36. О нравственности, или кому и что позволено

Михаил Самуилович Качан
Здесь я прерву изложение Кириллом Андреевым выступления Галича на дискуссии, чтобы привести один эпизод из другой дискуссии.

Эпизод этот был рассказан Владимиром Фрумкиным, когда Александр Галич «спокойно выслушал злобный «вопрос на засыпку», заданный ленинградским литературоведом Юрием Андреевым  во время импровизированного парного шоу Галич–Ким, проходившего в грубо сколоченном бараке в 1967 году в Петушках.

Юрий Андреев спросил, считает ли Галич нравственным, оставаясь видным официальным драматургом, сочинять песни, подрывающие ту самую власть, для которой он пишет свои пьесы и сценарии.

Галич вежливо улыбнулся и сказал, что в «непроходимых» оказались не только его песни, но и сценарии и пьесы (явный намёк на отвергнутую «Матросскую тишину»), которых у него — полон стол.

«Между тем никакой работой, кроме как литературной, я заниматься не могу, — добавил Галич, — а что до моих «официальных» пьес, то я и в них, по-моему, перед Богом не погрешил».

Эпизод этот (детали которого мне помог восстановить Юлий Ким, – пишет Владимир Фрумкин,) подкрепил моё впечатление о Галиче как о человеке внутренне цельном и гармоничном».

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/09/25/868