Черно-белые сказки

Черно-белые сказки из цветной палитры

1. Не такой как все.

В той стороне света, где всегда тепло, не бывает зимы, а ночи ярко освещает усыпанное драгоценными камнями звезд небо, случилась одна история. Ее нельзя назвать каким-нибудь определенным именем как, скажем, принято называть некоторые события в нашей жизни. Пожалуй, в ней побывали многие из чувств – и радость, и печаль, и тревога, и, даже, любовь. Но, прежде чем я о ней вам расскажу, нам следует условиться, что никто из вас, дорогие читатели, не станет по завершении повествования говорить, что лучше бы такой истории никогда не было. Или, напротив, ждать подобных событий в своей жизни, или жизни близких. Не стоит. Пускай каждая история на этом свете проживет свою, и только свою, долгую или короткую жизнь. И кончит ее так, как на то оказался замысел или случай. Пусть она будет сама словно отдельно взятая жизнь. И тогда тем, кто к ней прикоснулся, может очень кстати оказаться опыт, подсмотренный со стороны. Впрочем, не будем затягивать, а давайте посмотрим, что же на самом деле произошло.

Итак, как я уже и говорил, тот край, где жили герои истории, был самый, что ни на есть, благоприятный! До того он был хорош, что всем живущим в нем всего хватало, и вовсе не возникало ни малейшей нужды ссориться или отнимать что-нибудь у товарищей. Достаточно было просто зайти в любой из домов того края, где тебя непременно усадили бы за стол, напоили, накормили, да еще дали бы какой-нибудь сюрприз в придачу.
И жили в этом краю одни кошки, да коты. Ну и котята, разумеется. Все, как на подбор, хорошенькие, с лоснящимся мехом шкурок и упитанные. А самой большой особенностью местного кошачьего населения было то, что все жители этого края имели исключительно черный цвет окраски. Да, да! Никаких компромиссов! До того черные, что только глаза их оставались светлыми и одни блестели в темноте ночи.
И надо же было такому случиться, что в этой невероятно благополучной среде черных созданий в один день родился абсолютно белый котенок! Ну, то есть, совершенно белый, без единого темного пятнышка!
    Ну и что? – скажете вы, и будете правы лишь отчасти. Для этого давно сложившегося сообщества появление такого котенка сродни пришествию инопланетян. Ну, будто бы, представьте себе, в толпе людей вы вдруг видите того, у кого на плечах вместо головы человеческой, сидит, скажем, голова голубя! Или зайца. Да все равно кого, лишь бы коренным образом отличалась она от привычных носа, ушей и глаз. Разве не повергнет такое в замешательство?
Вот и тут, смятение в кошачьем обществе достигло такого накала, что от непонимания, а, главное, от нежелания понять причины появления белого котенка, коты и кошки стали придумывать бог весть какие небылицы! И сошлись в одном, что этот котенок очень не здоров, от него можно заразиться, а, значит, он настолько опасен, что и приближаться к нему ни в коем случае нельзя. Здесь нужно еще отметить, что в том благополучном краю практически никогда никто не болел, поэтому науки врачевания болезней не имелось и представление о заболеваниях, даже самых посредственных, таких как насморк, было страшно искажено. Любых болезней боялись тут пуще смерти, и с этим ничегошеньки нельзя было поделать.
Но что же оставалось бедному котенку? Его мама совершенно не догадывалась о причинах появления такого необычного сына. Конечно, она удивилась, впервые увидав малыша, и даже испугалась. Но разве может что-нибудь перебороть чувства материнской любви? Отвергнув разом все сомнения и страхи, мама-кошка обвила теплом своего тела малютку, поцеловала и призналась сама себе в том, что беззаветно любит и будет всегда любить своего сыночка, какого бы он ни был цвета.
Котенок же, лишь только немного окреп, и глазки его раскрылись, поспешил из дома на улицу посмотреть на солнце и познакомиться с этим невероятным и прекрасным миром. Во всяком случае, он ни на минутку не сомневался в том, что мир, в котором он появился, существует лишь для того, чтобы его любить, а тот станет любить тебя так же в ответ. Той же любовью, как любит его мама. Увы, но снаружи дома котенка ждало горькое разочарование.
Лишь только он, смеясь от щекота травинок по животу, дополз до ограды дома, как тут же столкнулся с агрессивным поведением соседей. Ничего не подозревающий котенок радостно мяукнул проходившему мимо жирному черному коту, но в ответ раздалось такое злобное шипение, что малыш в ужасе закрыл голову лапками и пригнулся к земле. Тут же к ограде дома котенка прибежали другие коты и кошки и стали наперебой рычать и шипеть на него, прогоняя с глаз долой.
Малыш в отчаянье не знал куда ему деваться и был до смерти напуган, пока мама не укрыла его собой и не дала отпор нападению. А на следующее утро они обнаружили, что вокруг их дома выросла такая стена, что не перепрыгнешь. И смотреть на этот мир, который оказался совсем не приветливым, котенок мог теперь, исключительно созерцая небо над головой, либо через маленькие щелки в сплетении прутьев ограды заточения.
Он горько заплакал от обиды и спросил у мамы: - Почему мне больше нельзя гулять где захочу? Почему нас отгородили этой ужасной стеной?
- Потому что мир насторожен к тем, кто не похож на всех, - ответила мама.
- Значит, быть не таким как все – это быть страшным?
- Вовсе нет, мой хороший! Просто большинство боится всего нового и непривычного. Дай им немного времени, они освоятся и скоро стену уберут.
И стали они жить вдвоем, делая все для того, чтобы не замечать ограды, за которую нельзя выбраться.
