Бесы

               
            


Я боялся этого дня, но уверенно шел к нему, несмотря на все помехи, встречающиеся на моем пути.
Сегодня я начал войну. Да, да, именно войну, со всей этой глупостью, и проблемами, охватившими меня в такое плотное кольцо, из которого, казалось бы не было выхода. Но, на самом деле он был, нужно было только разорвать плотные цепи непонимания окружающего мира. Разорвать этот каждодневный, все более и более сужающийся круг. Который, становясь все уже, и уже, не делает нас лучше. А скорее просто превращает в белок. Орешек в руки, и вперед.
Я принял решение сломать эту стену, вырваться из нее наружу, перелезть через проволочное заграждение. Уже давно я понимал, что, где-то там, за ней есть другой мир. Такой, который нам не виден из-за высоких, старых стен. И по этому многие и не подозревают о его существовании.
А может быть все дело в том, что когда-то раньше, давно, мне удавалось встречать разломы в ней. Я возможно даже и подходил к ним. Но сил переступить через нее, у меня не было. А может это просто был какой-то страх. Страх перед осуждением со стороны, в неправильности своих поступков? Кто его знает? Теперь это уже не имело никакого значения.
Я начал действовать. Пока как-то наобум, и не целеустремленно, но тем не менее все же именно действовать. И я знал направление, и врага. Мне только не хватало гибкости в лавировании между многочисленными ситуациями, и указателя нужного поворота, в нужный момент.
Лето уже окончательно отступило к тому времени, и решило все-таки сдать свои позиции, неумолимо наступающей осени. Что повлекло за собой резкую смену внешнего вида населения Москвы. Из ярких, солнечных цветов верхней одежды, выжить удалось лишь некоторым бледным оттенкам. В основном же появились, в огромном количестве все полутона  черного, и синего.
Поддался этому соблазну и я, будучи уже обладателем роскошной отрехтованной в барбершопе, бороды, черного цвета с седыми вставками, надев морской бушлат, а точнее куртку, очень сильно напоминающую его. И, будучи накинутой, поверх костюма серо-голубого цвета, с отливом, да еще и с веселой рубашкой, сплошь покрытой васильковыми цветочками, создавался вид какого-то гламурного морячка.
- Капитан, капитан не грустите… - Услышал с детства знакомую мелодию, напетую каким-то грузчиком из Сандунов, мимо которых я, как раз, в данный момент и проходил.
«Наверно про меня поет». – Подумалось мне.
- Все бунтуете матросня! Смотрите, как бы не устроить вам второй Кронштадт. – Резко повернувшись назад, в сторону солиста, констатировал я.
Песня как-то сразу, на полуслове осеклась. И мужик, которому на вид было практически, как и мне, лет пятьдесят, молча, продолжил катить тележку в сторону одной из арок, ведущей во внутренний двор Сандунов,  нагруженную с горкой компьютерными мышками, игриво свесившими свои хвостики наружу, за борт тачки. Некоторые скреблись при этом об асфальт, волочась сзади, и попадали, время от времени под ноги матроса.
Утро было холодное, и останавливаться надолго никому не хотелось. Особенно если еще и учесть тот факт, что матрос был естественно одет в простую тельняшку, и старые, драные джинсы, со шлепанцами на ногах.

