она сжалась от ужаса. С истошным криком скатилась женщина по чердачной лестнице. Выбежав на улицу, споткнулась о камень и упала. Как безумно ей захотелось стать маленькой. Совсем, совсем крошечной, чтобы спрятаться за этот камень, уползти под него. У неё ныло в груди, в голове пульсировала острая боль. Из-за туч появилось солнце. Его блики, отражаясь в глади озера, резанули по глазам. Сидя на земле и размазывая по щекам слёзы, Лиза плакала. Плакала от своей беспомощности, от незащищенности, от страха. Когда слёз не стало, в голову стали приходить разумные мысли.
- Уехать я пока не могу, – вслух рассуждала она, всхлипывая, - а из этого дома надо бежать. Значит выход один – гостиница. – Эта мысль пришлась ей по душе. – Сегодня сил нет ехать в Приозерск. Завтра, с самого утра, разузнаю по поводу свободных номеров.
Ночью она несколько раз просыпалась, чувствуя тревогу. Ночь за стенами дома была наполнена звуками. Над озером разносилось уханье филина, слышался плеск рыбы. Приняв ещё одну таблетку снотворного, она, наконец, заснула.
Подъезжая к гостинице, Лиза со злостью сжала кулаки. Здание стояло в строительных лесах, рядом деловито расхаживал мужичок в робе.
- В городе есть ещё гостиница? – спросила она.
- Нет, - буркнул мужик.
- А где же людям остановиться можно? Как же так? Сейчас лето, приезжие, наверное, есть.
- Все идут в частный сектор. Адресок могу дать. Немного дороже, чем в гостинице, зато есть куда голову приклонить. – По глазам было видно, что мужчина уже подсчитывает свой доход.
- Спасибо, обойдусь. – Лиза резко развернула машину. – Это же надо! Лето, а у них ремонт. О чём только власть думает. Видно, доходы городу не нужны. Бестолочи! – Лиза резко затормозила перед светофором. Она настолько разозлилась на свою неудачную попытку сбежать от непонятностей, творившихся в доме, что страх отступил. Она решила разгадать, что же творится вокруг неё. Заказав разговор со свекровью, села на скамью в полумраке переговорного пункта. Ждать пришлось долго, и Лиза стала планировать свои дальнейшие шаги.
- За документами заезжать нечего, сегодня у них не приёмный день. После разговора заскочу в магазин и быстро поеду на хутор. – Женщина была довольна собой, наконец-то, отступило беспокойство. – Необходимо проверить все потайные места в доме и в сарае.
От мыслей её оторвал голос телефонистки: «Ваш номер не отвечает. Будите ждать или снять заказ»? Немного подумав, Лиза сняла заказ, решив попытаться дозвониться в следующий приезд.
- А сейчас надо спешить обратно. - Она вставила ключ зажигания и завела двигатель.
Когда Лиза доехала до хутора, решимости у неё поубавилось. Но, пока светило солнце, пели птицы, не было того ужаса, который мучил её ночами. Комнаты и чердак она уже осматривала раньше. Сейчас решила проверить подвал и сарай. Самое неприятное было то, что она не знала, что ищет. Она знала, что кто-то или что-то её пугает. Но вот что это – неизвестно. А это было самое страшное. К полудню весь дом, все закоулки, все тёмные углы были осмотрены. Ничего. Но что-то было не так, и она не могла понять, в чём дело. Лиза почувствовала себя подавленной и усталой.
- Надо срочно выпить кофе и заставить себя съесть бутерброд, - глядя на себя в зеркало, решила она.
В сарае Лиза переворошила всё старое сено, заглянула под каждую занозистую доску. Ничего. Ей показалось, что все страхи и беспокойства летают в самом воздухе этого дома. Будто дом не хочет её присутствия в нём. Он пугал её специально, чтобы выгнать из своего чрева. Придя к такому заключению, женщина растерялась. Уж слишком это похоже на правду, но как в такое можно поверить.
- Если я кому-нибудь про это скажу, психушки не миновать, - с горечью усмехнулась она. – Значит, после завершения всех бумажных дел, от него надо избавляться. Продать пока по закону не могу, а вот на лето можно будет сдавать дачникам, - рассудила она, – сегодняшнюю ночь посплю в машине. – И она показала язык, обращаясь ко всему дому.
