Пьеса в 9 действиях
Действующие лица
Кайрат – полковник Советской Армии
Акылбек – ученый-физик ровесники
Махаббат – врач
Галым – сын Махаббат
Жамал – тетя Махаббат
Амина – подруга, жена Галыма
Сакен – внук Махаббат, сын Галыма и Амины
Сила
Разум три странника, литературные образы
Сердце из 17 Слова «Книги назидания» Абая
Участники антиядерного движения «Невада-Семипалатинск»
Действие первое (пролог)
1913 год. Урочище в горах. На одной из вершин гор встречаются три странника. Их запыленная одежда – явный признак, что путники явились издалека.
Внизу среди холмов на берегу говорливой речки раскинулся аул. Здесь царит оживление. Порывы ветра доносят до странников обрывки радостных разговоров, звуков домбры, смеха …
Первый странник (набалдашник его посоха украшает могучая голова льва – олицетворение Силы) – Лучшего места для привала нам сегодня не найти.
Третий странник (его посох украшает голубка – символ милосердного Сердца) – Хотя вижу эти горы впервые, у меня странное чувство, будто уже бывал здесь.
Второй странник (его посох обвивает змея – символ Разума) - Тебе, мой товарищ по странствиям, неслучайно почудилось, что ты знаком со здешними местами. Этот край – родина моего избранника Абая, отмеченного печатью многих даров. И по сей день степняки с удовольствием поют его песни. Послушайте, как прекрасны они! (Из аула доносится песня Абая «К;зімні; ;арасы»).
Второй странник – А главное, он знал о нашем споре – кто из нас нужнее Человеку для Счастья – Сила, Разум или Сердце.
Третий странник (про себя) – Вот уж точно: не одна звезда погасла в небе, а мы продолжаем бродить по свету в поисках ответа на вечный вопрос.
Второй странник – Я рад, что именно мои дары – пытливый ум, стремление к знаниям, широта кругозора способствовали тому, что Абай стал великим сыном необъятной Степи.
Первый странник – Давным-давно я повстречал в своих скитаниях по белому свету несчастного сироту. Я отметил, что он не по годам силен и храбр. А как он горел желанием отомстить за смерть отца-батыра, постоять за честь семьи! Я наделил его несокрушимой Силой, и вскоре содрогнулся весь мир, ведь в историю человечества мой избранник вошел как Потрясатель Вселенной за громкие победы, добытые мечом. Миллионы людей покорились его неустрашимой воле, и память о нем жива поныне. Вот и эти горы помнят о нем и зовутся в честь моего героя – Шынгыстау.
Третий странник – Постой, не спеши и ты. Припомни, мой грозный сотоварищ, что ты почувствовал, когда узнал о горестях юного Темуджина? Разве не дрогнуло твое могучее сердце при виде слез сироты, не ощутил ли ты щемящую боль за униженного птенца орла? Почему решил помочь именно этому случайно встреченному юноше, ведь в мире хватает других несчастных и обездоленных людей? Не оттого, что я тоже был незримым участником той памятной встречи? Мне ведомо, что подогревало отвагу Темуджина, когда он бросился на превосходящие силы врага, стремясь вернуть любимую Борте. Это был голос Сердца, сама Любовь звала его на подвиги.
Второй странник – Я редко соглашаюсь с кем-либо из вас, но здесь ты прав: в ослеплении своей Силой наш грозный товарищ не замечает нашего вклада в достижения его избранников. Любой на его месте за минувшие тысячелетия давно бы уяснил, что Сила без Разума ничто. Чингиз-хан без своих мудрых законов «Ясса», продиктованных мною, никогда бы не стал великим властелином.
Первый странник (громко смеется) – Других слов я от вас и не жду. Вы всегда завидуете мне, постоянно пытаетесь приписать себе часть бессмертной славы моих героев. Но Геракл, Александр Македонский, Чингиз-хан и Тамерлан не нуждаются в ваших услугах. Ведь они – плоть от плоти моей.
Третий странник – Мое сердце обливается кровью за несчастную судьбу Геракла. Ты дал ему силу, мужество и бесстрашие, но не уберег от козней слабого и трусливого Эврисфея. Двенадцать великих подвигов совершил самый могучий герой Эллады по приказу ничтожного царя, но так и не дождался благодарности. Ты не чувствуешь ответственности и вины за мучительную смерть Геракла из-за обмана кентавра Нессы?
Первый странник – В чем я виноват? В том, что мои герои – рыцари чести, и им недоступны хитрость и коварство тех, кого мой умный собрат выделил из общей массы слабых людей? Ведь именно он наделяет их сокровенными знаниями, дает ключ ко многим тайнам, а они, не имея Силы достойно противостоять искушениям, творят зло. Геракл пал жертвой мести хитроумного злодея, знатока ядов кентавра и глупости ревнивой жены Деяниры. Так что вопрос об ответственности за эту трагедию не ко мне, а, скорее, вам обоим следует задать.
Второй странник – По твоему мнению, я несу ответственность за все дела, связанные с умом, образованием и знаниями? Прекрасно, тогда справедливо считать, что Александр Македонский стал Александром Великим благодаря мудрости своего наставника Аристотеля. Таким образом, своей безмерной славой он обязан не только тебе, наделившему его всесокрушающей Силой, но и Разуму, полученному в дар от меня. Но я не буду оспаривать лавры первенства в этом конкретном случае. Александр сжег город Персеполь – сокровищницу Древней Персии, созданную многими поколениями творцов. Это недостойный поступок для ученика великого мыслителя!
Первый странник (с гневом) – Ты выставляешь богоизбранного Александра варваром-разрушителем? По-твоему, зло присуще только Силе, а твои дарования, наоборот, всегда безупречно чисты и безгрешны. Тогда ответь: почему в просвещенной Европе один замечательный музыкант подсыпает тайно яд в вино молодому талантливому композитору, причем ясно осознавая масштабы исключительной гениальности его музыкальных произведений? Выходит, что гений и злодейство совместимы? И почему погиб Поэт, гениально осмысливший эту трагедию, но не переживший собственной травли и ставший жертвой интриг на дуэли?
Второй странник – Тебе никогда не переубедить меня. Еще на заре человечества, когда первое существо, полуобезьяна-получеловек, переборов свой страх перед природными силами, спустилось с дерева, я помогал ему как лучше защититься от клыков и когтей хищников, овладеть огнем, изготовить первые орудия труда. Дальше – больше: именно благодаря мне на Земле построены города, проложены дороги, люди уже ездят на автомобилях, летают на аэропланах…
Третий странник (про себя) – А в будущем они полетят к звездам, ведь горячая кровь Сердца помогает им не только побороть страх и сомнения, но и преодолевать все трудности на пути к своей мечте.
