И, как будто без того день не был тяжёлым, вечером трамвай снова сопровождала чёрная машина. Чего добиваются? Ну, психану, ударюсь в бега, иммигрирую на историческую родину или в Сибирь и дальше что? Перехватят по дороге? Могли бы позвонить, по-человечески и поговорить. Я ведь не жадный, а если утюг на живот положить, вообще превращаюсь в святого, готового отдать последний грошик нуждающемуся мучителю. Плохо, что в полицию не обратишься, притом, сколько автомобиль преследователей стоит, закончится тем, что меня посадят за то, что гонялся за уважаемыми людьми на трамвае, со скоростью триста километров в час, да ещё добавят, что обстреливал их из станкового пулемёта «Максим» образца семнадцатого года, установленного на крыше транспортного средства, а так же пытался подрезать и столкнуть с дороги. Как в том анекдоте про каток и Мерседес. Или в недавнем нашумевшем случае со сбитым «пьяным» ребёнком. Знаете, когда понимаешь ясно и чётко, что обречён, страх куда-то пропадает. Ну, умираем же один раз, а что мне ещё могут сделать? Я обнаглел настолько, что даже помахал рукой недругам. Можно были и палец средний показать, но за такое побьют прямо сейчас, вытащив из трамвая на ближайшей остановке. Оставим подобное для американского кино, мы люди культурные, интеллигентные, даже не материмся, пока кто-нибудь, в очередной раз, с лесов на голову молоток не уронит спьяну.
И снова никто не остановил, ничего не сказал, запугивают…
****
Утром работа опять началась рано, в шесть часов, с весьма увлекательного занятия - нарезки линолеума. Всё бы ничего, но он хранился в коридорчике, длиной два метра. И обрезать надо там же. То есть берёшь рулончик, весьма тяжёлый, перекатываешь к противоположной стене, прижимаешь край, потом размотка, отмечаешь рулеткой полтора метра, заматываешь свободный конец, так что выходит мини рулончик, гонишь до большого, оба перетаскиваешь на руках, чтобы не оцарапать, отмечаешь ещё полтора метра и так, пока не доберёшься до шести, отрезаешь, оттаскиваешь в сторону, проделываешь всё то же самое со второй и третьей полосой. Да, чуть главное не забыл – большой рулон килограмм сто весит. Приступаем к следующей стадии. Упомянутый материальчик привозят лицевой стороной наружу, а класть необходимо как раз наоборот. И переворачивать длинный кусок крайне сложно, особенно со старыми и не очень трезвыми помощниками. Перематываем рулончики на месте, волочём в лифт и наверх. А в помещении меж тем, остался лежать старый линолеум, причём, приклеен фрагментарно из-за частой перестановки станков, где есть, где нету, не схалтуришь, надо отрывать. Самое интересное, что из-за разных клеёв, используемых в тот или иной период, отделение напольного покрытия оказывалось или необычайно простым, типа дёрнул, свернул, выкинул; средней паршивости - отделяешь, но с подручным инструментом и, скрипя кишками; и полный ад, когда и топор, приваренный к лому, почти не помогает. (Снимал как-то такой, три листа, недели две мучили вдвоём, чуть концы не отдали). В этот раз, почти повезло, второй вариант. Берёшь в руки молоток, тонкую широкую скарпель из полотна пилы по металлу и «играешь» в скульптора, «отсекая» всё лишнее. А оно просто так слезать не желало, только с ПХВ плиткой из предыдущего, ещё советского, слоя! Помощники как-то сразу вспомнили, что они чем-то заняты и тихо испарились. Ну, к фантомным подручным мне не привыкать, взялись за дело втроём. Александр машет молотком, Давидович отрывает линолеум, Михельман укладывает на телегу и увозит на помойку. Как закончил, нарисовался главнюк, без слов понял, ЧТО происходи, побежал за нерадивыми напарниками. Оказывается, у них опять возникли противоестественные желания, такие как пообедать, отдохнуть. Странные существа. Но, поспели к очередной веселухе - раскладыванию и подрезке. Всё бы ничего, да только, в этот раз, надо делать с нахлёстом на стену, а значит, сообразить, как правильно подрезать углы. А я, по части пространственного мышления весьма слаб. Мне проще новое покрытие изобрести или механизм его укладывающий. И, как назло, с трёх стен мраморные столбы, то бишь, двойной угол.