Я шел на почту. Помню, как отец водил меня еще в детстве туда. Ему много писали писем со всего мира. И он постоянно носил ответы на них, на почту. Мне было интересно ходить с ним. Казалось, что какой-то неизведанный, непонятный мир, открывается мне по дороге к почтовому отделению. Там были интересные люди, всех возрастов, и слоев общества. Тогда не было интернета, и мобильных телефонов. И ничто не могло отвлечь от главного, от самой почты. От того места, где происходит таинство отправки информации, причем куда угодно, в любую точку мира. Надо только, всего лишь наклеить определенное количество марок, и все, и можно спокойно идти домой, в надежде на то, что вся информация дойдет, и будет прочитана.
Тогда мне казалось, что любая мысль, родившаяся в голове моего отца, будет интересна любому другому человеку, не в зависимости от того, где он родился и вырос. «А языки?» - Скажете вы. Это моему отцу была не помеха. Он в совершенстве знал Английский, который, как тогда мне казалось, знал уже весь мир. Я даже думал, что все люди земного шара разговаривают только на нем. А так же учил Немецкий, Шведский, и Норвежский.
И вот сейчас, сегодня, я опять шел на почту. И шел уже самостоятельно. То есть я сам принимал решение, кому писать, и что именно.
Иными словами, я чувствовал себя, в свои сорок восемь лет взрослым человеком. Ведь мне удалось самому, хоть и всего лишь только на Русском языке, но сформулировать мысль. И не просто сформулировать, но и доходчиво составить так называемую челобитную, отправить которую предстояло не куда-нибудь, а именно в налоговую службу по месту моей прописки. Это было для меня определенным шагом, победой, я бы сказал. Победой над сомнениями, над нерешительностью, неопытностью, и вообще победой над элементарной неграмотностью.
Много лет я шел к этой уверенности в себе, в правоте, и понимании сути самой темы. И вот теперь я мог совершенно спокойно писать деловые письма. А сегодня даже нес одно из них на почту, чтобы отправить его в налоговую.
Дело в том, что уже не первый случай в моей жизни, когда мне приходится вот так вот сочинять деловую переписку. До этого письма конечно мне неоднократно приходилось составлять иски в судах, писать деловые письма. Но, никогда я этого не делал вот так вот, самостоятельно, и от всей души. Иными словами что-то всегда мне мешало. Что-то, вот только, что именно? Мне всегда было очень сложно понять. Теперь же я знал причину. Это был страх. Да-да. Простой страх перед неудачей начинания. Из-за того, что мне не хватало опыта.
Последний год я пытаюсь сочинять дома, в свободное время какие-то рассказики, иногда и довольно большие, и что-то возможно мне и удается в этом деле. Но кто бы мог подумать, что именно эти мои, поначалу, довольно смешные попытки, дадут такой результат в применении в повседневной жизни?

Я подходил к почте, где меня ждала колоссальная очередь, человек из двух, трех. Примерно часа на два, а то и больше. Ведь у каждого в руках было приготовлено к отправке не менее пятидесяти, шестидесяти, а то и всех ста писем. Заказных, рекламных, просто открыток. И я знал это наверняка, и все равно шел к своей цели. Ведь мое сердце грел карман с сочиненным мною, деловым текстом, сочиненным от души, обстоятельно, и с глубоким смыслом.
Да, я знал, что судиться с налоговой бесполезно, и себе будет дороже. Но, я был в безвыходном положении. Именно в безвыходном, по другому-то и не скажешь. Дело в том, что в Испании уже лет пять, шесть, к тому времени жила моя дочь. И я просто боялся, что в один прекрасный момент меня просто не выпустят за границу нашей могучей, и справедливой Родины.
Нет, никакой я не должник по алиментам, или по штрафам. Штрафы бывают, конечно, и много, но они хотя и по большей части незаконны, оплачиваются мною безропотно.
Так как я заранее согласен с превышением скорости на МКАДе на тридцать шесть километров в час, не смотря на то, что я ехал всего девяносто шесть, с разрешенными, сто. Да, я заранее со всем согласен. И с тем, что неоднократно был оштрафован за превышение, без знака ограничения. Да, это так, я проверял. Его нет там, и не было. Но, я согласен, со всем заранее согласен. Я все оплачиваю.
Мне только не нравится платить за чужие транспортные средства, впрочем, как и всем другим, с кем пытались так же сыграть эту злую шутку. Хотя бы только потому, что это, уже совсем не в какие ворота не лезет, как говорится. Ну, ладно еще за какую-нибудь интересную, красивую, или необычную машину, еще куда не шло. Но, извините, за джип, да еще, и марки БМВ, и, о ужас! Ха пятый!!!
Но это еще полбеды. Еще через силу, с закрытыми глазами, я мог бы купить это транспортное средство, ну, хотя бы, как жертва рекламы. Но зная, что я его точно не покупал, обнаружить в графе, «владелец», полного своего однофамильца, с одинаковым именем, отчеством, возрастом, да еще и с тем, же адресом. Это уже нонсенс.
А может действительно у каждого из нас есть свой клон, свой тайный человек. Воплощающий какой-то скрытый смысл, или призвание. А что? Разве такого не может быть? Вполне. Я вообще считаю, что налоговая знает о нас все, и дальше гораздо больше того. Она, возможно, знает о каждом даже то, чего мы сами о себе не знаем.
Я боюсь налоговую, боюсь людей в ней работающих. Они смотрят на тебя так, словно знают о тебе все. Мало того, еще и ненавидят тебя заранее, как нарушителя. Как человека, пытающегося во всем обойти закон.
И это совершенно не шутки.

