FUN MANES (УДОВОЛЬСТВИЕ ПРИЗРАКАМИ)
За сто семьдесят пять лет после первых шагов в освоении Марса, эта планета стала такой густонаселенной, что до сороковой параллели очень трудно было найти непокрытый участок песчаного грунта на четвертой планете от Солнца. И люди с разных уголков Земли и Луны все прибывали и прибывали на эту притягивающую своей свободой планету.
Роман и Джина Суровы были супругами. Скрепив свой любовный союз официально, они, продав родительский дом на Земле, пустились в невероятное путешествие к красной планете. Став одними из многих, кто торопился на Марс за золотом, за свободой, за равенством. На Земле Роман работал в НИИ и был одним из многочисленных ученых в сфере коммуникаций. В том сегменте холдинга «Глобал Энерго», в котором они с супругой трудились, группа ученых пыталась модифицировать живые обои Эрика Форса. Но за десять лет изучения и экспериментов изобрести новую технологию не удалось, но была, так скажем, мелкая доработка и улучшение уже имевшейся технологии. Так что, по сути, их перелет на другую планету был еще и попыткой как-то реализовать себя в научной деятельности. На Земле из-за бюрократии и ограничениях в научной деятельности этого было невозможно сделать.
– Вы в курсе, что в случае разглашения корпоративных секретов, – говорил начальник охраны холдинга «Глобал Энерго», – мы вправе без вас начать судебное производство. И если утекшие тайны и информация нанесут убытки корпорации, мы применим меры.
– Да, мы в курсе, – подписывая электронной подписью приказ об увольнении, отвечал Роман.
– Руку просунь, – приказал охранник.
Просунув руку в сканер, Суров немного напрягся. Быстрый укол в плечо его немного удивил.
– Что это?
– Чип-робот. Стандартная процедура для всех кто работал и уволился.
– А вы имеете на это право? – возмутилась Джина.
– Все в пределах подписанного контракта, мадам Сурова, – улыбаясь, очень вежливо говорил начальник охраны. – Читайте контракт.
Этот чип-робот был создан для контроля над бывшими сотрудниками. Он встраивался в нервную систему человека и, как маячок, всегда показывал, где находится его хозяин. Впрочем, это их не остановило. Прожив по закону один год после увольнения на Земле, они переехали на Луну, получили там вид на жительство и через год тайком они полетели на Марс, отказавшись тем самым от гражданства Земли.
* * *
ПУНКТ ПРИЕМА ТУРИСТОВ С КОСМОПОРТА.
– Вы не могли бы пройти с нами, господин Суров, – сотрудник в штатском обратился к приехавшему эмигранту в живой очереди на таможенном контрольном пункте Марса.
– А в чем дело? – тут же возмутилась Джина.
– Нет повода для паники, мадам Сурова, просто формальность, – указывая на дверь в кабинет, говорил сотрудник спецслужбы.
– Как нет? Вы арестовываете моего мужа, – начала очень громко говорить Джина, привлекая внимания всех. – Вы не имеете права его забирать, мы свободные люди!
Тут же к ним подошли военные и служащие таможни, они пытались успокоить, особо эмоциональную женщину. И лишь когда сотрудник спецслужбы сказал, что цель разговора – брат Сурова, Джина перестала себя вести демонстративно.
– Ваш брат два дня назад умер, – уже в кабинете говорил сотрудник спецслужбы.
– Как?!
– Он работал экспедитором, и они с напарником попали в песчаную ловушку, – объяснял военный. – Марсоход провалился и был засыпан песком. Их начали искать, по протоколу, через три часа после последнего выхода на связь. Им не хватило воздуха, примите мои соболезнования.
– Да, конечно, – опустив голову, тяжело вздохнул Роман.
Они с братом не были близкими людьми, но его старший брат все же был родственником и единственной ниточкой, которая могла помочь ему с Джиной остаться на Марсе.
