Шум безвременья. 3

 

Они снова вывалились на потемневшую улицу. Лёня первым делом принялся ожесточённо курить.
- Ну что, народ? Как вам?
- Да просто отлично!... Только всё-таки я так и не понимаю, - слегка усмехнулся Петя,  - нужны мои стихи кому-нибудь или нет.
- Да что за хэмингуйня! – возмутился Лёня. – Сегодняшний вечер – лучшее подтверждение тому, что конечно же нужны.
- Не знаю. О них так толком и ничего подробного и не говорит.
- Просто они порождают долгоиграющий процесс осмысления.
- Посмотрим… А что всё-таки за странный кент этот Ваня?
- Да нормальный он!
- Весь гладкий. И столько всего выслушал – считай, ничего не сказал.
- У него другой совсем характер. .. Он нас с Машей,  кстати, неоднократно здорово выручал.
- Спрашиваю про любимых поэтов, он говорит – Гомер. Издевается, что ли?
- Нисколько не издевается! Ваня ответил абсолютно всерьёз. Он вообще большой фанат античности. С томом Аристотеля не расстаётся, по-моему, вообще никогда. Вот, наверное, и мыслит по-гомеровски, десятками страниц гекзаметров. Потому и не отвечает так быстро… Что ты, Петро, вечно, как выберешь себе какой-нибудь объект для неприязни, так и усё… А тебе как? – Лёня повернулся к Даше.
- Мне понравилось, - серьёзно кивнула она.
Петя меж тем продолжал гнуть своё:
- Человек услышал столько стихов, совершенно разных, и сидел с неменяющимся каменным лицом. Он, вообще, слушал?
- Не слушал бы – не сидел бы… У него совсем другая жизнь, Петь, чем у нас. Со своими трудностями. Ты же понимаешь, что стихи – разные. Ну, так не требуй и от людей, чтобы они были одинаковыми.
Петя слегка вздохнул, примолк. Потом добавил:
- Вот мы тут собрались, такие все пишущие и друг друга ценящие. А выйди на улицу, - он обвёл руками вокруг себя, - всё это кому-нибудь надо? Или мы для себя только?
- Конечно, надо! Не сомневайся!
- Что мы друг другу интересны, - вступил Скороходов, - между прочим, очень круто. Ты даже не представляешь себе, Петя, какая это жопа – добиваться поэтического признания среди поэтов. Даже из лучших некоторые предпочитают читать самих себя. И нисколько не жаждут обнаружить новых конкурентов на собственном поле. Пасут поляну, короче… Ну, так чего делать-то?  Надо пробиваться! Добиваться надо признания! Давайте, может, попробуем каким-то образом пробиваться вместе, чтоб было легче! Что-то придумаем…
- Ну его на хрен! – махнул рукой Лёня. – Как начнёшь пробиваться – это всё, трындец! Света больше не взвидишь. И всю жизнь поганую этому посвятишь. Ни на какое творчество сил больше не останется, ни времени… Даже не надейтесь…
- А что мне тогда остаётся? – пожал плечами Петя. – Писать в расчёте на тупые школьные конкурсы, от которых меня уже тошнит?
- Кафку, вон, вощще никто не знал при жизни. Не знал, что и пишет он. – Лёня неожиданно приуснул.
- Видишь ли, Лёня? – жёстко возразил Скороходов. – Я в бессмертие души не верю. Мне хотелось бы быть прочитанным при жизни. И мне так же хотелось бы, чтобы при жизни прочитали Петю, который этого заслуживает гораздо более!
- Прочтут, прочтут, не сцы в компот, - неловко отбился Лёня.
В эту минуту из тёмной арки выскочил у них перед носом колоритный обросший персонаж сильно неопределённого возраста, весь красный и едва не в струпьях, и однако с неуловимо независимым достоинством в мутнеющем взоре. Гардероб его наводил на мысли о давно утраченном «Сайгоне» и в то же время создавал загадку: где бы мог обладатель такого прикида провести предыдущую ночь?..
- Привет! – завопил он и обнял охреневшего Лёню.
- Привет, - ошалело ответил Лёня, чья потасканная шевелюра, видимо, и заставила пришельца признать в нём своего. Руки у того тряслись мелкой дрожью, как только сразу стало заметно.
- Братья! – Обратился он горячо. – Дайте сколько-нибудь, а? Помру сейчас…
- Нету ничего, - с улыбкой развёл руками Скороходов, - не заработали.
- Может, чего и завалялось, - Лёня полез долго лазить по карманам. – Вот. – Он сунул пятак. – Чем богаты, тем и рады. Прости, брат…
Петя, поразмыслив, протянул два гривенника.
Всё даяние немедленно рассыпалось по тротуару и раскатилось в разные стороны. Лёня, согнувшись, кряхтя и щурясь в сумерках, восстановил грант и заново вручил его.
- Братья! Спасибо вам! Если что, он знает, кто я, - пришелец махнул рукой на Лёню.
- Кто он? – не без интереса спросил Скороходов.
Лёня растерянно молчал, с самого начала не знав, чего от него хотят.
- Я – капитан Тремор! – гордо возгласил грантополучатель. – Счастья вам! Встретимся.
И он стремительно скрылся во тьме арки…
- Вот это и это и есть наша будущая аудитория? – хихикнул Петя.
- Да нет! – заржал Лёня. – Это просто моё будущее.