* * *
Друзья вышли из банка, взяли с собой Малику, и прошли в кафе, которое находилось рядом.
Они сели в кабине. Ахмед заказал обед.
- Малика, – обратился к ней Сулиман. – Ваш вопрос мы решим. Он уже, можно сказать, решен. Что вы дальше намерены делать? Как собираетесь распорядиться деньгами.
- Не знаю, – ответила Малика. – Муж хочет уехать за границу. Наверное, мы так и поступим. Он не видит здесь будущего для себя и детей.
- Я так и подумал, – сказал Сулиман. – Многие покидают республику. Мы поможем вам в любом случае. Но я не хотел бы, чтобы вы уезжали. Да, здесь пока тяжело. Хоть и говорят, что медицина, образование бесплатное, кругом сдирают деньги. Мы это видим. Но мы ведь не сидим сложа руки. Жизнь, хоть и не такими темпами как бы мы того желали, но постепенно налаживается. Будет лучше, поверь мне. Земля будет гореть под ногами этих взяточников и коррупционеров.
- Я надеюсь, что все нормализуется, – сказала Малика. – Но муж так решил. Я не хочу уезжать, пыталась и его отговорить.
- Хорошо. Допустим, вы уехали. А дальше что? Мы поможем вам во всем. И с документами, и с поездкой. Это не проблема. И для детей там больше перспективы. И права людей больше защищены. Бесспорно, это так. Но кем они там вырастут? Да, дети должны развиваться, знать и уважать культуру других народов. Чтобы дорожить своей. Чтобы было с чем сравнивать. В гости или по работе, или туристами посещать другие страны и регионы, я понимаю. Но жить и растить детей среди них - это не приветствую. Там другая культура, кухня, другие ценности. Я не говорю что хуже или лучше. Но наше - это наше. Сквозь тьмы веков пронесенные и сохраненные нашими предками и переданные нам. Мы должны это знать, мы должны соблюдать и уважать наши обычаи и традиции и передавать это детям. Возможно, я говорю громкие слова. Приведу простой пример. Если там родитель не позволит ребенку пойти на дискотеку, отругает или шлепнет собственного ребенка. Его привлекут к ответственности, а ребенка отберут. Сравни этот простой пример с нашим воспитанием ребенка. Кто вырастет из этого ребенка? Друг или враг родителям? Почему у нас не было и нет домов престарелых, детских домов, приютов? Потому что у нас нет необходимости в них. Они нем не нужны, потому что мы по своему воспитываем детей. Даже одного этого простого примера, я думаю, вполне достаточно чтобы понять, сравнить наши цивилизации. Я привел лишь один наипростейший пример того, что может ждать не только вашу семью, но и тех, кто уже покинул или собирается покинуть родину. И в подтверждение своих слов могу привести не один пример.
- Я согласна с тобой полностью, – сказала Малика. – Ты точно передал и мои мысли. Но что я могу поделать?
- Ты жена, мать. Он прислушается к твоему мнению. Если вы уедете, Муса просто закроет себе путь обратно. По воле Всевышнего, мы встретились. У вас есть мы. Мы не бросим вас, поможем вам. Я не хочу чтобы Муса уезжал. Чтобы он навсегда потерял родину, которую любит больше жизни. Я знаю, как он любит свой народ. Знаю, как ему там будет тяжело.
В кабину вошла официантка и накрыла стол.
- Я полностью поддерживаю Сулимана, – вмешался в разговор Ахмед. – Прислушайся к нему. Я Мусе многим обязан.
- В первую войну, – продолжил Сулиман. – Мы воевали вместе. В одном из боев мы потеряли всех товарищей. В живых остались только мы втроем. Я, Муса и Ахмед. Ахмед был тяжело ранен, и нам с Мусой пришлось тащить его на себе. Мусу мы называли "кучерявым", из-за его кучерявых волос. Вы тогда еще, наверное, не были знакомы. Мусе тогда было шестнадцать или семнадцать лет. Точно не помню. Но был очень крупным здоровяком.
