Здесь собраны все мои рассказы из цикла"Наш приезд в Казахстан"
"По какому-то особому свойству памяти в старости видится и помнится детство удивительно ярко, будто оно кончилось только вчера." Ф.Раневская
1.Отъезд из Пензы.
Проводы на вокзале.
Конец зимы 1954 года. Железнодорожный вокзал г. Пензы. Папа провожает нас с мамой в Казалинск , маленький поселок Кызылординской области в Казахстане(недалеко от Аральского моря). Мы сидим на скамейке и ждем поезд.Папа с мамой ,печальные перед скорой разлукой, взявшись за руки , тихо шепчутся и никак не могут наглядеться друг на друга . Я в предчувствии чего-то нового : ведь сейчас сяду в поезд и поеду далеко-далеко...Наконец-то! Буду смотреть из окна настоящего вагона ! Скоро увижу далекий Казалинск, про который мне столько рассказывал папа, увижу своих дедушку с бабушкой , подружусь с новыми подружками! Да мало ли какие еще интересные мечты строились в моей детской головке!
Свистя и шумно пыхтя, подъехал шумный паровоз, везя за собой зеленые вагоны, и остановился также неожиданно , как и появился. Мы вышли на перрон, проталкиваясь к своему вагону. Вышел кондуктор, а из вагона стали выходить люди с чемоданами и баулами, и мы отошли ,чтобы их пропустить.
Я поглядела на папу с мамой ,но они ,никого не замечая, обнимались и целовали друг друга, а наш большой деревянный чемодан стоял одинешенек вдалеке от них. Кондуктор просвистел и все начали проталкиваться в вагон, занимая места. Наконец, мои засуетились . И папа , схватив одной рукой меня , а другой маму , быстро забежал в вагон. И только, когда посадил нас на место ,обнаружил, что чемодана нет. Я помню, как ,стремглав выбежав на перрон, папа быстро занес чемодан в вагон (видать, никто не тронул) и растерянно все смотрел на нас. Кондуктор просвистел , давая провожающим спасительные последние минуты прощания. Папа порывисто поцеловал нас и выпрыгнул из вагона, махая нам на перроне двумя руками.
Мы с мамой стояли у окна .Легкий снежок уже слегка запушил папину шапку и пальто… Поезд тронулся, и папа побежал наравне с вагоном, даря нам последние воздушные поцелуи. И только тогда мне стало по-настоящему страшно, когда папа исчез из виду ,и я заплакала, чувствуя ,что вхожу в какой-то другой незнакомый мне мир, где не будет папы с его веселым смехом и крепкими объятиями.
До свидания ,папочка! Но ведь ты скоро приедешь к нам ,очень скоро! До свидания, дорогая , милая Пенза- город моего детства! Сколько лет я буду вспоминать твои мощеные улицы! Сколько лет ты еще будешь будоражить мои детские мечты!
2.Встреча в Казалинске
И так ехали мы где-то около трех- четырех суток, пока рано утром проводник не сказал, что следующая станция будет Казалинск , и нам нужно готовиться к выходу.
Поезд остановился ,и мы высадились на маленькой станции. На перроне к нам подбежала незнакомая худая черная женщина в большом белом платке и стала обнимать нас , громко причитая «акудай» . От нее пахло дымом, я сильно испугалась и заплакала. Но мама меня стала успокаивать ,говоря, что это и есть моя бабушка – папина мама.
Моя родная ,умная и трудолюбивая бабушка- моя Аже! Это потом я тебя полюбила: искала утешение на твоей груди, пряталась в складках твоего платья, избегая наказания за свои проделки, просила благословения и помощи - это все будет потом… А сейчас , стоя на вокзале в Казалинске ранним утром конца февраля 1954года , я - маленькая городская девочка в капоре и ,подбитых мехом ,красных ботиночках, держа руки в муфточке, плачу и дико смотрю на тебя ,такую непонятную моему детскому восприятию незнакомку, неожиданно ворвавшуюся в мою жизнь.
Мужчина, приехавший с бабушкой, ловко подхватил наш чемодан ,и погрузил его в телегу, запряженную осликом. Потом нас тоже усадили в эту телегу , и ослик ,подгоняемый ездоком, весело повез нас вдоль глинобитных домов. Вокруг пахло сеном и навозом, лаяли собаки, и вороны, громко каркая, копошились в снегу. Было очень холодно, я замерзла после теплого вагона и все крепче прижималась к маме, несмотря на то ,что мои руки были в муфточке, а ноги в меховых ботиночках .
Наконец, наша телега остановилась около небольшого домика, открылись ворота, и мы въехали во двор. С надрывом было залаяли собаки, но кто-то цыкнул , и они успокоились.
Нас завели в большую светлую комнату, в которой на узорчатой красной кошме (войлочный ковер)(…в скобках разъясняю казахские слова; разумеется, объясняю с высоты своих 65 лет, когда казахским языком овладела отлично, но память четко фиксирует события почти шестидесятилетней давности)были расстелены разноцветные корпеше ( длинные узкие одеяла для сидения на полу) и кое- где лежали подушки. На стене висел домотканый красивый ковер, в углу на сундуке были аккуратно сложены одеяла, покрытые вязаным покрывалом. Мебели никакой не было, но во всем чувствовался незнакомый, особый домашний уют .Самое главное , что здесь было тепло, и я подумала, что это и есть наш дом.
