"Жизнь - это скорый поезд, который медленно набирает скорость пока мы маленькие, а потом в бешеном ритме летит к своей последней станции".
Вся моя жизнь связана с железной дорогой. Началось с того, что сразу после роддома меня привезли в пристанционный посёлок Думиничи.
Станция Думиничи условно делилась на три части: Камчатку - до переезда (там, собственно, я и жила), саму Станцию - от переезда до Чернышенской дороги, и Леспромхоз - от Чернышенки и до конца. Все эти части периодически враждовали, но особо не бились между собой. Если не считать футбольных баталий. И с завидной регулярностью объединялись против других деревень или зазнавшихся "поселковских".
Камчатка - это самый тихий микрорайон. С частыми уютными домиками. Преимущественно послевоенных и одним "городским" двухэтажным. В нём когда-то жила рабочая элита, ну и бабушка с дедушкой.
А ещё Камчатка - это сказочный лес, богатый всеми полезностями и вкусностями, молзавод, "балас", где "жил" ныне почивший ОАО "Лес", и река Вёртинка ("Речка-Вонючка" по-нашему).
За железной дорогой был ещё один деревенский "микрорайон" - Заготзерно. Там люди жили, в основном, в бараках. Трудились не только в Заготзерно, на Мясокомбинате, на Прядильне. Ещё там была заправка. Но не такая, какие они сейчас бывают, а настоящее предприятие. С проходной, бухгалтерией и тому подобным. Помню это смутно. Потому, могу восстанавливать неточно)
Так вот, всё моё детство мы крутились вокруг "железки". Надо в посёлок, будь добр, перейти дорогу. В магазин - чаще всего - через балас, по рельсам кранов-великанов лесозаготовительного предприятия. Мне тогда казалось, что по ночам эти махины встают во весь рост, чтобы расправить спины! И фильмов про роботов тогда ещё не было)) Потом снова через рельсы и в "Заготзерёнский". Мне там очень нравилось. Потому, что много всего и продавщица красивая. Всегда накрученная и в макияже. А ещё я тащилась от советских совочков для фасовки сыпучих. Помните, такие пузатые, сужающиеся к краю?!
Обратно домой, той же дорогой. Только вприкуску с чем-нибудь сладким. И даже если денег не было, умилённые взрослые угощали нас с сестрой конфетами. Секрет успеха - одинаковые жёлтые цыплячьи курточки, одинаковые банты и вообще всё одинаковое. Только спереди на куртке красиво вышитые первые литеры наших имён. Завитушчатые "А" и "Н", что означало "Алеся" и "Наташа". А поскольку у нас ВООБЩЕ всё было одинаковым, такие буквы стояли на всём: игрушках, одежде, тапочках. Кстати, и даже покупка этого ВСЕГО связана с железной дорогой.
Затариваться одёжой и едой мы ездили в два места: Брянск и Сухиничи. Чаще - в Сухари. Ибо ближе, и детям легче перенести электричку. Хотя - в Брянск тоже круто было ездить. Товарищи взрослые, не думайте, что дети не вынесут дальней дороги!
И тут особенно интересно вспоминать один и тот же сценарий деды, который никак не разоблачала бабуля. По приезде на электричке в любой город, дед говорил: "Детям надо до ветру". Занимал бабушку чем-то скучным, например, сразу купить обратные билеты или узнать что-то из расписания. Шли мы, естественно, в туалет, НО по пути заглядывали в ларёк. Деду - пивка за то, что не за рулём, детям - петушки на палочке - за молчание.
В молчании тоже был наш коварный план) Потому как не было на свете человека добрее, чем выпивший деда. А так - счастье начинало проглядываться прямо с вокзала.
По железнодорожным приметам мы в детстве учились ориентироваться во времени. Например, чётко зная расписание электричек, можно прийти домой с прогулки в 3 дня, 7 или 9 вечера. Не знаю, как сейчас, а раньше поезда были самым пунктуальным, что может быть. По ним часы можно было сверять.
А поскольку станция Думиничи растянулась вдоль железной дороги аж на 3 километра, то все дома от проходящих поездов подвергались (и подвергаются поныне) небольшому землетрясению. Обычно гости, которые не могли у нас спать, жаловались, мол, всю ночь дрожали стены и посуда позвякивала. Я этого ничего не ощущала. Да и сейчас не воспринимаю, хоть и езжу домой редко.
В юности мы ходили "гулять" на вокзал. Сидели на лавочках. Взрослели. Менялся только цвет здания. От жёлтого - к бордовому, от бордового - к серо-голубому...
И только рельсы оставались прежними, как символ постоянства, несмотря на время, количество остановок и расписание поездов. Потому что рельсы - величина постоянная.
(фото Евгений Кошелев)