Один раз, когда я пришел с каким-то очередным доказательством своей не вины, в том, что не уплатил налог за транспортное средство, которое уже года три, как было мною продано, невольно стал свидетелем беседы у окна номер семь:
- …Нет, вы опять не правильно меня поняли. – Спокойно, и мужественно, пыталась объяснить молодому человеку в загадочном окошке, добродушная пенсионерка.
- Я не живу в Саратове, я просто ее однофамилица, одноименница, одноотчественница. И я не заявляла о продаже льняной фабрики не потому, что уехала в Москву. Это просто совпадение. Что же мне делать? У меня и денег таких нет. – Упорствовала пенсионерка.
Со стороны казалось, что либо она умело, скрывает налог с продажи, одевшись во все старое и потрепанное, либо она правда пенсионерка из Москвы. Что-то одно из двух было уж точно. И этот непростой вопрос предстояло решить непреклонному молодому человеку, в окошке номер семь.
- А напишите заявление в электронной форме, в личном кабинете, и направьте его нам. – Не растерялся он.
- Так я же уже приходила к вам. Вы не помните? – Не унималась упрямая женщина в платочке, и стареньком плащике.
- Нет, не помню. У нас знаете, сколько за день бывает таких, как вы?
- Так вот как раз именно вы и помогли мне тогда. Вы что-то милок мне подправили у себя в компьютере, и сказали, что все нормально будет. И что я могу идти. Я и пошла. И вот опять налог пришел, да еще и с пеней. Что вы милок, у меня и денег таких отродясь не было!
- Аааа! Вспомнил. Неужели не сработало? Надо же. Давайте еще раз попробуем. А вообще вам надо ехать в Саратов, если хотите по быстрее.
- В Саратов? Да у меня ж там нет никого. К кому я там поеду?
- Не к кому, а в налоговую. Хотя можете им и письмо написать.
- А у вас нельзя все сейчас сделать?
- Можно. Сейчас сделаем. Подождите. Но я боюсь, что опять не сработает.

Я верю людям. Еще с детства, когда у меня попросили покататься велосипед, и до сих пор верю. Не смотря ни на что верю, и все. И даже верил первые два месяца после того, как сходил в налоговую, и попросил выставить мне налог за транспортное средство, верил, и еще через пару месяцев, доказывая, что являюсь хозяином своей собственной квартиры, и что я ее просто не могу снять с кадастрового учета, так, как в ней прописан мой, несовершеннолетний сын. Верил, когда мне очередной раз обещали все поправить, и даже при мне вносили информацию в компьютер. Верил, когда мне обещали, что налог придет уже не по почте, а непосредственно сразу в личный кабинет, пароль на доступ в который был взят мной заранее. Верил даже тогда, когда опять через четыре месяца ничего не пришло.

