Сказки любите? Я тоже. Помните? «Жил был старик, было у него три сына. Двое умных, а третий дурак...» Вообще, в русских сказках часто так бывает, что «дурак» оказывается если не самым умным, то уж точно - самым успешным. Вот и Емеля, ну, тот, который на печке к царю ездил, помните? Щуку он еще однажды поймал, а щука та оказалась волшебной. Все, стало быть, желания Емелины исполнила. И закончилась сказка тем, что женился дурак-Емеля не менее удачно, чем сам Максим Галкин.
Я вам сейчас расскажу, что же дальше было. Зажили, значит, молодые во дворце. Все у них есть: Горячая-холодная вода. Центральная канализация. Отопление автономное! О! Это ж как удобно! Чуть похолодало, пошел, чирк спичкой: газ горит - котел греет - во дворце тепло. Даже лифт был! И не сказать, что дворец сильно высокий – всего-то три с половиной этажа, а удобно! И, главное, соседи завидуют! Ну, уж про мелочи разные типа теплого пола, джакузей, вай-фаев и тому подобного не стоит и говорить. Все во дворце было!
Емеля добра не забывает! В спальне у него во всю стену цветная мозаика. Вода сине-зеленая. Водоросли. Рыбки, ракушки, звезды, медузы и огромная щука. Очень красиво. Итальянский художник, между прочим, делал! Если честно, но только это между нами, Емеля вообще русское-то не очень любит. Техника у него вся японская, автомобили немецкие, мебель французская. А вот обувь и одежду Емеля, как истинно русский человек, предпочитает китайскую.
Кстати, печка-то знаменитая, у него в спальной стоит! Емеля на ней и спит. Царевна однажды попробовала спать с Емелей на печке. Час ворочалась. Потом слезла и сказала:
Что сказала Емелина жена, писать не буду. Все равно редакторы потом вырежут. Она хоть и царская дочь, но, как говорится, «хорошими манерами не испорчена». В сущности, простая русская баба, хорошо владеющая простым русским языком.
Так вот: все у Емели есть, а счастья – нет. Лежит Емеля целыми днями на печке, смотрит плазму. Больше всего любит Емеля «Петросян-шоу». Может целый день его смотреть, благо интернет безлимитный. Лежит – ухохатывается! А баба евонная, царевна значит, житья ему не дает! Зудит и зудит: «Когда ты, Емелюшка, царем станешь? Я тогда стану царицей и буду всем управлять. А ты будешь своего Петросяна смотреть, а если захочешь, то я тебе сайты «для взрослых» разблокирую. Тогда от телевизора вообще не отойдешь!
- Да неохота! – Отвечает Емеля. – Мне и так хорошо. Да и папенька же твой царь! Его-то куда?
Нет! Зудит, и зудит баба! ...Надоело это Емеле. Отвернулся он к стенке, накрылся одеялом с головой и едва слышно шепчет:
- По щучьему велению, по моему хотению, пусть у моей бабы хвост вырастет!
Хлоп! Как будто на мгновение темно стало, щелкнуло что-то. И вопль бабий! На весь дворец!
- А-А-А-А-А-А!!!!
Емеля лежит, прислушивается. Вопль ближе. Емеля, на всякий случай, поближе к стеночке подвинулся и отвернулся. Типа спит. Дверь – БАБАХ! Аж штукатурка посыпалась!
- А-А-А-А!!! – Это царевна в Емелину спальню ворвалась. – Это ты............ .................................................. – (Точки - опять то, что редакторы непременно вырежут).
Емеля повернулся и не сдержался, расхохотался! У благоверной сзади ...лисий хвост. Красивый, пушистый, с метр длиной. Расхохотался – и тем выдал себя. Ему бы помолчать, удивиться, посочувствовать. Нет! Что тут началось! Схватила царевна первое, что ей под руку попало. А попала труба со щеткой от пылесоса. Как принялась она Емелю этой щеткой колотить. Бедный Емеля на печке руками голову прикрывает, да ноги подставляет, что бы по животу меньше доставалось. Супружница совсем озверела: колотит и колотит его. Уже и труба погнулась, и щетка едва держится. Сил у ей уже мало осталось, запыхалась, кричит:
- Ты, козел, мне хвост приделал! Я тебе - рога наставлю! – бросила щетку, села на стул, закрыла лицо руками и зарыдала.
Жалко стало Емеле царевну: молодая еще, и с хвостом! Отвернулся к стенке, избитые свои руки-ноги растирает и шепчет: «По щучьему велению, по моему хотению...» Ну и дальше, что бы, значит, никакого хвоста у его жены больше не было.
Р-р-р-аз! и хвост отвалился! Царевна реветь перестала. Поднялась, к зеркалу подошла, стала задом: и так, и так крутится, попу свою рассматривает. А Емеля с печи слез, погнутую трубу поднял, попробовал поправить – бесполезно. Вздохнул, кинул ее в угол и сказал:
- Пылесос-то зачем испортила? Немецкий, моющий, новый почти. Палок что ли нет? Дура! – А голос-то у Емели виноватый. Почувствовала это хитрая баба, и опять к Емеле:
- Емелюшка, ну, когда же царем-то, а?..