С трудом открыв глаза, Лиза поняла, что проснулась от звука чужого голоса. Ей показалось, что этот звук из её сна, в котором незнакомая женщина звала её. Но, окончательно придя в себя, она поняла, что кто-то ходит возле её дома и зовёт по имени. Лиза потянулась, разминая затёкшее тело. В машине спать было неудобно. Зато, тесное, замкнутое пространство создавало иллюзию защищённости. Выйдя из машины, она увидела женщину, стоящую на крыльце и удивленно смотревшую на неё.
- Я её понимаю, - про себя усмехнулась Лиза, - большой дом, а хозяйка спит в машине. Есть чему удивляться.
- Вам телеграмма, распишитесь, - сунула в руки Лизе бумажку женщина, - до свидания.
Лиза всегда боялась телеграмм. Как правило, ничего хорошего они принести не могли, и она тянула время, не читая её. Наконец, дрожащими руками развернула сложенный пополам листок. «Срочно позвони на квартиру свекрови». И больше ничего. Ни объяснений, ни подписи. Женщину охватила паника. Лиза бросилась в дом. Быстро переоделась и, схватив сумочку, кинулась к машине. По закону подлости, двигатель никак не хотел заводиться. Машина чихала, дёргалась, но не более того.
- Надо успокоиться, сосредоточиться, унять дрожь в руках, - приказывала себе женщина.
И вот, о радость, двигатель заурчал, и машина плавно тронулась с места. Лиза развернулась и притопила педаль газа. Она уже не думала ни о солдатском КАМАЗе, ни о крутых поворотах. В голове пульсировала только одна мысль: «Быстрее, быстрее, быстрее». И ей повезло. В этот ранний час машин было мало, и она удачно добралась до Приозерска. Заказав разговор, Лиза не могла сидеть на месте. Она металась от одной стены до другой. Ей казалось, что время, будто тягучее желе, с трудом тянется по циферблату. Наконец, её вызвали в переговорную кабинку. На другом конце провода ответил незнакомый голос.
- Лизонька, как хорошо, что вы так быстро позвонили. С вашей доченькой всё в порядке, а вот свекровь ваша умерла - голос незнакомки дрогнул. – Я её соседка. Вам надо приехать, забрать дочь. Я пока заберу её к себе. Вы запишите мой номер телефона и точный адрес. Мы будем вас ждать. Алиночка сейчас спит, будить её не буду. Ребёнок понервничал, устал. Записывайте, - женщина продиктовала цифры.
- Я вам очень благодарна за помощь. Сегодня же попытаюсь выехать, - Лиза сглотнула тугой комок в горле. - До встречи.
Выйдя из кабинки, она поняла, что не может сделать ни одного шага. Ноги перестали слушаться её. С трудом добравшись до скамейки, рухнула, как подкошенная. В голове была полная неразбериха. Казалось, черепную коробку наполнили манной кашей, липкой и противной. В этой каше, как жучки, пролетали короткие мысли. И ни одну из них, ни как не удавалось схватить и здраво обдумать. Привёл её в чувство мужской голос: «Москву ещё не вызывали, не слышали?». Лиза подняла на мужчину глаза и отрицательно помотала головой. От этого движения манная каша брызгами разлетелась в разные стороны, и мозги встали на место. Её дальнейшие действия были разумны и точны. Уже сидя в самолёте, летевшим на юг, она смогла выдохнуть и прикрыть глаза.
***
Увидев испуганные глаза дочери, Лиза заставила себя взять в руки и стереть с лица все страхи и беспокойства. Она должна быть сильной, должна быть уверенной в себе и не поддаваться эмоциям. Рядом с ней ее любимое дитя, испуганное но, главное, невредимое. А со всем остальным они справятся.
Соседка рассказала Лизе о случившемся. Утром она долго стучала в окно комнаты, где спала свекровь. Но ей так никто и не ответил. Тогда она потихоньку, чтобы не разбудить ребенка, попыталась открыть дверь. И ей это удалось. Задвижка была слабой и легко поддалась на толчок. Соседку беспокоило состояние подруги. Та на днях жаловалась на сильные боли в сердце. Увидев лежащую на кровати женщину, она поняла – в дом пришла смерть. Женщина прошла в комнату, где спала Алина. Девочка сидела на кровати и тихо, тихо всхлипывала. Она завернула ребенка в одеяло и унесла к себе. Затем позвонила племяннику Виктору, который работал в местном отделении милиции.
