Идея «Царства Божьего на земле» в русской религиозной философии, как развитие ортодоксальной мысли.
«Впредь не буду Я насылать на землю проклятие из–за людей. Хотя их мысли с самой юности устремлены к злу, Я не стану больше истреблять все живое. ( Бытие 8:21)
Сотворил ли Бог нашу землю, чтоб ее затем уничтожить? Имеет ли творение вечный непреходящий смысл, или лишь временно существует? Важен ли для нас окружающий физический мир, или мы должны предать его забвению сосредоточившись на духовном? Должны ли мы активно содействовать преображению этого физического мира, видя в нем отражения Небесного, и содействуя явлению в земном мире реальности Царства Божьего. Русская религиозная философия, в основе своей, решает эти вопросы положительно, в пользу творения. Эпилог, который выбрал Петр Чаадаев к «Философским письмам» - «Да придет Царствие Твое» , мог бы претендовать на то, чтобы быть эпиграфом и воззванием всей русской религиозной философии, но насколько, это чаяние «Царства на земле» свойственно собственно христианству? Является ли это чуждым, приобретенным извне влиянием, или же эта идея заложена в основах христианства и всегда была в церкви, является фундаментальной для христианства и развивалась на протяжении всей истории развития церкви? – Именно этот вопрос, вопрос насколько ортодоксальны идеи о «приходящем на Землю Царствии Божьем», насколько эти идеи близка всей кафолической церкви, насколько исторична эта идея, я хотел бы исследовать в рамках данной работы.
Этот вопрос я считаю важным, поскольку это вопрос места Христианской церкви в современном мире. Идеи русских религиозных мыслителей, полезны, поскольку позволяют найти место христианству в этом мире, и найти место этому миру в христианстве. Они позволяют христианству заняв правильное отношение положительно влиять на этот мир, на общество, на государство в котором находится церковь. Если этот мир не важен, не интересен для церкви, то церкви остается только сектантская роль,-закрыться от этого мира, считая себя сообществом освященных. Если этот мир интересен церкви, так же как он был интересен русским философам 19 века, то Церковь может занять свою особую роль в этом мире. Идеи 19 века, могут быть полезными и сегодня, если эти мысли фундаментальны для христианства, то именно они, на мой взгляд могут помочь церкви контекстуализироваться в современном обществе. Если же это лишь, приобретенные идеи, чуждые для христианства, то как бы они не были хороши, церковь не может принять их на вооружение, и будет отторгать как нечто чуждое. Поэтому эта тема, является темой данного исследования.
1. Царство Божие в Писании и Творении.
Пет Чаадаев не мог подобрать лучшего место, из Священного Писания, как эту фразу самой известной и самой фундаментальной, и самой кафоличной (наверное трудно найти деноминацию не использующую молитву Отче Наш) христианской молитвы. В истории Христианской Церкви не было Личности более авторитетной чем Автор слов:«Да придет, Церствие Твое, да будет воля Твоя на Земле как на Небе». Царство, которое из ходя из слов Иисуса приходит уже сейчас, «и будет на земле, точно так же, как и на небе» (один из возможных вариантов перевода).
«Царство Божие -грядущее и преображающее землю» - не новая идея, во времена Иисуса, эта идея не менее ортодоксальна и по отношению к Иудаизму (как к древнему, так и современному), в чем можно убедиться из литургической арамейской молитвы, времен Иисуса, которую можно считать древним прототипом молитвы Отче Наш: «Да возвеличится и осветится великое имя Его в мире, который Он создал по воле Своей. Да явит Он царство Свое, в жизни вашей, и в дни ваши, и жизни всего дома Израилева, вскорости, и в ближайшее время» - говорит синагогальная арамейская молитва Кадиш. Можно увидеть, что иудеи ожидали и просили скорого явления Царства и Святости в мире, и особенно в Израиле, Иисус на просьбу учеников «научи нас молиться» не посчитал, нужным дать другую, менее ассоциативную молитву, но дал молитву чаяния царства, лишь уточнив Небесный характер прихода этого Царства, но прихода все же Небесного Царства на эту землю. В отличие от Иудеев, чаяние в котором ведет нас Христос , имеет не только земной, но Небесно-земной характер.
К данной работе, был выбран эпиграф из Бытие 8:21, говорящий о гарантиях безопасности данных Богом своему творению, но настроению русской философской мысли 19 века, подошли бы больше слова «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, ( К Римлянам 8:19) или «и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Откровение 5:10). Обетование данные земному творению, мы можем встретить и в Торе, и в поэтических и пророческих книгах Ветхого Завета, и продолжение этой темы мы можем найти в Новом Завете. Но поскольку, данная работа пишется не по предмету библеистики или теологии, а касается русской философии, то слегка обозначив корни этих идей в Священном Писании и древнем Иудаизме, обратимся к сравнению мысли о творении и Царствие Божьем русских философов с церковными мыслителями на протяжении более чем двухтысячной истории церкви.
2. Анти гностическое уважение к творению в христианстве и русской религиозной философии.
«Исходящий из доброты Божией, сотворенный мир участвует в этой доброте ("И увидел Бог, что это хорошо (...) хорошо весьма" (Быт 1:4,10,12,18,21,31). Ибо Бог замыслил Творение как дар человеку, как наследие, предназначенное ему и вверенное. Церкви многократно приходилось защищать благость творения, включая материальный мир » - это утверждение, из современного катехизиса католической церкви, стоит признать общехристианским и носящим именно антигностический характер. Поскольку именно от гностических сект, как утверждает Католический катехизис «приходилось защищать благость творения» на протяжении истории, поскольку гностики, несмотря на свою разнородность, были едины как раз в том, что не признавали благость физической материи, и этого физического мира. Как утверждает Сергей Булгаков : «Материя, наоборот, у гностиков представляется как самостоятельное независимое начало чувственной материальной жизни и зла» . Не признавая физический, сотворенный, материальный мир и считая его злом, гностики не признавали Бога –Творца, и следовательно физическое воплощение , распятие Христа. Веру в Бога «Отца – всемогущего Творца Неба и земли» в противовес гностикам утверждали древние символы веры. Эту доброту, творения в противоположность гностическим представлением утверждали древние Отцы Церкви: «Феофил Антиохийский (†ок. 180) во втором послании к Автолику (II,17) рассуждает о творении мира и о диких животных, которых Бог такими не сотворил, но которые одичали после грехопадения человека и заканчивает: « Когда же человек вновь возвратится в сообразное со своей природой состояние, тогда и те животные восстановятся в первоначальный образ кротости» . Но суть всего Христианства, была выражена еще Афанасием Великим, утверждала именно, что «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился», Бог не мог больше почтить творение, чем Самому стать его частью, а затем сотворённого человека сделать во Христе «причастником Божественного естества».
