ЛИЧНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
— Это слово было сказано вами... Не так ли? — судья значительно наклонил голову на бок.
Он и раньше не любил неясностей следствия, считая своим долгом самому вести его. В короткое следствие превращался суд, если главным судьей назначался он. Он чувствовал фальшь и всегда добивался своего.
— Не так ли? — еще раз повторил судья.
Судья не спешил. Не давил, как другие. Не так давно от этого казалось — неясности следствия вырастали до чудовищных размеров. Эти размеры, в свою очередь, приобретали в конечном итоге совершенно гигантские формы на узких газетных полосках.
Репортеры и журналисты любили судью. И им как разработчиком новой системы гордилась страна.
— Это слово было сказано... — сбитый с толку, экс- президент поднял глаза. Тревоги в них не было.
— Повторите его, — попросил судья.
— Да! Я стремился к добру! Под моим руководством — страна расцвела. Вы знаете это. Зато — я не знаю, зачем я здесь! — в голосе экс-президента зазвучали нотки обиды.
— Хорошо... — судья положил руку на стол и секунды две смотрел на нее. — Пожалуйста... — судья глянул в список. — Свидетель № 1025.
В зал выкатили маленькую тележку. На ней лежала коричневая коробка. От коробки тянулись два провода. Когда рабочие отошли, к тележке подошел ассистент и молча посмотрел на судью. Судья кивнул. Ассистент выдвинул из нижнего отделения тележки уже маленькую черную коробочку. Закрепил провода. Щелкнул выключателем. Соединение двух коробочек дало короткое замыкание. В зале сильно запахло гарью. Ассистент отошел и сказал судье:
— Да. Заряд произошел.
— Унесите на экспертизу, — судья удовлетворенно посмотрел на экс-президента. И вдруг резко повернулся к ассистенту:
— Посмотрите степень заряда...
Ассистент наклонился над коробочкой:
— Полный заряд, — сказал он и прошел в двери с надписью "экспресс-экспертиза".
— Хорошо, — судья бесстрастно посмотрел в окно и неожиданно кинул экс-президенту зажигалку. Зажигалка описала дугу, угодив ему в щеку. Экс-президент запоздало дернулся, присел.
— У вас замедленная реакция. Почему?
— Я протестую! — закричал адвокат, но судья перебил его:
— Мы воспользовались правом суда! Нам не нужны церемонии.
Адвокат сел на место. Экс-президент подавленно смотрел на него, но тот только развел руками.
— Мы будем ждать экспертизу? — судья сделал ударение на последнее слово и насмешливо посмотрел на обвиняемого.
Экс-президент смотрел в угол, не отвечал.
Судья повторил вопрос:
— Мы будем ждать экспертизу? — на этот раз судья ударил на "будем". — А?
Экс-президент все еще надеялся на несовершенство приборов, но несовершенство людей — пугало его больше. Поэтому он глухо произнес:
— Будем.
— А пока ответьте мне на вопрос. Как часто вы меняете собак? Это уже для меня, — улыбнулся судья, — я тоже хочу знать...
— Я не меняю собак. У меня их вообще нет.
Судья удовлетворенно кивнул:
— В тот день — вы заказали их?
— Нет. Я не заказывал собак.
— А раньше?
— Раньше все это подразумевалось и так.
— Но вы знали, что должны были отказаться от охоты?
— Я не охотился.
— Я просто спрашиваю — знали?
— Знал.
— Почему вы не отказались? Вы считаете, что, находясь в другой стране, можете все? На следствии вы утверждали, что собаки и ружья оказались там случайно, в последний момент... Вы утверждаете, что...
Адвокат снова вскочил с места и негромко прокричал:
— Я протестую! Мой подзащитный только имитировал многовековую традицию. К тому же он — президент.
Судья с улыбкой выслушал адвоката и спокойно сказал:
— Протест отклоняется по двум причинам. Первая: закон — один для всех. Вторая: традиции — противоречат закону.
К тому же акценты сместились. Теперь это все не имеет значения.
Садясь, адвокат красноречиво посмотрел на экс-президента, вытер вспотевший лоб. Обвиняемый стоял, глядя себе под ноги. Вдруг он поднял голову и решительно произнес:
— Вы ничего не сможете доказать! Ни-че-го!
— На месте преступления была обнаружена кровь и трупы животных. Егеря разделывали их... Части животных — уже готовились на костре. Недалеко в яме — были обнаружены и внутренности. Экспертиза вашего ружья дала положительный результат на предмет его применения. Время... отпечатки пальцев... заряды... — судья отпечатал эти слова так же четко, как и экс-президент свое "ничего не сможете".