Лиза чувствовала, вокруг нее творится что-то ужасное. И это ужасное началось с тех пор, когда она стала богатой наследницей. Но где ее муж? Куда он исчез? Какую роль он играет во всех событиях? Лиза понимала, что должна рассказать в милиции о том, что творилось с ней на хуторе. Боясь показаться не в своем уме, решила поделиться с племянником соседки. Тот внимательно выслушал сбивчивый рассказ встревоженной женщины и, поблагодарив за доверие, ушел.
Лиза уложила дочь в постель, присела рядом. Взяла в руки маленькие ладошки девочки и запела. Её песня была тихая и усыпляющая. Ребёнок, соскучившийся по матери, пытался бороться со сном, но глазки слипались и крепкий сон овладел ею. Лиза поправила одеяло и выключила свет, оставив приоткрытой дверь в комнату дочери. Заварив крепкий кофе, прикурила сигарету и вышла в сад. Подняв голову, она увидела невероятное небо, какое только когда-либо видела. Небо было темно-темно синее, почти черное, и оно казалось необъятным. Оно бесконечно уходило в бескрайнюю высь. На нем рассыпанной солью сверкали сотни миллиардов ярких звезд, далеких, далеких. И опять у Лизы возникло такое же чувство, какое она испытала на хуторе, стоя рядом с Ладогой. Она опять стала маленькой, маленькой песчинкой, которую ветер судьбы может поднять и перенести куда угодно против её воли. Оцепенение прошло, когда она подумала о дочери. Не докурив сигарету, женщина вернулась в дом. Заглянула к мирно спящему ребенку и легла в постель. Лиза приняла твердое решение. Она не уедет, пока не объявится супруг или не будет о нем каких-либо известий. Какие бы не были у них отношения, но он отец ее ребенка, и она, по большому счету, не плохо к нему относилась. Тем более при воспоминании о Саше, в душе поднималась тревога. Она всегда доверяла своей интуиции и была почти уверена, что впереди ждет еще одно беда.
***
Тем временем оперуполномоченный Виктор Сашенков сидел в своем кабинете. Настольная лампа освещала часть стола, оставляя в полумраке сидящего в задумчивости человека. Мужчине не давал покоя странный рассказ Лизы. Если бы он не знал эту семью, то решил бы, что у молодой женщины помутился рассудок. Настолько невероятными были события, происшедшие с ней на берегу Ладоги. Да и здесь, в Ейске, не все казалось естественным. С Сашей, Лизиным мужем, он был знаком. Конечно, не в приятельских отношениях, т.к. тот был высокомерен и не очень приветлив, а так, перебрасывались иногда парой слов. И его, Сашино исчезновение, настораживало опера. «Чуйка» у Вити была что надо. Так говорили про него сослуживцы.
- Утром надо еще раз осмотреть квартиру Сашиной матери и поговорить с дочерью Лизы – решил Сашенков.
То, что он услышал от ребенка, насторожило его еще больше. Девочка сидела на коленях матери и маленьким пальчиком крутила пуговку на своем сарафанчике.
- Алиночка, расскажи нам с мамой, как ты проводишь здесь время. Может быть, к бабушке или папе приходили гости? – как можно мягче и ласковей задал вопрос опер.
- У меня здесь хорошие подружки. Особенно Катя. Я больше с ней вожусь. Мы вместе играем, ходим купаться. Правда бабушка меня отпускала на море только с Катиной мамой – вздохнула девочка. – А в гостях у нас был дядя Миша.- При этом имени Лизины брови сошлись к переносице, и она напряглась. Эти перемены в облике женщины не ускользнули от глаз опера.
- Этот дяденька добрый был. Принес вкусный торт, конфеты. А еще кружил меня и подбрасывал высоко, высоко. Мамочка, я и не боялась совсем – от этих воспоминаний девочка засмеялась и прижалась к матери. – А потом дяденька куда – то ушел и я его больше не видела.
- Алиночка, а что было ночью, когда бабушка умерла? – Девочка напряглась, на ее глаза навернулись слезы. Виктор понял, что его вопрос прозвучал жестко. Он взял ребенка за руку.
- Ты что – то увидела или услышала? Вспомни девочка, что тебя напугало, почему ты плакала? Ведь теперь тебе не страшно. Мама рядом и я ни кому не дам тебя обидеть.