Утверждение благости творения и благости Творца, мы можем найти и в учении Церкви и в работах русских философов 19 века, который в данном вопросе по сути вторят учению церкви заявляя: «сущее создано Творцом «хорошо весьма» (Быт.1.31), в нем есть красота и истина» как говорит Сергей Трубецкой , «Тварь природная и человек созданы для жизни в единстве перед лицом Божиим» - заявляет Сергей Булгаков . ««Бог создал мир «хорошо весьма». «Христиане призваны принимать мир разумом, верой, любовью, в смирении, трезвении, в искусе, в служении: «Возможность и реальность негреховного мироприятия и миропреобразования даны и удостоверены» - мысли, которые можно встретить и у Ивана Ильина, у других русских религиозных мыслителей 19 века. Таким образом , «“любование” материальным миром» в русской религиозной философии, которое верно заметили многие исследователи и проявляется как « идея преображения земного мира по законам божественного совершенства и единства преображенной земной действительности и Бога» и которую « можно найти у большинства русских философов XIX—XX вв» , на мой взгляд было бы поспешно относить к влиянию языческих или гностических идей. Корни такого подхода нужно искать в самой христианской вере, и которая утверждает благость творения, благость Творца, что отраженно в древних и современных христианских исповеданиях, и символах веры, в исторических свидетельствах, и в христианском Богословии.
3. Христос – Богочеловек, или Бог воплотившийся в творении, как Образ и Начало восстановления творения в работах Отцов Церкви и в русской религиозной философии.
Как было уже отмечено ранее, и учение церкви и русская религиозная философия относились с почтением к сотворенному миру, считая его творением благого Бога, в отличии от гностических учений считавшего творца этого мира-Демиурга злым, и соответственно злым весь этот материальный физический мир. Но именно Христос установил на земле Царство которому, как говорит священное Писание (Евангелие от Луки 1:33) и подтверждает постановление Второго Вселенского Собора в Константинополе: «Царству Его не будет конца». Особое значение, придавалось факту воплощения – Бог Нерукотворный принял человеческую природу, земную природу, созданную из праха-земли, и во Христе произошло «обожение» творения, т.е. соединения Божьего и земного, которое началось в Нем, распространяется на Тело Церкви и должно охватить все земное. Выступая против гностиков, Ириней Лионский приводит цитату учителя церкви Иустина Философа выступившего против гностика-Маркиона, отвергающего и Творца и творение: «И хорошо Иустин говорит в сочинении против Маркиона: "я не поверил бы самому Господу, если бы Он возвещал другого Бога, кроме Создателя, Творца и Питателя нашего. Но поелику от Единого Бога, Который и сотворил сей мир и создал нас и все содержит и управляет, пришел к нам Единородный Сын (Его), восстановляя в Себе Свое создание, то тверда моя вера в Него и неизменна любовь к Отцу» - во Христе Бог восстанавливает все создание, эта идея проходит через всю историю христианской мысли и продолжается в трудах русских мыслителей 19 века.
Пришествие-воплощение, преображение пред учениками, воскресение из мертвых именно в физическом Теле, все эти деяния Христа, как в работах Отцов церкви, так и в работах русских мыслителей 19 века имеют определенную связь с восстановлением всего физического мира.
Борясь с гностиками, Отцы и учителя Церкви делали упор именно на будущее восстановление тел христиан, подчеркивая именно физическое, материальное восстановление именно земных тел христиан, по образу Христова воскресения, говоря о смерти Христа Ириней Лионский в своей работе Против Ересей говорил: «Если смерть, одолев человека, удалила от него жизнь и сделала мертвым, - тем более жизнь, овладевая человеком, изгоняет смерть и восставит человека живым Богу». Или «…В последние времена Господь через Свое воплощение возвратил нас в дружбу, сделавшись «посредником между Богом и человеками» (V, 17, 1) . На официальной конференции Русской Православной Церкви 2005 посвящённой обсуждению позиции современной церкви по вопросам эсхатологии, докладчики сделали серьезные подборки о историческом учении церкви на эту тему, которые настаивают на важности физического, материального воскресения тел: «За главный вклад апологетов II в христианскую антропологию нужно признать раскрытие учения о всеобщем воскресении мертвых, и, особенно, «о тождестве воскресших тел с настоящими – даже по органам, за исключением их функций»- подытоживает Архиепископ Тихвинский Константин Ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии . Действительно эта точка зрения подтверждалась древними Отцами: Ириней Лионский «с особой силой святитель восставал на гностические возражения учению о воскресении человеческого тела. Признавая полную возможность и даже необходимость действительного воскресения умерших, св. Ириней приводил свидетельства как Ветхого, так и Нового Заветов» , делая особый акцент на воскресении именно «перстного» т.е. нашего физического, сотворенного из праха этой земли тела: «В полемике против гностиков священномученику Иринею было гораздо более важно подчеркнуть» - этот аспект-«телесная природа человека, несправедливо презираемая представителями гностических учений, будет, по свидетельству Писания, не только воскрешена, но и подлинно прославлена действием Господней благодати — во образ «тела славы» Христа, однако при этом не перестанет быть материальной, сохранит свою перстную сущность» . Эта точка зрения отстаивалась и Иполитом Римский и Василием Великим, в «Макарьевском корпусе» говорится : «...в воскресение все члены будут воскрешены и, по написанному, «волос не погибнет» (Лк. 21, 18), и все соделается световидным, все погрузится и преложится в огонь и свет, но не разрешится и не сделается огнем, так чтобы не стало уже прежнего естества, как утверждают некоторые. Ибо Петр остается Петром, и Павел — Павлом, и Филипп — Филиппом; каждый, исполнившись Духа, пребывает в собственном своем существе» .