                * * *
•
Я вообще очень доверчивый человек, и верю во все. Особенно в тот сюрреализм окружающего мира, в котором мы все живем.
Все мы, водители по жизни, и многие, особенно те, кто любопытны, иногда встречают непонятные вещи на дороге. Непонятные, а то и мистические ситуации. Я, например, имею стаж вождения двадцать один год, и никогда не встречал никакой мистики за рулем. Просто некоторые случаи сегодня очень тяжело объяснить с точки зрения науки. Но, и она развивается, и движется вперед.
Примерно полгода назад, когда я ехал на авторский надзор, на своей машине, точнее не ехал а стоял. Не знаю кому в наши дни доводится ездить.
Я пересек Москву через центр и оказался в области выезда на МКАД с Можайки. Естественно развязка новая, и съезд я пропустил. Ближайший разворот был километрах в десяти от Москвы, и это был не простой поворот,  он очень тщательно охранялся полицией. Даже где-то далеко перед ним, к бурому весеннему сугробу был пристроен знак запрещающий разворот. Естественно я его не заметил, так как он просто практически лежал на земле. Доблестные стражи стртегически важного в Масштабе города, поворота, были несказанно рады моей невнимательности. Но на встречу не пошли, зная заранее, что каждый водитель по своей сути враг и убийца.
Штраф был не большой. Но настроения у меня уже не было никакого. Я ехал в сторону Москвы, из области по разбомбленной дороге, еле, еле успевая уворачиваться от внезапно возникающих то здесь, то там, воронок.
Я выехал на внешнее кольцо МКАД, с целью съехать с нее в области Марфина, к АШАНу, и припарковаться на его парковке.
Но, не тут-то было. Каким-то непостижимым образом, я, вместе со своей машиной оказался на внутренней стороне МКАД. Причем как-то сиюминутно, в одно мгновение что ли.
Переместился в пространстве и времени, скажете вы.
Нет, отвечу я. Просто нарочно поменял направление своего транспортного средства, перекинув его через разделительную полосу.
Поверьте мне, это очень просто. Для этого надо, как минимум, ни о чем не думать. Я никому, кроме близких людей не рассказывал эту историю, и только теперь решился ее изложить. Ведь я зря волновался, и ничего неестественного в этом эпизоде нет. Подумаешь переместился на другую полосу, другого направления. С кем не бывает. Вот если бы я уехал от ментов не заплатив штраф, вот тогда это было бы уж точно чудо. А так, совершенно рядовая история. С каждым бывает.
Все мы спали за рулем с открытыми глазами, и при этом ехали на каком-то автопилоте, и главное, что все было нормально, отрезок пути потом вспоминался нами. И этот, случившийся со мной, еще этой весной случай, тоже самый заурядный, как теперь я понял. Ведь самого перемещения никто и не видел, за рулем я не спал. А отсюда напрашивается только один возможный вывод. Это в порядке вещей. И происходит с каждым из нас, и довольно часто.
Кто-то даже, помню мне рассказывал, что побывал таким образом в отпуске. Правда не долго, но при этом не забываемо.