- Дядя Витя, я ничего не видела. Только мне приснился страшный сон – девочка поджала губки готовая заплакать. Мать погладила ее по головке и поцеловала. – Рассказывай доченька. Не бойся, мы рядом. Мне тоже иногда снятся страшные сны. – Алина тяжело вздохнула. – Мне приснилось что кто – то, я думаю страшный медведь, протопал в бабушкиной комнате. Потом был шум, заскрипела бабушкина кровать. А потом опять шаги. Я испугалась и проснулась. – От воспоминаний у девочки округлились глаза. Мать крепче прижала ее к себе. – Мамочка, а потом я сидела в кроватке и плакала. В бабушкину комнату я боялась идти. А потом пришла соседка и унесла меня к себе.
За окном послышался детский голос, который звал Алину. – Мамочка, это Катя пришла. Можно мы в саду поиграем?
– Иди милая, гуляй. Только за ограду не выходите. – Лиза одернула на ребенке сарафанчик и опять поцеловала. Девочка взяла любимую куклу и ушла.
- Я так и думал – Виктор хлопнул ладонью по столу – не все так просто в смерти вашей свекрови. Похоже, кто – то приложил к этому руку. Позвольте мне еще раз осмотреть ее комнату. – Приподнялся со стула Сашенков.
- Да, конечно, пожалуйста. Я там еще не делала уборку. Не до того было – Лиза открыла дверь комнаты свекрови. Виктор зашел и в задумчивости остановился у кровати. Ничего необычного в ней не было, да и во всей комнате тоже. Он не мог сказать, что он ищет. Что пытается увидеть или найти. В шкафу висела обычная недорогая одежда, на полках аккуратными стопками лежало постельное белье и полотенца. Просунув руку за одну из стопок, он нашел шкатулку с приклеенными вокруг снимка Ейска ракушками. Это была обычная сувенирная шкатулка с берега Азовского моря. В ней лежали документы и, перевязанные шнурком, письма. Прочитав обратный адрес, Сашенков понял, откуда они пришли.
- Лиза, можно я заберу эти письма. Хочу кое – что выяснить. Может они мне помогут. – Женщина кивнула головой. – Больше не буду вас задерживать. И, пожалуйста, не делайте уборку в этой комнате и не заходите сюда. Хочу, чтобы наши ребята тут пальчики проверили. Всего вам доброго – Сашенков улыбнулся, стараясь подбодрить женщину.
***
- Есть вероятность, что смерть женщины и исчезновение Александра как – то связаны между собой – Виктор не заметил, что эти слова произнес вслух. Когда понял, в испуге оглянулся по сторонам. Он уже подходил к месту своей работы. Если бы сослуживцы услышали, что он разговаривает сам с собой, то от подшучиваний ему не было бы проходу. В их отделе ребята не упускали возможности позубоскалить. Не успел он еще закрыть за собой дверь в кабинет, как на столе громко и требовательно зазвонил телефон.
- Сашенков, где тебя черти носят? – голос был сердитый и узнаваемый. – Ну-ка давай «пулей» на Прибрежную, 5. Там поножовщина. Разобраться надо.
- Уже бегу.
- Не бегу, а «есть, так точно». Распустились у меня. – В телефонной трубке запикало, и Виктор положил ее на рычаг. Он открыл сейф, положил письма и взял оттуда пистолет. С ребятами, у которых в руках ножи, лучше разговаривать, ощущая тяжесть в кобуре.
***
Лиза, стоя у окна и покусывая губы, пыталась сложить пазлы этой запутанной истории.
Во-первых, - рассуждала женщина – умирает тетя, и я становлюсь богатой наследницей. Во-вторых, при странных, как выясняется, обстоятельствах умирает свекровь. Затем исчезает Саша. А какую роль во всем играет какой-то Михаил? – Женщина тряхнула головой. – Вопросы, вопросы и не одного ответа. И Виктор не появляется. Узнал – ли он что-нибудь?
В дверь настойчиво постучали. Лиза вздрогнула от неожиданности и поспешила открыть. На пороге стояли двое мужчин с чемоданчиками в руках.
- Хозяйка, извините за беспокойство мы за пальчиками – пробасил крупный парень. Лиза вопросительно посмотрела на него.
- Я не поняла. За какими пальчиками?
Вперед выступил коротышка с лукавыми глазами.
- Да мы от Сашенкова. Надо откатать комнату вашей свекрови. Извините, пожалуйста, но ваши пальчики нам тоже нужны. Это для того, чтобы их исключить. – Парень смешно сморщил веснушчатый нос.