Соединение верующих со Христом, воскресение и преображение их физических тел, очень важно для нашей темы, в которой мы сравниваем исторические взгляды церкви с взглядами русских религиозных философов 19 века на Царство Божие именно на земле, поскольку именно: пришествие Христа на Землю, воплощение –соединение Его с перстным человеческим Телом, воскресение и преображение этого Тела, а так же соединение с верующими в Него в теле Церкви и преображение их именно земных тел, дают богословско-философскую основу для рассуждения о собственно соединении Царства Небесного с перстью –Землей, и восстановлении Земли по подобию воскресения наших тел, и установлении Небесно-земного царства, Которое «на земе как и на Небе». Эта тема является общей как для учения церкви, так и для русской религиозной философии. Максим Исповедник писал, что «спасение- космично; Христос спасает человека, но через человека спасается весь природный мир. Жизнь Христова отдается за жизнь всего мира, поэтому Христос— Начальник жизни мира» , и эта тема являлась опорой для рассуждений русских религиозных философов: «Или нет победы смысла над бессмыслицей, или есть подлинная, всему миру явленная победа на Кресте» - пишет Евгений Трубецкой – «если победа совершилась, то впереди объединение Божественной полноты и тварного мира» . Именно полнота воплощения, объединяющая Божественную и земную природы во Христе, является основной опорой мысли философа, когда он используя соборные термины споров о природе Христа, делает проекцию на этот мир заявляя: «Христианский идеал выражается не в одностороннем монофизитском утверждении Божеского начала: он требует от нам беззаветной преданности Богу с величайшей энергией человеческого творчества» . Воскресение тел у Соловьева продолжается перерождением человечества и всего мира: «Сущность истинного христианства есть перерождение человечества и мира в духе Христовом, превращение мирского царства в Царство Божие(которое не от мира сего)» .
Русские философы Евгений Трубецкой, и Соловьев выражают общее чаяние русской философской мысли – «видеть мир преображенным», обращаясь к образу преображения Христа на горе Фавор , на самом деле совершенно не говорят ничего нового для христианства, а на самом деле даже в образах преображения вторят гигантам христианской ортодоксии таким как Григорий Палма , Максим Исповедник. В своих идеях о преображении творения, русская религиозная мысль опирается на фундаментальные для христиан истины о воплощении, преображении, воскресении, по сути даже оперируя терминами Вселенских соборов, да и не только терминами, утверждения о воскресении твари, опираются на утверждения христианских символов веры: «верую в воскресение тела», «Царству Его не будет конца», опирается на взгляды, исходящие из Писания, на Христа –как на Спасителя мира, опираются на древние христианские документы и выражают о чаяния отраженные в работах Отцов церкви.
4. Прямые утверждения о будущем восстановлении Царства Божьего на Земле, как преображении всего земного творения, в исторической и современной церкви, и в работах русских религиозных философов.
Идеи «любования миром» и жажда видеть этот «мир преображенным» в работах русских религиозных философов далеко не гностическое и тем более не языческое, и даже не «утопические», поскольку опираются на Библейские обетования и являются глубоко христианской и даже достаточно широко принятой, можно сказать кафоличной верой в грядущее преображение этого сотворенного мира. Кафоличной, поскольку это чаяние идет от древней церкви, и сегодня охватывает основные ветви христианства, современное православие, современный католицизм, и современный протестантизм. Доказательства этой кафоличности, идей русской религиозной философии о важности творения и его грядущем преображении я и намерен привести в этой главе.
Творение важно и создано «весьма хорошо» , Творец благ и является нашим Богом, Христос вочеловечился приняв образ твари, и по сути принял на Себя сотворенную природу, воскрес в этой природе, воскресит всех верующих в Него в их земных телах, преобразив эти тела сообразно Своему воскресшему Телу. Христос с нами в нашей земной жизни, Его Царство – Его Церковь уже есть на земле, и последнее звено в этой антигностический цепочки будет утверждение о том, что Бог Грядущий в Своем Царстве, в конце концов восстановит, преобразит и воскресит весь природный мир, с растениями животными, всю эту землю, всю вселенную. И это завершающее звено, всегда было в учении церкви. «Феофил Антиохийский (†ок. 180) во втором послании к Автолику (II,17) рассуждает о творении мира и о диких животных, которых Бог такими не сотворил, но которые одичали после грехопадения человека и заканчивает: « Когда же человек вновь возвратится в сообразное со своей природой состояние, тогда и те животные восстановятся в первоначальный образ кротости» . «Св. Ириней также как и древние апологеты полагал, что мир видимый погибнет в огне, но не исчезнет окончательно, а изменит свой образ существования. Новое небо и новая земля будут местом обитания «нового человека, всегда о новом беседующего с Богом» . «Более подробно свт. Мефодий трактует о конечной судьбе мира. Он полагает, что настоящий мир некогда прекратит свое существование через огонь. Однако Святитель Олимпийский не допускал мысли, что все существующее в мире, например, земля, воздух и другие стихии будут истреблены огнем совершенно. Напротив, он думал, что настоящий мир будет подвергнут сожжению с целью его очищения и обновления, но не окончательного истребления и полной погибели» . Слава Божья, по словам борца за ортодоксию Василия Великого , охватит всю вселенную «Второе пришествие Христа на землю, по представлению Святителя Каппадокийского, не будет «местным или плотским». «Надо, - пишет Св. Отец, - ожидать Его во славе Отчей вдруг в целой вселенной». Другой великий каппадокиец Григорий Богослов хоть и говорил о некотором разрушении этого мира, но только в рамках обновления «он предполагал «разрушение существующего» и «некоторое изменение в лучшее». Он утверждал, что «вещество сгорит» и произойдет «преобразование неба, претворение земли, освобождение стихий и обновление целого мира». Поскольку гностическая модель нередко противопоставляется именно взглядам Августина, то авторитетно было бы представить и его утверждение о вечном будущем нашей сотворенной, материальной планеты: «пройдет образ мира сего через истребление его мировыми огнями, подобно тому, как потоп совершился через наводнение мировыми водами. Итак, в этом, как сказал я, мировом пожаре, уничтожатся от огня те свойства тленных стихий, которые соответствовали нашим тленным телам, а сама субстанция получит такие свойства, которые через удивительное изменение окажутся соответствующими телам бессмертным; так что мир, обновившись к лучшему, получит полное приспособление к людям, обновившимся к лучшему и по плоти.» - мы видим, что Августин говорит об этом земном мире, который будет обновлен, подобно будущему обновлению наших земных тел «мир, обновившись к лучшему, получит полное приспособление к людям, обновившимся к лучшему и по плоти».