Однако долго таким образом существовать не представилось возможным. Вопреки словам мамы-кошки стену убирать никто не спешил. Напротив, похоже, обывателей края более чем устроило положение, при котором они не видели необычного котенка. Ведь, если проблему спрятать с глаз долой, очень даже может показаться, что ее вовсе и не существует. Но она была.
Причем для котенка и его мамы росла с каждым днем. Очень скоро запас продовольствия запертых дома бедолаг иссяк, и они стали по-настоящему голодать. Мама-кошка не раз пробовала перебраться через стену ограды, но та была настолько крутой и покатой изнутри, что ничего не выходило. А с тех пор, как голод овладел их домом всерьез, у мамы совсем иссякли силы даже для попыток.
Только котенок не сдавался и днем и ночью искал выход из сложившегося горестного положения. Он видел угасающий взор своей матери, и это подстегивало его вновь и вновь искать пути борьбы за ее жизнь. Он и звал на помощь, и лез сам наверх. Доложу вам, не всякий взрослый может похвастать такой решимостью, что присутствовала в этом крошечном, но очень смелом создании! И до чего же обидно было ему признавать, что всякая из очередных попыток оканчивалась ничем.
В один из вечеров этот малыш взялся за подкоп, как за свой последний шанс, на который еще, на фоне истощения, хватило бы у него сил. Он рыл лапками землю под оградой почти всю ночь. А когда продвинулся в этом деле почти наполовину, решил не останавливаться на достигнутом и продолжил копать еще и весь день.
Наконец, подкоп был окончен и полностью изможденный малыш высунул свою мордочку снаружи ограды. С неба только-только перестал лить дождь, сослуживший, между прочим, добрую службу котенку. Земля под струями воды стала мягче и податливей, и рыть ее было куда легче, чем сухую и твердую.
Глина в том краю была густая и почти черная от содержащихся в ней полезных веществ и металлов. Мокрый, перемазавшийся в ней котенок, выполз наружу, прополз несколько метров и без сил рухнул, потеряв сознание.
В то, уже вечернее, время домой из кино возвращалась семья добропорядочных котов в составе папы, мамы и их юной дочки – очень милой кошечки. Папа-кот первым увидал тщедушное тельце маленького котенка, распластавшееся под темнеющим небосводом и болезненно вздрагивающее под порывами ветра.
Надо отметить, что папа-кот был более чем достойным гражданином того края, служил судьей в кошачьем суде, и, помимо упомянутых достоинств, был просто очень добродушным котом. Сопереживая малышу, он тут же подхватил его на спину и, под озабоченное оханье своих добрых жены и дочери, понес котенка к себе домой.
Тут вы справедливо возразите: - Отчего это семья котов сделалась такой расположенной к белому котенку, если до сих пор исключительно все жители того края смотрели на него как на самую страшную инфекцию на свете?
На что я вам отвечу: - А они и не признали в нем того беляка! Котенок, которого они подобрали на дороге, был настолько вымазан в застывшей на нем черной глине, что совершенно походил на всех других котят в округе! А в темноте вечера и подавно.
Семья котов спешила к дому, тем более, что вечер с каждой минутой становился не таким уж располагающим. Ветер стремительно крепчал и раскачивал кроны больших деревьев над их головами, отчего стволы противно скрипели, нагоняя страху на тех, кто не спрятался под крышей.
Кот-судья и семейство нырнули в дверь дома и, включив освещение, перевели дух. Юная кошечка бросилась ухаживать за котенком, напоила того молоком, растерла лапки, после чего наш герой пришел в себя.
Он удивленно рассматривал незнакомое жилище и его обитателей, а потом спросил: - А где моя мама?
- Об этом и мы желали спросить у тебя? – отреагировал кот.
- Но ведь я даже не знаю где я, - понурил голову котенок, - А моя мама осталась совсем одна и умирает от голода.
- Умирает от голода? – воскликнула кошка. – Да как же такое возможно в нашем краю? Мы должны немедленно спешить к ней на помощь!
В этот миг за окном раздался оглушающий раскат грома, и по скату крыши застучали крупные капли дождя. Котенок заметил, что решимости помочь у доброго семейства котов сразу поубавилось. А после того, как шквал невероятного ливня попросту обрушился жирным потоком на крышу и стены дома, отчего даже отключился свет, кот и кошка забились в угол, не помышляя ни о чем другом, кроме собственного страха.
Котенок же думал лишь о том, что происходит с его мамой. Насколько далеко он от нее оказался? И как ей без него страшно и плохо. Будь что будет, а он до нее доберется и поможет выбраться наружу через сделанный лаз! – решил бесстрашный малыш, – Не все так плохо в этом мире, и они еще придут к этой доброй семье вместе.
Котенок пошел к двери, намереваясь выйти наружу. В это время очередным порывом ветра опрокинуло дерево, которое упало на дом и проломило в нем окно вместе со стеной. В образовавшийся проем хлынули потоки дождевых рек, подхватившие молодую кошечку, нечаянно оказавшуюся рядом. Черная вода закружилась на пятачке гостиной дома и вынесла наружу под ливень застывшую в ужасе кошку. Ее родители отчаянно закричали, но не смогли прыгнуть в воду за дочкой.
Здесь надо отметить то, что кошачья порода почти поголовно боится воды и совершенно не умеет плавать! Поэтому не торопитесь обвинять судью-кота и его жену в трусости. Отправившись в воду, они наверняка утонули бы. В то время как наш герой котенок не знал о том, что ему стоит до смерти бояться воды. Не забывайте, что он был слишком молод и еще не познал этот мир со всеми его условностями. А когда ты не знаешь, должен ли бояться чего-то, и не хочешь об этом думать, ты запросто можешь совершить подвиг.