- Да, да, конечно. Виктор говорил, что вы придете. – Лизе стало неловко, что она держит людей на пороге и задает бестолковые вопросы. – Проходите, пожалуйста.
Когда процедура была закончена, парни еще раз извинились за беспокойство и ушли. Лизе стало немного легче на душе. Все - таки, ее вопросами занимаются. Может быть, все закончится не так и плохо. Хотя, ее интуиция громко «кричала», что ничего хорошего не будет. Чтобы немного успокоиться, женщина вышла в сад. Она стала наблюдать, как играют девочки. Алина и Катя укачивали своих кукол и мурлыкали что-то себе под нос. Лиза представила испуг своего ребенка в ночь смерти свекрови. Противные мурашки забегали по всему телу, стало трудно дышать.
- Господи! Как хорошо, что с моей девочкой все в порядке. Это самое главное. Больше я ее от себя ни куда не отпущу.
***
Заняться письмами Сашенков смог только через пару дней. В свободное время парень изучал методы почерковедческой экспертизы. Поэтому, он сразу определил письма, написанные женской рукой, и отложил их. Письма с мужским подчерком были сложены в другую стопку. Тех, которые его больше всего интересовали, оказалось три конверта. Из них он узнал, что у Александра есть брат, который отбывал срок в тюрьме. Мужчина ругал Сашу за его нытье. Учил его, как надо обращаться с женой: «не давать ей поблажек и, иногда, поколачивать для профилактики. И, вообще, жизнь коротка, надо с умом проживать каждый день, то есть получать удовольствие и не давать себя в обиду». Эти слова были несколько раз подчеркнуты. Адрес, на который были отправлены письма, значился в Ленинграде. «Значит, их сюда привез Александр – подумал Сашенков. – Получается, он не хотел, чтобы об этой переписке узнала жена. Опер решил отправить запрос на зону, откуда пришли письма. – Надо узнать все данные по этому человеку и где сейчас он находится.- Виктор сложил письма и убрал их обратно в сейф. – Вот тогда мы пальчики сравним с теми, что нашли в комнате умершей женщины.
***
Мужской силуэт едва вырисовывался на фоне грязного окна. Он не боялся, что его кто-нибудь увидит. Квартира располагалась под самой крышей, а окна выходили в узкий двор-колодец. Этот адрес ему сосватал дружок, с которым сидел в одной камере. Тому еще было рановато с выходом на свободу, и он сделал доброе дело для другана Мишки. И эта «норка» очень нужна была ему именно сейчас. Есть где спокойно отсидеться и все тщательно обдумать. А подумать ему было над чем. Все, что было сделано после того как он «откинулся», казалось разумным и справедливым. За свою жизнь он намаялся, намотался по тюрьмам да колониям. - Пора и пожить по - хорошему, в достатке. – Рассуждал Михаил. – Надо осуществить все, о чем мечталось на нарах. А мечты – то у меня были знатные. – При этих воспоминаниях глаза у него загорались алчным блеском. В перерывах, между отсидками, Михаил работал в мастерской по изготовлению ключей. Прочитал много литературы по этому профилю. Его труды не пропали даром. В своей криминальной среде Михаил слыл лучшим специалистом по открыванию любых замков. В тюрьме он освоил еще одну специальность, стал неплохим электриком. Мужчина решил свои умения объединить с хорошей пользой для себя. Он должен устроиться на работу электриком (а они всегда в дефиците) в гостиницу. А в каждой приличной гостинице в номерах есть сейф. Старый, матерый вор, с которым он сдружился на зоне, учил: «Устроишься, веди себя тихо, даже прилежно. Покажи себя с хорошей стороны. Пусть тебе поверят. А когда покажешь себя добросовестным работником, можешь заняться сейфами. Только запомни главное. Никогда, слышишь, никогда, как бы это ни было соблазнительно, не бери с одного сейфа много. Если брать по немного, то и шума большого не будет. А если чуть – чуть здесь, чуть – чуть там, вот тебе и навар». Эту учебу Михаил запомнил для себя как закон. Но это было в перспективе. А сейчас главная задача – не попасть в лапы полиции. – Выйдя из тюрьмы, он уже поучаствовал в ограблении. Знакомые по прошлой жизни решили взять выручку в ночном магазине. И он согласился им помочь – Деньги – то лишними не бывают – соблазнял его приятель. – Вот я и размялся немного.-
Мишка довольно хмыкнул. По железному подоконнику застучали капли дождя. Мужчина прижался горячим лбом к прохладному стеклу. Вид из окна действовал удручающе. Серые, обшарпанные стены, грязные окна, постоянный полумрак. Солнечные лучи в этот узкий колодец не проникали. – Пожалуй, вид как из моей последней камеры – криво усмехнулся Михаил. – Ну, ничего. Главное, здесь есть проходные дворы. Со Зверинской дворами можно пройти почти весь Петроградский район. Надеюсь, мне этот маршрут не пригодится.
