ВОТ И ЛЕТО ПРОШЛО
1
Из окна Инга задумчиво следила за падающими кленовыми листьями. Один был уже совсем низко, но порыв ветра подхватил его, и он взлетел высоко. А с клёна, напротив окна, уже сорвался новый, такой же жёлтый и яркий, и они оба, плавно кружась, упали на влажную землю.
- Вот и лето прошло, - вздохнула Инга.
- Всё проходит, - отозвалась с кухни Вера. – Сейчас чай пить будем. Уже готов.
Вера – подруга Инги и самый близкий ей человек. Она тремя годами старше, но они дружили с детства, когда ещё жили по соседству в небольшом, заросшим черёмухой, селе, с полуразрушенной церковью и старым, с тенистыми ивами прудом под горой, прямо за их домами.
Они были разные. Инга – высокая, длинноногая, светловолосая и синеглазая. Вера – приземистая, темноволосая и кареглазая. Отличались они и по характеру. Серьёзная, спокойная, рассудительная Вера не раз удерживала вспыльчивую наивную Ингу от опрометчивых поступков.
Потом Вера вышла замуж и уехала в город, где и живёт сейчас в уютной однокомнатной квартире с маленьким сыном Толиком.
Три года назад – после похорон погибшего при аварии мужа, Вера с малышом на лето приехала в село.
Инга в то лето закончила школу. Отношения с мачехой, которые всегда были натянутые, испортились окончательно. Инга хотела учиться дальше, но мачеха сказала:
- Работы на селе и без диплома хватит.
- И, правда, оставайся дома, Инга, - поддержал мачеху отец. – Дояркой станешь, или телятницей.
Инга проплакала всю ночь. Она не боялась работы на ферме. Но это значит, ещё неопределённое время жить с мачехой, слушать попрёки, ловить на себе её косые взгляды.
- Мамочка, милая… Как мне без тебя плохо, - заливалась слезами Инга. – Хочу к тебе.
Рано утром, босая, в ночной рубашке, она побежала на пруд топиться.
- Инга! Постой, Инга! – подбегая к пруду, услышала она голос Веры.
Вера, тяжело дыша, обхватила Ингу за плечи.
- Ну, ты и бегаешь, длинноногая. Еле догнала. Я в огороде была. Смотрю, ты, как коза дикая, сиганула из дома. Даже меня не заметила. Смотрю, на пруд бежишь. Что ты удумала?
У Инги вдруг ослабли ноги, и она медленно опустилась на траву. Она сидела, прижимаясь к Вериному плечу, постепенно обретая душевный покой.
- Глупая, на что ты решилась? – тихо говорила Вера и гладила подругу по волнистым светлым волосам. – Что , выхода другого нет?
- Нет. Я не могу больше жить с этой чужой женщиной. Не могу. Ты не поймёшь, как мне невыносимо трудно.
- Я понимаю, Инга. Но нет безвыходных ситуаций. Всегда можно найти выход. Ты могла бы уехать к сестре Ларисе.
- Лариса… Я её мало знаю. У нас большая разница в возрасте. Я ещё маленькая была, когда она уехала в город. Приезжала редко. А без мамы и совсем не стала приезжать. Так мы с ней и не сдружились.
- Тогда слушай моё решение. Ты поедешь со мной. У нас большой текстильный комбинат. Будешь, как и я, ткачихой. И мне с тобой легче будет горе пережить.
Так Инга оказалась в городе. Год жила у Веры, потом получила место в общежитии. Теперь городская. И стрижка короткая модельная. Научилась губы подкрашивать и брови подводить. Девчонки в общежитии ахали:
- Ты, Инга, настоящая фотомодель.
Стали заглядываться на неё и ребята. Один загляделся крепко. Это Олег. Говорил, что очень любит, что женится на ней. А потом кончилась у него отсрочка от армии. Ушёл он служить. И ни одного письма ей не написал. Инга скучала, горевала. Потом, после встречи с Сергеем, приехавшим на комбинат в командировку, боль её постепенно стала утихать.