Поэтому котенок стремглав бросился за кошечкой в поток, повинуясь одному лишь порыву своего малого размером, но очень большого по содержанию сердца. Отчаянно толкаясь лапками, он догнал в потоке ошалевшую от ужаса кошку и схватил ту за ногу.
Поток воды бежал под уклон улицы и стремился влиться в широкую реку, что огибала могучими берегами весь кошачий город. Берега эти были настолько отвесными, что свалиться с них в реку, значило навсегда оставить надежду выбраться на сушу. Поэтому жители города установили парапет по краям берегов, чтобы обозначить их границы и в темноте, упаси бог, не шагнуть за него.
Мгновение, другое, и бешенный поток стихии достиг упомянутого ограждения, за которым простирался обрыв, суливший бедолагам неминуемую смерть. Изловчившись, котенок зацепился задними лапами за парапет, продолжая передними удерживать потерявшую сознание кошечку. Знал бы кто-нибудь, чего это ему стоило!
Мало того, что от длительного голодания крохотные мышцы малыша совсем ослабли, так и кошечка была существенно крупнее своего юного спасителя. Но какой-то невероятной силой духа котенок смог не только удержать подопечную, но и вытащить ее на островок безопасности, возникший в месте, где парапет возвышался над потоком воды. И только когда они повисли на ограждении в безопасности, сознание покинуло и котенка…
Спустя время, когда ураган кончился, и жители стали выбираться наружу, на окраине города были обнаружены висящими на ограждении молодая кошечка и совершенно белый котенок, даже в забытьи продолжавший сжимать лапками кошку.
  А прибывшие на место кот-судья и его жена не сразу смогли узнать в этом котенке того, кого они подобрали на дороге. Ведь вода до песчинки смыла с его шкуры черноту земли.
В тот же день, когда всему городу стала известна героическая история спасения молодой кошки маленьким щуплым котенком, отвратительную ограду вокруг его дома разломали. Его маму выходили лучшие семейства города, а опекать их дом считал большой честью каждый житель этого теплого кошачьего края. У котенка появилось много друзей, а у его мамы забот день за днем встречать дома компании тех, кто стремился выказать им свое почтение или просто хорошо провести время в кругу добрых и порядочных сограждан.
А историю про то, как когда-то отвергли котенка, не похожего на других, всячески старались забыть. И те, кто шипел на него, стыдливо опускали глаза и корили себя за невежество. Полученный урок оказался сильнее любых наставлений и книг. Повторять его не хотелось.
Ведь, в сущности, какая разница какого цвета твоя шкура, либо какой длины нос? К счастью, совсем не этими качествами измеряются товарищи. Для этого есть честь, смелость, верность и искренность. И, поверьте, очень часто случается так, что тот, кто не похож внешне на других и несет в себе самое доброе сердце и преданность дружбе.

2. Ворона всемогущая
 
В одном из городских парков жила ворона. Совершенно обыденная ворона, не выделяющаяся своей внешностью настолько, чтобы это бросалось в глаза.
Жизнь этой вороны протекала в тех же категориях, которыми я обозначил ее внешность. А именно: в полном соответствии с общими представлениями о жизни ворон. Ничего выдающегося.
Однако, такое незаметное положение сохранялось за ней только до дня, с которого и началась эта история.
Итак, ворона сидела на нижней из ветвей узловатой старой березы и наблюдала за проистекающей под ней жизнью.
- Как больно! - воскликнул упитанный воробей прямо под носом вороны.
Нахохлившись, и от того став еще круглее, он запрыгал по асфальту, кивая в такт прыжкам головой.
- Что ты делаешь? - спросила ворона исключительно от скуки.
Воробей закашлялся: - Поперек горла мне встало какое-то зерно! Совсем трудно теперь дышать. Мне кажется, минута-другая и я попрощаюсь с жизнью навеки!
- Что за глупость ты несешь?! Это всего лишь недоразумение. Иди вон к той луже и попей из нее, запрокинув голову. Слышишь? Сделай именно так, как я сказала. Непременно вон из той лужи, - напутствовала бедолагу ворона и указала клювом на лужу поодаль, что застыла на земле в форме серпа луны.
Воробей в два счета допрыгал до воды и напился, в точности следуя тому плану, что ему прокаркала ворона.
- Как здорово! - воскликнул воробей спустя минуту. - Все прошло, как ты и сказала, о великая ворона-лекарь!
- Совсем ты из ума выжил, воробей! Какой я лекарь?
Но воробей ее уже не слушал, а стремительно летел вдаль, на ходу чирикая о великом спасении его жизни, что даровала ему ворона.
Ворона спрыгнула с ветки на землю и подошла сама к луже. Попробовала воды из нее и не нашла ничего выдающегося: - Ну и хорошо! - заключила она, сама не понимая о чем.
Зорким глазом ворона углядела неподалеку от себя ссору, в которой участвовали голуби.
- Снова за корку хлеба дерутся! - подумала ворона и не спеша пошла в сторону галдежа стаи сизых голубей.
Когда она доковыляла до места назначения, на месте былой битвы оставался лишь одинокий голубь с вывихнутым крылом. Он жалобно стенал от боли, проклиная жадных и жестоких сородичей.
- Досталось тебе. А ты не лез бы! - нравоучительно прокаркала ему ворона. - Неужели есть больше нечего? Нет, вам непременно надо сперва потолкаться!
- Ничего. Я поквитаюсь с ними! - ответил голубь. - Вот только бы крыло починить и тогда…
- А ты иди вон в те кусты, ляг на спину и навались всем весом на крыло. Оно обратно и встанет. Только именно в те кусты иди, - показала ворона на заросли репейника, что находились от них в паре шагов.