– Похороны были в тот же день, – продолжил объяснять сотрудник спецслужбы. – Все затраты по кремации взяла на себя компания «Тесо». Он работал в ней.
– А где его прах?
– В центральном секторе Атланто. Кладбище под землей. По закону Атланто, всех умерших кремируют, – говорил мужчина средних лет. – Вот ваш пропуск в склеп.
– Спасибо.
– Но мы вас остановили для другой процедуры, – доставая электронные документы, говорил мужчина. – По закону ваш брат завещал вам право на гражданство, и мы вправе вам его дать.
– В чем подвох? – оживленно спросил Роман, даже немного не веря в услышанное.
– Только вам, и в этом случае ваша супруга не получит вид на жительство, ибо по закону надо прожить в браке не менее двадцати лет, чтобы гражданин Марса мог дать вид на жительство супруге или супругу.
– Еще семь лет, – очень грустно прошептал Роман Суров.
– Сожалею, но только так.
– А если я откажусь от гражданства?
– В законе есть такая формулировка, – удивленно ответил мужчина. – Но в таком случае вам будет запрещен въезд на Марс пожизненно. Многие семьи поступают так после получения наследства: супруг или супруга живут до положенного срока в буферной зоне либо на планете, либо в космосе на космопорте. И по истечению положенного законом срока воссоединяются друг с другом.
Сотрудник спецслужбы пододвинул господину Сурову документы на подпись и, улыбнувшись, добавил:
– Понимаю это не просто. Вы не сможете ее видеть вживую, но рано или поздно надо принять решение: с кем ты в этой жизни?
* * *
СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
Ресторан «Мон Матро» был на вершине третьего плато к югу от центрального сегмента Атланто. Один из лучших видов на постоянно растущий город. Здесь была живая музыка, хорошая еда, которую готовили лучшие повара Атланто. Место было, даже по меркам богатого Марса, роскошным: деревянная мебель, керамика, хрусталь и золото. Тут даже столовые приборы были из сплава золота и меди.
– Это лучший столик, – сделав глоток шампанского, произнес Суров.
– Тут красиво, – ответила Джина, и на ее глазах появились слезы. – Мне кажется, что это все не со мной. Мои семь лет выживания сначала в космосе, потом тут, в кварталах для эмигрантов, и вот теперь я тут, с тобой. Это сон! – прошептала она и заплакала.
– Это реальность, – залпом допив шампанское, ответил Роман. – Марс жесток, здесь есть все и этим всем никто не намерен делиться. Я нищий по сравнению с тем, кто родился и живет тут. Тебе еще так много предстоит узнать об этой планете.
– А мне казалось, я уже все узнала, – очень грустно сказала постаревшая Джина.
– Нет, милая, жизнь только начинается, – взяв супругу за руку, прошептал Роман.
Они праздновали получение вида на жительство супругой Сурова. А значит, для Джины были сняты ограничения по передвижению на красной планете. Марс открыл для нее свои золотые ворота.
ЕЩЕ ТРИ ГОДА СПУСТЯ.
Вальяжный, полный мужчина с надменным видом прошел в бункер. Посередине небольшого помещения стояло два стула. Было неуютно: стены и потолок очень сильно давили.
– И это ваше чудо? – с презрением осматривая дешевые стулья и покрытые какой-то материей железные стены помещения, спросил мужчина.
– Оно не включено, – поправляя очки и нервно вытирая руки о куртку, ответил Роман.
– Первое впечатление угнетающее, – рассуждал полный мужчина средних лет.
Джо Румо был продюсером и инвестором в сфере развлечений в Атланто. Половина контрактов агентов, актеров, сценаристов и режиссеров на Марсе проходило через его компанию. На редкость, но он не был самодуром. Добряк-Румо по праву носил это прозвище. У Джона было природное чутье на таланты. Именно он открыл процентов семьдесят новых звезд Атланто. И в свои шестьдесят с небольшим лет этот, в меру упитанный и в полном рассвете сил, мужчина был полон идей, как изменить этот мир к лучшему. И надо сказать, само место, сам Марс способствовал этому. Здесь, в отличие от Земли, можно было практически все, и за это еще и платили хорошие гонорары.