- Инга, иди на кухню, - позвала Вера. – Чай попьём. Поговорим. Время есть. У меня ночная смена. Толика свекровь из садика возьмёт.
- Да, мне очень надо поговорить, - согласилась Инга, усаживаясь за стол. – Со мной такое произошло…
- Ну, давай, выкладывай. А то теперь совсем редко заходишь. Когда в последний раз была? На пять минут с Сергеем заходили перед его отъездом. Тогда ни о чём и поговорить нем успели. Кстати, письмо-то он тебе прислал?
- Написал. Но я не ответила.
- Это ещё почему?
- А вот сейчас поймёшь почему.
- Я слушаю.
- Так вот, Вера, попала я в неприятную историю.
- Какую? Что ты молчишь? Говори.
- Даже не знаю, как сказать… У меня будет ребёнок.
- Сергей знает?
- Нет.
- Так напиши ему. Он человек порядочный. Не бросит.
- Вот в этом всё и дело, что порядочный. Он же на такой исход не рассчитывал. И получится, что я специально всё сделала, чтоб его удержать. А, может быть, у него есть девушка. Хотя он и сказал, что нет никого. Но в командировке все они свободные.
- Да нет. Я верю, что он не соврал.
- Но всё равно. Какое я имею право так поступить? Я что к тебе зашла? Ты умная. Посоветуй. Я сейчас от врача иду. Она не стала сразу решать мою судьбу. Посоветовала подумать. Сказала, что может случиться так, что этого дитятю загублю, а других никогда не будет. Не знаю, что лучше – никогда не иметь детей, или же стать матерью-одиночкой.
- А что тебя пугает? Я же воспитываю одна своего ребёнка.
- У тебя – другое дело. А что будет со мной? Из общежития выгонят. В ясли маленьких не берут. Я не смогу работать. А как жить?
- Успокойся. Живут же другие. Не ты первая. Тебе с ребёнком могут дать отдельную комнату. Чем смогу, помогу я. Не одна ты, люди рядом. Рожай. Не бойся.
- Вера, спасибо тебе. Знаешь, я уже сама стала привыкать к мысли, что стану матерью. Мне всегда нравилось возиться с твоим Толиком. Ты знаешь.
- Ну, вот и решили твою проблему.
2
Инга возвращалась от Веры успокоенная, с чувством правоты своего решения – оставить ребёнка. Да, будет трудно. Пелёнки, распашонки… Зато потом малыш подрастёт,
Будет звать её мамой, будет любить её, как и она его, больше всех на свете. Им будет хорошо вдвоём.
Она так задумалась и не сразу поняла, что случилось, когда у своего общежития оказалась в крепких объятиях Олега.
- Инга, дорогая. – Олег кружил её и, целуя, повторял. – Любимая, любимая… Я скучал без тебя.
- Олег? – растерялась Инга.
Какое счастье. Значит, он не забыл её. Любит по-прежнему.
- Откуда ты? – глупо и неуместно спросила она, когда он, наконец, отпустил её.
Она восхищённо смотрела на него, возмужавшего, смуглого, крепкого, с узкой полоской усов.
- Я вернулся, Инга. Вернулся. Вчера приехал. Сегодня зашёл к тебе, тебя нет. Вот ждал, когда ты вернёшься.
Переполнившее Ингу чувство любви к Олегу смешалось с горечью обиды на него и досадой.
- Почему ты мне не писал?
- Проверял чувства, - улыбнулся Олег. – А если серьёзно, боялся разочароваться. Я видел, каково было ребятам, когда получали от своих девчонок сообщения, что те выходят замуж. Но ты, вижу, не замужем, если живёшь в общежитии.
- Нет, не замужем. – Инга вздохнула.
И что теперь будет?
