Руины старого города. 4
29.09
Поднял автомат, вслушиваюсь в шаги. Судорожно размышляю, скольких положу, если завяжется бой. В лучшем раскладе пятерых, если открою огонь внезапно, еще троих в темноте, а дальше? Когда разойдется, грохотать будет знатно, но патронов не останется. Подобрать с трупов? А что потом? Когда в тебя направлены два десятка стволов, тяжело увернуться, даже имея реакцию мутанта. Подумать только, меня так рекламировал Лысый, а я беспомощно угодил в ловушку.
Лысый – это хозяин наемных банд в южных землях. Я частенько отовариваюсь у него заказами. В основном мне перепадают те, на которые его ребята наотрез отказываются. Сгонять в могильные пики, например, или выкрасть из-под носа у дикарей особо чтимый артефакт и слинять после этого аж в руины Старого города.
За опасные заказы платят щедро, вот и берусь я за все подряд, странно, что жив до сих пор.
Лысый посоветовал меня незнакомцу с толстым кошельком. Странный заказчик говорил мало, лишнего не спрашивал, платил больше, чем мне приходилось видеть до того дня и снабдил всей необходимой информацией. Как проникнуть в святилище, как обойти охрану и выйти незамеченным. С последним получилось хуже, но заказчик тут был не при чем. Он сделал для выполнения задания даже больше, чем я от него ждал, поэтому обиды не держу. В тот вечер переговорил с мрачным заказчиком, понял суть дела и дал согласие, не думая. Хотя было понятно, что каким бы совершенным не был план пробраться в самый центр диких земель и вернуться обратно – дело невыполнимое. Я не редко беру именно такие, а зачем мне все это надо? Не знаю. Деньги или…хотя нет, точно деньги и все тут. А для этого нужен риск – железный закон.
- Твою мать, - послышалось снизу.
Я насторожился.
- Что еще там?
- Тут скелет.
- Вот черт.
- Может свежий?
- Ага, свежий, ты посмотри на него.
- Что-то мне хреново
- И мне.
В стане врага намечался моральный упадок. Это радует. Я даже улыбнулся одним уголком губ.
- Нам здесь не место. Стоит вернуться. Куда он денется? Нагуляется и придет.
Звук плевка, тяжелые шаги. Тревожное копошение. Говоривший застонал зажатым ртом.
- Держите его, - знакомый голос.
Сдавленный вопль несчастного срывается на хрип. Судорожно застучали ноги. Затем сильнее. Все продолжалось мучительно долго и устрашающе тихо. Потом звуки оборвались. Что-то рухнуло с громким стуком.
- Кто еще хочет вернуться?
В ответ та же тишина. Видимо хозяин злого голоса выполнил обещание.
Вряд ли желающие найдутся. Какими бы монстрами не была населена пустошь или руины старого города, человек - существо куда более опасное, и если он стоит на расстоянии вздоха, угрожая расправой, это весомый довод перебороть страх и засунуть претензии куда-нибудь поглубже, пока это не сделал кто-то другой.
- Всем размешаться на ночлег. Это дерьмо вместе со скелетом вышвырните на улицу. Трое в дозор. По одному на входную дверь, лестницу и на тридцатый метр вглубь по коридору. Часовых на улице менять каждые полтора часа. Утром найдем следы и достанем вора хоть у дьявола из зада.
После этих слов с плеч рухнули вещмешки, оружие, заговорили пять шесть голосов, началась беседа.
- Всем молчать! Докладывать мне про каждый шорох. Местоположение не выдавать, фонари и факелы потушить.
- Но уже совсем стемнело.
Раздался хлопок, перестук ног, сдавленный стон.
- В следующий раз закончишь как твой приятель, понял?
- Да, - пролепетал любитель света.
Затем воцарилась тишина. Одни из часовых направился на лестницу. Я слышу его отчетливо. От того, что произойдет в следующую минуту зависит все предстоящая ночь. Поднимется ли он до растяжки или останется снизу?
Напряженное ожидание, но ничего не происходит. Мина молчит. Часовой благоразумно решил не отдаляться от отряда и стоит в самом низу.
Наконец-то мне повезло хоть немного. Утром меня без особого труда обнаружат, поэтому надо уходить сейчас. Но куда? Искать по коридорам второй выход или выбраться в окно? Затягивать с этим нельзя. Дурное предчувствие подсказывало, что следующая же смена патрульных за пределами здания поднимет тревогу, кажется, мы все немного позабыли, что это руины Старого города. Командир отряда дикарей отправил почти всех своих людей в дозор, но по голосу на дурака он не похож. Как бы там ни было решено действовать. Я встал и развернулся к коридору.