Голубь похромал в кусты и сделал все так, как и сказала ворона.
- Как здорово! - закричал он от радости.
Ворона, внимательно следила за всеми движениями голубя. За тем как он поворачивался на спину и встал потом на лапки, расправив в стороны здоровые крылья.
Голубь подлетел к вороне: - О благодарю тебя, всезнающая ворона! Полечу и расскажу всем, какой ты умелый доктор!
- Остановись! - прокричала ворона ему вслед, - никакая я не доктор! Это случайно!
Но голубь был уже далеко и совсем не слышал ее оправданий. Как и любой, кто избавился от мучительной болезни, он был переполнен радостью и стремлением сделать что-нибудь хорошее.
В задумчивости ворона подошла к луже и посмотрела на свое отражение.
- А что? Вполне возможно в этом что-то есть… Почему бы я и не доктор? - заключила она минуту спустя. - Может быть, в этом мой дар? Ведь у каждого на земле должно быть предназначение. Я до сих пор была обыкновенной вороной, а теперь вот стала необыкновенной.
Преисполненная стремлением утвердиться в правильности сделанного ею вывода о возложенной на нее миссии, ворона стала перемещаться по всему району в поисках предмета для приложения усилий в качестве целителя.
К вечеру список излеченных с подачи вороны пополнили червяк, научившийся снова слышать, красный муравей, потерявший заднюю ногу и обученный вороной держать равновесие, а также еще один голубь, из холки которого ворона вытащила спицу, вогнанную туда мальчишками.
Утром ворона проснулась настоящей звездой. Весть о ее способностях разлетелась со скоростью, которой обладает полет птицы в парке. А в пути рассказы о подвигах вороны выросли до таких масштабов, что именовались не менее чем чудесами света.
Птицы, грызуны и насекомые несли к подножию дерева, где гнездилась ворона, еду и подарки. И вскоре ее дом стал напоминать висящий дворец с дарами.
Второй день в роли врача ворона провела довольно активно. Она перемещалась по парку и раздавала советы направо и налево даже тем, кому они вовсе не требовались.
Снова некоторые из ее советов и рекомендаций попали в точку и число излеченных пополнилось. И снова восторг избавившихся от недуга летел в пространстве, заполняя его хвалебными речами в адрес новоявленного доктора. 
Прошла неделя-другая и ворону стало не узнать. Из обыкновенной птицы она сделалась настоящим героем и объектом восхваления, весть о котором вышла далеко за пределы ее родного парка.
Она просыпалась довольно поздно, ведь о пище теперь ей не было нужды заботиться. Уже с вечера поклонники оставляли вороне запас, которого хватило бы и на целую стаю. Она нежилась спросонья и потом вальяжно спускалась на землю, где расхаживала, задрав к небу клюв, словно паря свысока над ничтожными заботами соседей.
Ворона уверовала в свою незаурядность и с радостью принимала все адресованные ей почести как сами собой разумеющиеся. Ее вовсе не смущало то, что она получала даже больше уважения, чем птицы и звери, работавшие в звериной больнице, которые трудились над специальным образованием и потратили значительное время, чтобы выучиться профессии врача. Вовсе нет. Ворона уже ощущала себя куда выше «докторишек», как она их называла. Она мнила себя лекарем, нареченным самой судьбой.
Вскоре ворона взяла для себя за правило не только рекомендовать нуждающимся способы борьбы с болезнью, но и поучать здоровых особей, причем на различные темы. Она могла пройти мимо какой-нибудь птицы и сказать той, что у нее оперение начнет расти куда лучше, если, например, от имеющегося сейчас же избавиться. Несчастная птица летела в огонь и обжигалась там, лишь бы последовать совету вороны. А та просто смеялась про себя, потешаясь над доверчивыми соседями. В другой раз ворона могла сказать постороннему, что ей приснилось будто дом того расположен теперь под знаменем несчастья и продолжать жить в нем, значит обречь себя на постоянное горе. Бедолага бросал хороший и прочный дом после такого пророчества, а ворона радовалась тому, что слова ее обладают подобной силой. И было ей, увы, безразлично то, что в них не было ни единого зерна правды.
Конечно, вороне следовало бы давно не только остановиться в своем стремлении раздавать направо и налево никчемные советы, но и исправить те ошибки, что она совершила намеренно, забавы ради, и которые еще можно поправить. Однако она, как говорят, вошла во вкус и не только не образумилась, но и, напротив, стала строить планы как бы упрочить свое влияние на окружающих.
И, пожалуй, здесь стоит признать, что не вся беда в раздувании ее величия, шла от самой вороны. Я бы сказал, даже, что она сама стала жертвой необразованности собратьев.
Ведь каждый из нас хочет поверить в чудо, а если чуда нет, то мы его очень часто просто выдумываем. Что, собственно, и произошло с вороной. Не она же сама понесла по миру вести о себе. Это сделали окружающие. Они «придумали» ворону такой, какой она на самом деле не была.
И вышло то, что теперь ворона намеревалась за счет доверия, которое та безгранично получала от соседей и тех, кто о вороне был наслышан, разрушить больницы и все, что основывалось на проверенных законах и практике. Настал тот день, когда она почувствовала, что стала сильнее самих законов, поскольку в ней, в вороне, говорит нечто высшее. Она сама вдруг поверила в выдумку о себе же. Но, рано или поздно любой сказке приходит конец. Так случилось и с нашей вороной…
В один из дней ворона проснулась чуть раньше обычного. Всю ночь ее одолевали мысли о том, с чего бы начать поход на науку. Она взгромоздилась на верхушку дерева, расправила крылья и окинула победоносным взглядом парк. В мечтах вороны его обитатели выстроились в стройные колонны завоевателей и под ее командованием отправились в поход крушить устоявшийся в мире порядок. Она задрала клюв кверху и приготовилась исторгнуть громкий призыв, который послужит началом для битвы. Однако…
На земле, у ствола дерева ее кто-то окрикнул. Разозленная ворона спустилась вниз и увидела большую ежиху, рядом с которой свернулся клубком бледный ежонок, дрожащий от болезни.