- Да, – поддержал его Ахмед. – Кроме того, что он был здоровяк, был и наивен как младенец. Я помню, я несколько раз их просил пристрелить меня. И себя, и меня избавили бы от мучений. И Муса спросил Сулимана: «Он что, он и вправду что ли хочет чтобы мы его пристрелили?». Да, – ответил Сулиман. Тогда Муса повернулся ко мне, и говорит: «Если еще раз скажешь такое, я тебя задушу».
- Мы там со смеху чуть попадали, – подхватил Сулиман. – Мы по очереди несли Ахмеда. В этот момент его нес на себе я. Я упал, Ахмед на меня.
- Да. Я был ранен в обе ноги. Рядом взорвалась граната. Я о боли своей даже позабыл. А Сулиман говорит ему, «Не легче ли пристрелить? Или ты на друге решил патроны сэкономить?»
- Да. Было забавно.
- И как нам теперь жить здесь без него? – спросил Ахмед Малику. – Поговори с ним.
- Спасибо. Обязательно поговорю.
Друзья пообедали и вернулись в банк. Малику попросили подождать в машине.
На этот раз охрана пропустила их беспрепятственно.
- Ну, что? – войдя в кабинет, спросил Сулиман директора. – Решил вопрос?
- Да, – натянутой улыбкой встретил их директор. – Как и договаривались.
- Мы с тобой не о чем не договаривались, – одернул Сулиман. – Я сказал - ты сделал.
Директор дрожащими руками передал папку с деньгами Сулиману. Тот сразу же передал ее Супьяну.
- Надо бы, подписать, – сказал директор.
- Подпишем. Как тебя, зовут? – спросил Сулиман. – Я не прочитал вывеску у дверей.
- Якуб! – ответил директор.
- Якуб, а ты знаешь, для кого ты сейчас передал эти деньги? – спросил Сулиман. – Кем является этот человеком, потерявший жилье и имущество?
- Нет, конечно.
- Так вот. Этот человек, боевик. Он сейчас находится в горах. Воюет против нас. «Нас» - это ты, я, и в целом наше правительство и народ. Это наш враг. Якобы.
- Как? – удивился директор. – Я ничего не понимаю.
- Удивлен? Я тебе скажу больше. Этот парень, мой друг. И внезависимости от решения которое он примет, он все равно останется моим другом. Возможно, он принесет горе в наши семьи, в наши дома. Но ты, и такие же взяточники как ты, виноваты в этом не меньше. Наверное, даже больше. Потому что из-за таких вот ублюдков как ты, они не доверяют власти, не возвращаются к семьям, к мирной жизни, не занимаются созидательным трудом. Этот парень, может спас бы не одну жизнь, но он, возможно, и погубил. И неизвестно что будет, и было бы дальше с ним и его семьей, если бы мы случайно не встретились. Возможно, получив эти деньги, он уедет за границу, а может, будет продолжать воевать. Хотя я надеюсь, что он поверит нам и вернется к мирной жизни, найдет работу и будет созидать. А ты, более двух лет не решал вопрос этой семьи. Хотя и, как мы видим, мог решить его и в течение часа. Я не знаю, на ком останавливается цепочка посредников. Может на тебе, а может идет еще выше. Но как ты считаешь? Принесли ли бы эти деньги счастье в твой дом, в твою семью?
Директор слушал Сулимана, хлопая большими глазами. Он не мог ничего ответить.
- Может, – продолжил Сулиман, – эти деньги на время пополнили бы твой семейный бюджет. Или ты купил бы на них подарки своей любовнице, или посидел бы с друзьями на природе, в ресторане. Но многим, отсутствие этих средств к существованию, принесло несчастье, нищету, недоверие в действующей власти и разочарование в перспективе жизни в целом. Этой семье предстояло бы и впредь жить без надежды на будущее, если бы эти деньги, и дальше находились в твоем владении, а не у них, не у тех, кому они полагаются по закону. И сколько из них ты планировал забрать с собой на тот свет? И как они помогли бы тебе в судный день? А там нет взяточников. Там не прокатит блат и лизоблюдство. Но ты об этом, наверное, не задумывался. Я не говорю, что у человека не должно быть богатства и денег, потому что он не заберет с собой ничего. Богатства и деньги, должны быть. Но на них не должно быть слез матерей, вдов и сирот. А на тех деньгах что ты имеешь, они есть. Бойся своего богатства. Оно тебя задушит.