- Вот скажи мне, Манька, (царевну звали Марьей, а Емеля ее называл по разному: и Манька, и Маша, и Марфа, и Манюша) Вот скажи мне, Манька, а с папенькой-то твоим, как быть? Он же ишо царь!
- Ничего! Ему на пенсию пора. Купим ему домик в Испании. Пускай греется на солнышке, в море купается! Монако там недалеко! Захочет – съездит, в рулетку поиграет, формулу-1 посмотрит. Опять же мандарины дешевые, ему витамины очень нужны!
- Ладно, - ответил Емеля,- я подумаю.
- Ну, что ж тут думать-то? Емелюшка! Давай, а! ...Я тебе не только порносайты разблокирую, я тебе живого Сергея Гробатенко прикажу доставить! Уж он тебя позабавит! Ну!.. Прикажи своей щуке...
- Хрен с тобой! Завтра! А сегодня неохота! Спать хочу! – Ответил Емеля, зевнул и полез на печь.
- Ох, Емелюшка! Ох, и заживем мы с тобой! Только ты не забудь, что обещал: ЗАВТРА!
Царевна Марья подняла с пола отвалившийся хвост и направилась к выходу. Емеля с печи говорит:
- Полож хвост! Я его мамке подарю!
- Ишшо чего – мамке!.. Мой хвост! – Набросила Манька хвост на шею, завернулась в него, глянула на Емелю и вышла.
* * *
...Утром, Емеля еще толком не проснулся, а Марья уже тут как тут. На печку залезла, прижимается к нему как кошка, только не мурлычет, поглаживает, щекочет. А Емеля вчерашнее обещание-то заспал маленько, спрашивает ее удивленно:
- Манька, ты чего это?
- Емелюшка, ты же обещал сегодня меня царицей сделать.
- А-а-а! – Вспомнил Емеля. Сел. Пузо почесал. Потянулся. Сказал: - Раз обешшал, значит сделаю! По щучьему велению, по моему хотению - быть Маньке царицей!
Хххлоп! - Хлопок. Вспышка! Ррраз! Смотрит Емеля, сидит Марья на царском троне, вся в красном, на голове махонькая золотая корона. В одной руке скипетр, в другой держава. Зал большой. Окна с двух сторон. А у дальней, противоположной стены, скромно жмутся несколько попов, бояр и разных придворных. Всего человек 25-30. А сам-то Емеля рядышком, у трона, стоит, понурив голову.
Дурак, он и есть дурак! Емеля щуке-то про себя ниче не сказал. А та хоть и волшебная, да откуда знает что нужно. А Манька-царица громы и молнии мечет. Кричит: «Подать суда главного писаря!» Побежали за писарем. Писаря приводят. Манька ему говорит:
- Садись, пиши Указ.
Писарь бумагу достал, изготовился, на царицу смотрит.
- Пиши. Указ. Мы, царица Марья Федотовна (папка ее, царь бывший, Федотом звался) повелеваем: 1. Царю бывшему, нашему папаньке Федоту, положить пензию, согласно действующему законодательству с доплатой за вредность и выслугу лет. А так же снять ему пожизненно апартаменты экономкласса в трехзвездочной гостинице в турецком городе Анталья. 2. Рыбу-щуку, которая намедни осмелилась царице хвост приделать, ИЗЛОВИТЬ. Главному повару из той рыбины приготовить «щуку по-польски: фаршированную яйцами под майонезом».
Тут Емеля не стерпел.
- Не трожь рыбку! – Закричал.
Царица Манька на него зыркнула, да как заорет:
- А кто это там ..............мать,............. раззявил? Это ты..................сын!!! Где начальник охраны? В темницу этого .............!
Тут как тут два охранника. Хвать Емелю. Руки ему за спину. Он и «пискнуть» не успел, как оказался в «хате». Камерка крохотная, холодная. Нары, малюсенькое окошко под потолком, параша в углу, грязная лампочка под сеткой да кованая дверь с глазком. Вот и все. Сел Емеля на нары, голову повесил и заплакал. Как все хорошо было в деревне! Воду ведра сами носили! Топор дрова рубил! Печь сама топилась! А он, Емеля, на печке той по деревне «рассекал», девок катал, да собак пугал!..
...А царица разошлась! Никак успокоиться не может. Кричит. Матерится. Направо, налево обещает головы рубить. Главный придворный министр чует: дело плохо, хоть, может быть, голову и не отрубят, но «портфель» потерять можно запросто. Министр этот старенький был, опытный, все бабьи слабости хорошо знал. Подзывает он к себе командира гвардейского спецназа. Командир этот - красавчик (на молодого Боярского похож). Высокий, кудрявый, с капитанскими звездочками на погонах! Что-то министр ему на ухо долго объяснял, на царицу все глазами указывал. Закончил погромче, так, что разобрать можно было:
- ...полковника получишь.