Эти двое приходили к ней вчера за лечением – вспомнила ворона.
- Что тебе надо? – спросила она ежиху.
- Вчера вы назначили нам лечение в виде холодного ночного купания в пруду. Я мать и никогда не смогу сделать то, от чего моему ребенку станет плохо. Но, полагаясь на ваш авторитет, я все-таки окунула сына в ледяную воду. Хотя не верила в это как в лечение ни секунды. Так вот, посмотрите к чему это привело! У него высокая опасная температура, он почти без сознания и мы боимся, что сын не доживет даже до вечера.
- Значит, вы должны идти к пруду и окунуть его еще раз! Клин клином вышибают, - нетерпеливо бросила ворона. Ежиха явилась со своим отпрыском совсем не вовремя и раздражала ее. Как вообще они смеют отвлекать прорицательницу от высоких планов?
- Может мне стоило бы вас туда засунуть?! – прорычала ежиха. - Мы уйдем. Но я скоро вернусь и, клянусь, что заставлю вас заплатить за всю эту ложь.
- Да и проваливай! – махнула крылом ворона. - Больно надо мне бояться всяких ежей. На кону стоит битва за порядок во всем парке, и нет времени заниматься частными вопросами. Уже сами бы могли понимать, что общественное выше частного!
Ежи ушли, а ворона, не смотря на свою воинственность, отчего-то почувствовала себя худо. Она решила ненадолго отложить намеченные планы, а пока прогуляться и проветрить голову от неожиданно возникшего чувства тревоги.
После полуденного сна ворону разбудили крики внизу дерева. Она высунула голову из дома и увидела собирающуюся толпу. На свою беду глупая ворона спустилась к этой толпе.
И вышло вот что. Ежихе, что привела в больницу своего сына, рассказали, что еще час и ежик умер бы от воспаления легких, что было вызвано переохлаждением во время ночного купания. Само купание врачи назвали безумием. Они успели дать малышу лекарство, которое сразу же начало действовать, и теперь жизни больного ничего не угрожало. Выйдя из больницы, ежиха стала рассказывать всем встречным о том, как ворона чуть не убила ее сына своим безрассудным, глупым и преступным советом.
Пока она шла, весть о лживой вороне уже стала обгонять ежиху. Выяснилось, что ежиха совсем не одна стала жертвой болтовни вороны. Звери до этого дня боялись признаться себе и окружающим в том, что ворона вовсе не врач и не избранная. Они боялись, что им никто не поверит, ведь уважение к вороне было столь велико. Возможно, теперь настало время высказаться вслух?
Ворона спустилась на землю тогда, когда там ее ждали сотни обитателей парка, весьма разозленных тем, что их водили за нос. Лишь только было не понятно им самим, на кого же они больше сердились на ворону, или на самих себя за то, что позволили ей стать тем, кем она быть не могла.
Ворону конечно прогнали. Она еле унесла ноги, и много раз ей пришлось уворачиваться от летевших вдогонку камней. Но верите ли вы, что обитатели парка усвоили урок, который им преподнес этот случай? Не станете ли и вы похожими на них в стремлении сотворить себе кумира или этакую великую личность из ничего, а?
А вот, кстати, что стало с той вороной. Она переселилась в лес за городом. И, представьте себе, тут же при знакомстве с первым же обитателем леса позволила себе поучить его строить дом. Совсем скоро она стала учить всякого прохожего. А там замахнулась и на саму систему образования…    

3. Слово за слово.

В одном из озер жила крайне болтливая рыба. Наверняка вам приходилось слышать о том, что рыбы, мол, немые. Не верьте ни секунды! Рыбы болтают не меньше нас с вами, только ушам людским уловить это нельзя.
А эта рыба не замолкала почти никогда. Сама она была маленькая, невзрачной расцветки. И не за что ее было бы отметить, если бы не катастрофическая болтливость. До того она была говорливой, что даже находясь наедине, умудрялась вести диалог, зачастую споря сама с собой. Других же рыб она попросту погружала в поток слов, беспрестанно разглагольствуя обо всем, что приходило ей в голову.
Ну, посудите сами. За пять минут своей жизни рыба могла повстречать сома и рассказать тому, что увидать солнце у поверхности пруда сегодня можно было бы в оранжевом зареве. И если бы сом был порасторопнее, сам мог бы в том убедиться. Затем, улизнув от разозленного сома, она тараторила карпу о том, что сом не захотел увидеть солнце и, вообще, двигался бы он больше, выглядел бы куда стройнее. После рыба, уже втолковывала щуке про карпа, который совершенно лишен чувства сострадания к другим рыбам и озабочен исключительно своими глупыми делами. Сбежав от щуки, она атаковала карася и… так далее.
До того эта рыба была назойливой, что обитатели озера старались всячески избегать ее компании. Впрочем, любителям праздно потрепаться на незначительные темы встреча с болтуньей иногда приносила не только удовольствие, но и пользу. Ведь, порой, в пустом трепе нет-нет да проскользнет что-нибудь полезное.