Не дожидаясь ответа, Сулиман быстро поднялся и направился к выходу.
Друзья вышли следом.
Директор хотел что-то сказать, но друзья и не собирались его выслушивать. Или заговорила совесть, или хватил удар, но директор не мог и слова выговорить, у него задрожали руки. Он не смог даже подняться с кресла.
Друзья вышли из банка, сели в машину и поехали домой к Мусе. Супьян сразу же передал пакет с деньгами Малике.
- Как? – удивилась она. – Все?
- Без проблем, – ответил Сулиман. Он сидел за рулем машины.
- О Аллах! – чуть не заплакала Малика. – Мне даже не верится. Неужели это можно было так быстро решить? И проценты даже не удержали?
- Мы бы и без них помогли вам с деньгами, и в будущем поможем, – сказал Сулиман. – Но не это сейчас главное. Поговори с Мусой. Отговори его от поездки. Если он уедет, он потеряет родину навсегда. Потому что он автоматически присвоит себе клеймо участника бандформирования и будет числиться в федеральном розыске. А дальше, как мы знаем, на него могут повесить даже те преступления, которые он не совершал. Я не хочу, чтобы он уезжал.
- О Аллах! – не могла до сих пор поверить в реальность Малика. - Я так рада, что у него есть такие друзья. Дай, Аллах, вам и вашим семьям счастья и добра. Я обязательно с ним поговорю. На коленях теперь буду умолять. Одно я знаю точно: у него никогда и нигде не будет таких друзей как вы. Я поняла, что он потеряет очень многое, если уедет, не послушается вас. Спасибо вам еще раз большое. Всю жизнь буду вам благодарна.
- Не стоит, – ответил Сулиман. – Мы сделали только то, что должны были сделать. Мы надеемся на тебя. Надеемся, что ты отговоришь его от поездки и уговоришь сложить оружие. дети не должны расти в таких условиях.
- Я очень постараюсь. А что его ждет, если он сдастся? Извините, что задаю такой вопрос.
- Все правильно. Он отец твоих детей, ты должна о нем беспокоиться. А что ждет? В любом случае не пуля в голову, не расставание с родиной навсегда. Возможно, попадет под амнистию, возможно, получит срок. Но мы сделаем все что в наших силах, чтобы срок был минимальным. В любом случае, это единственный вариант его реабилитации как перед родиной, так перед народом и друзьями.
- Абсолютно с тобой согласен, – поддержал его Супьян.
- А ты умеешь убеждать, – похвалил друга Ахмед. – Тебе бы высокую трибуну. Я бы на твоем месте этого банкира-взяточника придушил бы на месте. У-уф, какая у него морда противная!
- Нельзя, – сказал Сулиман. – Таким людям на совесть нужно давить. Если она у них есть, хоть какой-то процент, значит, человек не потерян. А тем что будешь душить, угрожать убивать, ты их не только не остановишь, а просто поднимешь аппетит на взятки. Тебя посадят в тюрьму, а их меньше не станет. Или, в крайнем случае, их надо высмеивать. Надеюсь, у того черта заиграла совесть.
- Надо было его заставить всем выдать деньги.
- Здесь четко налаженный механизм. По документам одно, по факту другое. Все друг с другом повязаны так, что разрушив одно звенье этой цепи, рухнет весь механизм. Они это знают, и не дадут нарушить эту связь. Проблем людям мы этим создали бы больше, чем пользы. Мы же не сможем постоянно находиться рядом с ним и контролировать. Люди потеряют даже те пятьдесят процентов, что им дают.
Друзья отвезли Супьяна с Маликой домой, а сами вернулись в город.
* * *