Совсем скоро за спиной сомкнулась темнота и увидеть меня с лестницы стало непростой задачей, даже при помощи фонаря. Однако темнота – палка о двух концах, теперь и мне тяжело вслепую двигаться вперед. Из мира словно в проделанные отверстия рассосались последние проблески света. Меньше всего хотелось наткнуться на какой-нибудь хлам и выдать себя.
Вещица, которая грела мою спину, действительно стоит порядочно, раз в погоню отправилась такая толпа. Но мне красть ценное не в первой.
Последние шорохи стихли. Я на ощупь пробираюсь вперед. Решил включить на секунду фонарик и наметить себе путь. Риск конечно велик, за окнами часовые и куда устремлены их взгляды мне неизвестно. Я еще раз чертыхнулся за столь неудачный выбор укрытия и полез в боковой карман.
Тихо присел на одно колено, опустил фонарик к самому полу и прикрыл окуляр рукой, щелкнул кнопкой. Под перчаткой оживились тонкие световые полоски. Я обернулся в сторону лестницы. Тяжело выдохнул. Убрал ладонь. Долгие годы блуждания по пустоши к этому меня не подготовили. В груди сомкнулись холодные клещи. Вздрогнул и отступил на шаг. От неожиданности меня перекосило, но я остался более недвижим и выключил фонарь. В той стороне коридора стоит женщина, но не совсем обычная. Во-первых она одета в лохмотья, ни брони, ни средств защиты от отравляющего воздействия мертвой зоны на ней не было, но это не самое пугающее. Женщина скрючилась под неестественным углом, наклонила голову на бок и растопырила длинные худые руки. Грязные щупальца волос обрамляли бледное лицо. Я видел ее всего мгновение. Но этого было достаточно, что бы сердце часто и сильно забухало в груди. К горлу снова подкатила тошнота. Второй раз за последние сутки.
С той стороны коридора не доносится ни звука. Я окаменел, казалось само время остановилось.
Это мог быть странно засохший труп, если бы не живые черные глаза. И я готов дать руку на отсечение, что их взгляд был осмысленным.
Свет отпечатал ее контур, который стоял перед глазами. Инстинкты молчат, хотя нет, один говорит. Хочется ринуться прочь. Я потянулся за спину, взял наизготовку меч.
Фонарь в руке дрожал. Щелкнул выключатель, матерясь на чем свет стоит, готовый увидеть что угодно. Но в коридоре теперь нет ничего. Холод пробежал по спине. Закрутился вихрем вдоль шеи и поднялся на щеки. Как будто под противогазом дул холодный ветер.
Я выключил свет. Коридор оказался пуст. Прямо по курсу лежала консервная банка. Если бы я на нее наткнулся тревоги не избежать, у стены навалена груда досок. Коридор усыпан дверями слева и справа. Я дернул ручку одной из них, закрыто.
Только хотел сделать следующий шаг, как дверь с тихим скрипом открылась.
Яростный душераздирающий крик ударил мне по ушам. Клянусь, я не слышал ничего подобного никогда в жизни, закружилась голова. И в ту же секунду с лестницы поднялась стрельба. Раздался взрыв. Меня что-то ударило в плечо и я разбил собой дверь напротив. Сквозь стрельбу слышу хруст дерева, больно садануло спину. Это покажется смешным, но видимо я вылетел в окно.
Очень долгий полет. Трудно сказать несколько секунд или минут. В ушах стоит дикий крик. Все что я испытываю: страх. Да мой дорогой читатель. Признаюсь в этом только тебе. Меня переполняет страх. Кажется даже молюсь, но не отдаю себе в этом отчет
Полет окончен. Тяжелый удар. Хруст. Треск. Плеснула вода. Последняя мысль: «Как хочется пить».
Сознание вернулось. Во рту слюна и запекшаяся кровью. Окуляры противогаза запотели.
Из подсумка достаю фильтр и с неприятным скрежетом вкручиваю на место потраченного. Свободно вздыхаю.
Кажется я не получил ни одного ранения если не считать ноющей спины. Протер окуляры и вижу зияющую дневную серость. Сквозь проломанную мной дыру в потолке. Но в потолке чего? И почему там день? Когда все произошло была глубокая ночь. Снова пробежали мурашки.
По кромке дыры словно обломки костей белели доски и арматура. Когда я огляделся все стало понятно. Лежать мне довелось на дне канализации. В голове два вопроса. Что произошло и почему я жив. Немного осмотрюсь и мы продолжим.