***
На столе опера Сашенкова лежали два листка с одинаковыми отпечатками пальцев. Пришел ответ с данными по запросу Виктора. Филимонов Михаил отбывал срок за разбойное нападение и уже вышел на свободу. – Значит, после освобождения, он приехал к матери – рассуждал Виктор. – Здесь он встретился с братом и узнал о наследстве Лизы. А такому человеку расправиться с людьми, пусть и родными, чтобы подобраться к деньгам, ничего не стоит – Сашенков в задумчивости погрыз ручку. – Он ведь не знал, что брат спрячет его письма у матери, и мы обнаружим его след. Идеальных преступлений не бывает – потер руки опер. - Конец все равно один, это возмездие. Но как доказать убийство и исчезновение Саши? Без веских доказательств это только догадки. Надо попробовать подобраться к нему со стороны Саши – размышлял Виктор. – Хорошо бы осмотреть место его проживания. – И Сашенков сразу подумал о своем друге, который жил в Ленинграде. Тот тоже работал в органах и хорошо знал свое дело.
В 23 отделении милиции на Мончагорской улице города Ленинграда зазвонил телефон.
- Алло, будьте любезны Кленова Анатолия.
- Я у телефона.
- Ну, друг! Я тебя не узнал. Это я, Витька, Сашенков.
- Вот уж кого не ожидал услышать! Привет, дружище! Рад, очень рад! Когда встретимся? Поговорить, повспоминать охота. Ведь есть чего вспомнить.
- Эх! Не трави душу – с тоской вздохнул Виктор. – Я ведь по делу тебя беспокою.
- Ну да, конечно. Разве ты можешь просто так позвонить старому другу? Ладно, о личном потом. А сейчас выкладывай, что случилось.
Сашенков рассказал о деле, которым сейчас занимается. Анатолий выслушал не перебивая. Когда рассказ закончился, произнес
- Я с тобой совершенно согласен. Скоропостижная смерть женщины, исчезновение Александра, наследство, наверняка, имеют связь между собой. – Анатолий задумался.
– Считаю, ты выбрал правильный ход, чтобы подобраться к Михаилу. Надо попробовать найти Сашу – мужчина замолчал на несколько секунд и продолжил – у меня на днях будет время, и я схожу туда, где жил твой «потеряшка». Диктуй адрес.
С этим проблем не возникло, т.к. его он узнал от Лизы.
***
Анатолий проехал на первом троллейбусе по Тучкову мосту. Как всегда полюбовался на просторы Невы. И вышел на девятой линии Васильевского острова. Парадный вход дома был отремонтирован и выглядел презентабельно. Дверной звонок залился трелью соловья. Дверь открыл пожилой мужчина с бородкой клинышком и глубокой морщиной между бровей. На нем был надет шелковый халат и красивые тапочки в восточном стиле. Анатолий представился и показал удостоверение.
– Проходите, - голос у мужчины был приятный, бархатный – по какому вопросу пожаловали? – Кленов переступил порог и оказался в красиво обставленной прихожей. Пройдя в гостиную, парень понял, что попал в дом, где хозяин обладал хорошим вкусом и не жалел денег для обустройства своего жилья. А финансы, похоже, у хозяина имелись.
– Так по какому делу, молодой человек? - повторил свой вопрос импозантный мужчина.
– У меня вопросы, связанные с Сашей – опер откашлялся. - Я в курсе, что он проживал по этому адресу, после того, как ушел от супруги. – Толя вопросительно посмотрел на хозяина.
– Да, Саша друг моего сына. А он в данное время в отъезде. Так что в связи с семейными неурядицами Александра, я решил его поддержать. А что с ним случилось? – в голосе мужчины прозвучали тревожные нотки. – Я полагал, что он вернулся к семье. Ведь он уже давно здесь не появлялся. Хотя… Приличный человек должен бы предупредить, что не вернется. – Мужчина не на шутку забеспокоился. – Ну, может быть, закрутился в своих проблемах и забыл. Да скажите же, наконец, что произошло? Почему милиция?