Можно бесчисленно проводить свидетельства из работ представителей Древней Церкви, учение о Царстве Божьем пришедшем на Землю и которое приведет к окончательному восстановлению всего Творения является магистральным взглядом на Царство Божье и эсхатологическую судьбу вселенной для основных христианских конфессий. На Богословская Конференция Русской Православной Церкви , на тему «Эсхатологическое учение церкви», проходящем в Москве в 2005 году, и материалы (некоторые были использованы в этой работе) которой выложены на сайте Синодальной Библейско-богословская комиссии Русской Православной Церкви, являющейся богословско-доктринальным органом Священного Синода РПЦ, выложены материалы, которые Русская Православная Церковь рассматривает как православные, при этом взгляды на судьбу мира вполне схожи с чаянием русской религиозной мысли «видеть этот мир преображенным» : «Новых небес и новой земли, по обетованию Христа мы ожидаем» (2 Петр, 3,13). …Мы ожидаем, что в конце концов, спасется любое самое малое проявление любви Божией, начиная с красоты незначительного полевого цветка до головокружительной гармонии движения галактик, от удивительной красоты поступи леопарда до света в глазах ребенка или того же света, который становится улыбкой на устах матери. Мы чаем, что как результат слова Божия, творческих действий Бога, спасется красота и премудрость небес и земли. «Тот рече и быша, и слово Господне пребывает во век». Да спасется всё, свободное от необходимости, которая управляет тварью - от тления, страха, боли, смерти - спасется как нетленная плоть Сына, воссевшая одесную Отца» . «Положительный момент определяется, как спасение и жизнь, как обновление духовной природы человека и самой внешней природы всего мира.» Таким образом, мы видим, что Русская Православная Церковь считает чаяния о преображении этого мира» вполне православными.
В современном Катехизисе Католической Церкви, другой современной крупнейшей конфессии христианства дано учение церкви о эсхатологической судьбе этого мира : «В конце времен Царство Божие достигнет полноты. После всеобщего суда праведники навсегда воцарятся со Христом, прославленные в теле и в душе, и сама вселенная обновится: Тогда Церковь "будет иметь свое совершение только в небесной славе, когда наступят времена восстановления всего, и когда совместно с родом человеческим весь мир, тесно связанный с человеком и через него достигающий своей цели, будет совершенно восстановлен во Христе". Это таинственное обновление, которое преобразит человечество и мир, в Священном Писании называется "новым небом и новой землей"(2 Петр 3,13). Это будет окончательным исполнением Божиего Замысла, состоящего в том, чтобы "все небесное и земное соединить под Главою Христом" (Еф 1,10).» Основной вероучительный документ католической церкви утверждает: «Итак, видимая вселенная тоже должна преобразиться, "чтобы и сам мир, восстановленный в своем первоначальном состоянии, беспрепятственно пребывал на службе праведных", участвуя в их прославлении в Иисусе Христе воскресшем» .
Если говорить о протестантах, то имеет смысл рассматривать исторических протестантов, или собственно протестантов- исторических и духовных наследников христианского движения Реформации, в этом смысле протестантизм делится на два основных направления : лютеранское и реформатское (помимо собственно Реформатской церкви, сюда входят пресвитериане, англикане, и исторические баптисты). Нужно отметить, что поскольку реформатская традиция не претендует на образование новой Церкви, а лишь на реформирование старой, реформирование в смысле устранение всего того что не согласуется с Писанием, и оставление всего того, что выходит из Писания, поэтому учение о благости творения, о спасении мира во Христе, и эсхатологической судьбе творения не мало не отличается от католического или православного ни в работах Отцов Реформации, ни в современном наследии классического протестантизма.
В предисловии к Новому Завету Оливетана Жан Кальвин указывая на силу и готовность Христа совершить обновление всего сущего: «Он восседает по правую руку Отца как Царь, ибо Он помазанный Владыка всего сущего. Посему Он может совершить восстановление всего в небесах и на земле.» . В своем Толковании на послание к Римлянам в комментарии адресованной к 8 главе 19 стиху послания к Римлянам, Жан Кальвин пишет: «Нет ни одного элемента, нет ни одной части мира, которая, словно осознавая настоящую скорбь, не предалась бы надежде на воскресение. Апостол указывает на две вещи: все твари стенают, и однако же сохраняют надежду. Откуда явствует, сколь огромна цена вечной славы, способная заставить все творение ожидать ее и вожделеть. Далее, сия фраза, ожидание ожидает, хотя и несколько необычна, имеет однако приемлемый смысл: ибо апостол хочет сказать, что твари, находясь в великом стеснении и изнемогая от великого желания, ожидают тот день, который открыто явит славу сынов Божиих». И продолжает там же: «… Бог одновременно с человеческим родом восстановит и мир, пребывающий ныне в падшем состоянии. Какой же будет та целостность в растениях, камнях, скотах, и т.д. не подобает и не приличествует исследовать с любопытством…. Итак, будем же довольны простым учением: тогда будет такая обстановка и такой порядок, что ничто не покажется безобразным или преходящим ».
Современное реформатское богословие, продолжает следовать учению отцов Реформации и утверждает будущее восстановление современной вселенной и всего земного творения : «Не стоит недооценивать силу праведных судов Божьих, пришедших и грядущих на нашу непокорную вселенную. Но Господь не истребит дело рук Своих. Новое творение ex nihilo («из ничего») – начало с нуля - противоречило бы не только некоторым местам из Писания, но и самой верности Божьей и Его сущности.» -подчеркивает реформатский автор Эндрю Куйвенховен- « Совершенно Новая земля, не имеющая ничего общего с нынешней, была бы помимо всего прочего, противоречием библейскому учению о телесном воскресении. Если у наших тел есть будущее, то есть оно и у земли. Когда Бог творит что-то прежнее не уничтожается а достигает совершенства. Это относится и к новому (греч.kainos) завету (Лк .22:20), и к новому небу, и к новой земле (Отк.21:1). Новое – это то, чем изначально должно быть ветхое. Вот почему Павел называет новую землю освобожденной» .
Таким образом, русские философы были не совсем оригинальны в своем видении мира преображенным. ««Евангелие несет миру не проклятие, а обетование, а человеку— не умирание, а спасение и радость. » - этот утверждение Ивана Ильина, и схожие с русскими мыслителями ожидание Царства Божьего преображающего землю легко можно найти в и учениях древних Отцов Церкви и у учениях отцов Реформации, это учение отраженно в современных катехизисах, и католики нашли бы его - глубоко католичным, православные - вполне ортодоксальным, поскольку оно схоже с их взглядами, равно как и с взглядами церквей Реформации. Эти идеи глубоко церковны, исходят из Писаний, проходят через историю и поддерживаются большинством Христиан.
5. Царство приходящие ныне, и преображающее мир ныне, посредством Церкви и Христиан.