Как оказалось, это был дом дальнего родственника моей бабушки из рода жакайым и звали его Буркаш. И мы зашли только переночевать, а завтра поедем к себе домой за 20 километров от этого поселка Казалинск, где ждет нас больной дедушка.
Нас усадили на корпеше посередине комнаты. Бабушка все смотрела на меня и вздыхала, украдкой утирая слезы концом своего большого платка .Мама сидела молча , положив одну руку мне на спину, тихонько похлопывая , чем выдавала свое волнение...
Потихоньку стали собираться люди , быстро говорившие на незнакомом мне языке ,но который я уже когда-то слышала (да! дома, там в Пензе, приходили к нам папины земляки и разговаривали также! ). Я с интересом разглядывала их одежду. На всех женщинах белели большие платки , которые еще больше подчеркивали смуглоту их лиц. Платья были у всех длинные и цветастые, захваченные узорчатыми камзолами, тонкие в талии. На ногах их были одеты узкие сапожки. Одеяние моей бабушки было намного скромней, чем у этих женщин. Мужчины были одеты по-проще: в бешметах и широких штанах, подвязанных кушаками. И тоже в сапогах.
Все сидели ,образовав небольшой полукруг. Зашел мальчик с легеном (тазиком) в одной руке ,а в другой он держал куман (небольшой медный чайник), через плечо у него было наброшено полотенце . Перед каждым ставил свой леген... и ,каждый по очереди ,протягивал руки для мытья .Мальчик ,наклонившись , поливал руки и подавал полотенце.
Потом зашла молодая женщина , платок на ее голове был поменьше, а сзади вились две косички, соединенные между собой бусами из монеток разных размеров, в ушах ее поблескивали, длинные до плеч, сережки. Она ловко расстелила, сложенный в руке, дастархан (матерчатая цветная скатерть )и высыпала на него горячие баурсаки( небольшие круглые жаренные кусочки теста), от которых по комнате сразу же распространился аппетитный аромат .
Она мельком кинула внимательный взгляд на маму, одетую в модное шелковое коричневое платье с кокеткой и плечиками, с прической, которую так любил папа ( две косы переплетены спереди на макушке) и ,что-то тихо шепнув сидящей поближе женщине, вышла. Та, быстро посмотрев в мамину сторону, стала странно щипать свою щеку пальцем, видать, выражая таким образом удивление .Мне было все интересно,и детская наблюдательность внимательно отмечала каждое движение.
Потом женщина с монетками в косичках опять зашла уже с большим полным медным подносом , поставила его около дастархана и стала расставлять : деревянные чашечки с маслом, пиалушки и расписной чайник, в котором был заварен чай с молоком.. Мальчик, поливавший нам на руки , принес большой самовар и поставил на поднос. Женщина села на корпеше и стала разливать чай в пиалушки ,передавая их ближе сидящим , те передавали дальше и первую пиалушку передали маме. Чай в пиалушке был налит чуть-чуть на донышке, и мама сидела не прикоснувшись , опасаясь подвоха. И лишь увидев ,что и другим также налили на донышке, разрешила пить мне и стала пить сама. Я разглядывала эту пиалушку (круглая чашка без ручки) и не знала как за нее ухватиться, она была горячая и чуть не выпала с моих рук.
Одна старая женщина , сидящая около нас, вытащила из кармана небольшой тряпочный мешочек и стала каждому кидать небольшие кусочки коричневого сахара и ,раздав всем по одному, спрятала опять в карман своего камзола. Видно, она была там старшая.Чай пили долго, пиалушки быстро пустели и снова передавались.Разговаривали негромко, в основном ,говорил один человек, а остальные слушали .Я ничего не понимала из их речи, и мне стало скучно.
Меня отправили в другую комнату к детям.Там тоже была на полу кошма, на которой играли дети .Они живо стали разглядывать меня ,что-то говорили, трогали мое платье и кофточку. Вдруг где-то заплакал ребенок, и одна из девочек стала качать ,занавешенный цветным материалом ,бесик (маленькая колыбелька),ребенок сразу замолчал. Я прилегла на одну из корпеше и мгновенно уснула.
Проснулась от истошного крика ребенка, детей в комнате уже не было, и я стала качать этот бесик. А самой мне не терпелось увидеть : кто- же там лежит...и я тихонько приоткрыла занавесочку. На меня смотрел маленький ребенок, привязанный толстой тесьмой к деревяшке, он уже не плакал ,а смотрел, широко раскрыв глаза, с удивлением.Мне стало его жалко ,и я попыталась его развязать, но зашла та молодая женщина ,что наливала чай ,и ,низко наклонившись к бесику, стала кормить его грудью, что-то быстро говоря мне и грозя пальцем. Я поняла, что меня ругают и убежала к маме в комнату ,где все пили чай.