Второй странник (не слушая его) – Я могу до бесконечности перечислять блистательные имена моих избранников: Сократ, Авиценна, Томас Мор, Микеланджело, Ньютон, Толстой, Моцарт, Эдисон, Петрарка, Тесла, аль-Фараби, Омар Хайям … Все, чем гордится человечество, создано благодаря их открытиям и изобретениям, таланту и вдохновению. Нет такой Силы, что может устоять перед созидающими творениями Разума!
Третий странник (тихо) – Но как часто избранники Разума страдали от жестокости окружающего мира, горели в кострах из-за своих революционных идей, всходили на эшафот, непонятые чернью…
Первый странник (громко хохочет) – О, если бы ты, мой умный, но велеречивый собрат, мог услышать, как в тиши ночной, подняв утомленные взоры от многотрудных, но все еще бесплодных своих работ, они молились мне, прося поддержки и силы. И я никогда не отказывал им, питая их Силой, заряжал Энергией, чтобы они не падали духом и смело продолжали свои поиски на пути к неизведанному. Ведь та полуобезьяна – получеловек благодаря моей Силе стала царем природы, победив и саблезубого тигра, и пещерного медведя!
Второй странник – Как примитивна и груба Сила! Ты вспомни древних ящеров, вымерших от несоразмерности своей Силы и реалий природы. Такие рассуждения уместны только школярам – неучам: «Сила есть, ума не надо».
Первый странник (бросается на него) – Ты смеешься надо мной!
Третий странник (разнимает их) – Прекратите! Неужели вам не надоели эти бесконечные препирания? Всякий раз, когда встречаемся, один и тот же бесконечный спор до хрипоты и драки! Стоит ли удивляться, что люди прознали про наши споры, разве не мы сами об этом кричим во всеуслышание! Вот и сейчас на ваши крики сбегутся жители аула!
Сила и Разум, молча, расходятся. Некоторое время они хранят молчание.
Третий странник – Вот и хорошо, что успокоились. Надо подумать о ночлеге. Предлагаю пойти в аул. Там готовится той - шильдехана по случаю рождения трех младенцев.
Первый странник (с воодушевлением) – Согласен провести день в кругу кочевников, которые знают толк в Силе. Она им нужна, чтобы укрощать коней, сражаться с хищниками, спасая скот, выживать в лютые морозы и нестерпимый зной, а еще побеждать на скачках ради улыбки красавицы.
Второй странник – Да, не будем пугать своими криками малышей. Ведь весь мир не стоит слезинки ребенка, так сказал однажды известный мученик совести, отбывавший в здешних местах царскую каторгу. Лучше разделим радость аулчан и наградим своими дарами новорожденных.
Первый странник - Предлагаю провести эксперимент. На каждого из нас приходится по младенцу, и мы наделим своими дарами по выбору одного из детей. Их дальнейшая судьба и станет решением нашего спора. В будущем, по судьбе детей, мы разрешим свой спор.
Второй странник – Как ни странно, я соглашусь с тобой. Давным-давно грядущую судьбу этой земли предрек вещий Асан-Кайгы. Скоро здесь найдут свое воплощение самые смелые научные идеи и открытия, которые потрясут человечество.
Первый странник – Я чувствую: в недалеком будущем именно здесь люди увидят, что такое Сила, звезды померкнут перед ее сияющим торжеством.
Третий странник – Мне уже сейчас тревожно от ваших слов. Поэтому, если ваши пророчества сбудутся, то пусть Сердце с его добротой и стойкостью поможет людям выдержать испытания Силой и Разумом, не растерять человеческую мудрость.
Первый странник – Вперед в путь!
Третий спутник – Только помните о своей ответственности за судьбы безгрешных детей. Кем бы они ни стали в будущем, пусть всегда помнят и любят родной край… (его слова тонут в шумном празднике в ауле).
Действие второе
1931 год. Урочище в горах. Жаркий летний день. Трое юных друзей отдыхают в тени раскидистого дерева. Они задумчиво смотрят на плывущие в небе облака.
Акылбек – Говорят, в мире есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: это пламя огня, течение воды и блеск золота. Я бы добавил четвертую картину – движение облаков.
Махаббат – Мне облака напоминают вагоны поезда: бегут, одно за другим, по небу, не останавливаясь.
Кайрат – Скоро настоящий поезд увезет нас в город на учебу.
Махаббат – Жаль расставаться с родным аулом. Пускай в городе хорошо, но там нет такого раздолья, как в наших горах. Разве не будешь скучать по этой речке. Мне всегда казалось, что она поет, у нее такой чистый, серебряный голос…
Акылбек – Сколько раз мы мечтали, как вырастим и поедем на учебу в далекие города. Теперь, когда наша мечта готова осуществиться, ты чуть не плачешь от нежности к горам, речке, траве, птицам, даже к той противной ящерке…
Кайрат – Собери свою волю в кулак, Махаббат. Ведь учеба в институте не каприз, а необходимость.
Махаббат – Конечно, вы правы, и я обязательно уеду с вами, но ненадолго, только на время учебы. А потом непременно вернусь сюда с дипломом врача. Буду лечить односельчан. К тому времени здесь построят большую современную больницу, будут нужны медицинские работники. Сами знаете, как часто болеет наш любимый учитель Хакимжан-агай, а лечится кое-как, говорит, что нельзя учеников оставлять без учителя.
Кайрат – Да ведь он уже старик, потому и не здоров.
Махаббат – А в старости тем более важна квалифицированная медицинская помощь.
Акылбек – Здоровье нужно всем и везде – старикам и молодым, в городах и деревнях. И врачи востребованы везде. Но есть такие профессии, которые нужны только в городах. Поэтому, хоть и люблю родной аул, но вряд ли сюда вернусь. Мое желание – стать ученым, а в аулах нет ни исследовательских институтов, ни лабораторий. Так что не судьба – жить в ауле.
Кайрат – А я хочу служить в армии. Военные живут в гарнизонах, которые могут дислоцироваться хоть в Москве, хоть в пустыне, хоть в тайге. Если после окончания военного училища мне предложат самому выбирать место службы, выберу Заполярье. Хочу увидеть северное сияние.
Махаббат (с удивлением) – Ты сможешь жить так далеко от родных мест?
Кайрат – Чудачка! Военный призван защищать Родину, а страна у нас большая, и все для меня - родные места.
Махаббат – Значит, мы скоро разъедимся, каждый в свою сторону, и больше никогда не увидимся. Напрасно, значит, нас в школе звали неразлучной троицей.
Акылбек – Будем писать друг другу письма, приезжать на каникулы во время учебы или в отпуск, когда будем работать. Или на побывку, кажется, у военных так называют отпуск.
Махаббат – Я люблю получать письма от друзей. Вы- замечательные друзья. Помню, как все перепугались, когда волки напали на кыстау, а взрослых не было. И тогда Кайрат дубинкой прогнал хищников. Так что ты будешь храбрым воином.
Кайрат (шутливо) – Так точно, товарищ командир!
Махаббат – Я же серьезно говорю. Ты самый сильный в нашем ауле, ни одни соревнования – хоть скачки, хоть стрельба, не обходились без твоих побед. И тебе к лицу военная форма.