- Я пока ничего конкретного вам сообщить не могу – опер сел на предложенный стул – Александр повез дочь на юг к своей матери. Он работал в саду и вдруг неожиданно исчез. Через какое-то время скончалась его мать. К девочке срочно вызвали Лизу. Это мать ребенка, супруга Саши. – Виктор внимательно наблюдал за хозяином богатой квартиры. – Что – то в этой истории настораживает. Мне надо разобраться. Для этого я должен посмотреть на вещи Саши.- Комната не принесла результатов. Все было на своих местах, чисто, аккуратно. – Да в таком доме и быть иначе не может – подумал Анатолий и, спросив разрешение у хозяина, открыл шкаф. Внутри стоял небольшой чемодан.
– Это ваши вещи или Александра?- спросил опер
- Нет, нет. Это вещи Саши – был быстрый ответ. Открыв чемодан, обнаружили набор странных вещей. Там была шкатулка с женскими украшениями, коробочка с дорогими мужскими запонками, несколько брендовых платьев, мужской костюм из красивой импортной ткани.
- Странные вещи – удивленно произнес хозяин квартиры. А опер подумал: «Эх, снять бы со всего этого пальчики. Да ведь права не имею. Нет веских оснований. И Сашины ли это вещи, вот в чем вопрос».
- Большое спасибо вам за помощь – Анатолий пожал руку хозяину – мы приложим максимум усилий, чтобы найти Сашу. А если он появиться у вас, сообщите мне. Вот мой телефон. – Он записал номер в блокнот и вырвал листок. – До свидания.
Вернувшись в свой кабинет, Кленов сразу набрал номер Ейска.
- Витек, слышь. Побывал я по твоему адресу. Что – то странное там творится. Думаю, не так все просто с самим Александром. – И Анатолий подробно рассказал все, что увидел и о чем узнал.
В отделении милиции, где работал Кленов, занимались делом об ограблении ночного магазина. При тщательном осмотре места происшествия был обнаружен всего один отпечаток пальца. Сверившись с картотекой, выяснили, что он принадлежит недавно освободившемуся рецидивисту Филимонову Михаилу. Видно, в спешке он потерял бдительность и совершил ошибку.
Анатолий опять позвонил в Ейск и уточнил у Виктора дни, в которые происходили события, связанные с его делом. Сопоставив даты, опер пришел к выводу, Филимонов Михаил не мог быть в Краснодаре, т.к. у него было, своего рода, алиби. После выхода из тюрьмы, бандит был в Ленинграде и занимался грабежами.
- Моя версия пошла «псу под хвост» - вздохнул Виктор и, поблагодарив друга, положил трубку.
- Ну что же. Начнем все с начала. Отрицательный результат, тоже результат. Нам не привыкать – еще раз вздохнул Сашенков. – А в связи с исчезновением человека можно добиться разрешения на доскональную проверку последнего жилья Александра.
Прошло несколько дней, и такое разрешение было получено. А вместе с ним подписана командировка Сашенкову Виктору для поездки в Ленинград.
***
Поезд с берегов Азовского моря пришел на Московский вокзал точно по расписанию. Кленов издали увидел друга. Они крепко обнялись. Лавируя между приехавшими и встречающими, заспешили к выходу. Машину Анатолий оставил в небольшом переулке, и им пришлось довольно далеко до нее идти. Кленов отвез друга к себе домой, где его супруга гостеприимно встретила их празднично накрытым столом. Друзья много ели и пили, вспоминая студенческие годы. Ближе к вечеру, отказавшись от предложенного чая, пошли курить на балкон. Кленов еще раз подробно описал комнату и вещи Александра. Затем они проговорили по датам о возможности участия Михаила в делах Ейска. Вывод был тот же – он приезжал туда, но не в дни событий, интересовавшие Виктора.
Действия Сашенкова по розыску человека были согласованы между УВД Ейска и Ленинграда. И опять дверной звонок залился трелью соловья. Хозяин квартиры посмотрел в глазок и увидел удостоверение, затем услышал знакомый голос.
- Извините. Я у вас был недавно. Это по поводу исчезновения Александра. Хозяин проводил их в комнату Саши.
- Скажите, часто у вас бывают гости, и кто еще с вами живет? – задал вопрос Кленов.