– Согласен, – чуть слышно прошептал Роман, разглядывая невзрачное место, которому предстояло стать легендой. – Я дико волнуюсь, понимая, что от вашего мнения зависит будущее этого изобретения.
– Пока я вижу только два стула, – усмехнулся Добряк-Джо и присел на один из них. – И этот железный бункер, прям как тюремная камера.
– Мы взяли за основу, – то и дело суетливо размахивая руками, неуверенно начал объяснять Роман Суров, – живые обои Эрика Форса и добавили разработки в объемной лазерной графике, которыми я занимался последние десять лет на этой планете. Мы получили эффект полного присутствия. Световые лучи создают четкое изображение на основе живых обоев. И вот случайно мы подумали: а что если старое забытое двухмерное кино преобразовать в объемную световую голограмму,– спешно говорил Роман. – Понимаю, звучит сложно и непонятно, но поверьте мне, это будет прорыв в кинематографе, реанимация его как жанра.
– Прорыв, – усмехнулся Румо. – Давайте так, просто покажите мне конечный продукт, – попросил он. – Именно то, что вы хотите продать людям.
– Да, конечно, – сев на стул, сказал Роман и, достав пульт, нажал на клавишу «Пуск».
Железный бункер превратился в абсолютно черный непрозрачный куб, было ощущение полной пустоты. Ты сидишь на стуле, а вокруг тебя ничего – только черная пустота, словно огромный и необъятный космос, без звезд, без ничего.
– Это подобие заставки,– словно оправдываясь, прошептал Роман. – Мы пока не придумали логотип.
– Суров, помолчите, – осек его Добряк-Джо.
Мгновение, и два кресла перенеслись в Нью-Йорк 1947 года. Под ногами была брусчатка. Вокруг ходили, словно реально, живые люди, неспешно ездили машины. Это было потрясающе! Казалось, ты в машине времени перенесся в далекое прошлое и все по-настоящему: люди дома, деревья, собаки и кошки, даже грязь под бордюрами, и та была словно настоящая. Двое парней стремглав побежали от кого-то к пирсу. Картинка поехала за ними. И вот он, огромный корабль с таким знакомым для слуха названием «Титаник». Люди потихоньку поднимались по пирону на палубу. И оба зрителя на невзрачных стульях очень медленно поплыли за бегущим парнем. Он что-то сказал человеку, проверяющему билеты и, предъявив свой билет, с гордостью забежал на нижнюю палубу корабля.
– Мы взяли старый цветной фильм для первой демонстрации, – пояснял Роман.
Но Джо, словно, не слышал его, он заворожено смотрел по сторонам, едва сдерживаясь, чтобы не встать и не потрогать эти как будто ожившие образы.
Тем временем корабль тронулся и, разбивая волны холодной воды, отправился в историческое плавание.
Было видно, как по лицу Добряка-Джо пробежала дрожь от ужаса всего увиденного. Это было невероятное ощущение полного погружения. Румо даже встал и, подойдя к медленно тонущему актеру в конце фильма, попытался его тронуть. Глаза видели человека, но рука проходила сквозь свет и упиралась в металл, словно это был призрак. Фильм закончился. Черный куб, два стула и снова железный бункер.
– Все, – сказал Суров, пристально посмотрев на однозначно ошарашенного Румо.
Мужчина, не проронив ни слова, встал, поправил рубашку и направился к выходу из объемного светового кинотеатра. Переступив порог, он обернулся и очень серьезно посмотрел на Романа.
– Фан Манес, – чуть слышно произнес он.
– Что простите? – Роман даже соскочил со стула.
– Играющие призраки, – с ужасом прошептал Джо Румо и тут же добавил на давно забытом языке человечества: – Fun manes.