Они бродили по осеннему парку – недалеко от общежития. Олег рассказывал об армейской жизни, а она плохо слушала его, потому что не знала, как ему рассказать о себе. И она ещё долго не могла решиться на это.
А через месяц Олег сказал:
- Инга, я уже работаю. Мои родители в курсе. И я делаю тебе предложение. Согласна?
Вот и пришло время сказать Олегу правду. И всё на этом кончится. Ну, что ж… Спасибо ему и за этот счастливый месяц.
- Что же ты молчишь, Инга? Согласна выйти за меня замуж?
- Олег, я не могу.
- Почему?
- Прости. Я не сказала тебе сразу.
- Скажи теперь.
- У меня будет ребёнок.
- Обязательно будет.
- Олег, ты не понял. У меня будет ребёнок. Не твой ребёнок, Олег.
- Да и пусть будет.
Он так легко согласился, и Инга поняла, что до него не дошёл смысл её слов. И она повторила:
- Это не твой ребёнок. Ты понимаешь?
Олег молча смотрел на неё, потом махнул досадливо рукой:
- Эх, не дождалась ты меня, Инга… Но слов на ветер бросать не буду. Пусть будет ребёнок. Родителей я подготовлю.
Свадьба была скромной. Родители Олега были с ней вежливы. Но Инга ощущала лёгкий озноб от их холодных взглядов.
После свадьбы она стала жить с Олегом в однокомнатной квартире, которую ему купили родители. Олег казался счастливым. Возвращаясь с работы, приносил ей цветы или шоколад. В выходные дни они гуляли в парке или по улицам города. Они вместе выбирали в магазинах детские вещи, спорили о цвете и фасоне, и Инга уступала, соглашаясь с Олегом.
Изредка Инга забегала к Вере, чтоб рассказать, как удачно устроилась её судьба. Но как-то призналась:
- Знаешь, Вера, всё у нас с Олегом хорошо. Но не верю я, что он сможет полюбить ребёнка, как родного.
- Не накликай беду, Инга, - строго сказала подруга.
И она накликала эту беду. Весной, с приближением срока родов, Олег стал раздражительным. Он придирался по пустякам, делал ей замечания, а часто и без повода повышал на неё голос.
3
И этот день настал. Ранним утром, когда почти по-летнему ярко взошло солнце, и в тишине через открытое окно она услышала пение птиц, ей показали сына, и он внимательно, словно запоминая, посмотрел на неё. Ощущение счастья заполнило Ингу. Это её сын! Её ребёнок. Он такой милый. Олег полюбит его. В палате кроватка ребёнка стояла рядом с её койкой, и Инга восхищённо смотрела, как он хмурит ещё невидимые брови, морщит маленький носик и кряхтит, готовый вот-вот проснуться и голосисто потребовать её внимания.
Принесли передачи.
- Получайте, мамочки. Поздравления от мужей, - громко сказала пожилая санитарка. – Вот тебе, милая. – Она передала соседке по палате букет цветов, письмо в конверте и увесистый пакет с продуктами. – А это тебе, - подала она Инге апельсины в прозрачном пакете.
- А письма мне нет? – тихо спросила Инга.
- Как же нет? – Есть. Вот оно. – Санитарка достала из корзины, сложенный вчетверо, листок бумаги.
В записке было несколько слов: «Инга, оставь ребёнка в роддоме. Я никогда не полюблю его. Он мне чужой. У нас будут свои дети. (Слово «свои» подчёркнуто). Возвращайся одна. Я тебя жду. Олег».
В глазах потемнело. Что-то тяжело и удушливо сжало грудь. Олег… Её первая большая любовь. Она уже однажды теряла его, когда он на целых два года исчез из её жизни. А теперь она снова потеряет его, если ослушается. Теперь – уже навсегда.