                * * *

Но, конец моим верованиям положил тот факт, что пеня за четыре года с налога за машину, и два года за квартиру, с каждым годом становится все больше и больше, но налоги не просто не приходят, а еще и куда-то пропала моя квартира, доставшаяся мне от мамы с папой. Та квартира, в которой прошло все мое детство, юность, где родился, и так же вырос мой старший брат. Та квартира, из которой, на скорой в больницу, последний раз, увезли папу. Та, где на кровати в маленькой комнате умерла моя мама. Эту квартиру я не мог продать, да и не хотел этого делать. Я в ней просто жил. В этих старых, но хорошо отремонтированных стенах. Она мне очень нравилась, и я ее любил.
И вот я написал письмо. И приложил к нему документ на собственность (квартиру), и паспорт транспортного средства.
И сегодня, возможно, я действительно был настоящим моряком, отправившимся в дальнее плавание, за победой.
Я открыл дверь почтового отделения, что располагалось в непосредственной близости от моей работы, и, сделав шаг во внутрь остолбенел.
Нет, такого не может быть. Тут, что-то не так. И, не смотря на то, что еще издалека, подходя к почте, я загадал, что если будет народ, я не буду стоять, а развернусь, и уйду обратно. Я загадал, что не буду сопротивляться, а просто поплыву по волнам тайных знаков, и смыслов, преподносимых мне судьбой.
Но, что это? Что это такое?
- Это почта? – Спросил я копошащуюся в окошке женщину, лет шестидесяти.
                * * *
С какого-то момента я все время спрашиваю, на всякий случай, не веря своим глазам. Например, вчера, по дороге от метро Динамо в Аэропарк, я решил заглянуть в маленький магазинчик, расположенный в первом этаже жилого дома.
Магазин был очень узкий, и длинный, как вся ширина дома. При входе располагалась касса, за которой торжественно, как на троне восседала кассир, она же видимо и жена хозяина данного заведения.
- Здравствуйте. Это магазин? – Спросил я.
- Да. Магазин. А разве не похоже? – Удивилась женщина лет пятидесяти, черного цвета.
Нет, она была не совсем, а точнее не вся черного цвета. Скорее ее одежда, волосы, и обувь. Она очень удачно заполняла собой огромное кресло перед кассой. Казалось, что она была отлита вместе с ним, на каком-то секретном заводе.
- Нет, почему? Похоже.- Это я просто так, на всякий случай спрашиваю.
- Аааа! – Сделала вид, что понимает шутки, кассирша. На груди у нее была приколота табличка с экзотическим именем Жизель.
Я прошел в самые закрома, и с огромным трудом отыскал последнюю в этом доме, пачку сухариков «к пиву», с луком.
В тот момент, когда я подходил к кассе, в магазине никого из покупателей не было, и только из подсобки, которая площадью была гораздо больше самого магазина, доносились страшные звуки убийства. С автоматными очередями, визгом женщин, и звенящими об пол гильзами.
«Мочат» кого-то – Подумал я.
- Ой, что-то не пробиваются у вас сухарики. – Встревожено сказала Жизель.
- Подождите. Я сейчас. – Взяв мои, по всему видно, совершенно неподкупные сухарики, и унося их в сторону тревожной пустоты расстрельной комнаты.
Крики внезапно замолчали. Стрельба прекратилась.
Не прошло и секунды, как Жизель вернулась, и тут же молча, принялась набирать штрих код прямо в компьютере кассового аппарата.
- Не проходит что-то. Подождите, пожалуйста, я сейчас. – Произнесла кассирша и исчезла в знакомом, темном проеме. Где видимо уже что-то взрывали, но уже никто не кричал.
Тем временем за мной уже из неоткуда росла очередь. Человек пять, или шесть то же хотели проверить наяву, где они. То есть все они, конечно знали, что находятся внутри магазина, но при этом кто-то из них наверняка уже начал сомневаться в правильности определения окружающей обстановки. Ведь данное помещение все больше, и больше походило на выставку. Нежели чем на магазин.
- Сейчас, сейчас. Алик сказал, надо еще вот так попробовать. - Не унывала Жизель.
И с этими словами она начала с определенным упорством что-то набирать в кассе.
- Ой! – Тихо, но с безнадежностью в голосе, произнесла вдруг она.
Я все понял. Касса зависла. Очередь не по минутам быстро, и я бы даже сказал, стремительно росла.
Мне стало страшно. И я сказал.
- Нет, это не магазин.
- А что это тогда  по вашему? – Возмутилась Жизель.
- Это выставка. До свидания.