Роман так и остался сидеть на стуле. А весь бледный от произошедшего Добряк-Джо поспешил в свой офис в центре Атланто. Уже на месте он отменил все встречи и, закрывшись в своем кабинете, начал пить крепкий виски. Его решение об изобретении было озвучено на следующий день. Оно было коротким и ничего не объясняющим: «Данное изобретение нас не интересует».
Перечитывая, наверно, в седьмой раз присланное на электронную почту письмо, Роман пытался понять, почему ему отказали.
– Да, забей, – протянув супругу бокал с водой, сказала Джина. – Найди другого инвестора, – рассуждала она.
– Как?! Он – номер один в индустрии развлечения, – вспылил Роман.
– Не кричи на меня, я не виновата в том, что тебе дали отказ, – тут же осекла его Джина.
– Прости, нервы, – обняв любимую супругу, прошептал Рома. – Просто это все! Конец! Если Джо Румо не дал добро, то ни один цент не упадет на счет.
– Давай займем деньги?
– У кого? – усмехнулся Роман, – Ты представляешь, сколько надо денег?
– Тех, кому плевать на индустрию развлечения, – говорила Джина. – Братьям Лем, они торгуют оружием и наркотиками. Они в жизни не отличат текст Достоевского от текста робота. Но если это можно продать, то они это продадут.
Роман очень серьезно посмотрел на свою жену. Деньги у братьев Лем, конечно, были, причем именно столько, сколько нужно, чтобы начать бизнес. Но эти два криминальных босса просто так не одолжат пару миллиардов. Если они почуют золотое дно, то никто не даст гарантий, что им не захочется владеть всем бизнесом. И в этом был реальный риск.
* * *
Нелегальный бизнес, уход от налогов, наркотики, проституция, торговля орудием, золотом – везде, где была возможность подзаработать, всегда появлялись парочка-другая крепких парней, которые по-хозяйски брали все в свои руки. И чем слабее была власть в том или ином городке на Марсе, тем сильнее были криминальные боссы.
В эру покорения космоса и освоения новых планет простой закон «сильного» решал много чего. Как говорили братья Лем: «Если к твоему виску приставлен пистолет, то абсолютно неважно кто ты. Страх был, есть и будет всегда – страхом».
Два англичанина – Рой и Джерри Лем – были безжалостны. Они, руководствуясь законами совести, держали в страхе всех нелегалов и эмигрантов в Атланто. Сколотив бригады из крепких парней и решая все спорные вопросы очень жестко, им удалось подмять под себя почти весь наркобизнес в городе.
Утром, пробираясь на биофоне сквозь многочисленную толпу спешащих на работу жителей красной планеты, Роман немного побаивался уезжать все дальше и дальше в квартал для эмигрантов. Но выбора, особо, не было.
– Ты кто? – коротко стриженый мужичок преградил путь Роману.
– А я к братьям Лем. Дело есть, – немного растеряно произнес мужчина средних лет.
– Слышишь, толстый, – взглянув на второго охранника ночного клуба, произнес первый здоровяк. – У нас тут чудик какой-то. Боссов хочет видеть.
Объемный мужчина вразвалочку подошел к входу в ночной клуб и, оценочно оглядев пришедшего незнакомца, тихо произнес:
– Зачем они вам?
– Я – гражданин Атланто и изобретатель, – начал Роман. – Мне нужны деньги для развития моего проекта.
– Хм, – усмехнулся толстяк. – А при чем тут Белый и Черный Лемы?
Роя Лем и Джерри Лем в криминальном мире прозвали «Белым» и «Черным» из-за цвета одежды, который каждый из них предпочитал носить, дабы хоть как-то различать братьев. Хотя, бытовало мнение, что эти прозвища они получили за жестокость, и Черный был безжалостнее, чем Белый.
– Я хотел бы показать им свое изобретение, – еще раз сказал Роман, – и если они заинтересуются, то попросить их профинансировать мой бизнес-проект.
– Ты уверен, что хочешь этого? – очень серьезно спросил его охранник.