Ну как еще вы могли бы узнать, что у северного берега озера, под черным валуном живет слепая щука-ясновидящая?! Которая за еду расскажет все про ваше будущее, а если предложите десерт, то и про будущее вашего соседа. Полезно же знать о такой щуке, правда? Жаль лишь, что данные от болтливой рыбы бывали крайне запутанными и неверными. И, если уж брать пример этой щуки-ясновидящей, то, как вы понимаете, таковой там не существовало. Где-то болтунья услыхала о какой-нибудь необычной рыбе, а фантазия ее раздувала историю о ней до невероятного масштаба, который она, в результате, и выдавала другим за чистую монету.
Все меньше и меньше слушали рыбы эту болтовню. Лишь по незнанию мог довериться рыбе случайный встречный. Но после случая с форелью весть о никчемности речей рыбы-болтуньи разлетелась по всему озеру. А вышло так, что она случаем ухватила часть беседы других рыб, где те делились тем, что в семье озерной форели ожидается очень большой приплод. Всего-то на всего.
    Болтуньина же глупая голова вознесла простые ожидания до таких масштабов, что побудило рыбу облететь пулей весь пруд и донести весть, что в семье форелей с минуту на минуту родится приплод такой силы и величины, который сожрет весь корм в озере, а потом и всех его обитателей. Со страху рыбы, не разобравшись, разметали дом форелей и уничтожили всех их деток. А когда узнали, что им ничего не угрожало – было уже поздно.
Что и говорить, каждый с тех пор рыбу-болтунью не только не слушал, но и гнал от себя подальше. Да вот ведь незадача, ее то это вовсе не заставило измениться. Наоборот, будто бы нарочно, стала она еще более докучливой.
Когда сей факт допек всех обитателей озера окончательно, изловили они болтунью и отправили ее на верную погибель к налиму. Это такой хищник, что жил в их озере. Никто не знает, как он туда попал, но жил он на самом дне, в черной страшной пещере под корягами. И выползал оттуда только на охоту. Ходили про налима ужасные сказания, мол, до того он огромен и кровожаден, что пожирает другую рыбу целиком, не оставляя даже хвостика.
Вот к такому чудищу отбуксировали вопящую рыбку-болтунью обитатели озера. Затолкали ее в черный глаз пещеры налима и после завалили вход туда камнями со дна. Налима это вряд ли удержало бы, а вот маленькую щуплую рыбку заперло как в тюрьме.
Дикий ужас обуял несчастную рыбу до того, что, наверное, впервые за всю свою жизнь она полностью умолкла и зарылась в ил на дне пещеры, пытаясь спрятаться. 
Темнота и тишина вскоре убаюкали нервы рыбки и та незаметно уснула. Проснулась же она от ощущения щекотки. Но вместо смеха ее сковал страх, потому что над маленькой рыбой нависло огромное полено с мигающими на нем красными глазами. От носа полена свисали вниз жесткие прутья усов и щекотали рыбе-болтунье жабры.
- Ты кто? – забасило полено.
- Я рыбка.
- Вижу, что не медведь. Что ты тут делаешь? Разве ты не знаешь кто я?
- Знаю.
- И тебе не страшно?
- Очень страшно. Но я приплыла сюда не по своей воле. Меня отправили к вам на растерзание за мои проступки.
- Что же ты такого сделала?
- Я слишком много болтала.
- Вот как? – удивился налим, - А я, представь себе, напротив живу в полной тишине! Никто ко мне по своей воле не заплывает. Друзей у меня нет. Никому я не нужен…
- Это, наверное, потому что вы дружить не хотите.
- Почему же не хочу? Очень даже хочу. Но меня никто об этом не спрашивает. С теми, кто может тебя съесть, не хотят дружить. Поэтому меня только боятся.
- А если вам перестать есть других?
- Тогда мне придется стать кем-нибудь еще, но я не знаю кем. Меняться легко только на словах. К тому же, я совершенно утратил способность общаться и не знаю о чем. Поэтому, мой маленький друг, мне куда проще сейчас съесть тебя и продолжить свой путь всеобщего пугала.
- Постой, молю тебя! Дай мне шанс, и я расскажу тебе все, что нужно знать о нашем озере. И тогда тебе будет о чем поболтать с другими и, в конце концов, завести друзей!
- Не знаю, есть ли в этом смысл, но… учитывая, что сейчас я не голоден, я готов подождать и послушать тебя.
На этом они и порешили. Рыбка-болтунья открыла рот и не замолкала целый день. Она тараторила обо всем: о знакомых и незнакомых ей рыбах, об их секретах, семейной жизни и привычках, о родном озере, перемежая рассказы пространными рассуждениями о совершенно разных вещах и понятиях, уводя слушателя в такие дали, что тот вообще терял связь с настоящим. Налим безмятежно несколько раз засыпал под ее болтовню и просыпался, пока рыбка без устали чесала языком на чем свет стоит.
Налим ни разу не перебил рыбу. Слушал он или не слушал ее, было рыбе непонятно, поскольку тот занимался разными домашними делами, плавая в родном доме так, словно не замечает рыбу-болтунью.
В результате, на третий день беспрестанной болтовни рыбка стала нервничать: - Вы меня вообще слушаете? – спрашивала она. Но налим не обращал на нее никакого внимания.
Рыба продолжала нести околесицу дальше, но все менее уверенная в том, а есть ли в этом смысл. Спустя неделю такого времяпровождения бедная рыбка-болтунья вовсе выбилась из сил. Она много раз почти злобно восклицала налиму, призывая того отреагировать на существование рыбки и ее речь. Ей уже казалось, что уж лучше бы налим ее проглотил, нежели вот так безразлично молчал!
И вот, в результате минувших в такой обстановке дней, рыба-болтунья наконец умолкла. В какой-то момент она опустилась на дно пещеры налима и совершенно замолчала.