Кайрат – Родители говорили, что меня еще грудным ребенком посадил на коня прославленный батыр. Быть воином у меня в крови.
Акылбек – А что гадалка нагадает мне?
Махаббат – Считаю, что ты правильно выбрал свою будущую профессию. Хакимжан-агай постоянно твердит, что ты прирожденный исследователь, и все мы будем гордиться твоими научными открытиями. Признаюсь, люблю литературу, историю, а вот точные науки в школе мне давались с трудом. Спасибо тебе, Акылбек, ты много занимался со мной по математике и физике.
Кайрат – Спасибо тебе, Махаббат, за добрые пожелания. Нам с Акылбеком надо отметить такое событие каким-нибудь грандиозным свершением.
Акылбек – Давайте поднимемся на самую высокую вершину и поклянемся сохранить нашу дружбу, пронести ее через годы и расстояния.
Махаббат – Чур, я первая!
(Она бросается бежать вверх, юноши мчатся вдогонку. Подниматься в гору трудно, осыпаются камни под ногами, ветки колючих кустарников бьют по лицу, но девушке все нипочем. Приятели едва переводят дух, а Махаббат, словно и не было крутого подъема, радостно кружится в танце, бурно выражая свой восторг от захватывающей дух панорамы гор).
Махаббат – Ребята, полюбуйтесь, какая красота! Я навеки люблю тебя, Атамекен – землю моих предков!
Кайрат (подходит к краю скалы) – Слушайте, горы! Я уезжаю, но когда-нибудь вернусь сюда таким сильным, что вы не раз содрогнетесь, испугавшись моей богатырской мощи!
Акылбек – Сильно сказано, Кайрат! Постараюсь не отстать от тебя (подходит к краю скалы) – Ого-го-ооо! Слушайте, горы! Я стану великим ученым, проникну в глубины всех ваших тайн. И я добуду зерно истины, если даже придется взорвать целую гору!
Махаббат (пораженно замирает) – Неужели вы способны так поступить? Вам не будет больно, что навсегда исчезнет мир нашего детства, красота и покой этого зачарованного края?
Кайрат (смущенно) – Вот уже и пошутить нельзя.
Акылбек – Конечно, мы заигрались, просто дурачимся. Но пойми, Махаббат, часто во имя прогресса надо идти на жертвы. Стране нужно электричество, вот и поворачивают реки вспять, под воду уходят старинные города, а это целые культурные пласты, не говоря уже о судьбах людей, там живших. Может, и наши горы надо будет принести на алтарь науки в качестве жертвы для прорыва в знаниях человечества, и цена вопроса будет очень высокой, может, даже, речь будет идти о судьбе всего мира.
Кайрат – В школе мы учили: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Так что Акылбек прав: люди добьются превосходства над природой либо Силой, либо Разумом.
Махаббат – А если природа – тоже живое существо? Ведь мы говорим часто – Жер-ана, Су-ана, Аспан-ата, Кок-Тенгри… Исчезнут они, что будет с нами? Мне кажется, с ними уйдет и радость жизни. Как жутко будет жить в стерильных условиях лаборатории или на военном плацдарме, бр-бр…
Акылбек – Не расстраивайся, Махаббат. Ничего плохого с любезным твоему Сердцу краем еще не случилось. Просто не будь сентиментальной, живи в реальном мире. Для начала – поменьше увлекайся романтической литературой, поэзией, особенно стихами Адиля…
Махаббат – Вот тебя уже раздражают не только цветы и реки, теперь очередь дошла до стихов. Но я тебе не верю: ты же не сухарь, а живой человек…
Акылбек – Я прежде всего современный, реально мыслящий человек, и поэтому удивляюсь, читая стихи Адиля. В каком веке он живет? Он словно не замечает происходящих в мире перемен. Наука и техника развиваются семимильными шагами, вот об этом надо писать. Миллионы читали бы взахлеб. А он витает в облаках, философствует об отвлеченных материях.
Кайрат (примиряюще) – Мама Махаббат из аула Абая, а там все девушки вместе с приданым получают стихи поэта. Вот откуда у нашей подружки такая страсть к поэзии.
Акылбек – Да я сам люблю стихи, но отвечающие духу времени.
Махаббат (язвительно) – Наверное, это рифмованные инструкции по физическому опыту.
Кайрат – Друзья, прекратите спор. Хакимжан-агай всегда советовал нам дружить друг с другом, не ссориться, поддаваясь своему характеру…
Акылбек – А я и не ссорился, просто спорил, а в споре, как известно, рождается истина…
Махаббат и Кайрат (вместе) – Ой, Акылбек, прекрати…
Акылбек – Хорошо, пусть будет по-вашему. Я даже готов говорить стихами. Помните, строки Пушкина: «Друзья, прекрасен наш союз». Это о нас, о нашей дружбе. Давайте поклянемся пушкинскими словами:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Друзья, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.
Действие третье
1953 год. Августовский день. Семипалатинский испытательный ядерный полигон. В управлении СИЯП завершается совещание по итогам очередного успешного завершения испытания термоядерного заряда. Слышен голос председательствующего: «Разрешите перейти к заключительной части нашего собрания – награждению правительственными наградами отличившихся участников ядерного проекта. (Торжественно). За выполнение задания Правительства Советского Союза наградить…» (аплодисменты, туш).
Собрание заканчивается, его участники выходят из актового зала в фойе. Кайрат в форме полковника Советской Армии разыскивает в толпе Акылбека.
Кайрат – Поздравляю с высокой правительственной наградой (горячо обнимает друга).
Акылбек – Вот так встреча! Да сегодня у меня счастливый день: сначала – орден, теперь вижу друга… Сколько же мы не виделись?
Кайрат – Последний раз встречались перед войной.
Акылбек – Немалый срок. Каждый год войны справедливо считать за три. Иначе откуда у моего друга детства седина?
Кайрат (в тон) – Да и советские ученые работали не только в войну, но и в мирное время с утроенной энергией. В результате - нынешний триумф отечественной науки, а поредевшая шевелюра моего друга сродни сократовской прическе.
Акылбек- Ты такой же шутник, как и в нашем далеком детстве. Дай я тебя еще раз обниму, дорогой мой курдас!
Акылбек – Давно здесь? Я тебя раньше здесь не видел.
Кайрат – Когда находишься в свите небожителей, где уж замечать нас, простых смертных! Я тебя видел несколько раз с самим Бородой, но соблюдал субординацию. Ведь главное мне известно: у моего лучшего друга исполнилась заветная мечта.
Акылбек – Раз ты здесь, то все понимаешь.
Кайрат – Я человек военный, порядок знаю, так что тебя расспрашивать ни о чем не буду. А здесь по простой причине – появилась возможность службы в Казахстане, я и воспользовался случаем побывать в родных местах.
Акылбек (с улыбкой) – Увидел северное сияние?