Там уже был постелен другой дастархан, и все что-то ели из большой чашки ( большой ,как тазик),стоявшей посередине , мама дала мне в руки кусочки вареного мяса, я их быстро съела. Было очень вкусно, я тоже было потянулась к чашке, но она уже была пустая. Все вытирали руки об полотенце ,которое передавали друг другу. Потом эту чашку унесли и принесли через некоторое время, в ней же , сурпу (мясной) бульон, который наливали в деревянную чашку поменьше и каждый по очереди из нее отпивал. Вдруг затихло, и старый дедушка стал что-то шептать в пол-голоса, его слушали и держали сложенные ладони перед собой ,а когда он замолчал, то все взмахнули ладони на себя.(Потом я узнала, что этот дедушка читал «бата»- хвала Аллаху за посланную им еду и пожелание добра дому, в котором варилась эта еда и другие хорошие пожелания).
Опять зашел мальчик с легеном и куманом в руках, и все , помыв руки, стали вставать и расходиться.
Уже было поздно. Нам с мамой постелили корпеше в другой комнате на полу и дали большое цветное одеяло и подушки. А бабушка все еще долго разговаривала со своими родственниками . Было тепло , и я , разморённая, быстро уснула.
Утром нас, напоив чаем, опять посадили на телегу. Бабушка ловко правила ишаком, а мы с мамой сидели рядом около своего деревянного чемодана- нашего единственного сокровища, привезенного из Пензы. Место ,куда мы ехали назывался Байбек – это 20 километров от поселка Казалинск.
3.Байбек.Первое знакомство
Итак, выехали мы из поселка Казалинк рано утром и ехали на открытой телеге по заснеженной дороге очень долго. Мы с мамой были укутаны в теплое одеяло, а бабушка ,с камшой (короткий кнут) в руках, сидела спереди на телеге и правила ишаком. Было морозно ,солнца не было видно ,все вокруг белым-бело. По обочинам мелькали какие-то колючки, но в основном камыши ,они были выше человеческого роста и ,мне казалось ,что мы едем через густой белый лес.
( Когда мы были в поселке в доме у бабушкиного родственника, где мы останавливались на ночевку, маму все отговаривали ехать в Байбек к дедушке с бабушкой . Председатель колхоза - родственник по дедушкиной линии Кожахмет Ата- киргиз, который тоже там был ,предлагал маме жилье и работу библиотекаря на время, пока приедет папа. Но мама отказалась от этого предложения, сказав ,что будет жить там ,где живут папины родители. «Раз там люди живут, то и я там выживу»,- таков был ее ответ….. Это мама мне рассказала совсем недавно, сейчас ей 85 лет, она живет у своего внука Руслана и еще помогает своим правнукам ,которые учатся в казахской школе, решать задачи по математике. )
Под вечер подъехали к какой-то колючей изгороди, бабушка слезла с ишака, который внезапно заорал каким-то ужасным ревом,напугав меня , и открыла деревянные ворота, сделанные из круглых сучьев. Мы въехали в небольшой дворик , запахло навозом, дома не было, а был небольшой загон для скота, из которого тут же послышалось блеяние. Нас весело встретила дворняжка, крутила хвостом и совсем не лаяла на нас. Мама слезла и ,проваливаясь в снегу, стала доставать из тележки наш чемодан и сказала ,чтобы я тоже слезала. Я было собралась протестовать, ведь в телеге было более-менее теплее, да и дома никакого не видно было в этом дворике. Но мама с чемоданом в руке, молча пошла за бабушкой. Пришлось мне слезть и бежать за ними по снегу: не останусь же я одна в телеге.
Они подошли к небольшой деревянной дверце, еле заметной в снегу на земле, бабушка открыла ее и стала проваливаться в какую-то яму ,потом меня туда спустила мама ,но это мне уже не казалось ямой, а было похоже на пологий темный коридор , по которому я шла за бабушкой по земляным ступенькам. Мама пробиралась за нами. Бабушка открыла небольшую дверь и мы зашли в темное помещение , едва освещенное тусклой керосиновой лампой .
Где-то из глубины послышался слабый старческий голос, бабушка что-то громко ответила и , сняв с своих сапог галоши, пошла в глубь дальше. Мама меня стала раздевать , попутно говоря ,что это и есть наш дом ,где мы будем жить. Ни какие мои протесты не принимались , и я стояла, как вкопанная .Мама прошла дальше за бабушкой и громко стала с кем –то здороваться .Я быстро подбежала к ней, крепко схватив за юбку, и увидела ,что мамины руки оказались в худеньких руках какого-то худенького старичка ,сидевшего на полу в одеяле на алаше (домотканый коврик ),бабушка уже сидела рядом. Мама сказала, что это мой дедушка ,и , чтобы я подошла поближе к нему и протянула руки поздороваться. Я испуганно протянула к нему руки , и дедушка стал меня обнимать слабыми руками , плача и приговаривая что-то, потом ,притянув поближе , судорожно стал нюхать мой затылок .И ,несмотря на то, что я была в глубоком недоумении от увиденного( в шоке, как сейчас выражаются),почувствовала какую-то притягательную силу от этих прикосновений. Дедушка плакал, мой затылок стал уже мокрым, а я все лежала ,уткнувшись в его острые колени.( Это уже потом я буду искать себе убежище в дедушкином одеяле , это уже потом эти слабые колени будут для меня щитом от бабушкиной палки).А сейчас я сижу на алаше около дедушки и с испугом разглядываю это убогое жилище, в котором мне предстояло жить.