Инга посмотрела на сына. Ребёнок спокойно спал, легко посапывая носиком. Малыш… Ни в чём и ни перед кем не виноват. Как же можно бросить его, такого родного? Надо поговорить с Олегом. Она ждала и боялась этого разговора. Это случилось на следующий день после обеда.
В холле счастливые молодые отцы обнимали своих жён, говорили им ласковые слова. Инга отыскала глазами Олега. Он сидел, опустив голову, на дальнем диване. Инга подошла.
- Олег, - окликнула она.
Он словно очнулся:
- А, Инга. – Он усадил её рядом и обнял – Ну, как ты?
- Всё хорошо.
- Хорошо? Значит, ты уже оформила документы?
- Какие документы?
- Отказ от ребёнка.
- Отказ… Олег, я не могу от него отказаться. Я не оставлю его.
- Инга, у нас будут дети. Наши дети. А этот ребёнок… Он погубит нашу любовь, разрушит семью.
- Олег, ты говорил, что любишь меня.
- Да. Люблю.
- Значит, сможешь полюбить и моего ребёнка.
- Ну, что же… Ты сама так решила, - недовольно вздохнул Олег. – Жаль, что я не смог тебя убедить. Поступай, как считаешь правильным. – Он достал из сумки пакеты с продуктами и подал ей. – Вот возьми. – Потом поцеловал её в щёку и сухо попрощался. – До встречи.
Встречать Ингу с ребёнком пришла Вера. Олег заранее предупредил, что не придёт, не отпускают с работы. Вера , в лёгком светлом плаще с ярким красным шарфом на шее, весело улыбалась. Она протянула Инге букет тюльпанов и, не дав ей опомниться, затормошила:
- Инга, Инга, ты такая молодец, - и добавила, обнимая подругу, - всё будет хорошо.
Она взяла из рук медсестры малыша в лёгком голубом одеяльце и, приподняв кружевной уголок простынки, сказала:
- Какой красавец, весь в маму. И богатырь. Та, правда, молодец, Инга!
Инга не сказала Вере о записке Олега. Зачем? Может быть, всё будет хорошо.
Хорошо не получилось. Стоило Инге подойти к плачущему ребёнку, как Олег властно звал её:
- Инга, свари мне кофе… Инга, разогрей ужин… Налей чай.
Она оставляла плачущего ребёнка и выполняла просьбу мужа. Только бы он не сердился.
Особенно невыносимо было по ночам, когда просыпался и плакал малыш. Инга бросалась к нему, но Олег удерживал её, не отпускал. И его крепкие объятия, когда сын задыхался в отчаянном крике, рвали её сердце.
За месяц она измучилась, устала. Её пугали эти кошмарные ночи, и уже с вечера тоскливо сжималось и болело её сердце. Стало пропадать молоко. И ребёнок беспокоился всё больше. Теперь не стало покоя и днём.
И появилась мысль, ужасная, но спасительная – отдать ребёнка в хорошую семью, где добрая женщина, не растратившая своего материнского чувства, будет любить его. И, конечно же, не допустит, чтоб малыш до хрипоты кричал по ночам.
- Бедная крошка, - шептала Инга, глядя на сына. – Прости. Выхода нет. Я измучила тебя, и сама страшно устала. И Олег не высыпается, стал злым.
Видимо, муж был прав. Надо было оставить ребёнка в роддоме, пока не привыкла к нему. А теперь… Это же резать по живому. Она боялась этой мысли. Но это был выход, пусть даже такой страшный. Но, может быть, ещё всё наладится. Она надеялась. Но напрасно. Отношения с Олегом обострялись с каждым днём. Она боялась потерять его. Жить без Олега… Это ещё ужаснее, чем остаться без ребёнка. И она решилась. После очередной мучительной ночи сказала мужу:
- Олег, ты требуешь от меня невыполнимого. Но ради нашей любви я согласна. Я отдам ребёнка.
- Наконец-то поняла, - ответил Олег. – Поняла, что я был прав.
