Поздним утром, когда мама и папа уже давно ушли на работу, а из взрослых дома осталась только бабушка, Женька обнаружила, что у неё расшатался зуб. Причём один из самых нужных и красивых зубов – верхний резец. От каждого прикосновения языка он наклонялся то в одну, то в другую сторону, словно маленький катерок в штормящем море.
— Бабушка! – вскричала Женька так громко, что нарисованный на стене капитан Врунгель чуть не выронил изо рта трубку. – Бабушка! Бедаааа!
На кухне раздался звон падающей посуды, и перепуганная бабушка вбежала в комнату, пачкая ковёр осыпающейся с рук мукой.
— Что случилось? Какая беда?
— Зуууб! – жалобно протянула Женька и открыла рот широко, как крокодил, который проглотил солнце.
— Что с зубом? – не поняла бабушка.
— Он шатается, — сообщила Женька трагически и размазала по щеке большую слезу.
— Тьфу-ты! Нашла беду. Перепугала до смерти.
Бабушка вздохнула с облегчением.
— Что теперь будет, бабулечка? Что будет?
— Это молочный зуб, Женечка. Он выпадет, а на его месте вырастет коренной. Я же тебе рассказывала.
Слово «коренной» напомнило Женьке об огромных корнях старого дуба, который рос в её любимом парке, и она вдруг представила, что вместо аккуратного беленького зубика во рту у неё вырастет уродливая коряга.
— Я не хочу коренной, — взмолилась Женька.
— Почему это? – удивилась бабушка.
— Он будет коричневый и деревянный.
— Глупости какие. Такой же, как все будет – костяной и белый.
Женька глянула на бабушку с недоверием. Можно ли доверять человеку, который только недавно уверял, что уколы – это не больно, а оказалось – очень даже больно. Просто больнюще-пребольнюще.
— Значит так, — деловито сообщила Женька, сползая с дивана и шагая по комнате, как папа, когда воспитывал её, маму и бабушку. – Мы оставим этот молочный зуб. Коренной нам не нужен.
— И как же мы это сделаем, позволь спросить?
— Пока не знаю, но я подумаю, — сказала Женька, скрестив руки на груди.
— Ну, думай на здоровье. А я пошла жарить сырники.
Некоторое время из комнаты доносился стук открываемых и закрываемых ящиков, шуршание пакетиков. Потом Женька прибежала в кухню.
— Вот! – сказала она и выставила вперёд ладошку, на которой лежал тюбик обувного клея. – Мы его приклеим, бабулечка.
— Ещё чего! – возмутилась бабушка. – Его нельзя брать в рот. Он ядовитый.
— Точно?
— Точно.
— А изолентой?
— Нельзя. Во рту мокро. Держать не будет.
— А если проволочкой примотать к другим зубам, он не прирастёт назад? – не унималась Женька.
— Не прирастёт. А вот все остальные зубы от проволоки выпадут.
Страдалица бессильно опустила руки, уселась на табуретку и обиженно надула губы.
— Ты мне напоминаешь одну знакомую булочку, — сказала бабушка, пытаясь разрядить обстановку.
— Что ещё за булочка?
— А вот послушай. Знала я одну сладкую булочку. Её купили в хлебном ларьке, что недалеко от нашего дома, и положили в хлебницу, которая стояла на холодильнике.
— Как у нас?
— Совсем как у нас. Так вот, лежит свежая булочка и думает: «Не хочу, чтобы меня съели с чаем!» И принялась ворочаться изо всех булочных сил. Доползла до края хлебницы и бултых вниз! Прямо в солонку. Соль рассыпалась, и булочка старательно вывалялась в ней. Кто же захочет есть с чаем солёную булочку?
— И не съели? – запереживала Женька.
— Нет, конечно. Так и оставили лежать на столе. Лежит, значит, булочка день, два, три. Довольная, что своего добилась. Но долго радоваться не пришлось.
— Почему? – испугалась Женька.
— Начала черстветь, — вздохнула бабушка. – Тогда её порезали на кусочки и высушили в духовке.
— Нет! – расстроилась Женька.
— Да-да. Так и было. Превратилась булочка в сухарики к бульону.
— Бабулечка, никогда больше не делай мне сухарики.
— Вот глупенькая. Это же сказка. Ты поняла, какая в ней мораль?
— В ком мораль? В булочке? Повидло, наверное. Или мак.
— Да нет же. Повидло – это начинка. А мораль – это урок. Чему учит эта история девочку, которая не хочет расстаться с молочным зубом?
Женька долго думала, накручивая на пальчик свою тоненькую косичку. Потом предположила:
— Если я не дам зубу выпасть, то превращусь в сухарик?
Бабушка всплеснула руками.
— Совсем ты запуталась. Все очень просто: то, что должно произойти, все равно произойдёт. И зуб твой выпадет, а на его месте вырастет новый. Красивый, как у мамы.
— Точно как у мамы?
— Точно. Давай-ка завтракать.
Вечером зуб выпал. Мама с папой этому почему-то очень радовались и даже фотографировались с Женькой, а она думала: «Раз я красивая с такой дыркой, то и с коренным зубом буду ничего».