Капитан, значит, головой кивнул, усы закрутил, берет свой форменный набекрень заломил и, где полшага, где шажочек, сквозь толпу придворных двинулся к трону. А попы и бояре и рады тому: прячутся за его широкую спину. Так оказался бравый капитан впереди всех. Вытянулся, грудь «колесом», царицу глазами прямо «ест». Манька капитана заметила, смутилась, замолчала. Главный министр паузой воспользовался, вперед вышел и говорит уважительно, покорно: Так и так, мол, Ваше величество, поставленные задачи понятны, разрешите идти выполнять – щуку-рыбу ловить. А еще, дозвольте представить Вам начальника Вашей личной охраны (капитан сделал шаг вперед, снял берет и поклонился). Он не только начальник охраны, но и офицер для особых поручений – беспрекословно и незамедлительно будет выполнять любые Ваши желания.
- Любые? – Переспросила Манька с недоверием.
- Так точно! – Гаркнул гвардеец. – Любые!
Царица Манька оценивающе осмотрела гренадера. Поднялась со своего трона и скомандовала:
- Ну, чего встали, ........................., марш все рыбу ловить!, - обращаясь к капитану, продолжила, - а ты..., как тебя звать?
- Иван, Ваше высочество!
- А ты, Ваня, ...останься.
В дверях тронного зала образовалась небольшая человеческая пробка, и через мгновение в помещении остались лишь царица Манька да командир гвардейцев красавец Иван.
* * *
Долго ли, коротко ли Емеля слезы лил – не ведаю. Да только вспомнил дурак, наконец, про свою щучку. Испугался, даже пот холодный на лбу выступил: а вдруг надежду и спасительницу-то его королевский повар уже яйцами фарширует! Вскочил Емеля! Быстро, быстро так забормотал:
- По щучьему велению, по моему хотению не бывать Маньке царицей! Пусть все будет, как было!
ХЛОПОК! ВСПЫШКА! Еще ХЛОПОК! Емеля на печку - хрясь! Откуда-то бабий голос, даже не голос - вой:
- ААААААА!!!! Е-м-е-л-ю-ш-к-а!!! АААА!
Голос ближе,.. ближе. Емеля, на всякий случай, соскочил, трубу пылесосную за печь спрятал, а сам скорей, скорей обратно на печку, и подальше, подальше к стеночке. Сел. Зад свой потирает, знать щука тоже торопилась - посадка жесткая была. Манька влетает:
- ААААА! Емелюшка! Прости меня дуру ....................!!! Прости!! Не виноватая я!!! Так само получилось!!! – И БАЦ на пол у печки. Лежит и воет.
Емеля осторожненько к краешку пододвинулся, смотрит, а слезть боится – еще вчерашние синяки ноют. Посидел, посидел - Манька воет, не двигается. Слез тогда Емеля тихонечко. Опасливо так, к Маньке подошел, присел, за плечо её потрогал. Манька встрепенулась, к Емеле кинулась, за ноги его обнять хотела. Емеля успел отскочить к своей печке. Манька орет благим матом:
- Емелюшка! Прости! Сделай меня опять царицей! Честное пионерское никогда твоей рыбке ничего не сделаю! Именем твоим город назову – Емелеград! Памятники поставлю! У каждого чиновника в кабинетах заставлю твой портрет повесить! Прости-и-и!!
- Э-э-э! Нет! – Емеля отвечает. – Я сначала со своей рыбкой посоветуюсь. Как она скажет – так и будет.
И бормочет Емеля, бормочет. Жалеет дурак все-таки Маньку. Просит щуку, что бы дала она и ему и ей простого человеческого счастья. Но только не вместе!
Хххлоп! БА-БАХ! Закрутилось все, завертелось как белье в стиральной машине. Темно стало! Снова БА-БАХ! Вспышка...
* * *
...Сидит Емеля на печке, в своей избе, семечки лузгает. Мамка его тесто замешивает. Просит:
- Емеля, сходи за водой.
Покряхтел, покряхтел Емеля, поворчал что-то тихонько. Слез с печки, говорит:
- Ладно, сейчас схожу.
Валенки подшитые натянул, полушубок старенький надел, взял ведра и вышел из избы...
...Исполнила-таки щука последнее Емелино желание. Стерла из его памяти все произошедшее с ним. Все! Абсолютно! И даже Маньку! А самого его сделала немного лучше. Умнее! И счастливее...
P/S А что же Манька? Манька тоже вполне счастлива. Отправила её щука в российский шоубизнес. Петь она, правда, не умеет. А кто в российском шоубизнесе-то умеет? Ничего! Под «фанеру» нормально получается. Манька и имя себе сменила. Теперь она не Манька, а... Нет, называть не буду. Редакторы все равно вырежут, скажут: нарушение закона о рекламе. В общем, хотите узнать Маньку? Смотрите: та, у которой юбочка короче трусиков – это она и есть.