Нужно отметить, что русские философы 19 века, не только видели Грядущее Царство Божие приходящее в этот мир, и преображающее его, что как было показано ранее является магистральным взглядом христианской церкви, ортодоксальным или кафолическим для большинства исторических христиан, но настаивали именно на ответственности современных христиан в явлении царства Божьего в этом мире сейчас и в будущем. Петр Чаадаев, например,- «да придет Царствие Твое» понимал, именно так, как оно и указанно в тексте Евангелия, приходящем именно в наше время и готовым преобразить этот мир в будущем, приходящим именно через христиан, в которых он видел людей предназначенных являть это преображающее Царство, как отмечает Василенко Л.И - Чаадаев «ратовал за то, чтобы христиане осознавали и исполняли свое назначение в жизни страны и мира» . Чаадаев утверждает «цель христианства — созидание Царствия Божия на земле, в виде христианской цивилизации» , подобные идеи,- именно проявление этого Царства сегодня, и через христиан активно влияющих и преображающих этот мир, способствующих явлению этого Царства, мы можем встретить и у других русских мыслителей: Ивана Киреевского, который « призвал образованных русских смело взяться за решение сверхзадачи — овладеть «всем умственным развитием современного мира», чтобы «истина христианская тем полнее и торжественнее явила свое господство над относительными истинами человеческого разума» , те же самые идеи проявившиеся в реальном видении Царства Божьего на земле мы можем видеть у Соловьева утверждающего, что «Сущность истинного христианства есть перерождение человечества и мира в духе Христовом, превращение мирского царства в Царство Божие(которое не от мира сего)» , о идеях Сергея и Евгения Трубецких о которых Флоренский писал «Не устареет в них и его твердая воля к воцерковлению мысли, и жизни, и быта» . Евгений Трубецкой, говоря о Царстве Божьем на земле, фактически не собирается потерять ничего в этом мире: «Человек призван быть на земле сотрудником в строительстве дома Божия; и этой задаче должна служить всечеловеческая культура, наука, искусство и общественная деятельность» . Развитие идеи Царства Божьего на земле мы можем найти и у Бердяева, и у Сергея Булгакова, Павла Флоренского с его «культурой из храма», Ивана Ильина утверждающего, что Евангелие учит не бегству из мира, а христианизации его» . Именно в видении христианства, в таком активном влиянии на мир, и стремящегося к Царству Божьему именно в этом мире, сторонники гностического начала в русской религиозной философии это самое начало усматривают, противопоставляя этот гностицизм «Августнианско-платоническому» взгляду на Церковь историю и будущее. Аргумент, что Августин задающий основную парадигму христианского мировоззрения, будучи сторонником веры в предопределение, которая близка к учению Платона «о мире идей» содержащихся в Боге, Который Единственный является Источником Истинного Бытия, и из Которого исходит все, и творению во многом отводится пассивная роль, в отличии от гностиков, которые предполагают не истинного Бога источником всего, а злого Демиурга сотворившего злой ми и Логоса противостоящего ему, и в этом мире спасение зависит от личного познания, от личной активности, личность находится в Борьбе познавая, совершенствуясь и совершенствуя. Возможно, можно усмотреть влияние гностицизма, в некоторых мистических идеях, некоторых русских философов, но вопросом нашего исследования является, действительно ли само стремление видеть мир преображенным, и быть участником этого преображения, имеет гностический источник, и не заложен ли посыл преображения этого мира, и явления Царства Божьего в этом мире, в самой сущности христианства.
Мы рассмотрели, что сам взгляд на этот мир, в том числе и физический мир, как на благое творение Божие, близкий русским философам, и абсолютно чуждый гностическому мировоззрению, является абсолютно христианским взглядом, и в данном случае не входит в конфликт ни с древней церковью, с современным Христианством. Уже этот аргумент о благости творения может быть импульсом побуждающим искать ответы на вопросы: «Если Бог сотворил этот мир, (и согласно Августину, Он же бесспорно знал и о будущем падении творения), то сотворил ли Он землю, чтоб ее уничтожить? Если творение, сотворено Богом, значит Бог проявил Себя в творении, то не должны ли мы видеть Божью благость в творении? Тогда «любование миром» и «желание видеть мир преображенным» и вернувшимся к первоначальному облику, не обязательно должно быть гностическим или языческим, а вполне может идти из аргумента благости Творца. Если творение сотворено благим Богом, и даже исходя из августинианской парадигмы , у этого творения есть смысл, есть цель, которая должна идти гораздо дальше, чем состояние «весьма хорошо» лишь для двух людей, и тех тварей которые лишь в то время наполняли землю. Согласно августинианской модели, сатана не равен, и не сравнен с Богом, чтобы Бог позволил так запросто испортить творение, которое Бог так «возлюбил», если бы это не было бы учтено в Божьем плане, даже искушение имело бы цель, но план не может включать никакого окончательного ущерба для Бога. Забота о творении, ожидание его спасения, и участие в спасении творения может идти от аргумента благости Творца и Его творения.
Другой момент, нами было рассмотрено, что Бог так «возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» ( От Иоанна 3:16), как говорит Афанасий «Бог вочеловечился, чтобы человек обожился», и этот библейско-церковный взгляд, не позволяет приписывать чрезмерное значение повлиявшему на церковь платонизму, Абсолют причастил творение в Свое Божество, вот основная парадигма Церкви во все времена. «Человек обожился» во Христе, можно сказать Бог воцерковился в Теле Церкви (Которая теперь Тело Христа, и едина со Христом). Как Человечность Христа была важна во Христе, так роль человека не мала в Церкви – Богочеловеческом Институте, в Котором нельзя преуменьшать не только роль, но и связь с Богом, само «обожение». Именно к этому аргументу и прибегали русские философы: «Христианский идеал выражается не в одностороннем монофизитском утверждении Божеского начала: он требует от нам беззаветной преданности Богу с величайшей энергией человеческого творчества» . «Человек обожился» поэтому может сотрудничать с Богом, в православии это обозначается термином «синергия», в реформатском Богословии «союз со Христом» и «человеческая ответственность», которые не противоречат ни Божьему «предвидению», «ни предопределению», ни «проведению», но всегда используются согласно вечному «предвидению», могут быть использованы Предопределяющим Богом как инструменты, в Его плане. «Обожение» человека, - это один из основных посылов, побуждающим к следующему шагу, воздействовать на мир, соединяя с Царством Божьим, подобно как человек обожился во Христе, этот мир, может быть объединен с царством Божьим. В том числе и через церковь.