Кайрат – Налюбовался вдоволь. Но признаюсь, картина, какую увидел здесь на полигоне при испытании ваших изделий, не идет ни в какое сравнение ни с северным сиянием, ни с артиллерийской стрельбой, ни с авиабомбардировкой на войне.
Акылбек – Подожди, скоро появятся такие знатные «невесты», что каждая по мощности тротилового заряда превзойдет весь использованный в прошлой войне арсенал.
Кайрат – Ни на минуту не сомневаюсь в достижениях советских ученых, работающих для защиты Отечества.
Акылбек – Семья здесь живет?
Кайрат – Нет, не буду перевозить. Хотя я и потомок кочевников, но это не означает, что и моя семья должна кочевать со мной. Дочь и сын уже учатся в старших классах, а частая смена школ мешает хорошей учебе.
Акылбек – Но сын твой, верно, хочет быть военным, как отец?
Кайрат – Да, мечтает о небе.
Акылбек – Да, современному летчику нужны хорошие знания, пусть спокойно учится в городской школе. Глядишь, будет таким орденоносцем, как и отец. Ты вот меня поздравил с наградой, а у самого их немало. Гляжу на твои орденские планки и горжусь.
Кайрат – Все награды отдам, лишь бы не было той проклятой войны.
Акылбек – Уверен: теперь враги зарекутся воевать против Советского Союза.
Кайрат – Для этого мы с тобой и находимся здесь.
Акылбек – Кстати, ведь и Махаббат тут рядом.
Кайрат - Вот здорово! Как она? Я все эти годы вспоминал о ней.
Акылбек – Все вышло довольно неожиданно. Родители моей жены Веры известные литераторы, переводчики. К ним и обратилась за помощью Махаббат. Она ведь все-таки вышла замуж за поэта Адиля. И результат был предсказуемый, в тридцать седьмом году его арестовали, а жену и маленькую дочь как членов семьи изменника Родины сослали в ссылку. Там Махаббат и похоронила дочку. После войны, правда, Адиля выпустили на свободу. На фронте, говорят, у каждого воина-казаха были его стихи о родном ауле.
Кайрат – Да, песни и стихи помогали нам на передовой. Мне жена в письмах на фронт всегда присылала стихи. Но сколько горя выпало на долю нашей подруги детства…
Акылбек – Казалось, все невзгоды в прошлом, он работал в институте, рядом преданная жена, родился сын. Ему бы забыть о поэзии, ведь какую дорогую жертву – жизнь ребенка - принесли они с Махаббат во имя его творчества, но он оказался неисправим. Вновь стал печататься, наряду с благожетельной критикой специалистов была и отрицательная, потом последовал очередной арест. Причины прежние: феодально-байское происхождение, пропаганда националистических идей, оторванность от социалистических реалий…Махаббат приехала похлопотать за него в столицу. Так я ее и встретил на даче тестя и тещи. Но ходатайства моих родственников и других авторитетов не помогли. Махаббат вернулась в родной аул, работает врачом. Надеется дождаться возвращения Адиля. С моей женой они переписываютя, и во время командировок сюда я всегда заезжаю к Махаббат, передаю гостинцы от Веры. Стараемся хоть чем-то помочь, да что в такой ситуации поделаешь. Но она молодчина, стойко переносит все превратности судьбы.
Кайрат – Я хочу ее увидеть!
Действие четвертое
1955 год. Ноябрьский вечер. Комната в сельском доме. Скромная обстановка, все в идеальном порядке и чистоте. Пожилая женщина за столом вяжет носок. Входит усталая и продрогшая Махаббат.
Жамал – Вот и ты, айналайн. Сегодня ты припозднилась.
Махаббат – Прости, тетя, опять я задержалась на работе. Не было времени предупредить тебя. Подвернулся транспорт, вот я и съездила к больным в Бестау. Начнутся бураны, и тогда трудно будет жителям поселка добраться до больницы.
Жамал – Да ты дрожишь от холода. Накинь мою теплую шаль. Давай скорее твои ботики, поставлю сушить. Надевай валенки Галыма, они тебе как раз.
Махаббат – Спасибо, тетя. Так приятно оказаться в тепле. А где Галым?
Жамал – Уже спит. Он сегодня славно потрудился, наколол дрова, да так аккуратно сложил поленницу, что я даже залюбовалась.
Махаббат – Я посмотрю, как он спит, укрылся ли одеялом.
Жамал – Посмотри, а я пока дастархан накрою.
(Возится возле печи, накрывает на стол).
Жамал – Люблю смотреть, как ты с сыном кушаете.
Махаббат – Ты готовишь самую вкусную в мире лапшу.
Жамал – Вот и ешь побольше. А хорошо готовить научилась в голод. Не только беречь продукты, но и понимать сам смысл еды, чувствовать душу каждого блюда.
Махаббат – А я, когда сижу в тепле, ем хорошую пищу, думаю: как там Адиль, не мерзнет, не голодает? Как вспомню ссылку, так слезы и навертываются на глаза.
Жамал – Ну вот, опять расстроилась. Не думай о плохом. Все будет хорошо. Адиль – сильный, он все трудности преодолеет. Кстати, хорошая новость. Заходил Бикасым, сообщил, что из ссылки вернулась семья Габдурахметовых. Все живы - здоровы, передают привет. Может, и мы скоро увидим Адиля. Сейчас многие оттуда возвращаются.
Махаббат – Надо навестить наших друзей, узнать, как устроились. Если нужна работа, больнице требуются люди.
Жамал – Сходим вместе. Вспомню я с Галией дни нашей молодости.
Махаббат – В следующий выходной навестим?
Жамал – Конечно. Хорошо, что безвинные люди, осужденные по доносам, опять на свободе. Только как доносчики будут смотреть в глаза своим жертвам? Еще Абай спрашивал: «Кто отравил Сократа, сжег Жанну д`Арк, распял Христа, закопал Мухаммеда Пайгамбара в верблюжьих останках?» и сам отвечал: «Толпа», подразумевая завистливых, злобных, жадных и лживых нелюдей. Слава Аллаху, дожили до времен, когда поняли, что натворили, сколько хороших людей напрасно погубили.
Махаббат – Скорей бы Адиль вернулся, а то Галым растет, не зная своего отца.
Жамал – Да он постоянно донимает меня расспросами – расскажи, какой мой отец, как он учился в школе, с кем дружил в детстве. Тебя видит мало – то ты на работе, а если дома, то опять могут срочно вызвать к больному.
Махаббат (смеется) – Это ты, моя любимая и золотая тетушка, учишь его: не беспокой маму, пусть отдохнет, а что нужно тебе – у меня спроси, я с удовольствием все расскажу и научу.
Жамал (тоже смеется) – Нам, пожилым людям, всегда нужны внимательные слушатели. А у тебя растет славный сынок, не по годам смышленый. Вот мы с ним и без дела не сидим – потихоньку снег чистим, печку разжигаем или обед готовим, а сами беседу задушевную ведем. Все ему интересно – как люди раньше жили, как батыры родную землю защищали, какие легенды и песни народ сложил о своих героях…
Махаббат – Учительница хвалит его, он по всем предметам хорошо учится. А все благодаря тебе – ты с ним много занимаешься.