                * * *

- Да, это почта. – Совершенно невозмутимым голосом парировала она.
Казалось ничего в мире не способно смутить ее. Ни война, ни наличие народа. Только одна вещь, только прекращение потока писем, посылок, или бандеролей. Этого человека могла было остановить. Она штамповала бандероли, потом письма, потом конверты, потом, мне показалось, что разговаривая со мной, она просто ставит штемпель прямо на рабочем столе, чтобы не замедлять свой темп.
- А где все люди? – С надеждой поинтересовался я?
- Людей больше нет.
- То есть как это? В каком это смысле нет? - Не отступал я.
- Их всех перевели в соседнее здание. Теперь у нас обслуживаются только частные лица. Вы частное лицо? Что у вас?
- Да, совершенно частное. У меня заказное письмо. Продайте мне пожалуйста конверт подешевле пожалуйста.
-Выбирайте. – Не прекращая что-то там штамповать, невозмутимо произнесла женщина.
Она была не большого роста, коренастая, со светлыми волосами, в фирменной почтовой одежде синего цвета.
- Вот этот, пожалуйста, за одиннадцать рублей. – Сказал я.
- Возьмите. – Мгновенно протянула она его мне, и, не переставая штамповать все на своем пути, переместилась поближе к двери на склад.
Я, стоя молча, не спеша, заполнил места с адресом отправителя, и адресом получателя, вложил в конверт его содержимое, и надежно заклеил его.
- А скажите, пожалуйста, как заполнять бланк уведомления?
- А его теперь не надо заполнять
- Но, ведь мне оно именно и нужно. Я же не просто так отправляю письмо заказным. Мне нужна отметка о его получении, для суда.
- Для суда зайдите на сайт почта России, и там проверите все, что касается доставки. По номеру в чеке.
- Тогда вот, все. Оформляйте. – Со вздохом, от такой неудачи, произнес я.
- Ой.
- Что ой?
- Ой. – Опять повторила почтальонша, уже перестав молотить все подряд, стоя с занесенным в руке штемпелем, и глядя в сторону своего компьютера, возле которого я и стоял, заполняя адрес на конверте.
- Компьютер что-то выключился сам. И не включается. Что-то с ним произошло. Новый еще совсем, наверно не притерся еще. – Выговорила на конец она.
- Идите в соседнее окно. Там еще работает. – Предложила она мне.
Я послушно повернулся к только, что еще пять минут назад совершенно пустому окну, но теперь уже имеющим перед собой не маленькую очередь, из таких же, как и она сама пенсионерок, в руках каждой из которых было по несколько писем.
Мужчина, весь в черном вышел из двери склада и подошел к недавно еще живому компьютеру, поковырял в нем пальцем. Потом не спеша отсоединил его от сети, и ласково обняв, унес в темноту проема.
«Не мой день» - Подумал я и уже собрался эвакуироваться, но задумался. А может еще и ничего? А может все-таки, а? Может рискнуть и пробиться к причалу?
Я решил ждать.

                * * *

Мой домашний компьютер сломался месяца три назад. Полетел жесткий диск. И брат сказал, чтобы я купил вместо него накопитель. Так, как он не ломается никогда, и это очень надежное средство.
Я так и сделал. На следующий день у меня дома был опять полностью рабочий компьютер. Я был рад. Но, кто бы мог подумать, что его хватит мне всего лишь на три месяца?
Он перестал загружаться.
- Наверно вирус поймал. – Сказал брат. – Привози ко мне его, я все переустановлю тебе.
Я так и сделал.
Компьютер работал после этого целый следующий день. И перестал включаться уже на следующий.
- Не может быть. Привози. – Коротко сказал брат.
Я приехал к нему вместе с сыном, так как мы тогда ехали с дачи.
- Так. Я буду включать его первый. – Сказал в приказнрм порядке, брат.
- Хорошо. Хорошо. – Согласился я.
Компьютер незамедлительно включился.
- Не может быть. – Выпалил я.
- Может, еще, как может. – Сказал брат.
- Давай теперь Егор включит? – Предложил я.
- Давай. Егор включай. – Сказал Валера.
- Егор включил, и компьютер включился.
Мы стояли все в троем молча, посреди комнаты. Тишину первым прервал я.
- Теперь я включаю.
Я нажал на кнопку, и… и… и… ничего не произошло. Собственно вообще ничего не произошло. Комп не включился.
- Нда… Это серьезно… Такого я еще не видел. Ну, чтож, оставляй его на недельку у меня. Пусть отлежится, отдохнет от тебя.
Я так и сделал.
Но, на следующий день позвонил мне Валера, и сказал:
- Ты знаешь, я поменял тебе накопитель. Я сделал тест твоего накопителя, и он оказался с ошибкой. То есть, иными словами, он накрылся. Тогда я сгонял к ребятам, на бывшую работу, и они мне нашли другой, по слабее, старенький. Но тебе и не нужно мощный. Ты же только печатаешь на нем. Но, если честно, я такого еще не видел никогда. По аккуратнее с ним пожалуйста.
- Хорошо. – Послушно согласился я.