Налим тоже продолжал хранить молчание.
Так прошел еще один день.
На следующее утро налим сказал рыбке: - Признайся, день твоего молчания принес тебе много размышлений.
- Конечно! Ведь вы фактически бросили меня одну! – ответила рыбка, пытаясь придать голосу обиженный тон, но, удивившись самой себе, поняла, что вовсе на налима не сердится.
- Позволь спросить тебя, искала ли ты в наступившей тишине причину, по которой я тебе не отвечал все это время?
- Да.
- Нашла?
- И да, и нет.
- Попробую угадать – ты решила, что мне ничего из того, что ты говоришь неинтересно.
- Разумеется!
- Но ты ничего не поменяла в своем поведении. Хотя, я должен признать, что мне было любопытно услышать некоторые сведения о нашем озере. И, тем не менее, я тебе скажу, в чем твоя проблема – ты никогда ни ждешь вопроса. Болтаешь без умолку о чем угодно, кроме того, что интересует твоего собеседника. А спросить о том, что его интересует боишься, потому что сказать тебе будет, возможно, и нечего. Улавливаешь разницу? Лишь то слово имеет значение, что несет в себе ответ на поставленный вопрос. Все остальное – просто пустой шум в ушах. Другие хотят слушать по-настоящему только то, о чем хотят услышать. Да ты и сама это, наконец, поняла, я же вижу.
- Но тогда выходит, что придется молчать! Ведь ни так часто услышишь вопрос…
- Если тебе непременно надо говорить, учись всему, познавай мир, тогда ты научишься быть интересной своим соплеменникам. И они сами будут идти к тебе с вопросами. А сейчас… давай-ка я уберу эти камни у моей пещеры и выпровожу тебя долой. А то мне уже кушать хочется.
Налим отправил рыбку восвояси, ведь он был очень благородной, хоть и хищной рыбой. А наша героиня с того дня перестала быть болтливой. Ну,… может быть, только если чуть-чуть.
Надеюсь, и нам полученный ею урок будет полезен. Ведь, действительно, для каждого сказанного слова на этом свете должна быть причина. И пускай эти причины будут только хорошими!

4. Корона и песня.

Вы можете мне не верить, но наш мир устроен так, что в нем всего его богатства хватает настолько, чтобы у всех его было поровну. Ну, то есть, каждому с рождения дается одинаково по потребностям и только мы сами все так перемешали, что теперь не разобрать у кого свое, а у кого чужое! А у кого и своего уже почти не осталось. И, вместо того, чтобы распутать сложившийся кавардак, мы напротив, все дальше и дальше запутываемся в таком неудобном положении, тасуя вещи уже почти без разбора.
Ну, а представьте себе, что в одной холодной стране пингвинов все было куда как правильнее нашего. Никто богатством не выделяется и в бедняках не ходил тоже. Впрочем, там и делить то особо нечего, снег, лед, да море. Однако…

В арктической стороне, там, где всегда солнечно, хоть и холодно, жили-были на большущей льдине пингвины. Забавные и добродушные создания, которые умудрялись в любой ситуации сохранять хорошее настроение. До того им было всегда радостно, что они только и делали, что кривлялись, пытаясь рассмешить друг друга. Оттого, кстати, после и вовсе разучились ходить как положено, а только качались из стороны в сторону, словно игрушечные болванчики. И пускай быстро перемещаться не получалось, зато выходило очень смешно.
И жили эти светлые создания весьма припеваючи. Ведь еда у них всегда была под боком. Полное море еды! Всегда в достатке. Нападать на пингвинов никто не стремился, поскольку отнимать нечего. Вот они и тратили свое время на такие вещи, на которые обычно его не хватает. Они читали, пели, сочиняли. Одним словом, пребывали в полной гармонии с душевным миром, который стремился исключительно восторгаться окружающим.
Но вот появился в среде пингвиньего народа такой субъект, который оказался несогласным с устоявшимся положением вещей в обществе. Еще с детства этот пингвин проявлял излишнюю подозрительность ко всему происходящему. То ему казалось, что море, где он купается, значительно холоднее, чем у других пингвинов, хоть те и плавали в метре от него, то солнце светило слишком назойливо, то рыба попадалась куда костлявее остальных. Согласитесь, с таким настроением он сразу стал выделяться среди общей массы своих позитивных и жизнерадостных собратьев.
В силу своей расположенности друг к другу пингвины стеснялись делать замечания товарищу, который при этом совершенно не стеснялся обвинять их бог знает в чем. Они были слишком мирными и воспитанными для того, чтобы в голос протестовать против претензий, которые недовольный пингвин отпускал в их адрес. И даже когда он, злоупотребляя такой беззащитностью пингвиньего народа, стал требовать у них для себя что-нибудь в качестве компенсации за собственную злость, они безропотно стали с этим соглашаться.
В результате наглый пингвин, съев собственную рыбу, отнимал у товарища по соседству его еду и заявлял, что поступает так исключительно потому, что съеденная им рыба оказалась испорченной. В другой раз он с боем защищал особо богатое на еду место, вопя на чем свет стоит, о том, что только здесь ему хоть что-то перепадает в жизни. А жизнь у него несправедливо обездоленная.
Прошло совсем немного времени, и стая с удивлением обнаружила, что все восточное побережье их льдины было захвачено наглым пингвином, который ни за что не пускал туда других. Он постепенно оттеснил оттуда других членов стаи и стал считать этот берег своим на неких законных основаниях, которые, к слову, были никому не известны.