Жамал – Сегодня он меня расспрашивал о войне. Вот я ему и читала письма с фронта моих дорогих сыночков, так он на карте отметил места, где они воевали (плачет).
Махаббат – Не плачь, моя родная, успокойся. Ты вырастила настоящих героев-батыров. Они храбро сражались за Родину, за всех нас. Мы всегда будем помнить о них и гордиться.
Жамал – Но Есен был совсем мальчиком, добровольцем ушел на войну с университетской скамьи. И погиб, когда до конца войны остался лишь месяц. Ему бы жить и жить… Зачем я, старая, копчу небо, а молодые лежат в могилах?
Махаббат – Говорят, что боги забирают лучших, таких же прекрасных, как они сами – сильных, смелых, добрых. Если рай есть, то там обязательно находятся Азат и Есен, и они заботятся о своей сестренке – моей дочери Баян.
Жамал – Да, ты права. Сейчас я успокоюсь, а то малыша разбудим.
Махаббат – Вроде калитка скрипнула.
(Раздается осторожный стук)
Махаббат – Наверное, вызов к больному. Я сейчас выйду.
Жамал – Опять срочный вызов. Совсем не бережет себя.
Махаббат (растерянно) – Никого, вот только записку под дверь просунули.
Жамал – Сейчас фитиль прибавлю у керосинки, чтобы записку прочитать.
Махаббат (тихо вскрикивает) – Ой, это от Адиля!
Жамал – Боже мой, за столько лет первая весточка от него. Весь вечер о нем говорили, да не зря выходит.
Махаббат (отдает записку) – Пишет, что его возили в Алма-Ату на пересмотр дела, но пока не освободили, отправляют по этапу. Узнал, что 22 ноября в 4.15 ночи их поезд будет на нашей станции. Просит меня быть в это время на станции, стоять у железнодорожного колокола, там горит фонарь, он видел, когда ехал в первый раз.
Жамал (возвращает записку) – Но это же в сегодняшнюю ночь! Как ты туда доберешься?
Махаббат – Узнай пораньше, я после Бестау прямо поехала бы на станцию, ведь машина как раз ехала туда.
Жамал – А с запиской что делать?
Махаббат – Сожги. Кто-то рисковал, чтобы доставить ее сюда.
Жамал – Знаешь, а если обратиться к Бикасыму?
Махаббат – А он приезжал верхом?
Жамал – Да. На днях ожидается очередное испытание, вот все отары отогнали подальше от полигона. Да и по дворам ходили работники сельсовета, говорили, чтобы стекла на окнах бумагой заклеили.
Махаббат – Я сейчас пойду к нему, может, отвезет меня, а нет – попрошу лошадь, сама поеду верхом. А обратно со станции мне уехать проще, к поезду всегда приезжают встречающие. Найду попутный транспорт.
Жамал – Не боишься волков? В ночное время ехать одной опасно.
Махаббат – У чабанов есть ружье. Еще я слышала от них, что военные часто охотятся, так что волков стало меньше.
Жамал – Дай я обниму тебя, прочту бата на дорогу.
( Женщины присаживаются на скамейку. Тетя тихо молится. Когда молитва закончена, женщины встают и обнимаются.
Махаббат уходит.)
Жамал – О Аллах, храни мою племянницу от всех опасностей в пути! В ночь, в мороз поскачет в степь, чтобы на мгновение увидеть в зарешеченном окне вагона для заключенных любимого мужа. Вот характер!
Нет, я не усну. Буду ворочаться, вздыхать, нечаянно разбужу Галыма. Пусть спит спокойно, ягненочек наш! Устроюсь возле теплой печки, буду вязать и думать о дорогой дочке моего покойного брата Нургали. Он всегда мечтал о дочери, ласковой и доброй. Перед ее рождением брат с семьей ездил в Петербург, часто ходил в театр. Вот откуда у него желание назвать дочку Корделией. Он часто повторял, любуясь дочкой:
О, как бедна я! Нет, я не бедна –
Любовью я богаче, чем словами.
Милая Маруан еле уговорила мужа не называть дочку непонятным для многих именем. И правда, Махаббат для нас лучше звучит, чем Корделия. И означает самое главное качество сердца – Любовь.
Помню, на шильдехану приехало много гостей. Среди них был и суфийский мудрец... Он все любовался новорожденной, говорил, что у нее будет доброе и чуткое сердце.
Брат всегда помогал странникам, ученым и поэтам, а Адиля любил больше других. Верил в его талант. И как юной девушке было не влюбиться в поэта! Адиль – замечательный человек, такой воспитанный и справедливый. Не могу понять, почему государство, обладающее самым грозным оружием в мире, держит в тюрьме такого славного человека. Выходит, слово сильнее оружия.
Действие пятое
1955 год. Холодный ноябрьский рассвет. Открытая степь. Вдали виднеется поселок. По проселочной дороге шагает Махаббат.
Махаббат – Спасибо водителю, почти до самого аула подвез. Успею еще домой зайти, оставить тете тетрадку со стихами Адиля. Он жив – здоров, надеется на скорое освобождение. Даже сумел через охранников бросить мне сверток со своими стихами. Я на вокзале украдкой прочитала несколько стихов. Боже мой, не верю своему счастью: скоро мы будем вместе и никогда не разлучимся. Обязательно пойдем на нашу гору, и он прочтет мне свои стихи:
Махаббат, Мадонна, Муза,
Любовь опального поэта-мужа,
Прости меня за раннее серебро седин,
За сетку горестных морщин,
За слезы твоих печальных глаз,
За долгие молитвы о спасении нас.
Прости за муки и страдания,
Прости без права переписки расставание.
В горах, где звонко пел ручей,
Счастливо жили Эвридика и Орфей.
Но нет гармонии в страшном мире,
Замолкли звуки хрупкой, тихой лиры.
Зато торжествуют клевета и ложь,
И черный ворон за жертвой мчится в ночь.
Суров и беспощаден скорый суд:
Певца поверженного на каторгу везут.
Мое перо пришлось не ко двору и времени,
И сам я оказался чуждого рода - племени,
Давно на земле своей родной
Считаюсь вестником веры и правды иной.
Ославлен как народа злейший враг,
Золою стали мои стихи и наш очаг.
Прости меня: клеймом позорным «ЧСИР»
Тебя, любимая, за верность наградил.
Когда вернусь из лагерей и тюрем,
Родных и сына напугает зек угрюмый.
И только ты одна поймешь меня:
Не мог иначе писать и думать я.
Хоть выбор был: «молчи и не пиши»,
Но означало для меня: «умри и не дыши».
Найду ль утерянный наш рай - Жаннат,
Увижу ли вновь Любовь я - Махаббат?