Инга не ответила, погружённая в тяжёлые думы.
Вечером, вернувшись с работы, Олег спросил:
- Инга, ты уже сходила к заведующей поликлиникой? Написала отказ?
- Олег… Ты так торопишь… Мне же очень тяжело.
- Хорошо. Тогда я сам зайду к заведующей.
- Не надо. Я завтра пойду.
4
Пожилая заведующая со строгим лицом внимательно слушала Ингу. Та сидела перед ней с ребёнком на руках и, рассказывая свою грустную историю, верила, что здесь ей помогут и не осудят.
Выслушав Ингу, заведующая сказала:
- Инга, вы будете всю жизнь жалеть об этом и не сможете простить себя. – Она подошла и заглянула в лицо ребёнка. – Какой чудный малыш, - сказала она. – Подумайте хорошо, прежде чем решиться на этот шаг.
- Я решила, - тихо ответила Инга.
- Не спешите. Если не поменяете решение, приходите через неделю с документами.
Вечером Олег спросил Ингу:
- Ты отнесла заведующей документы?
- Она не взяла. Просила ещё подумать
- Что думать, если всё решено? Завтра скажу отцу, чтоб поговорил с заведующей. Он – человек в городе известный. Договорится.
- Не надо. Я сама, - покорно пообещала Инга.
Через два дня, оставив ребёнка у Веры, Инга принесла документы. Эти два дня она ещё надеялась, что Олег поменяет своё решение. Но чуда не случилось.
- Если вы решили, пусть будет так, - вздохнула заведующая. – Мы нашли вашему ребёнку хорошую семью. Завтра утром приносите его.
Вера, провожая её, горько вздохнула:
- Не судья я тебе, Инга. Но ты решилась на самое ужасное.
Весь день Инга не отходила от сына. Она всматривалась в его лицо, стараясь запомнить, и разговаривала с ним:
- Прости, сынок. У тебя будет другая мама. Тебя будут любить. Ты вырастешь хорошим человеком. Только вот я никогда не увижу тебя и ничего о тебе не узнаю.
Плача, она аккуратно отглаживала рубашки и пелёнки сына и складывала их в большой пакет. Завтра этот пакет и её сына отдадут другой женщине.
Утром в поликлинике медсестра взяла у Инги коляску и покатила её по улице. А она всё шла за коляской. Её держала под руку другая медсестра. Она и сказала Инге, когда голубая коляска завернула за угол:
- Дальше вам нельзя. Я провожу вас до дома.
Вот и всё. И нет у неё сына. Так хотел Олег, и она согласилась с ним. Но почему ей так невыносимо больно? Затихнет ли эта боль? Она подошла к пустой детской кроватке и увидела голубую рубашку сына с вышитым медвежонком. Всего несколько часов назад она сняла её с малыша, одевая его во всё новое. Теперь только эта рубашка связывала её с сыном. Она расправила рубашку, аккуратно сложила и положила в целлофановый пакет, где хранился портрет матери и лежало письмо от Сергея.
5
И началась у Инги новая жизнь. Жизнь без сына. Олег был внимателен к ней. А она, как натянутая струна. Не могла расслабиться и вздохнуть свободно. Ночами ей слышался плач ребёнка. Она вздрагивала, срывалась с кровати, но Олег удерживал её:
- Успокойся. Здесь только мы. Ты и я. И нам хорошо вдвоём. Мы счастливы, - шептал он, целуя её. – Всё пройдёт. Всё забудется.
Но ничего не проходило и не забывалось. Между Ингой и Олегом навсегда встал третий – малыш, зовущий её по ночам.
Она приходила к Вере, обнимала маленького Толика и плакала.
- Посмотри, Инга, на кого ты теперь похожа, - говорила ей Вера. – Скелет ходячий. Я вообще не понимаю, как ты решилась отдать ребёнка. Я бы не смогла. Так сильно любишь Олега?