- Живу я с сыном. А гостей мы не принимаем. Сын сейчас в отъезде по своим делам.
- Мы снимем отпечатки с чемодана и вещей. Нам понадобятся ваши пальчики и сына – Анатолий посмотрел на хозяина. – Не волнуйтесь, это обычная розыскная процедура.
- Ну что ж. Надо, значит надо. Я вам дам какую-нибудь вещь сына. Вот, например, его электробритву. У нас у каждого своя.
Кленов и Сашенков быстро справились со своей работой и ушли.
На чемодане, вещах, которые в нем находились и на электробритве отпечатки были одного человека.
- Вот номер – удивленно протянул Виктор. – Надо отправить запрос к нам. А вдруг, эти же пальчики всплывут и в нашей базе? В комнате Лизиной свекрови мы много наснимали.
Когда удалось все сопоставить, у Сашенкова сложилась вся картинка.
- Толик, вот как дело было. Ведь хозяин квартиры нотариус. Он занимался Лизиным наследством. А сынок все пронюхал. Он хотел свести с ума Лизу, был причастен к смерти женщины и исчезновению Саши. Но как он собирался завладеть имуществом? – Виктор почесал затылок и глубоко задумался.
- Витек, помнишь, ты говорил, что Лизина тетушка доверяла своему нотариусу и много каких бумаг у него подписывала. Не подмахнула - ли она случайно генеральную доверенность? – Кленов вопросительно поднял брови. – А чтобы ей воспользоваться в полной мере, надо убрать все препятствия на своем пути.
- Но как это доказать? – Тут уже у Сашенкова поднялись брови.
- Выход один – искать сыночка нотариуса.
Во все отделения милиции были разосланы фото. На снимке был изображен молодой человек надменного вида. Ухоженная внешность, колючие глаза, презрительная усмешка. За квартирой нотариуса установили слежку. Наконец, усилия оперов принесли результат. В 23 отделение милиции поступил звонок. Человек со снимка находится в Кировском районе на улице Подводника Кузьмина. Группа захвата выехала по адресу, указанному в сводке. Дверь в квартиру не открывали, и ее пришлось ломать. Парни с автоматами ринулись внутрь квартиры. Сашенков влетел на кухню и грудью уперся в дуло пистолета. Он в упор посмотрел на противника – прямо в глаза. Тот ответил ему уверенным, самодовольным взглядом, сделал шаг назад и ногой зацепил стул. Этого мгновения хватило Виктору. Костяшками правой руки он со всей силы ударил его по носу и, повалив на стол, резко ударил коленом ему между ног. Выкрутив руку, прижал ее к столу. Парень выронил оружие, которое со стуком упало на пол. Бандит попытался отбиваться свободной рукой и задел Виктора. Опер в ярости схватил противника за волосы и ударил физиономией о стол. Затем отогнул назад голову парня и с силой врезал кулаком ему в подбородок. У мерзавца закатились глаза, и он безжизненной массой рухнул на пол.
- Пакуйте эту сволочь – сплюнул Виктор.
На допросах присутствовали оба друга. Виктор и Анатолий поочередно задавали вопросы. Без своего пистолета парень оказался слизняком. Он быстро раскололся и все рассказал. Он признался, что хотел свести с ума Лизу, задушил женщину в Ейске. Предварительно обмотав подушку полиэтиленом, чтобы в легких не обнаружили ворсинок, и смерть выглядела естественной. Расправился с Сашей, обманом заманив его в свою машину. Убил, а тело спрятал в лесу. Бумаги с подписью Лизиной тетушки у него были приготовлены. Он решил выждать время, а потом предъявить документы на имущество. Но, вместо этого, был суд, и он получил по заслугам.
***
Воздух был насыщен терпким ароматом сосен. Запах был очень сильным, чистым и свежим. Повсюду зеленела сплошная масса деревьев, покрывавшая рваные склоны скал. Алине здесь нравилось все. Они стояли на берегу Ладоги. Ребенок смотрел на озеро широко открытыми глазами. В них не было страха перед мощью воды, перед нагромождением скал.
- Мама, здесь так красиво – тихо произнесла девочка. И в этот момент Лиза поняла, что никогда не расстанется с этим местом, с домом. И не будет сдавать его чужим людям. А при каждой возможности будет приезжать сюда с дочерью. Дышать ароматом сосен, слушать птиц и любоваться Ладогой.