Слабо пахло гарью. Глаза уже привыкли к слабому освещению. Стены и полы были земляные. И прямо в стене была проделана ниша, в которой горела керосиновая лампа. На полу был разбросан камыш, а на половине ,где мы сидели ,поверх камыша была застелена алаша (домотканый шерстяной коврик) .В переднем углу стоял деревянный сундук непонятного цвета, на котором были сложены цветные одеяла. А , напротив двери, чернело что-то похожее на печку, на которой стоял большой казан (котел) с водой. Около печки был сложен камыш и ченгиль (колючий кустарник) и рядом небольшой деревянный сундучок. Никакого дымохода не было , а только вверху было какое-то отверстие, заткнутое тряпкой.
Бабушка вышла во двор и принесла полное ведро снега ,который выложила прямо в казан. Потом она вытащила из отверстия наверху черную тряпку и затопила печку камышом .Дым выходил наружу из отверстия, но и комната тоже наполовину заполнилась этим дымом. Все было ,как тумане. Глаза мои заслезились и ничего не стало видно. Дедушка все расспрашивал маму, смешивая казахские и русские слова, мама отвечала на татарском. Я ничего не понимала , и только ,услышав имя Туган, отмечала про себя, что речь идет о папе.
Вода ,растопившаяся из снега, закипела, и бабушка ковшом ее залила в самовар, стоящий около печки. Потом она ,набрав в совок красные горячие угли от чингиля из печки ,засыпала их в самоварное отверстие и одела на него черную трубу. Мама подошла к бабушке и ,что-то расспрашивая, стала ей помогать. Вместе они , заварив в чайнике кусочки плиточного чая , который хранился в железной коробочке, стали готовить «на стол» .Бабушка расстелила на алаше перед дедушкой и мной козью шкуру , в которой был завернут дастархан (матерчатая скатерть) с тапананом(казахский домашний хлеб ) и куртом (засушенный соленый творог) . Потом она открыла деревянный сундучок и вытащила оттуда пиалушки и небольшой мешочек, который положила в карман своего камзола. В мешочке был колотый жженый сахар ,который был роздан каждому по одному кусочку. Мама поставила на железный поднос самовар и чайник, и стала разливать всем чай, как показывала бабушка. Мне чай показался невкусным и пресным, да еще глаза чесались от дыма, а дедушка пил и клал в чай какую-то серую соль. Чай пили недолго , потом дедушка прочитал «бата»,и дастархан был быстро убран. Бабушка поставила на закваску тесто для тапанана на ночь. Кряхтя и шатаясь на слабых ногах ,встал дедушка и потихоньку вышел наружу во двор.
Постелили нам с мамой где-то в углу на корпеше. И я, соорудив себе уютное гнёздышко из одеяла и маминой шали, представив себя маленькой птичкой, отгороженной от внешнего мира , вдыхая сквозь шаль дымный воздух, крепко уснула.
Утром я проснулось от какого-то монотонного звука. Было еще темно ,только сверху откуда-то еле пробивался дневной свет. Это было «окно»- небольшое стекло в отверстии наверху. Мамы около меня уже не было, а рядом со мной лежала моя кукла Светланка . Значит, мама уже открыла наш чемодан и положила мою подружку со мной, делая этим мне маленький сюрприз. И я крепко обняла свою Светланку , чувствуя своим детским сердцем ,что она - моя та единственная маленькая ниточка , соединявшая меня с тем миром , с которым я рассталась .
Я осмотрелась , и увидела ,что бабушка сидит и крутит длинной палкой какие-то большие камни, под которыми была расстелена козья шкура. Сверху она рукой насыпала зерно , которое потом ,протираясь между двумя круглыми серыми камнями ,превращалось в муку( это называется дермен – ручная мельница ). Мама сидела около бабушки и просеивала муку на другую расстеленную шкура, а потом собирала эту муку в чашку.
Я соскучилась по своей кукле и стала играть с ней , сооружая ей из корпешек маленькую кроватку. Дедушка ,сидя,смотрел на меня и улыбался.
Потом бабушка ,растопив печку , вскипятила воду в казане .Опять стало пахнуть дымом. А когда уже все прогорело и осталась только красная горячая зола, она закопала туда тапа (кладут заквашенное тесто на сковородку без ручки и сверху закрывают другой ), чтобы испечь хлеб. Через некоторое время мы уже пили чай со свежим ароматным тапананом , вкус которого я уже не забуду никогда.
4.Байбек.Новые впечатления
Одевшись потеплее, наконец-то ,мы с мамой выбрались во двор, который был огорожен колючками, типа забора. Мама сказала ,что это защита от волков .День был ясный и морозный, и я , не замечая холода, никак не могла надышаться этим свежим ядреным воздухом, который ,проникая в мои легкие, делал свою целебную работу, очищая мое ,затуманенное от едкого дыма ,сознание .Мне стало легко и свободно, и я побежала по расчищенным от снега дорожкам оглядывать окрестности двора.
Ишак ,отвязанный ,стоял около небольшой кучки сена и не обращал на нас никакого внимания. Собачки что-то не было видно, наверное, она куда то забилась от холода.. Бабушка в чапане ,подпоясанная платком , с ведром уже была в загоне, в котором было несколько коз . Они все дружно пили воду из небольшого корытца. Оказывается, колодец земляной замерз , и воду вытапливали из снега , которого вокруг было очень много, судя по тому ,что мне он был где-то выше пояса.
