Мавзолей был закрыт на реконструкцию и в течение трех лет простоял, затянутый в леса. В один прекрасный день он был скоропалительно снесен, и, наконец, на его месте торжественно была открыта и освящена деревянная часовня. Думается, по-прежнему лежавший рядом бывший семинарист Сталин одобрил бы подобное соседство.
В день открытия часовни Компотов в своей передаче объяснил, что Ленин все-таки был фейковым. Более того, он привел в пример свой первый эфир, посвященный оживлению Ленина, где доказывалось, что подобная операция невозможна. Он привел этот пример с мыслью «мы предсказали это первые». Далее он объявил, что в тот же вечер в эфир выйдет специальное журналистское расследование, которое обнаружило доказательства подделки всех экспертиз на подлинность. И почерковедческие экспертизы, и анализы ДНК — все было сфабриковано, в чем и признавались в интервью люди, эти махинации совершавшие. «Я очень боюсь за свою жизнь, но сейчас, спустя три года, я понял, что не могу молчать», — так начал свою речь первый из них, сидя в темной комнате спиной к камере. Да, подмена спонсировалась американским Госдепом, который, проведя Ленина во власть, намеривался все же продавить неугодную Россию и разрушить ее благоденствие уже проверенным методом. Упомянули и Фогельштейна, который оказался пешкой в кровавой игре и был устранен как слишком много знавший.
«Мы и сами поверили в это, — с горечью признавал Компотов. — Но российский народ не обманешь! Российский народ все равно проголосовал за самого достойного кандидата!» — резюмировал он.
Как мы помним, при расследовании убийства Ленина благодаря внимательности Егора удалось задержать одного из исполнителей преступления. Не спасли уловки с париками от ареста и второго подозреваемого. Правда, в различных альтернативных источниках распространялись теории о том, что поймали не тех, а настоящие убийцы гуляют на свободе; что они были чекистами, выполнявшими политический заказ и так далее. В пользу подобных теорий говорили и слухи о тайном награждении двух российских военных, якобы «случайно» оказавшихся на демонстрации во время первого выступления Ленина. Был взят под стражу и заказчик преступления. Это был крайне увлекательный персонаж; человек немолодой, он уже имел богатое тюремное прошлое. Проведя суммарно большую часть жизни за решеткой, он прямо-таки напоминал старика Фунта, который всю жизнь сидел за других. Наверное, он мог бы с чистой совестью заявить: «Я сидел при развитом социализме, сидел в эпоху пышных похорон, при перестройке тоже сидел. А уж как я сидел в лихие девяностые!» Но пришлось ему посидеть и в эпоху Тупина. Хотя многие комментаторы также считали его к делу Ленина непричастным. Дело расследовалось медленно, и по прошествии трех лет приговор так и не был вынесен ни одному из подозреваемых...
…Тьма накрыла Москву, на покрытом тучами небе не было ни луны, ни звезд. Начиналась жуткая гроза, молнии летали по небу, отражаясь в огнях огромного никогда не спящего города и смешиваясь с ними. Треск от грома раскатывался с севера на юг, теряясь в гудках автомобилей, стоящих в заторах и глубокой отчаянной ночью. Виктор Тупин сидел в Кремле, вспоминая, как он двадцать лет назад впервые вошел сюда как хозяин… Он отложил свои бумаги, и решил отвлечься от ставшей давным-давно рутинной и не вдохновлявшей работы и подошел к окну. Молнии прыгали вдалеке, разрезая небо острыми швами. «Не хочу… Не хочу выходить, — шептал он, — но ведь придется… Ха! Тяжела судьба-судьбинушка! За что мне все это? Почему так жутко? Откуда нахлынуло это чувство? Не было его ведь никогда? Почему мне кажется, что сейчас отворятся двери и придут меня арестовывать?» Он прошелся по кабинету взад-вперед, продергав дверь за ручку: она была заперта. Он посидел немного, вновь глядя на бумаги, но не видя их, потом встал и опять подошел к окну. «Но ведь меня не за что арестовывать! Кто? Все люди здесь мои, все проверенные! Почему же страх так настойчив? Он словно хочет мне что-то сообщить, но я не могу понять его, будто он сообщает мне это на своем языке, не понятном для меня». Он в очередной раз отошел от окна и повторно прошелся по комнате взад-вперед. «Собраться и сосредоточиться! Неужто впервые в жизни идут проявления малодушия? Гнать их в шею надо! Долой! Я сильный! У меня все получится! Да! А теперь улыбнуться!»
И он улыбнулся настолько широко, насколько мог. И вообразил себя самым счастливым человеком во вселенной. Он сел за стол и начал подписывать очередную бумагу. В голове заиграла мелодия из балета Чайковского. И в этот момент в дверь постучали…
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/09/25/2147