Мы рассмотрели, что взгляд на грядущее восстановление творения был как Библейским, как исторически-церковным, так и современно церковным. Если церковь обожилась, если она – « есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» ( Ефесянам 1:23), тогда почему нам не ожидать наполнение Наполняющим, этот мир через Его Полноту-Церковь, уже сегодня? Тем более что уже « Царствие Божие внутрь вас есть» (RST От Луки 17:21), или можно перевести «посреди вас есть»- т.е. Церкви, тогда почему оно не должно через Церковь являться, « тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих»( Римлянам 8:19)? Василенко Л.И. хоть и не разделял этих взглядов, находил именно эти библейские мотивы близкие к стремлениям Сергея Булгакова .
Что касается самой, активности в стремлении к преображению мира, в подчеркивании здесь роли человека, которая якобы противоречит августинианскому христианству, то это противоречие является сильно преувеличенным. Августин, равно как и все христианство больше находится под влиянием веры в воплощение Христа, и Бог Который вочеловечился, проводит Свой план в этот мир, в том числе через человека, при этом Суверенитет Божий не мало не умаляется, Августин говорит : «и это, когда делается хорошо, делается через нас Богом» . Даже такое самое важно дело, как спасение предопределенных избранных, Бог, по Августину, осуществляет с использованием человека: «Ведь не зная, кто относится к числу предопределенных, а кто не относится, мы должны быть так влекомы движением любви, чтобы всем желать спасения. И происходит это, если, как только окажутся перед нами те, в отношении кого мы способны это сделать, мы тотчас пытаемся привести их всех к тому, чтобы, оправдавшись верою, они имели мир с Богом (Ср.: Рим.5:1). Этот мир проповедует также и апостол, когда говорит: так, мы определены в посольство Христово, и как бы Сам Бог увещевает через нас». Тем более, уже через призванных верующих, чья воля уже восстанавливается Богом, даже по Августину возможна соработа с Богом и в этом мире. Предопределение, и проведение Божие не мешает суверенному Богу, использовать в качестве инструмента и самого человека, а самого человека не лишает ответственности стараться быть Его послушным орудием.
Поскольку, уже было показано, что Пришествие Царства Божьего в этот мир является вполне ортодоксальным учением Церкви, того Самого Царства, которое уже пришло во Христе и соединилось со Церковью, продолжает приходить в большей силе и во Втором пришествии придет окончательным преобразованием мира, но если оно уже на земле, и в молитве Отче наш обозначено действенным залогом, в прошении чтоб оно было приходящим прямо сейчас, то почему же мы должны считать что в промежутке между первым и Вторым пришествием Христа Царство Божие пребывающее на земле и продолжающее приходить в большей силе, не должно оказывать преображающего воздействия на мир, как считали русские философы?
Церковь абсолютно в большинстве своем, выражает согласие с русской философией.
Бог снами, Он с нами в истории и Он ведет историю к воплощению Своего Царства- утверждает современное православие: «Ветхий вневременной Бог, который преобразит всю тварь: Господь обитает по ту сторону наших времен, но Он – «с нами Бог», Бог в том времени, которое выпало нам на земную долю, - «при Понтийском Пилате», как говорит наш Символ, но также и при Нероне, Константине Великом, Грозном Иване, Сталине или ком-то другом. Он – Тот, кого пророк называет «Ветхий денми» (Дан.7,13), и возраст Его включает в себя пропасть шести дней творения, но также безмерность эсхатологического чаяния о преображении всей твари». «Божья история имеет начало, Его Царство установлено в Иистории оно есть происходит иемеет место, и по этому история важна «Его же Царствию не будет конца». Не будет конца, но останется начало всего, что «чрез Него начало быть» (в раю). Все, что родилось от Его Слова, принадлежит Ему. «Твой день и Твоя ночь», - восклицает Псалом (73, 16), Твои - эпохи, годы, часы, мгновения, все глыбы, все зернышки времени. Твоими пребудут Вечеря с Двенадцатью, завтрак на беругу Тивериадского озера, дорога в Эммаус...» . Таким образом «Помысл Божий усыновляет и сопровождает всякое существо во время его пути». Насколько эти взгляды на историю, в которой Бог устанавливает Свое Царство, и которую Он же и ведет, к все большему явлению в этой истории Своего Царства, созвучны со взглядами того Чаадаева, который «размышлял также о тайне мировой истории, понимал, что нет смысла говорить о прогрессе в отрыве от веры в историческое действие Провидения Божия, и ратовал за то, чтобы христиане осознавали и исполняли свое назначение в жизни страны и мира.» Но, изложенный взгляд православного священника, как раз говорит, что Бог ведет Творение, и являет Свое Царство, и священник не переходит здесь пределов плотонизма – «идеи» заранее существующие в Боге- являются именно из Него в этот мир, в отличии от Чаадаева, который от вполне августинианского Проведения переходит к нашей ответственности. Именно в повышенной роли человеческой активности в явлении мира, многие усматривают влияние гностицизма, но подобные замечания, упускают основное, Бог вочеловечился и во Христе соединился с Церковью, а значит с человеком, и человек становится инструментом Его явления, что возвышает роль, активность, и статус человека, при этом не преуменьшая его зависимость от Божьего проведения. Чаадаев между прочим, подобно Августину настаивает на Проведении в Истории, и глядя на человека говорит именно о «назначение в жизни страны и мира», т.е. исполнении предопределенных ролей – быть орудием Божьим.
Не только древняя, но и современная Церковь достаточно близка к русским философам 19 века утверждая и роль Церкви и следовательно человека, как активного инструмента преображения этого мира: «Царство дано Хозяином и мы должны быть послушны Ему сотворить образ пребывания его с нами: Но лишь изредка мы признаем, что наш существование – не безраздельно наше, но также - и Его. Кажется, что Хозяин ушел, мы вправе делать, что хотим, топить жизнь в ничто, чтобы затем называть это ничто, одетое нашими днями, убийцей. Но из данного нам срока можно из него сотворить пространство для встречи лицом к Лицу, в час Его посещения, час, который раскроется в вечности. Из этой горсти лет и часов, которая нам дана, мы можем сотворить образ пребывания Его с нами» , интересно сравнить с взглядом Сергея Булгакова: «Человек— не самовластный господин над природой, а управляющий ею, подотчетный Богу как подлинному Хозяину», «человеку дано овладевать силами природы во имя утверждения жизни. Он призван быть их хозяином, потому что он— существо разумное, трудящееся, видящее пути возвышения природного мира. Природа готова быть послушной разуму трудового человека, хотя и не позволяет ему полностью овладевать собой. И если человек трудится во имя исполнения заповедей Божиих, то такой труд действительно облагораживает природу. Человек становится в каком-то смысле «космоургом», если отклоняет соблазн магического овладения миром с помощью техники и хозяйства для чисто земных интересов» , - оба взгляда смотрят на этот мир, как на место явления Царства, а на человека, как на хозяина, призванного являть Царство Божие в этом мире.
