Игнатьевна пришла на работу как всегда в семь утра. Первый снежок выпал на просторы оздоровительного комплекса. В теплице, где Игнатьевна трудилась главной по огурцам, было тепло и сухо. «Сначала чайку попью, - подумала она. – Хризантемы подкормлю, а то завянут, родимые. Подремлю часок-другой, так день и пролетит. Работа, как грится, не волк, в лес не убежит».
На потолке, который тускло подсвечивался лампой Чижевского, раздалось неясное шуршание. «Брысь! – прикрикнула Игнатьевна. – Крыс мне только не хватало». Она надела очки и ахнула. По потолку медленно ползла бухгалтерша Засульянц.
- Что с вами, Раиса Хаджимуратовна? - Игнатьевна судорожно оглянулась по сторонам в поисках лестницы. – Упадёте, не ровен час. Слезайте немедленно, от греха подальше.
- Тошно мне, - простонала сверху Засульянц. – Дико, страшно и одиноко. Не могу больше без Фандея Фадеича. С этим дураком и украсть по-человечески нельзя.
Врио директора оздоровительного комплекса Фандей Фадеич исчез бесследно почти два месяца назад. Слухи ходили разные, самый головокружительный из них рассказывал, что врио прихватил миллион наличных долларов и ускакал на вороном коне в степи южной Калифорнии, где курит бамбук и иногда приторговывает марихуаной.
Сразу после происшествия приезжали серьёзные ребята в фиолетовых костюмах, долго всех расспрашивали, в результате забрали под ручки прораба Парамона и увезли в неизвестном направлении. Руководителем оздоровительного комплекса временно назначили полковника Карповича. Полковник недавно уволился из ВДВ, поэтому самолично облазил все газоны в поисках мин и прочих вражеских козявок. Дворники, облокотившись на мётлы, застыли в ожидании перемен.
- Я вам здесь не тут, - объявил полковник трудовому коллективу. – Здесь вам не стоять, когда надо падать. Человек без парашюта, что линкор без боцмана. Рабочий день начинается с марш-броска. Кто не сдаст нормы ГТО, тому зарплаты не видать, как прапорщику Ухову собственного уха. За воровство лично буду расстреливать из нагана.
Дворники перекрестились и украли даже то, что не планировали. Горничные и официантки повторили их пример, повара закрыли холодильник на амбарный замок и утопили ключ в реке Десне. Полковник Карпович матерился, стрелял из пулемета по березам, но оздоровительный комплекс пустел и хирел на глазах.
«Это не беда, - кричал полковник на каждом углу. – Таков тактический план и стратегический замысел высшего руководства. Наше будущее – прозрачная честность. А честнее бомбоубежища места в мире не сыскать».
Игнатьевна грустно посмотрела на хризантемы. «Сколько смогу, на дачу отнесу, - решила она. – Не гнить же им в подземелье».
«Тук-тук!» - раздался едва слышный стук в дверь.
- Не заперто, - откликнулась Игнатьевна.
Дверь распахнулась, на пороге появилась белая простыня с невероятно знакомым лицом.
- Фандей Фадеич! – охнула с потолка бухгалтерша Засульянц. – Как же вы исхудали!
- Называй меня спорынья, - строго приказал Фандей Фадеич. – Таково моё предназначение в этом подлунном мире.
- Извините, - поперхнувшись слюной, сказала Игнатьевна. – А почему вы теперь спорынья?
- Умишком невысоким не понять, - молвил Фандей Фадеич, кружась простыней. – Лишь тот, кто словит глюк, способен мыслить о пространном. Зайдя в нирвану, вряд ли ты оттуда выйдешь.
Бухгалтерша Засульянц сползла на пол и кинулась в ноги бывшему врио.
- Фандей Фадеич! Умоляю. Вернитесь в прежнее обличье. Ведь как хорошо было, и себе, и людям иногда.
- Уймись, проказница, - оттолкнул бухгалтершу Фандей Фадеич. – Те дни уже далече. Нет больше счастья на земле, а есть лишь горькая юдоль. Закончишь дни ты в бомбоешке, консерва тухлая отныне твой удел.
«Пойду-ка я на пенсию, - подумала Игнатьевна. – Наработалась. Психушки мне в конце жизни только не хватало».
Она собрала хризантемы в охапку и побрела в сторону центрального выхода. Полковник Карпович остервенело копал окоп и плевался в сторону американского посольства. Дикие кролики пристроились по соседству и ждали подачки.
Игнатьевна вышла из ворот и увидела обритого как зек человека. Человек сидел на снегу и чертил круги.
- Ты кто? – спросила Игнатьевна. – Тоже шизанутый?
- Я – Хармс, - ответил человек. – Хотя всю жизнь хотел быть просто Ювачёвым. К сожаленью, ничего не вышло. Ну, что, Игнатьевна, закончил там Фандей Фадеич свою лебединую песню?..
Смотрите канал ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЕКТ ИГРА СЛОВ
https://www.youtube.com/watch?v=BNXIBpH_nd4&t=12s
Также ссылка указана в конце моей страницы.