Потом показался дедушка с вилами в руке, пытаясь зацепить сено из небольшого стожка ,но мама подбежала к нему и , взяв у него вилы из рук, сама набрала сено и отнесла козам в загон. Те, дружно заблеяв, сразу набросились на этот клочок ,а одна из них ,самая длиннорогая , стала бодать других коз, закрывая рогами подход к сену. Бабушка громко закричала на нее «шек - шек» и та немного успокоилась, искоса поглядывая на маму, подбавившую сена еще немного. Но дедушка ,видимо сказал ,что сена в стожке осталось мало, и мама перестала подносить.
Дедушка выглядел намного бодрее, чем вчера .На нем была одета фуфайка и ватные брюки, на голове лисий треух, который закрывал ему почти половину лица. Потом бабушка стала выгребать из загона навоз, который мама складывала в кучу под небольшим навесом, где был сложен камыш и чингиль. Мне дали старое ведро ,и я тоже стала помогать маме, бегая по прочищенным дорожкам. Я не чувствовала холода и усталости, но сильно проголодалась и стала канючить маму с просьбами зайти в дом. Но мама сказала, что домой зайдем, когда закончим свою работу.
Дедушки с бабушкой уже не было во дворе, и я подбежала к сучковатым воротам посмотреть на улицу . Но какое изумление охватило меня ,когда я увидела ,что вокруг нашей ограды не было никаких домов, ни оград, а кругом была лишь сплошная белая заснеженная равнина! Мне стало страшно ,ведь я думала ,что рядом живут и другие люди со своими детьми, с которыми собиралась играть. Ничего этого не обнаружив , мне пришлось бежать к маме и оповестить ее об увиденном. Но мама, молча выслушав , повела меня опять туда ,вниз к той деревянной дверце.
Дедушка уже сидел на своем месте ,а бабушка возилась около печки, что-то помешивая в казане. Я уже, не особо замечая дыма, почувствовала спасительное тепло , и нос приятно защекотал запах варева. Мама стала помогать бабушке .Помыв руки из кумана, я присела около дастархана, который был уже приготовлен : на нем посередине стояла большая деревянная чашка с коже (похлебкой из муки с каким-то зерном),вокруг которой лежали четыре деревянные ложки и кусочки тапанана .Запах приятно дразнил, но пока не сели все, никто не притрагивался к еде.
Когда все уселись, дедушка ,прочитав короткое бата, первым взял ложку и начал есть, и так каждый по очереди брал ложку и начинал есть из этой одной чашки. От голода я начала есть быстро, но мама меня остановила ,сказав ,что наложат еще ,как только кончится , и чтобы я не торопилась. Наверное, было очень вкусно , раз я с удовольствием продолжала есть из наложенной второй порции коже. Покончив с едой, дедушка опять прочитал бата , и мама стала убирать дастархан.
Потом бабушка, притянув меня к себе, вдруг запела каким-то жалобным голосом ,что я , почувствовав какую-то щемящую тоску, сразу же заплакала. Она порывисто гладила и еще сильней прижимала меня к своей груди, в которой зарождался и выходил наружу какой-то страшный вопль самой безысходности и глубокого страдания, что я проникшись к ней ответным чувством жалости и сопереживания , стала тоже гладить и успокаивать ее.
Бабушка внезапно остановила свое пение и ,причитая ,горько заплакала, вытирая лицо концом своего белого платка. Дедушка сидел , опустив глаза вниз ,а мама ,присев около него, тихонько всхлипывала. Потом бабушка резко встала и вышла наружу . А я пересела к дедушке поближе и, почувствовав успокоение, ,вскоре, уснула на его коленях.
5.Байбек.Весеннее тепло
Каждый день проходил в новых заботах , работали все, так как дел было невпроворот ,несмотря на маленькое хозяйство : то поили и кормили скот , то убирали навоз, то снег расчищали … Я включалась в общую работу , и мне некогда было скучать. С куклой Светланкой виделась все реже , и она больше спала в своих маленьких корпешках.
Конец зимы уже ощущался: снега стало меньше ,и дорожки во дворе стали темнеть… Дни становились теплее , и запах навоза во дворе ощущался все резче …
Однажды, когда мы были дома, бабушка вышла и быстро зашла с маленьким комочком ,который был завернут в подол ее платья. Это был ,только что родившийся, маленький козленок. Он был еще мокрым, и черная шерстка его дрожала. Быстро передав козленка маме ,бабушка вышла и вернулась с истошно блеющей ,козой ,которая с ходу сразу было метнулась к маме. Но бабушка ,ловко ухватив козу за рога, остановила и ,завязав веревку на шее, привязала ее к колу (казык) в углу, недалеко около печки. Потом бабушка положила козленка перед его матерью ,и та стала судорожно его облизывать. Я тоже подбежала и с интересом стала разглядывать эту маленькую «игрушку», но мама подальше отвела меня, боясь ,что коза начнет беспокоиться и забодает. Я отошла подальше и стала наблюдать ,как через короткое время козленок, неуклюже встав на все четыре ножки, уже тыкался носом в вымя матери. Коза, что-то мекая на своем козьем языке, нежно обнюхивала трепещущий хвостик своего детеныша.