- Люблю, - вздохнула Инга.
- Тогда сделай выбор. Хотя, где ты сейчас найдёшь своего малыша?
- Где? Заведующая поликлиникой знает.
Эта неожиданная мысль взволновала Ингу. Да, да… Сына можно найти.
- Инга, опомнись. Кто тебе отдаст ребёнка? Юридически, это уже не твой сын. Успокойся. Или ты готова ради ребёнка расстаться с Олегом?
- Нет, не готова, - снова тяжело вздохнула Инга.
Дни тянутся медленно, но проходят. Вот и лето перевалило за середину. Уже месяц, как она без сына. А тоска не проходит. И это портит настроение Олегу.
В комнате зашторены окна. Но и это не спасает от жары. Сегодня суббота. Олег возится в гараже с отцовской машиной. Ещё вчера пообещал вывезти её за город.
А вот и он. Вбежал, что-то насвистывая.
- Инга, собирайся. Бери купальник, еду, воды побольше.
Олег вёл машину осторожно, объезжая рытвины, и рассказывал интересные истории из своей армейской жизни. В раскрытые окна влетал тёплый ветер, развевая волнистые волосы Инги. Всё располагало к хорошему настроению. Если бы только не эта щемящая тоска по сыну…
Машина свернула на просёлочную дорогу и вскоре остановилась на большой поляне на берегу пруда. Инга вышла из машины и полной грудью вдохнула свежий прохладный воздух.
Нравится? – улыбнулся Олег. – Вот здесь и отдохнём.
Вода в пруду была прохладной и приятно студила тело. Инга заплыла далеко от берега и почувствовала лёгкую усталость. Надо возвращаться. И Олег с берега зовёт. По воде так отчётливо слышно:
- Инга а а…
Да, надо возвращаться. Неожиданно почувствовала, как тянет её ко дну. И почему-то нет сил сопротивляться. Поняла, что тонет. И только успела подумать, что вот и кончатся её мучения. А потом – всё вода, вода…
Очнулась на берегу. Она лежала вниз лицом на коленях у Олега, тот сидел на камне и хлестал её ладонями по лицу. Уловила запах нашатыря.
- Ну, живая, - словно издалека пробился к ней голос Олега.
Она села рядом. Подташнивало и кружилась голова Увидела перекошенное злобой лицо Олега.
- Утопиться решила. Дура! – И звонкая пощёчина окончательно привела её в сознание.
- Я не хотела. Прости, - тихо сказала она.
- Она не хотела! – кричал разъярённый Олег. – Голова его подёргивалась, руки дрожали. – Ты уже достала меня своими сюрпризами, - кричал он. – Я устал от них. Из армии пришёл – сюрприз: ты беременная. Я всё простил. Так ты ребёнка взяла домой. А он мне нужен, чужой ребёнок? Теперь его нет. И я надеялся, что всё у нас с тобой будет хорошо. Так нет. Ты, как деревянная кукла. Ни любви от тебя, ни ласки. Ходишь, как тень по квартире. И я устал от тебя. Больше не могу.
Инга молчала. Она только что потеряла Олега. Ни сына, ни Олега… А Олег ходил по поляне и курил. Потом подошёл к ней и сказал спокойно:
- Молчишь. Тебе нечего сказать. А я всё сказал. Думаю, ты поняла.
- Я поняла, - прошептала Инга.
На следующий день Инга уложила в сумку свои нехитрые пожитки и пакет с маминым портретом, в котором ещё хранились рубашка сына и письмо от Сергея. На столе оставила ключи и записку: «Олег, прости. Я любила тебя». Захлопнула дверь квартиры и ушла к Вере.
6
- Ой, Инга, как-то нескладно жизнь твоя началась, - покачала головой Вера. – Но, ничего. Это только начало жизни, а она вся впереди. На ошибках учатся. Как ты теперь жить собираешься?