Современное христианство видит Себя, как орудие единства с Царством Божьим, которое на Небесах, и явлением этого Царства в мире. На православной конференции посвящённой вопросам эсхатологии патриарх Кирил обозначил этот взгляд словами: «Эсхатологическое видение Церкви заключается в том, что, пребывая в мире и выполняя свое призвание освящения и свидетельства, Церковь и каждый отдельный христианин должны духовно пребывать в состоянии «не от мира сего». «Неотмирность» в данном случае означает причастность Царству Божию — духовной реальности, которая уже явлена в мире благодаря действию Духа Святого, но во всей полноте откроется в «будущем веке». Знамением и таинством этой реальности и является Церковь, пребывающая «в веке сем». «…Она объемлет весь мир, всё творение, ибо Ее Главой является Иисус Христос, Господь и Промыслитель всей твари. Мир – это объект миссии и заботы Церкви. А Ее миссия заключается в том, чтобы являть, то есть делать присутствующим, в «этом мире» Царство, которое «не от мира сего» (Ин 18:36).
О преобразующей роли Церкви и верующих, католическая церковь говорит еще более выразительнее: «Бог - это Господин, полностью властный над Своим замыслом. Но для его исполнения Он пользуется также содействием сотворенного. Это не признак слабости - наоборот, это признак величия и доброты Бога Вседержителя. Ибо Бог наделяет свои создания не только существованием, но и достоинством действовать свободно, становиться причиной и началом друг для друга и тем самым соучаствовать в исполнении Его замысла»
«Людям Бог даже предоставляет возможность свободно участовать в Его Провидении, вверяя им ответственность за "обладание" землею и "владычество" над ней. Так Бог позволяет людям быть разумными и свободными причинами, чтобы дополнять дело сотворения в совершенной гармонии ради своего блага и блага своих ближних. Зачастую бессознательные сотрудники воли Божией, люди могут сознательно участвовать в Божием замысле своими действиями, молитвами, но также и страданиями. Тогда они вполне становятся "соработниками у Бога" (1 Кор 3,9; 1 Фее 3,2) и Его Царствия», «Это истина, неотделимая от веры в Бога Творца: Бог действует во всех действиях Своих созданий. Он - первопричина, которая действует во вторичных причинах и через них: "Потому что Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению" (Флп 2,13). Отнюдь не уменьшая достоинство творения, эта истина возвышает его» .
Особо близко современное, это церковное исповедание, к фзглядам русской философской мысли, кода оно говорит о прогрессе и труде: "… ожидание новой земли не только должно не ослаблять, а скорее побуждать заботу о возделывании этой земли, где произрастает тело новой человеческой семьи, которое уже являет собою некое начертание будущего века. Поэтому, хотя и следует тщательно отличать земной прогресс от возрастания Царства Христова, все же этот прогресс имеет большое значение для Царства Божия, в той мере, в какой может содействовать лучшему устройств» . "Ибо все благие плоды нашей природы и нашего труда, которые мы в Духе Господнем и по Его заповеди распространим на земле, мы опять найдем, но уже очищенными от всякой скверны, озаренными и преображенными, когда Христос предает Отцу вечное и вселенское Царство"4. Тогда Бог будет "все во всем" (1 Кор 15,28), в жизни вечной:у человеческого общества" .
Мы не видим никакого, отличая церковной мысли: современной и исторической, от русской религиозной мысли 19 века относительно христианства, как преображающего этот мир источника Царства Божьего. За исключением того, что русская религиозная философия, этот богословский посыл присутствующего и преображающего Царства Божьего развивают, делают более предметным говоря о сферах которые Оно должно охватить, рассуждая о путях реализации и влияния Царства Божьего на этот мир. Русские философы- Бердяев, Соловьев, братья Трубецкие, Сергей Булгаков, Павел Флоренский рассматривали человеческий труд, творчество, науку, философию, культуру, ставили целями создание христианского общества.
«Трудно себе представить, насколько изменилась бы вся наша жизнь, какими радужными красками расцветилась бы она, как стала бы легка и благостна, если бы вспыхнуло подлинное пламя христианского творчества и вдохновения, если бы в церкви восстановилась та полнота жизни, которой жаждет современный человек»,- рассуждает Сергей Булгаков, - « Ожила бы внутренне наука, которая перестала бы томить мертвой и безыдейной специальностью, оторванной от целого, или же муками Фауста, следствием пустого и нелепого притязания поставить часть вместо целого, заменить одной наукой и философию, и религию. …И философия, оплодотворившись религией, получила бы силы выйти из трясины импотентного скептицизма и бесплодности, в которой она теперь находится. …Еще большую важность должно иметь христианское искусство…. Если бы создалась, наконец, эта христианская, церковная общественность, то и социализм потерял бы свой мертвенный характер, какой он имеет теперь…. Вся вообще политическая и социальная жизнь потеряла бы тот нудный, прозаический оттенок, какую-то бескрылость, которая чувствуется теперь, получила бы вдохновенный и пророческий характер » . Они рассуждали о государстве и как о объекте влияния Царства Божьего, и как о союзнике в этом движении . Царство Божие на земле, не может обойти проблему единства, которая создается межконфессиональной разницей, содержит в себе проблему в некоторых различиях Запада и Востока, так же человеческой разрозненностью. Таким образом царство Божие на земле, не понималось как стерильное от насущных вопросов, но русская религиозная философия стремилась как раз, размышляя о Царстве преодолевать стоящие на пути несоответствия.
Таким образом, русская религиозная философия, занималась не чуждыми для христианства вопросами, но по сути продолжала чаяния заложенные в христианской церкви, стараясь найти им выражение в этой жизни.
Заключение: Таким образом, можно заключить, что русская религиозная философия была очень близка, позиции «осуществившейся эсхатологии», которой придерживается в наше время Православная, Римско-католическая церковь, церкви Реформатской традиции. Невозможно считать эту позицию не Библейской, ведь она исходит из Апостольского учения и имеет подтверждение в текстах Писания, это позицию нельзя признавать не христианской поскольку она является историчной, ее исповедовали Отцы Церкви и отцы Реформации, она исходит из христианской ортодоксии и подчеркивает реальность Боговоплощения, да и сегодня этих взглядов придерживаются конфессии в которых входит большинство мирового христианства.