Снова встал адвокат:
— Теперь вы не стремитесь к сбору улик... Вы знаете, что сейчас это уже не доказательства... Вы сами на это намекнули.
— Только без совокупности со свидетелем... И потом... закон вошел в силу только три дня... — судья скрыл растерянность.
Адвокат улыбнулся:
— Действительно, бросьте старые традиции! Закон — один для всех. И вы ничего не сможете доказать! Тем более, что егеря отрицают факт умерщвления животных. И это подтверждает их...
Судья перебил:
— Это и понятно! Ведь это егерей работа!
— Бывшая работа! Бывшая... Психологические мотивы, выдвинутые как решающий фактор следствия, не дают вам права утверждать, будто в составе преступления замешаны именно эти начала. Остальное — не имеет значения. Что же касается моего подзащитного, то ВСЕ! — адвокат обвел взглядом зал, — знают о психологической приверженности экс... — адвокат запнулся и вдруг решительно закончил: — президента к добрым поступкам! Он уже немало сделал для страны! Это вам не двое негодяев, которых вы усадили на электрический стул по подозре...
— По обвинению... — поправил судья.
Адвокат запнулся. Было видно — он хотел избежать этого слова, но в последний момент все-таки произнес его:
— ...по обвинению в убийстве пропавшей без вести своей знакомой, которая, кстати, так и не была найдена...
— Мы найдем ее, — успокоил судья, — это только дело времени. Это ничего, что они нам ничего не сказали...
— Они уже ничего не скажут... И только потому, что когда-то, при других законах, переусердствовали и покалечили насильника вместо того, чтобы предоставить его закону...
Судья сморщился:
— Психологические тенденции теперь определяются технологией. Все?
— Нет! — адвокат победно поднял брови. — Вам нечем крыть! Мой подзащитный — чист как слеза. А то, что животные... эти косули были убиты...
— Это не просто косули! Это исчезающий вид... — судья от напряжения слегка подался в сторону адвоката.
— У вас есть закон! — адвокат поднял палец. — По закону вы должны снять обвинение. Психологические тенденции экс-президента — безупречны!
Судья нахмурился. Но в его строгих глазах неожиданно промелькнула усмешка:
— Тенденции... Только тенденции... Мы облегчим бремя налогоплательщика и следствием займется суд, упростив его до "момента совпадения".
Адвокат все еще держал палец — так и сел с ним. Ободряюще наклонился и прошептал экс-президенту:
— Они ничего не докажут... на этот раз. Но думаю, что это была ваша последняя охота...
Экс-президент сидел подавленный. Было видно, что сомнение вкралось к нему в душу и проснувшийся в нем гуманист сказал:
— Моя последняя охота превратится в новую...
— Что-что? — адвокат силился услышать тихие слова президента, которые потонули в неожиданном вздохе зала.
Из дверей "экспресс-экспертизы" вышел ассистент и направился к судье. В руках ассистента подрагивал белый клочок бумаги. В центре белого клочка алело яркое пятнышко стресса. Громкие возгласы покатились по залу. Лицо экс-президента окаменело.
Судья взял бумагу. Не глядя, положил перед собой. Все было ясно и так.
— Итак, — сказал он, — ваш личный свидетель № 1025, закрепленный к вам, как и к семидесяти восьми миллионам гражданам нашей страны, и отобранный у вас — при устойчивых тенденциях вашего организма к положительным мотивам, показал отход от них в сторону отрицательных.
Отрицательный разряд, зафиксированный прибором, совпал с моментом предполагаемой его реализации. Поскольку таковая противоречит закону нашей страны, суд переводит вас из разряда подозреваемых в разряд совершивших преступление.
Суд удаляется для вынесения вам приговора.
Быстро вскочил адвокат и, подняв руку, быстро же произнес в спину удаляющемуся судье:
— Вы не можете сказать, что и у тех... двоих — был отрицательный заряд...
Судья медленно повернулся.
— У тех двоих — был отрицательный заряд. Не было только технологии...
Судья повел глазами — отыскал ассистента, кивнул ему. Ассистент взошел на маленькую трибунку, зачитал:
— Следующее дело — дело об убийстве судьи, будет рассмотрено сегодня в пятнадцать тридцать. Обвиняемый был взят в предполагаемый момент совершения преступления. Его личный свидетель № 68137586.
13 мая 1995 г.