- Главное для меня сейчас – найти сына. Без Олега мне очень тяжело, а без сына ещё труднее, просто сердце кровью обливается, как подумаю – где он, с кем он?
- Тогда не тяни. Пока ещё можно его вернуть. Главное, ты верь, что найдёшь его. Всё получится, Инга.
На следующее утро она снова сидела в кабинете заведующей поликлиникой. Слёзы текли по её щекам, и она не вытирала их.
- Ради Бога. Я умоляю вас. Я не могу без сына. Помогите, - без конца повторяла она одно и то же.
Заведующая задумчиво смотрела на неё и молчала. Потом сказала:
- Инга, перестаньте рыдать. Слезами делу не поможешь. Вы понимаете, что той, другой женщине, так же больно расстаться с ребёнком, как вам сейчас. Он уже стал для них родным.
- Я понимаю, - всхлипнула Инга, вытирая слёзы носовым платком. – Но я прошу вас…
- Я попробую вам помочь.
Вечером после работы Вера спросила Ингу:
- Как прошла встреча с заведующей?
Инга, помогая Толику справиться с застёжками на сандалиях, ответила уверенно:
- Всё будет хорошо. Заведующая на моей стороне. Поможет.
За ужином Инга сказала Вере:
- Я подала заявление на развод. Освобожу Олега. Пусть начнёт новую жизнь. А я за свои ошибки одна буду расплачиваться. А главное, я не считаю ошибкой рождение сына. Вот только как же я смогла отдать его? Олег убедил меня. А я уступила. Только б вернуть моего малыша, - вздохнула она.
- Вернёшь. Хорошо, что семья никуда не уехала. А бывает, приёмного ребёнка увозят в другой город.
- Да. Я верю, что та женщина сжалится надо мной, вернёт мне сына. Только вот здесь я не смогу остаться.
- Почему? Я работаю. Потом ты на работу выйдешь. Переживём.
- Ты отличная подруга, Верочка! Что бы я без тебя делала? Но жить в одном городе с Олегом… Я не смогу. Понимаешь?
- Я тебя поняла. Что-нибудь придумаем. Нет безвыходных положений. Главное – вернуть ребёнка.
Через два дня Инга снова пришла к заведующей.
- Пока ничем не обрадую, - вздохнула та. – Женщина и слышать не хочет, чтоб отдать ребёнка. Нужно время, пока она поймёт твоё состояние и согласится отдать малыша.
Инга была расстроена. Она рассеянно ходила по комнате, натыкаясь то на стулья, то на угол шкафа. Потом вспомнила, что должна забрать Толика из садика. Вера задержится на работе. Она переоделась, завязала в пучок волосы и собралась выходить.
В дверь постучали. Инга открыла, и вошёл Олег. Часто и сильно забилось сердце. Олег… Конечно, он будет просить её вернуться. И даже с ребёнком. Родной…
- Я знала, что ты придёшь, - прошептала она. – Проходи.
- Пришёл. Здравствуй, Инга.
- Здравствуй, Олег. Да ты проходи.
- Ты куда-то уходишь?
- В садик за Толиком.
- Тогда поговорим по дороге.
Когда вышли из подъезда, Олег спросил:
- Инга, ты подала на развод?
- Да. Но заявление можно забрать.
- Не надо. Я о другом. Если ты вернёшь ребёнка…
- Да. Это уже точно. Я верну его.
- Вот тогда как ты поступишь? Он записан на меня. И после развода ты потребуешь с меня алименты?
Ах, вот в чём дело… А она-то подумала, что он позовёт её. Теперь уж точно развод неизбежен. Ну, что же. Она справится с этим. С ней будет сын.
Инга старалась казаться спокойной, но голос сорвался:
- Олег, не думай обо мне так плохо. Мы никогда не напомним о себе. Ни я, ни мой ребёнок.
- Это я и хотел знать. Прощай. Хотя, до встречи в зале суда.