Слышен гул самолета.
Махаббат - Кажется, самолет летит. Боже, я забыла про предупреждение о взрыве на полигоне …
В небе вспыхивает огненный шар. Махаббат падает от удара взрывной волны.
Действие шестое
1962 год. Ненастный осенний день. Ветер с печальными завываниями носится среди разрушенных домов брошенного поселка. Как хранители вечного, скорбно застыли мазары на местном кладбище. Среди них затерялся свежий холм земли. Акылжан и Кайрат стоят на вершине горы.
Акылжан - Помнишь, как в юности мы стояли здесь и мечтали о будущем?
Кайрат – После смерти Махаббат я часто думаю о том дне, когда мы, глупые мальчишки, клялись изменить жизнь родного аула. И вот все сбылось, только со знаком минус. Такую страшную картину разрухи я видел только на войне.
Акылжан – Я всегда спорил с Махаббат, считал ее наивной и сентиментальной противницей прогресса, смеялся, когда она спрашивала: неужели мне не жалко красоты наших гор. А теперь мне больно за то, что я причастен к гибели мира нашего детства.
Кайрат – Понимаю тебя, тоже живу с чувством вины перед Махаббат. Сколько я видел добра от ее отца! Это был человек редкого благородства и великодушия. Махаббат мечтала, что здесь построят большую больницу, но и школа, и больница ютились в дореволюционных постройках, которые в прошлом веке на свои деньги построил покойный Нургали – ага. Миллионы рублей идут на вооружение, а за хлебом люди еще стоят в очередях, ютятся в бараках.
Акылжан – Позднее отцовство - удивительная штука. Меня всегда поражали отношения Махаббат и ее отца. А сейчас не знаю, какого Бога мне благодарить за улыбку моей маленькой дочери. Она не засыпает, пока я не расскажу ей сказку. А так как настоящих сказок я знаю мало, то рассказываю о стране своего детства, где рядом со мною живут прекрасная и добрая принцесса и храбрый мальчик, который укрощает коней и сражается с волками. Дочка просит меня показать эту сказочную страну. Что же мне делать? Признаться, что я и есть тот страшный король, который сжег дотла свой мир?
Кайрат- В твоей сказке я храбрый герой, хотя больше подхожу на роль коварного советника злого короля.
Акылжан - Хочу, чтобы моя дочь была похожей на Махаббат, такой же чистой и благородной
Кайрат - Пусть судьба будет щедрой к твоей дочери, ведь жизнь Махаббат - сплошная трагедия.
Акылжан – Она повторила судьбу своих любимых героинь - Эвридики, Ифигении, Электры… Сгорела на жертвенном алтаре.
Кайрат – На самом большом жертвенном костре в мире – термоядерном.
Акылжан – Махаббат болела лейкемией, так что причина очевидная – радиация, проклятие соседства с полигоном.
Кайрат – Кто же знал, что создавая ядерный щит страны, мы выпустим джинна из бутылки. Теперь его загнать обратно невозможно.
Акылжан - Но нужно стремиться к этому. И договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах - первый шаг на этом пути.
Кайрат – Карибский кризис показал, что планета с ядерным оружием всегда на волоске от ядерной войны.
Акылжан – Об этой опасности постоянно твердит ученый мир. Альберт Энштейн, Фредерик Жолио-Кюри, Бертран Рассел основали антиядерное Пагуошское антиядерное движение. Политики и военные должны прислушаться к мнению ученых.
Кайрат – Я читал выступление на конференции Пагуошского движения Мухтара Ауэзова. Он говорил о трудной роли Казахстана в ядерном противостоянии.
Акылжан – Вот она, картина ядерного апокалипсиса, весь этот ужас перед нашими глазами. Об этом нас, слепых глупцов, предупреждала Махаббат!
Кайрат – Мы слепы и черствы. А Махаббат… Работая в архивах, узнал, что одним из пунктов обвинения Адиля в контрреволюционной деятельности было следование учению восточной философии об инсан камиль – совершенном человеке. Когда читаю Кодекс молодого строителя коммунизма, не вижу разницы между ним и тем, о чем писал Адиль. Выходит, он тоже видел душой и опередил время?
Акылжан- Признаюсь тебе, в юности я был влюблен немного в Махаббат. В нее нельзя было не влюбиться, она так сильно отличалась от всех наших сверстниц. И мне было обидно, что она не замечает моих успехов в учебе, ревновал к Адилю. Потом понял, что не дотягиваю до высокой планки ее духовных исканий.
Кайрат – И я был влюблен в нашу милую подругу. Увы! Тоже не дотянулся до той планки. Ей нужен был только Адиль.
Акылжан - Мы с тобой не были инсан камиль в ее понимании идеального человека.
Кайрат – А есть ли они вообще?
Акылжан – Знаю, есть. Среди ученых их немало. Первый среди них – Леонардо да Винчи. Зная, что его открытия могут быть использованы для военных целей, он так и не обнародовал их, хранил в зашифрованном виде.
Кайрат – Махаббат и Адиль тоже из породы совершенных людей. И сына Галыма воспитали хорошо.
Акылжан –Отлично учится в институте, имеет задатки стать крупным ученым.
Кайрат - Уверен, что Махаббат и на том свете будет радоваться успехам сына.
Акылжан – Мама, гордясь моими наградами, часто рассказывала, что мое рождение ей во сне предсказал Кадыр-ата. Увы, я не герой, хотя и имею такое звание.
Действие седьмое
1975 год. Летний вечер. Городской кинотеатр. Висят афиша фильма «Москва, любовь моя», портреты актеров Комаки Курихары и Олега Видова. Влюбленная пара Галым и Амина выходят из кинотеатра и присаживаются на скамейку в сквере.
Амина – Чудесный фильм! Такой чистый и пронзительный. Подруги тоже хвалили. Тебе понравился?
Галым – Да.
Амина – Комаки Курихара замечательная актриса, в Юрико невозможно не влюбиться. Как ты считаешь?
Галым – Согласен.
Амина – Как ужасна трагедия жителей Хиросимы и Нагасаки, переживших ядерную бомбардировку. В память японской девочки Садако Сасаки, жертвы атомной бомбы, наш класс сделал тысячу бумажных журавликов, и мы дарили их взрослым со словами, которые высечены на ее памятнике: «Это наш крик. Это наша молитва. Мир во всем мире». О нас даже в газете потом написали.
Почему молчишь?
Галым - Сестренка моего друга любила, как и Юрико, танцевать. Увидев чудо: падающие снежинки с безоблачного неба в летний день на жайляу, она от радости пела и кружилась. А потом у нее появились незаживающие раны, выпали волосы и зубы. Родным сказали, что она умерла от туберкулеза кожи. Тогда в 53- м году на полигоне испытали термоядерную бомбу, в сотни раз смертоноснее бомбы, сброшенной на Хиросиму. Снимут когда-нибудь о ее судьбе фильм? О других жертвах ядерных испытаний в Казахстане?