Вскоре, дня через три, козу увели наверх, в загон, а козленочек остался и наполнил все пространство своим требовательным меканием. Для меня это была настоящая красивая живая игрушка , и я находилась около него все свое свободное время, играя с ним . И вообще, это было прелестное создание ! У него была такая мягкая волнистая шерстка, что его хотелось постоянно гладить . А глазки ,серенькие в полосочку, так умно смотрели ,будто он понимал ,когда я с ним разговаривала! Когда приводили козу для кормления ,он сразу вырывался из моих рук и , победно мекая, смешно подпрыгивал к матери .
Через некоторое время наш маленький загончик в доме уже пополнился еще маленькими козлятами… И жить стало веселей! Точнее, сытней, потому что появилось молоко, которое стало первоосновой всего съестного в доме. И мы уже пили и чай с молоком, и коже с молоком ,и на середине нашего дастархана стал появляться деревянный тостахан(чашка) с каймаком (сливки).
Так проходили дни за днями, и все ждали приезда папы из Пензы, которого всё еще не отпускали с работы. В степи из далека виднелся небольшой холм ,а на нем в середине чернел столбик ; так мне мое детское воображение всегда рисовало ,идущего по нему к нам папу ,который все никак не может дойти до нас по своему долгому пути.
В воздухе уже чувствовалось весеннее тепло, снег постепенно сходил , из под него стали показываться клочки прошлогодней травы ,и коз стали выпускать за ограду дома. Трава вокруг мгновенно обгладывалась , и уже приходилось этих коз пасти подальше. На эту работу бабушка посылала нас с мамой. Собачка Актабан радостно нас сопровождала. Вокруг была снежная степь с небольшими проталинами, на которые наши козы бежали, как «угорелые». Вдалеке чернел камыш, который мне всегда казался лесом. И наша задача была не пустить коз туда ,в этот «лес»,так как там они могли бы затеряться , а тем более дедушка говорил, что там живут волки. Мы были вооружены длинными палками , и мне казалось, что этого было вполне достаточно , чтобы волки боялись нас и не выходили из своих закутков. А то ,что дедушка иногда подъезжал к нам на своем ишаке и раза два стрелял в воздух из своего старенького ружья, я считала просто его развлечением.
С каждым днем земля прогревалась все больше и сухие кустики прошлогодней травы все чаще стали показываться. Я бегала за козами и чувствовала себя героем, а мама шла и все вязала свой нескончаемый платок, который начала вязать еще в Пензе.
Однажды я , подогнав в кучу отбившихся коз ,застала маму горько плачущей. На мои вопросы она ответила ,что просто соринка попала ей в глаз, и ,успокоившись , мама старалась рассмешить меня ,отвлекая мое внимание какими –то рассказами. Молодая и красивая, ей в то время было двадцать восемь лет, старалась, как могла, выполнять все трудные работы в этом байбекском хозяйстве. Всегда бодрая и рассудительная , мама никогда не жаловалась ни на что и с родителями папы, которых раньше никогда не видела, была очень учтива. Поэтому я очень удивилась ,увидев ее такой расстроенной. Но я уже тогда точно поняла , что застала ее врасплох , и эти слезы были вызваны какой то горестной тоской, тщательно скрываемой от посторонних глаз , особенно от меня. Скорее всего, эта пастьба коз была для мамы своеобразной отдушиной , где она могла немного расслабиться и дать волю своим эмоциям.
А в воздухе все больше пахло весной, природа отходила от зимней спячки, но папа все не приезжал ,и это томительно отражалось на всех нас. Бабушка ,жилистая и крепкая , вдруг к вечеру начинала все чаще петь свои заунывные песни, наводя на всех тоску. И я в это время прижималась к дедушке, который сидел , на своем обычном месте, и больше молчал, думая о чем-то своём. Эти два человека к друг другу обращались с почтительными словами « отагасы» (хозяин дома) и понимали друг друга с полуслова. И достаточно было дедушкиного одного слова, чтобы бабушкино песнопение внезапно прекратилось.
6.Небольшой экскурс в прошлое
У дедушки с бабушкой было одиннадцать детей,но в живых остался только мой папа. Остальные дети умерли от голода и болезней ещё до войны. Папа вырос,стал юношей и его женили на девушке каракалпачке по имени Кенжигуль, у них родились двое детей: мальчик и девочка. И ,когда нагрянула Великая Отечественная война 1941 года, им было по 2- 3 года,папу забрали на фронт, где он воевал все четыре года.
Где-то за год до окончания войны, папа попал в госпиталь с ранением в руку,оторвало указательный палец на левой руке.
И вот он получает в госпитале письмо от жены, которая сообщала, что их дети умерли от голода, а сама она сильно заболела и хочет уйти от стариков к себе ,на родину, в Каракалпакию. Жаловалась на невыносимую жизнь у стариков , попросила прощение у папы, и просила, чтобы он ее не искал. Папа сильно переживал, тем более ему чуть не ампутировали руку, но Бог миловал, и рана зажила . А через некоторое время он опять встал в строй и Победу встретил в Берлине.