- Прощай, Олег, - больно сжалось сердце у Инги.
И вот Инга снова в кабинете заведующей.
- Есть надежда, - обрадовала та. – Муж уже согласился. И жена поддаётся уговорам.
Наконец, наступил счастливый день, когда заведующая сказала Инге:
- Приходите завтра утром за ребёнком.
Инга ликовала, обнимая Веру:
- Вера, Вера! Завтра я иду за сыном! Какой он стал? Подрос, конечно…
- Ну, слава Богу. Всё встало на свои места. Малыш пока в коляске поспит. Лето, считай, кончилось. Ночи прохладнее стали. Жарко не будет. А коляска много места не займёт. Поместимся.
Инга с трудом дождалась назначенного часа. В кабинете заведующей она сразу увидела голубую коляску и спящего в ней сына. Рванулась, чтоб прижать его к груди крепко-крепко.
- Не будите, остановила её заведующая. – Он только заснул.
Инга, согласно кивнув, наклонилась к ребёнку и ощутила незнакомый запах другой семьи, другой женщины, которая смогла понять её и вернула ребёнка.
7
На суде Олег озабоченно поглядывал на Ингу. Но когда она отказалась от алиментов, кивнул ей приветливо и одобрительно.
Инга вышла из зала суда и облегчённо вздохнула. Она загляделась на пожелтевшую берёзу, на падающие листья. Вот и лето прошло. Всё проходит, как сказала Вера прошлой осенью. Да, всё проходит. Вот и перевёрнута трудная страница её жизни. Будет новая жизнь. В ней не будет Олега. Но всегда будет её сын. Как он там без неё? Она оставила его с Верой. У неё сегодня ночная смена. Надо спешить. Чтоб Вера успела поспать до работы.
Ещё за дверью Инга услышала, как кто-то нежно баюкает её малыша:
- Баю- бай, баю- бай…
Голос не Верин. Кто бы это мог быть? Она открыла дверь и увидела, как её старшая сестра Лариса ходит по комнате, качая на руках ребёнка.
- Лариса? – изумилась Инга. – Как ты здесь оказалась?
Лариса, светловолосая, высокая и полноватая, с такими же, как у Инги, синими глазами, приветливо улыбнулась ей, положила малыша в коляску и обняла сестру.
- Инга, Инга… заплакала она. – В первую очередь мне бы всё написала. Ведь не чужие мы.
- У тебя, Лариса, и своих забот по горло. Ещё я со своими проблемами. Я уж как-нибудь сама.
- Сама… Не оставлю я тебя. За тобой приехала. Спасибо Вере, что написала мне. Дом у нас большой, места хватит.
- А муж? Семён не против?
- А что Семён? Сам хотел за тобой ехать, да я с детьми его оставила. Я писала тебе, что мы ждём третьего ребёнка. Теперь у нас их трое. И я с ними дома сижу. Догляжу и твоего. А ты работать пойдёшь. Хотя мы и не нуждаемся. Огород большой. Овощи свои. Поживёшь у нас, пока ребёнок маленький. А потом – как сама захочешь. Может, сюда вернёшься. Видно будет. А теперь собирайся.
- Когда уезжаем?
- Завтра. Не могу надолго хозяйство бросить.
Утром, когда Вера вернулась с работы, Инга укладывала вещи. Она держала целлофановый пакет с портретом матери. Из пакета выпал конверт. Инга подняла его и задумалась, не зная, что с ним делать?
- Что за письмо? – спросила Вера.
- От Сергея. Выброшу.
- Дай мне.
- Зачем?
- Напишу. Ты же не напишешь ему о сыне. А он должен об этом узнать. И адрес твой пошлю.
- Напиши, напиши, Вера, - поддержала Лариса. – Сама-то она не напишет. Вот, как и мне, ничего не сообщила. Спасибо, ты написала. И ему напиши. Всё ещё может случиться к лучшему.