Возможно, что русские философы, и испытали некоторое влияние гностиков, по другим вопросам, но в стремлении «видеть этот мир преображенным», которое свойственно всему христианству, а возможно и всему человечеству, возможно где-то подсознательно тоскующему по утерянному Эдему, невозможно признать эти взгляды гностическими. Даже если, нечто подобное, можно найти у гностиков, как и во многих сектах и ересях можно найти порой немало и истинного, все же ненужно приписывать это совпадение в истинном еретическому, и навешивать этому совпадению ярлык какого-либо весьма спорного движения, скорее наоборот все истинное является христианским, несмотря на то, что порой встречается в лжеучениях. Жажда явления Царства Божьего в этом мире, так же должна быть отнесена больше, к христианскому чем к гностическому.
Избавившись от еретичекого ярлыка, мы можем признать эти стремления необходимыми, как для Церкви, способной быть инструментом преобразования мира, так и для этого мира нуждающегося испытывать на себе влияние церкви. Идеи русских философов 19 века, размышляющих о влиянии Царства Божьего здесь и сейчас, непосредственно в своей среде, стремящиеся охватить весь мир, свое конкретное общество, все сферы этого общества, могут помочь церкви контекстуализироваться, стать понятной, найти свое непосредственное место в этом мире и что позволит в этом мире выполнить свою миссию. Вопросы затронутые русскими философами, особенно в сфере явление Царства Божьего в этом мире, и преобразования в этом мире, могли ответить на конкретные нужды общества 19 века, церковь приняв участие в этих нуждах, могла оказаться полезной, как раз для этого мира, который могла преображать в отдельно взятой стране, влияя на образование, культуру, давая ответы в сфере социальной справедливости, если бы идеи русских философов были восприняты церковью должным образом, и донесены до масс, то возможно не свершилось бы революции 1917 года. Достоевский, Сергей Булгаков, и другие русские философы давали ответы, которые могли помочь именно в этом направлении, но к сожалению не были услышаны должным образом, ни церковью, ни народом. Церковь потерявшая силу, быть солью и светом – этому миру, как предупреждал Христос, может оказаться брошенной на попрание людям. Возможно это и произошло с церковью после 1917 года, когда государство и общество позволили считать, церковь почти не нужной. Не контекстуализированая церковь, может оказаться не актуальной. Нам надо научиться на этом опыте, и русская религиозная философия может нам помочь.
Русская религиозная мысль, которая была национальна, и отвечала на вопросы своего времени, может и иногда и на вечные и общечеловеческие вопросы, но все же исходя из русского характера, и являлась русским дискуссионным осмыслением. Возможно это была попытка явления на свет характерно русской и религиозной, не только философской, но и богословской мысли. Сегодня в мире существует Латино-европейское христианство, Греко-византийское христианство, христианство прошедшие через некогда варварские германские племена явили миру протестантизм, даже сравнительно недавно христианизированная Южная Корея и Китай имеют свое, прошедшее через восприятие этих народов богословие и форму христианства. Но пока нет признаков явления миру осознанного христианства, прошедшего через русскую ментальность: Греко-византийское православие воспринято по большей части на уровне народно-языческого восприятия формы при слабом восприятии богословских глубин, что касается протестантизма, то оно пока воспринимается как чуждое, а зачастую и на самом деле является во многом западным, нет еще на самом деле русского богословия, и нет еще той формы христианства про которую можно было сказать, что она является русской прошедшей через русскую ментальность, это говорит, что на самом деле христианство не воспринято на уровне народа. Возможно, мыслительные поиски русских религиозных философов 19 века, это муки рождения русского восприятия христианства. Их поиски и результаты их поисков, ответы рожденные из русской христианской среды, из славянской формы мысли могут быть близки к русскому человеку, и их измышления возможно помогут и нам быть понятными в нашей русскоговорящей среде.
Русские религиозные философы, затрагивали вопросы и общечеловеческого и общехристианского значения. Например Соловьев, Достоевский, Сергей Булгаков, Бердяев затрагивали например вопросы разрозненности межконфессиональной и вообще человеческой, проблемы одиночества и национализма, эти вопросы пересекаются между собой. Христос сказал «Будьте едины…» и предавал большое значение этому вопросу, но мы видим на практике и церковь и человечество, не имеет удовлетворительных ответов на эти проблемы, русские философы возможно приближались очень близко к этим ответам. На протяжении, истории Бог особо использовал разные народы, чтобы что-то донести всему миру, был период когда Еврейский народ, был основным в качестве донесения Божьего откровения, в Новозаветное время мы видим особое использование греческого народа (Евангелие, богословские споры, греко-византийская цивилизация в евангелизации славян), на Западе в христианизации варварских народов играют большую роль латиняне, во времена Реформации потомки германцев и англосаксов создают цивилизацию, которая существует до сих пор и дает свои плоды, правда значительно утратив свою духовную составляющую и это значит, что должен быть следующий этап возможно, он будет связан с развитием Русской мысли, русского богословия, русской философии. Реформация использовала все богословские и философские наработки Ранней Церкви , средневековья, но Реформация синтезировав весь опыт делала новые выводы и шла вперед, к подобному синтезу, и поиску все же новых ответов призывали и деятели русской религиозной философии. Хотелось бы согласиться со словами Достоевского: « «Мы знаем теперь, что не можем быть европейцами…, мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность в высшей степени самобытная, и что наша задача— создать себе новую форму— нашу собственную, родную, из почвы нашей взятую; мы знаем, что не оградимся уже теперь китайскими стенами от человечества. Мы предугадываем, что характер нашей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческий, что русская идея может быть синтезом всех тех идей, которые с таким мужеством развивает Европа ». И возможно, и русская религиозная философия современности, а так же богословие родившееся из славянской среды, принесут миру, что-то недостающее, возможно богословская и философская мысль народов России, поможет исполнить им свое предназначение в мировой истории, и что-то предложить остальному миру.
Для всего этого, чтобы русская религиозная мысль вновь не была не понята или не осталась без должного внимания, как это было ранее, чтобы она не была отвергнута, как чуждая христианству, чтоб она была включена в современный общецерковный дискурс, нам нужно признать, что в своих взглядах на Царство Бога, в чаяниях видеть это Царство «на земле как на небе», видеть этот мир преображенным, русская религиозная философия не выходит за рамки Библейской, Апостольской, церковно-исторической, и принятой христианским большинством парадигмы.