                * * *

Ждать пришлось не очень мало. Скорее я бы даже сказал очень долго. Но мужество не покидало меня, даже не смотря на то, что это именно отделение связи не работало с юридическими лицами, а физические очень быстро размножились, и именно сегодня.
И вот, на конец я у окошечка.
Внутри, в домике, сидит женщина, лет сорока пяти, худенькая, и такая же безнадежно синяя. Руки ее свободны, а глаза безнадежно заняты оформлением всей информации в компьютере. Синий отблеск, которого отражается и так в синеватых от природы оттенках органов зрения.
- У вас что? – Заказное.
- Да, заказное. Но, у меня карточка.
- По карточке нельзя у нас.
- А что же делать?
- Не знаю. Банкомат в трех кварталах отсюда. Но он деньги не выдает.
- Подождите. У меня есть мелочь. А сколько надо? Мне хватит?
- А сколько у вас там? – Спросила женщина, тщательно взвешивая мою бесценную информацию.
- У меня всего пятьдесят один рубль, и… и… раз, два, три… пятьдесят копеек.
- Замечательно! А надо пятьдесят два рубля.
- Пожалуйста, взвесьте еще раз. Прошу вас.
- Хорошо, хорошо, но меньше не будет. Весы точные у меня. – Хоть и упрямо, но все же с ноткой надежды сказала женщина.
- Пятьдесят два рубля, и не копейкой меньше. А вы вообще за конверт заплатили?
- Д-а-а-а! Д-а-а-а! Я заплатил за него, сразу же! Как вы могли подумать? Одиннадцать рублей. Будь он неладный. Если бы я взял за десять, то мне бы хватило.
- Хорошо. Ладно. Рубль потом занесете. – Поверю вам на честном слове. Вид у вас уж больно доверчивый.
Но, те, кто стояли за мной, в очереди как-то засуетились что ли, и стали рыться в карманах, собирая мне мелочь.
- Спасибо большое! Век не забуду! – Я могу идти?
Множество заботливых рук, протянуло мне экстренно собранные со всего мира пятьдесят копеек. Причем некоторые монетки были по одной копейке. Я тут же перенаправил денежный поток в нужном направлении, и собрался уходить.
Если бы только они все знали, какой я страшный человек, и как безжалостно я поступлю со вторым еще более-менее рабочим компьютером.
- Подождите. Чек возьмите. Что-то компьютер «глючит» сильно. Чек не печатается.
- Не может быть. – Подумал я, но старался не терять надежды.
Ведь мною сегодня было проделано столько дел, пройдено столько миль, побеждено столько штормов, и оставалось только одно, войти в родную гавань, и пришвартоваться у такого знакомого, уже много, много лет, причала.
Наконец принтер крякнул, щелкнул, и выплюнул скомканный клочок бумаги, длиною сантиметров двадцать пять, тридцать. Весь мелко исписанный какими-то цифрами, и знаками.
Наверно это была последняя бумажка, когда-либо вышедшая из недр данного печатного устройства.
- Возьмите свой чек, и не потеряйте его. Он может еще пригодиться вам.
Я судорожно зажал его в своем дрожащем кулаке, чтобы переложить в святая святых, в паспорт, и быстро двинулся к выходу, понимая, что почта мною полностью обезврежена.