– Нет, не уверен, – ответил Роман. – Но по-другому никак, мне негде взять столько денег.
– Ха-ха, – рассмеялся здоровяк. – Ну, пошли, раз пришел, посмотрим, что ты там наизобретал.
Роман пришел не с пустыми руками: специально для братьев Лем он перевел в объемную световую голограмму отрывок из фильма о бандитах девятнадцатого века на Земле. И когда пришло время продемонстрировать свое изобретение, первое, что произнес Роман Суров, было:
– Вы не могли бы оставить оружие тут?
– Я тебе говорил, это полицейский, – достав импульсный пистолет и тут же наведя его на Романа, закричал Джерри Лем, одетый в черное.
– Тихо, тихо, – тут же подняв руки вверх, пытался оправдаться Роман Суров. – Просто световые голограммы крайне реалистичны, и мы можем пострадать от рикошета импульсных зарядов.
– Ты хочешь сказать, что я испугаюсь киношки? – схватив за рубашку Романа, очень агрессивно спросил Джерри.
– Нет проблем, – тут же ответил Роман. – Идите так, только имейте в виду, что с оружием надо очень аккуратно.
– Иди первый, умник, – толкнув Романа в бункер с живыми обоями на стенах, приказал Рой Лем, одетый в белое.
Дверь закрылась и наступила тишина. Ожидавшая снаружи охрана немного нервничала, то и дело, прислушиваясь и прикасаясь ухом к двери бункера. Но там были какие-то диалоги, рев моторов машин, пальба из автоматов, музыка, в общем, ощущение, что это был сеанс фильма про гангстеров. И не более.
Первым вышел Роман. Братья молча сидели внутри, два здоровых охранника даже ворвались в бункер, но, увидев просто сидевших в ступоре, словно они подростки, двух матерых гангстеров, немного растерялись.
– Босс, все хорошо? – шепотом спросил здоровяк.
– Позови умника, – переглянувшись с братом, произнес Рой. – И найди Добряка-Румо.
– Это дело надо обмозговать, – очень серьезно подметил другой брат.
Каково было удивление Романа, когда в тот же день уже с продюсером Джо Румо они обсуждали постройку в будущем аналогичных бункеров, и хотя было видно, что Джо Румо это изобретение не по душе, но, как говорится, братья Лем умели уговаривать.
* * *
«Дамы и господа, только сегодня, – говорил шоумен, ведущий презентацию. – Фан Манес – величайшее изобретение человеческой мысли, и каждый из вас увидит это чудо вживую. Это нечто больше, чем просто живые обои Эрика Форса, это Фан Манес – «удовольствие призраками» – звучит завораживающе и пугающе, – вел презентацию мужчина средних лет. – Из-за мер предосторожности, просьба – личное оружие оставлять при входе в бункер. И, как говорится, приятного вам вечера!».
Дамы в вечерних нарядах, мужчины в темно-синих формах, золотая молодежь, элита, гости с Земли и Луны – в тот вечер на Марсе были самые богатые и влиятельные люди из трех миров. Это была поистине закрытая премьера для верхушки человечества.
Совпадение или нет, но на следующий день мистер и миссис Суровы были найдены мертвыми в своей спальне. Они умерли во сне. Поговаривали, что за этим стояла служба безопасности «Глобал Энерго», и это была вендетта за разглашение интеллектуальной собственности. Впрочем, так же бытовало мнение, что их отравили братья Лем, тем самым прибрав к рукам все права на изобретение Сурова. Хотя, может быть, они просто умерли от старости вдвоем в одну ночь. Кто его знает, как оно было на самом деле.
Джо Румо хоть и пытался всеми возможными способами тормозить развитие Фан Менеса, но этот процесс уже было не остановить. Игра призраков из прошлого покорила всех. И уже через пару лет на смену актерам, сценаристам и режиссерам пришли световые техники, которые адаптировали все новые и новые хорошо забытые фильмы прошлых лет. Эра объемного светового кино началась, и уже никто ничего с этим не мог поделать.
;