Амина – Я так и подумала, что с этим фильмом у тебя связано что-то личное. Ты весь сеанс был сам не свой.
Галым – Ты права, фильм заставил меня о многом вспомнить.
Амина – О чем же?
Галим - О себе, о родных, о тысячах казахстанцев, которых тоже можно причислить к японским хибакуся, жертвам атомных бомбардировок. Правда, никто из нас, свидетелей ядерных надземных испытаний на Семипалатинском полигоне, до сих пор не знает, подверглись мы радиации или нет.
Амина – Ты об этом никогда не рассказывал.
Галым – Такие воспоминания хочется навсегда забыть, только вся беда в том, что не могу. И, наверное, не должен, ведь люди продолжают мучительно умирать из-за атомных взрывов.
Амина - Любимый, если тебе тяжело говорить, не надо мучить себя.
Галым – Мы решили быть вместе, и я должен рассказать тебе, Амина, все о себе.
Амина – У нас нет секретов друг от друга.
Галым - Поселка, в котором мы жили, сейчас нет. Люди покинули его, слишком было опасно соседство с полигоном. Осталось только большое кладбище. Там лежит и моя мама.
Амина (обнимает его)- Как это случилось?
Галым - У моих родителей трудная судьба. Отца я почти не помню, он умер в ссылке, и хотя его реабилитировали, но его стихи не печатают. Изредка он упоминается в числе репрессированных поэтов. Но люди поют его песни, не зная автора, считают их народными. Мама мечтала издать его труды, но помешала болезнь. О причине своей болезни она знала, ведь такие симптомы были у многих ее пациентов. Начальство запрещало ставить истинные диагнозы, связанные с полигоном. Вот мама на свой страх и риск вела записи, подробно описывая симптомы загадочных болезней у ее земляков. Некоторых людей из этого списка я знал. С кем-то учился в школе, а кто-то учил меня.
Амина – Рукописи не горят, дойдет очередь и до этих записей. Считаю, после просмотра этого фильма и другие задумаются: а что происходит на нашем полигоне, не связана ли смерть близких им людей с испытаниями ядерного оружия. И они тоже верят, что придет время, и завеса тайны возле полигона исчезнет. Правда пробьет дорогу к людям.
Галым - Я тоже верю, что такое время настанет. Только не знаю, как я сам должен приблизить его наступление. На словах все против гонки вооружения, против испытаний ядерного оружия, никто не хочет атомной войны. В реальности работы над совершенствованием атомного оружия продолжаются, причем нейтронные бомбы убивают только живое, а все остальное стоит целехонько: здания, дороги, мосты… Победителю в такой войне не надо тратиться на восстановление уничтоженных городов и сел.
Амина – Ты дашь мне почитать эти записи?
Галым - А ты не боишься связываться со мной после того, что узнала?
Амина – Возможно, я наивная, ведь до сегодняшнего дня гордилась тем, что на территории Казахстана есть такой нужный для безопасности нашей страны объект, как Семипалатинский полигон. Как горжусь космодромом Байконур, катком Медео… Но после твоих слов и увиденного фильма я думаю иначе… И буду с тобой рядом всегда.
В сквер приходит компания молодых людей. У одного из них имеется транзисторный радиоприемник. Передают сводку новостей. Диктор читает: «ТАСС сообщает: Сегодня на полигоне в районе Семипалатинска произведено испытание ядерного оружия…»
Действие восьмое
1989 год. Квартира Галыма и Амины превращена в штаб: приходят и уходят люди, часто звонит телефон. Всюду кипы воззваний, плакаты с символикой антиядерного движения «Невада-Семипалатинск», лозунги. За большим столом пьют чай Акылбек, Галим, Амина, активисты движения.
Амина – Как доехали?
Акылбек – Хорошо. От Москвы в моем купе ехали три аксакала, старше меня по возрасту. Очень колоритные личности. Про себя я их назвал Толе-би, Казыбек-би и Айтеке-би. В годы репрессий они вынуждены были эмигрировать. Много скитались по свету, бедствовали, жили в Китае, Тибете, Индии… Сейчас сами и их многочисленные потомки осели в Турции, Германии и США. Владеют несколькими языками, но родной язык и обычаи своего народа чтут свято. Живут неплохо, но по земле предков все же тоскуют. Вот и думают: не пора ли вернутся в родные места.
Галым – Знают ли они о нашем движении?
Акылбек – Еще как знают. В тамошних газетах и на телеканалах много материалов о событиях вокруг полигона. Раньше, говорят они, о Казахстане узнавали только по новостям с космодрома. А теперь они сами хотят приехать на полигон и требовать вместе с нами прекращения ядерных испытаний.
Амина - Да, все, кому дорог мир, поддерживают нас.
Акылбек – А где мой курдас?
Галым- Кайрат-ага приехал вчера и сразу окунулся в работу. Он теперь руководит всем транспортом, распоряжается вопросами организации выезда колонн манифестантов на полигон.
Акылбек – Вот что значит военная выучка!
Галым – Скоро приедет машина и отвезет Вас с Аминой и Сакеном на вокзал. Там и встретитесь с Кайрат-ага. Я поеду автобусом.
Акылбек - Тогда я сам вручу тебе наш подарок. Я привез книгу твоего отца Адиля. Твоя мама так мечтала об этом (вручает книги Галиму, Амине, Сакену и другим).
Галым – Большое спасибо вам (обнимает Акылбека).
Акылбек – Мы решили опубликовать в книге и тетрадь твоей мамы. Во вступительном слове говорится и о твоей маме, истории ее семьи.
Амина – А я не видела таких фотографий родителей! Смотри, Сакен, это твои дедушка и бабушка в молодости. Какие они красивые!
Акылбек – Эти фотографии были изъяты во время ареста. Только сейчас появилась возможность их опубликовать. Мой курдас Кайрат провел титаническую работу в архивах.
Амина – Какие замечательные стихи Вы выбрали в качестве эпиграфа к книге:
Не печалься, Поэт. Для народа родного
Откровеньем еще прозвучит твое Слово,
Будет время, и будут достойные дети,
И поймут твое Слово – что жизни основа. (Перевод Любови Шашковой)
Акылбек – Это из стихотворения Магжана Жумабаева, оно посвящается Абаю. Ведь даже нашего классика Абая не раз пытались запретить, объявляя его творчество опасным и вредным.
Амина – Прав Евтушенко, что у нас в стране поэт больше, чем поэт. Это совесть эпохи.
Галым – Когда поэт Олжас Сулейменов в своей предвыборной речи стал говорить о радиоактивной утечке при подземном взрыве ядерного заряда на полигоне, это было то самое Слово, которого так долго ждали казахстанцы. Нельзя дальше жить в неведении того, что делается на полигоне, опасаясь за будущее наших детей. Чернобыльская катастрофа стала уроком, что может случиться, если забыть о радиоактивной угрозе.