Когда закончилась война,папа остался в России поднимать, по кличу партии, разрушенное войной,народное хозяйство страны. Через пару лет встретил мою маму, и они поженились.Через некоторое время родилась я.
Перед приездом в Казахстан, наша небольшая семья жила в Пензе. Папа мой, Ермагамбетов Туган, работал на стройке , мама работала в конторе ,а я ходила в садик в старшую группу. Жили в небольшом домике барачного типа , на две семьи. У нас было две комнаты, кухня и коридор .Соседи , через стенку с другого крыльца, были люди веселые и общительные, у них было двое детей , с которыми я играла. Недалеко от нашего дома шла большая стройка, куда я с соседскими детьми забегала играть в прятки и домики.И, как мне помнится, всюду работали экскаваторы, лежали штабелями доски,навалены горы кирпичей.И всюду стройка,стройка, стройка...
Почти каждое воскресенье мы проводили в гостях у маминой тети ,сестренки моей бабушки Хадичи, Васимы апы ,которая в моей памяти осталась, на всю жизнь ,как добрая фея. Муж Васимы апы, Бурган абы был военным, полковником по званию, и , после войны , оставался служить в Германии, домой приезжал только в отпуск. У них было трое детей : Камиль, Асия и Наиль ,мой ровесник .Жили они в большом высоком двухэтажном доме на Советской площади .Васима апа шила платья на заказ и была отличной портнихой, поэтому мы с мамой ,обласканные этой доброй женщиной, были всегда красиво и модно одеты .Платья наши были сшиты из добротных тканей, которые из Германии присылал своей семье Бурган абы.
Как и по обычаю, младшие к старшим, мы очень часто посещали этот гостеприимный дом. Особенно весело было ,когда приезжал Бурган абы на праздники .Тогда застолье продолжалось целый день, пели песни и танцевали под патефон. Потом, вдоволь наевшись, мы , дети, бежали играть на второй этаж, откуда с балкончика была видна вся Советская площадь города Пензы, где во время праздников проходили торжественные парады.
Домой возвращались поздно ,шли пешком .А утром опять начиналась новая неделя со своими заботами.
7.Долгожданная встреча
Это было уже где– то начало мая 1954года. Мы с мамой уже около трёх месяцев живём у дедушки с бабушкой в Байбеке. Степь уже вовсю зеленела ,колючий чингиль весь покрылся розовыми цветочками, распространяя вокруг приятный нежный аромат. Цветы чингиля очень похожи на цветы акации, и весной они придают степи особую неповторимую прелесть.
Мы с мамой, по-прежнему, каждый день уходили далеко в степь пасти наших коз. Возвращались домой перед заходом солнца.
Однажды, возвращаясь со своим небольшим стадом, мы увидели перед нашим двором людей на лошадях. Любопытство и какая-то смутная догадка погнала нас с мамой впереди нашего стада, и мы уже ,как называется, «бежали со всех ног».
Подбежав поближе, я увидела среди этих людей своего папу. Самого родного и любимого человека на свете, которого я ждала каждый день всё это время!
Папа быстро слез с коня, и широко раскрыв руки , уже бежал мне навстречу. Мгновение! И я уже ,подхваченная его ловкими руками, взлетела высоко над землёй. Это были незабываемые минуты! Только мой папа мог так кидать меня вверх и подхватывать! Только у него была такая широкая улыбка на всё лицо и весёлый задорный смех! Папа поймал меня и крепко прижал к себе. Радостная от этой внезапной встречи, я ошарашено сидела на папиных крепких руках, смотрела на него и не верила , что это всё по-настоящему. Моё маленькое сердечко часто билось, и я, уткнувшись в папину грудь, уже ничего не хотела видеть вокруг.
Но вдруг я услыхала , как запричитала бабушка, обняв нас с папой, и я будто очнулась. Мама тоже стояла рядом ,но папа только посмотрел на неё и тихо ей что-то сказал , но я заметила, что он не обнял её как меня.(Это я теперь поняла почему: потому что по обычаю нельзя обнимать при родителях свою жену).Папа ,опустив меня с рук , стал обнимать бабушку ,которая крепко висела на его шее и громко плакала. Бедная моя бабушка не видела своего сына с того самого времени, как он ушёл на фронт воевать с фашистами!( Я описывала в предыдущих главах -почему папа не мог вернуться домой сразу после войны)
Дедушка тоже был рядом, но он о чем-то разговаривал с приезжими, искоса поглядывая на папу. Помню хорошо, как зарезали козу , и один мужчина палил её голову на костре. Мне почему-то стало страшно это видеть , и я убежала в дом. Видать , от неожиданной радости и переживаний , я устала и сразу уснула.
Уже было темно, когда меня разбудили ,чтобы я поела. В углу горела керосиновая лампа ; все наши и приезжие уже сидели за достарханом и ели бешбармак. Я примостилась возле папы ,который стал кормить меня , набирая рукой мясо со сваренным тестом из большой деревянной чашки ,стоящей посередине достархана.
Постепенно, приехавшие с папой люди ,стали шумно уезжать на своих конях, и дома остались только мы. Папа всё разговаривал о чём-то с дедушкой и бабушкой, мама убирала с достархана и мыла посуду . Счастливая моя мамочка, уже не скрывала слёз и от радости тихо плакала. Я лежала головой на папиной коленке и уже понимала, что всё - жизнь наша уже изменится и будет что-то другое, но обязательно хорошее. Потому что с папой всегда было весело и интересно. Для меня он был самый лучший из всех людей , и если он смеялся , то смеялся от всей души громко своим раскатистым смехом , который было слышно очень далеко.