А может быть это все бесы. Именно они, тесной толпой окружившие меня, и крутящие хороводы вокруг, изображая в танце кого угодно. Будь-то просто случайный прохожий, хромающий на ногу, или голупенькая, гламурная девушка, уткнувшаяся в свой телефон. Кто угодно. Им удавалось с профессиональными чертами мимов, пародировать все подряд, причем гораздо точно, и уверенно. Да, еще и так, что становилось жутко.
И одна только неприятность таилась в их танце. Он был никому не виден. Да, собственно его не видел и я, а скорее чувствовал каждое их движение, каждый прыжок, и поворот.
Кому уж как не им может придти в голову такое изощренно-извращенное изменение окружающей действительности? Кому, как не им подвластна вся электронная техника? Они мной пытаются управлять. Они! Мной! И я это знаю. И как бы весело это все не было, становилось очень грустно от этих всевозможных выкрутасов, и бесовьих игр.
Но, почему же они так полюбили именно меня, не кого-то, а именно меня? Почему им интересно со мной, и не скучно? Вот вопрос, который я попытался задать себе. Тяжелый вопрос. На который, не найти мне ответа.
Неужели я настолько грешен, и по полной, при этом «их» человек?
Нет, не думаю так. Тогда, что же так манит их ко мне?
Может быть, им просто интересно со мной? Со мной им не скучно. Они давно выделили меня из всеобщей толпы. И не то чтобы пристроились ко мне, и вселились. Нет. Я их веселю, каждый раз находя какой-то нестандартный, и неординарный выход из каждой созданной ими ситуации. Им весело со мной. Ближе чем на метр я их к себе не подпускаю. Но им и не нужно. Их полностью устраивает некая игра со мной на расстоянии.
Они играют со мной, как мы порою играем с братьями нашими меньшими, и разбегаемся сразу же, как они выпускают зубы.
Так и я. Стоит мне только помолиться, и вся это моя веселая свора ударяется в бегство, и тихо наблюдает за мной из кустов.
Идут годы, но, ничего нового они не придумали. Все те же самые методы, и приемы, что были много лет назад. Правда, по моему, или мне показалось, или они действительно взяли к себе на работу парочку новеньких, по интересней, с большей фантазией.

Надо было еще вернуться живым на работу.
Ведь сегодня утром, прямо рядом с метро Площадь Эволюции, как я ее еще называю, меня почему-то не совсем до конца сбил бешенный автобус. Зачем он там, и почему разогнался до такой скорости, лавируя между припаркованными машинами ДПС, мен не дано понять. Но знаю одно. Он не тормозил, увидев меня, а скорее наоборот, начал разгоняться, при этом принципиально не включая поворотника. Наверно с целью, чтобы никто не догадался о том, куда именно он хочет повернуть. Направо, или налево. Ведь порой это смертельно опасно делиться своими планами с другими. Всегда всех нужно держать в тайне, в отношении своих планов.
Я успел отскочить в сторону. Но автобус догнал меня своей задней частью. И мой пакет, с двумя, герметично закрытыми банками с первым, и вторым блюдами, со всей силы, но и не без моей помощи. Ударился в его дибелый, задний, левый бок.
Раздался глухой стук удара, а затем, что-то с легким громыханием, напоминающим звук упавшего на асфальт стеклянного, но при этом не разбившегося стакана. Вместе с тем напоминая еще и звук упавшей на пол кухни крышки кастрюли.
«Надо же» - подумал я – «Что же это такое может быть? Ведь мои драгоценные баночки целы?»
Дело в том, что в пакете, вместе с баночками лежал еще и пакетик с документами на квартиру, и на машину. Но, при всем желании, падая на асфальт, он не мог издать подобный звук.
Я повернул голову назад, оторвав взгляд от удаляющегося в тумане бешеного автобуса, и увидел на проезжей части аккуратненький оранжевый корпус от поворотника.
«Какой красивый» - Подумал я и поднял его на счастье. Но, с собой брать не стал, а положил его на одну из множества припаркованных здесь машин ДПС.
Он придавал ей какой-то неземной, космический вид. Оранжевый на белом. Очень красиво. Жаль, что в машине никого не было, и никто не смог оценить мой дизайнерский ход.
Видимо он-то мне и помог сегодня в таком непростом деле, как талисман, или указатель нужного направления, пускай и лишенный внутренней энергии, но, при этом светящийся на солнце, и переливающийся  всеми оттенками оранжевого, на осеннем не таком жарком солнце.

28.09.17.г.