1-й участник – Я был в Чернобыле, там творился ад. Вот почему я в движении «Невада-Семипалатинск».
2-й участник - Для меня выступление Олжаса Сулейменова сродни Откровению пророка.
3-й участник – Слова, как семена, брошенные на подготовленную почву.
4-й участник – Я голосовал на выборах за него.
Амина – Все как будто только ждали выступления Олжаса Сулейменова. Сколько можно было в бессилии сжимать кулаки, слушая очередное сообщение о взрыве на полигоне.
Акылбек – Я считаю закономерным явлением, что идея народного антиядерного движения родилась именно у Поэта. Твоя мама и твой отец тоже обладали тонким восприятием мира, осознанием глобальных проблем на личном уровне. Они словно аккумулируют все радости и тревоги внешнего мира, чтобы осмыслив все это, бескорыстно отдать людям доброту и мудрость своего безграничного внутреннего мира.
1-й участник – Верно.
2-й участник – В конце 50-х и начале 60-х годов был актуальным спор физиков и лириков, и тогда победа была не на стороне лириков.
Акылбек – То время считается эпохой прорывных открытий в физике, химии, биологии. Помню популярные стихи «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне».
(Раздается звонок в дверь. Галым выходит в прихожую)
Галым – Машина ждет. Пора ехать на вокзал.
Акылбек - О многом думал я на полигоне в августовские дни 49-го года. Но никак не предполагал, что сорок лет спустя вернусь туда вот так. Но твердо знаю: многие из тех, с кем тогда работал, сейчас были бы с нами.
Действие девятое
1991 год. Контрольно-пропускной пункт Семипалатинского испытательного ядерного полигона. Идет акция сторонников движения «Невада-Семипалатинск» по закрытию полигона. В первых рядах протестующих Кайрат, Акылбек, Галим, Амина, Сакен. Здесь же и три величавые фигуры странников, как олицетворение народного духа и мудрости. Подходят все новые колонны манифестантов.
1 участник митинга: Я здесь на митинге, чтобы поведать миру о горе и боли родителей, воспитывающих ребенка, инвалида с рождения. Сколько выдержали унизительных объяснений, хождений по больницам, провели бесконечные анализы для установления истины: мы с женой здоровы, не алкоголики, не наркоманы, не курильщики и еще много разных "не", чтобы в конце концов получить медицинский вердикт: виновата плохая экология в связи с близостью СИЯПа. Но это не поможет нашему дорогому малышу, вся вина которого в том, что родился в зоне ядерных испытаний. Чтобы никто не испытал и самой малой толики наших страданий, я заявляю: полигон закрыть!
2 участник митинга: Помню из своего детства - мама клеит бумажные полоски на стекла окон нашего дома. Жителей поселка предупредили - скоро очередное испытание, опять повылетают к черту все стекла, как это было в 1955 году при испытании первой советской термоядерной бомбы. Надо же, о стеклах заботились, а людям как это опасно жить рядом с полигоном сказать забыли.
В начале 60-х годов от нашего аула ничего не осталось, разрослось только кладбище. Тогда раннюю смерть людей списывали на минувшую войну, но шли годы, и умирали совсем молодые. Мы такие наивные были, плакали в кинотеатрах над судьбой японских героинь, умиравших от последствий ядерной бомбардировки, и не знали, что нам тоже уготован такой же мучительный конец. Только с одним "но" - врачам запрещено указывать истинную причину наших болезней и смерти. Я - за закрытие Семипалатинского полигона.
3 участница: Я простая учительница. В школе я рассказываю детям о ядерной бомбардировке Хиросимы, мы клеим бумажных журавликов в память о японских хибакуся, пишем письма американской девочке Саманте Смит, которая боится ядерной войны и приехала в Советский Союз с миссией мира, собираем деньги в Советский фонд мира. Да, мы все против войны, но сказать детям горькую правду - у нас под боком продолжаются ядерные испытания на Семипалатинском полигоне, и это очень опасно для здоровья мирных граждан - нельзя, непатриотично. Но ведь борясь за общее дело - мир без ядерного оружия - логично начать с себя: закрыть навсегда свой испытательный полигон, запретить ядерные взрывы. Я - за мир, за здоровье наших детей, поэтому Семипалатинский полигон, как и полигоны в Неваде, на островах Океании должны быть закрыты!
4 участница: Я и моя семья недавно переехали в Казахстан с Украины, бежали от ядерной радиации Чернобыльской атомной электростанции. А мне соседи говорят: здесь радиация не меньше, чем в Припяти, только говорить об этом не принято. По профессии я очень далека от науки, но тем не менее очень гордилась, что живу в городе-мечте, где реализуются самые передовые идеи науки и техники. Но, как в пьесе, если висит ружье, оно рано или поздно выстрелит. Вот так случилась катастрофа на Чернобыльской АЭС, а людям правду как это смертельно для здоровья сказали только через несколько дней. И сейчас продолжают говорить: на Семипалатинском полигоне все под контролем, здоровью людей ничего не угрожает. Только в школьных учебниках физики и НВП ясно написано о периоде полураспада радиоактивных элементов, выброс которых сопровождает любое испытание ядерного оружия. Хватит говорить народу неправду! Прекратите испытывать ядерное оружие! Люди важнее бомб!
Галым: Я держу в руках две тетради. Это духовное наследие моих родителей. В этой тетрадке моя мама-врач записывала свои наблюдения за здоровьем пациентов, их жалобами на плохое самочувствие - сыпь, язвы на коже, тошноту, рвоту, слабость, частые обмороки, и ее замечание: "В газетах и по радио много сообщают о плохом здоровье жителей японских городов, подвергшимся ядерным бомбардировкам, рыбаков, ловивших рыбу вблизи атолла, где американцы испытывают свои атомные бомбы. Нет ли совпадения? Ведь схожесть симптомов указывает на радиоактивное заражение как результат близкого соседства по местожительству с полигоном?" И список фамилий людей, вероятных жертв губительной радиации. Последнюю фамилию в этот список я дописал сам в 1962 году - моей мамы, умершей от лейкемии.
В этой тетради записки моего отца, репрессированного поэта. Здесь наброски его поэмы о светлом будущем его Родины. Он мечтал видеть свой край землей обетованной, где люди счастливы, а природа прекрасна. Вот почему сегодня я здесь. Закрытие Семипалатинского ядерного полигона - это первый шаг к возрождению нашей Отчизны!
Диктор читает Указ Президента Республики Казахстана Нурсултана Абишевича Назарбаева:
«На территории Казахской ССР в Семипалатинской области с 1949 года осуществлялись испытания ядерного оружия. За это время здесь было произведено около 500 ядерных взрывов, которые нанесли урон здоровью и жизни тысяч людей.
Учитывая, что Казахская ССР выполнила свой долг по созданию ядерного потенциала, обеспечившего стратегический военный паритет между СССР и США, и, принимая во внимание требования общественности республики, постановляю:
Закрыть Семипалатинский испытательный ядерный полигон».