А чтобы как следует охранять захваченную им территорию, он уболтал двоих особо крупных и, надо признать, особо недалеких пингвинов ему в этом помогать. Их расположение и помощь он подкупил безграничным количеством еды, благо ее, в том месте водилось достаточно, и бессовестной лестью, от которой крупные пингвины принялись чуть ли не боготворить своего нового товарища.
Почувствовав некую власть, что пришла к наглому пингвину вместе с отнятой территорией, он тут же стал строить планы как приумножить собственные выгоды. Он стал подкармливать у своего берега рыбу и вскоре из всех сторон, окружавших льдину, рыба выбрала ту, где властвовал пингвин.
Другие собратья пингвины стали испытывать трудности с кормом и дружно пожаловали к территории наглого пингвина за законной добычей. Однако их хитроумный сородич отказал им в беспрепятственной ловле рыбы, но предложил пустить на промысел тех, кто соорудит ему во льдах дом. И лишенные пищи пингвины стали трудиться на предприимчивого пингвина, выдалбливая из глыбы льда клювами и выскребывая когтями тому роскошный по меркам их острова дворец. Взамен тот давал им возможность нырять со своего берега и брать по одной рыбине в день.
Те, кто не мог трудиться на наглого пингвина, продолжали независимое хоть и бедное существование. Пингвин же присматривался к соплеменникам и выбирал тех, кого мог обратить в своих подданных, воздействуя на их слабости. И скоро, так или иначе, он заполучил поддержку еще десятка пингвинов, наобещав тем больший улов и прочие блага, которые те могли бы получить. Таким образом, наглый пингвин собрал команду, с помощью которой он стал принуждать работать на себя даже тех, кто до этого делать это не собирался или не мог.
Нужно ли мне объяснять вам, что наглый пингвин стал иметь власть почти безграничную на некогда беззаботном острове. Он был жаден, стал жесток по отношению ко всем, кто ему не нравился. Учредил правление острова, которое составляли преданные ему пингвины, а сам себя нарек его царем.
Он придумал полицию, которая действовала под началом его правления и жестоко пресекала всякие попытки других пингвинов противиться сотворенному положению дел. И скоро некогда свободные пингвины позабыли, что их жизнь была устроена иначе. Как будто всегда над ними была какая-то власть, всегда для них существовали запреты. Они даже забыли, что когда-то часто улыбались и шутили, а еды хватало на всех и даже с избытком.
На острове теперь много работали, для того, чтобы те, кто составлял его правление, могли даже не трудиться добывать себе пищу. А песен и стихов теперь никто уже не сочинял. Быть может только из дворца царя острова, того самого наглого пингвина, доносились крики и стоны, которые песней можно было назвать с большим натягом. Ведь у него совсем не было способностей к песням и веселью. Зато хватало навыков управлять свободой других пингвинов и выдавать им ее один раз в неделю, который он называл выходным днем.
В этот выходной день пингвины могли не работать, и их за это не била и не сажала в ледяную яму полиция. Они собирались в стаю и пытались, как прежде, петь и играть. Но их подозрительный правитель вскоре решил, что в песнопениях эти пингвины могут допеться до того, что вспомнят те времена, когда они были свободны, и захотят их вернуть, а потому нападут на новоявленного царя. Поэтому царь-пингвин провозгласил запрет на то, чтобы пингвины могли собираться в стаи более трех особей, иначе полиция имела полное право на них налететь и поколотить. Вот почему с того времени по выходным тоже стали работать. Ведь кроме этого ничего более не разрешалось. А право трудиться было возведено на пьедестал почета, и во славу труда стали слагаться лозунги, которые то и дело оглашала во всю глотку команда правителя льдины.
И, мои дорогие друзья, могло бы для того острова все так и продолжаться, либо совершенствоваться в сторону увеличения разделения пингвинов на классы правителей и слуг. Ведь их наглый царь силой и безграничной властью, которая сулила любые блага, привел в свой дворец ближний круг собственных друзей и намеревался наплодить наследников, которым перейдет корона, а вместе с ней благодатный край пингвиньего пристанища. Но случилось, что в эту историю вмешались обстоятельства, которые мы часто именуемой просто судьбой. Впрочем, и для вас уже не секрет, что мир устроен так, что на каждую силу находится другая сила, что ее превосходит. И даже полностью уверовавший в свою защищенность пингвин может оступиться.
Так и произошло на том острове. Обычно крайне осторожно гуляющий царь-пингвин, которого поддерживала под лапы целая свита, решил вдруг продемонстрировать былую удаль. Перед особо нравившейся ему молодой самкой он подошел к краю льдины и сказал, что нырнет ко дну и поднимет с него для нее что-нибудь особое. Ну, скажем, красивый и древний кувшин. О том, что там такой лежит, ему конечно уже давно по секрету доложили слуги.
Но вот ведь незадача, только пингвин нырнул в воду, как там его подхватила в зубастую пасть нечаянно проплывавшая акула и слопала в два счета, не оставив даже хвостика. Она же не знала, что ест царя льдины. Акулам ведь, в сущности, все равно кого есть.
Беда, беда! – растерялись слуги исчезнувшего царя. Но раздалась тут из глубины острова старая песня о беззаботном солнце над головой. И голос за голосом ее стали подхватывать другие пингвины. Испугались бывшие стражники бывшего царя и попрыгали за ним в воду…
А к вечеру того дня на острове уже снова зазвучал забытый столько времени смех. А еды как было, так и стало хватать на всех и даже с избытком.
И сказка эта не о том, что всякий правитель плох или хорош. Не станем же мы решать за них их проблемы. На что же тогда свита? А о том, что не стоит делить то, чего хватает на всех. А когда хочется петь – пойте в свое удовольствие, только не фальшивьте.