Наверное, я так и уснула на его коленке. Только , когда наступило утро, почему-то было всё тихо, и я лежала одна на корпеше в углу. Неожиданная тревога осенила и заставила меня резко вскочить. И точно: папы с мамой уже дома не было. Бабушка сказала, что они ушли в город– калага кетті, и стала судорожно вытирать слёзы концом своего большого белого платка.
Это «калага кетті» продолжалось для меня целую вечность, так как родителей не было почти всё лето. И только где-то к осени, приехал на коне папа один , чтобы забрать меня , так как мне нужно было в тот год идти в школу в первый класс.
Папа сказал , что у нас в посёлке теперь есть своя квартира, и они с мамой устроились на работу. Помню, как было запричитала бабушка, как насупился дедушка, как я их всё уговаривала не плакать и обещала скоро вернуться.
Вскоре , мы с папой , вдвоём на коне ехали на наше место жительства в посёлок Казалинск в новую неизведанную жизнь.
Но это уже другая история, о которой я, быть может, и напишу ещё.
А пока предлагаю Вашему вниманию некоторые мои стихи:
Подражание стиху Беллы Ахмадулиной " Это Я"
Это я,в доброй Пензе бутоном взращенный,
В казахстанские степи попавший цветок…
Надо мной колдовали Аташка с Ажешкой*,
Согревая и гладя каждый мой лепесток.
Это я, с моей мамой в казалинском Байбеке ,
За аулом в степи коз прыгучих пасла,
И с надеждой ждала и грустила о папе…
И исполнилась скоро моя эта мечта.
Это я, с заплетённой тугою косичкой ,
В первый класс в Казалинске пошла,
Не всегда у меня было всё на «отлично»-
Озорною и вольной девчонкой росла.
Это я, от восторга выбивала чечетку,
Когда мама сестричку мне принесла,
И качала,и пела ей колыбельную песню,
Заливаясь от радости,как шагнула она.
Это я ,в день Великой Победы,
Со всеми вместе кричала «Ура!»,
Красный галстук носила примерно
И военные песни пела я у костра.
Как гулял наш народ разноплемённый!
Тому времени я очевидцем была:
Общим горем и радостью ,объединённый,
Танцевал, веселился всю ночь до утра!
Это я, восемнадцать с половиной от роду,
Одна поехала в ВУЗ поступать в дальний край,
В стройотрядах работала в те учебные годы
И стране помогала собирать урожай.
Это я, дочку и трёх мальчишек
С моим мужем растила на радость семьи…
А теперь вот пестую их ребятишек,
Согреваюсь и млею от их ответной любви.
Это я, полуночной бессонной сиделкой,
Тишиной наслаждаясь,строки с рифмой вяжу,
Ну, а днём колесом кручусь,словно белка:
То варю,то пеку,то внуков жизни учу.
Это я, в своем скромном саду не жалея,
Лепестки своих лет добавляю в цветок,
Пусть от каждого года цветёт он пышнее
И пребудет прекрасным в мой назначенный срок!
Аташка с Ажешкой*-Ата с Аже- дедушка с бабушкой (ласкательно)
***
КАЗАЛИНСК,ЗОЛОТЫЕ ПЕСКИ...
Перевод на казахский язык внизу
Казалинск, мой родной,золотые пески,
Как живёшь ты, цветёшь , обитаешь?
О тебе вспоминания и думы мои,
На высоты ты меня вдохновляешь!
Оглянусь я назад, снова вижу парад
В дни весеннего Первого Мая,
И всегда на себе ощущаю твой взгляд
И вопрос : «Как живёшь ты родная?»
Без тебя я живу, но тобой я томлюсь,
Ты хранишь мою детскую младость…
Оглянусь я назад и чуть-чуть прослежусь -
Я чувствительной стала под старость.
Казалинск , нас дорога святая свела,
С тобой спаяны мы воедино,
Вспоминаю тебя, и где б я не жила-
Твоё сердце во мне невредимо.
Мой же перевод на казахский язык:
Казалым- алтын кум шуагым
Казалым- алтын кум шуагым, оскен жер,
«Ос1м-т1рл1г1н калай?»-деп эн шыркаймын,
Кун-тун1 ойларым касында конып жур,
Би1кт1кке нурынмен шабыттаймын.
Артыма карасам- ког1лд1р Б1р1нш1 Май
Боп жалау устап думандап мейрамдайсын…
Корганынды маган ешкашан токтатпай
«Карагым,калын калай?»-деп назарлайсын.
Турмысым сенен эр1, б1рак жаным сенде,
Калды 1ш1не с1н1п жалан аяк балалыгым.
Артыма карасам , жас кысады коз1мд1-
Улкейген сайын сез1мш1л боп барамын.
Казалым, киыскан жолымыз касиетт1,
Эр кашан да турмыз косарланып.
Кай жерде турсамда , ес1мнен кетпейс1н,
Сен1н журег1н 1ш1мде тур сакталынып.
2012г. Кызылорда