Пролог
Татмос родился старым. Вся кожа его была тонкой и изношенной, а веки на сморщенном лице прикрывали зрачки глаз, глядящих в самую суть. Мать забилась в истерике. Младенцу отмеряли 4-5 дней жизни и положили в стеклянный инкубатор для недоношенных. Медсестра, опуская его тельце в прозрачный ковчег всплакнула, и очередной раз дала себе слово сменить профессию.
В начале пятой ночи своей жизни, младенец порозовел и заорал во всю мощь легких. Прибежавший молодой неонатолог был поражен в самое сердце - весь вечер он молился, что бы смерть новорожденного случилась не в его дежурство. Он перекрестился, ребенок хмыкнул и замолчал. Он молчал до того самого момента, как его мать не приложила его к груди, смеясь и плача, претерпевая самые что ни на есть плотские муки от беззубых челюстей ее сына, который расправлялся с ее соском не хуже, чем со средне -прожаренным бифштексом.
Картина Виктора Ткаченко