Мой мозг немедленно закипел и выключился. У соратников, умственных способностей, увы, и не было никогда. Не входит в комплект конструкции. Но, дело само себя не сделает, помолился, кто кому посчитал нужным, взялись. Нож у меня и, увы, такой же тупой, как и его владелец. С простым углом, в конце концов, разобрались, минут через десять, попробовал с мраморным столбом. Резал – резал, в результате куска недостаёт, сантиметров в десять. Пришлось вытащить из обрезков и вставить перпендикулярный, перекрывающий. Полное уродство, ну, ничего, урок начальнику будет – хочешь, чтобы всё по людски было, жди пока рукастый работник из отпуска выйдет! Ф-фух, дошло до поклейки первого листа. А стены-то металлические или пластмассовые (там, где поликарбонат), а к ним клей для линолеума прилипать не желает принципиально, даже по прямому распоряжению руководителя, письменному и с печатью. Просьб не слушает, на мат и божбу, а так же угрозы типа «вылить эту пакость к такой-то маме»! не реагирует совершенно. К счастью, у меня есть старое правило – что не клеится, прибей гвоздями, ну, или по-современному, прикрути саморезами. Что и проделали. Вид отстойный, но хоть не отваливается. Вторая полоска прошла безболезненно, почти незаметно, можно сказать, отдохнули, но последняя…
Я вообще заметил странную тенденцию, чем ближе к концу работы, тем больше появляется разных трудностей. Казалось бы, ещё шаг, пара движений и всё, ан нет, начинает вылезать всякая пакость, откуда не ждали и то, с чем справлялся за две минуты, не напрягаясь, растягивается на часы адского труда. У крайнего кусочка оба угла попадали на мраморные столбы, а у второго ещё входная дверь рядом! Соображай, как хочешь. Шов между полосками поймали почти удачно, сразу прикрутили, чтобы не елозил и вот я приступил к художественной резке. Снова без вставки не обошлось у первого уголка. А второй-то сложнее, время к четырём приближается, если помните, первым у меня устаёт голова. И тут совсем вышибло. Смотрю на линолеум и понимаю, что понятия не имею, где резать, и как делал пару минут назад, забыл начисто. Не посмотришь, всё прибито и приклеено. Минут десять я пытался завести внутренний компьютер. Ни фига, батареи сели, серое вещество стало аморфным и объявило бойкот. Плюнул, обрезал всё по полу, пустил перпендикулярную вставку. Всё хорошо бы, но в мрамор саморез не вкрутишь, как в металл и пластик, надо сверлиться, забивать деревянные чопики, прижимать полосками - накладками. Пополз в столярку искать. Вот благо, с год назад по ошибке заказал слесарям наготовить лишних накладок и выкрасил в серый цвет. Самое то, что доктор прописал. А искусственный мрамор, доложу я вам, очень уж хитрая штука, при сверлении неприятно колется, получаются огромные дыры, а то и целые куски отпадают, что нежелательно. Шпаклюй потом, подкрашивай, а времени на подобное просто нет. К счастью, Господь послал правильную мысль сверлить несколько ниже края линолеума и скрыть все прорехи под ним.
Вернулся я с горой инструмента, а помощников опять нет. Они, видите ли, домой ушли. Ну, плюнул, позвал добрых друзей – Правую Руку и её сестру близнеца Левую Руку, принялся сверлить, забивать, прикручивать. Тут появляется любимый начальник.
- Где слесарь и сварщик? – спрашивает.
- Они дамой поехаль, совсема, на трамвая, ту-ту, чух-чух-чух, рабочий смена – ба, – отвечаю я, - моя совсем одна остался. И то потому что шибко тупая однако и трусливая, кодекса трудовая не читаль, неграмотная совсем, про восьмичасовая день не слышаль, мы жидо – таджики, такая, ответственная, трудимся от рассвета и до могила. Мне до дома дойти нелегко, а до смерти – четыре шага!
Главнюк, матерясь, убегает и, минут через десять, пригоняет пинками напарников обратно. Увы-увы, такова наша селяви. Хаяли СССР, ругали, мечтали развалить, добились и… напоролись на то, за что боролись. Ни профсоюзов, ни райкомов, жаловаться некому. Завод наполовину частный, у начальника вся власть, что захочет, то и потребует, и юрист у него куда лучше, чем способен нанять даже коллектив трудяг в складчину, плюс завязки в ФСБ и министерстве обороны, и никуда не денешься, работай ниггер, солнце ещё высоко.
Хорошо хоть, прикрутили нормально, поползли по раздевалкам. Если бы я не боялся за книгу волшебную, остался ночевать на заводе, слишком устал.
****
- Я прошу прощения, господин Танцевар, - Неотразимая Стрела кашлянула, - не одолжите мне какую-нибудь маску устрашающую, на это задание?
- Да у меня и доспех найдётся, облегчённый, - кентавр подмигнул гостье, - заказал один злодей, оплатил даже, а забрать не успел, некий правитель по имени Смертоносный Меч, порубил негодяя в капусту. Латы самые обычные, не магический, единственное заклятье, что на них наложено, подгоняет доспех по любой фигуре. Очень удобно, между прочим, не взял один клиент, продал другому.
Мастер поспешил к своей потайной лаборатории, нажал на панель, скрылся за дверью, а вскоре явился, волоча целую гору вещей, свалил перед воительницей. А защитные одеяния оказались довольно симпатичными, шлем был изготовлен в виде кентавра – стрелка, опустившегося на колени, меж которыми и находилось лицо воителя, человеческая часть тела копытного с натянутым луком являлось верхней частью, хвост – султаном. Наплечники изготовили в виде лошадиных голов, меж ноздрей которых торчали наконечники стрел. Панцирь украшали подковки. Лезвия на наручах и поножах походили на меленькие сабельки, покрывали эти части лат волосы, будто состриженные с лошадиной гривы. Сапоги внизу походили на копыта, и оказались подкованы медными подковками. Маска – личина изображала женское личико, только перекошенное от ярости, на лбу плашмя располагалось остриё стрелы, выпуклое, можно бодать врагов. Доспех настолько идеально походил, наша героиня заподозрила, что Лавор немного лукавил и никакого мифического убитого клиента не существовало. Девушка поклонилась низко дарителю. Четырёхногий вежливо удалился, и принцесса поспешно начала облачаться. Когда закончила, Танцевар принёс бронзовое зеркало. Робкая Лань аж руками всплеснула до того хороша она была в новых одеяниях, и плащ волшебный идеально подошёл, да и оружие, отцом подаренное, смотрелось как часть комплекта. Есть чем впечатлить Дроу.
****
Тёмные альвы обитали в весьма мрачном месте, что и логично. Вокруг выжженная степь с рыжей короткой травой, да каменные глыбы разбросаны, зверей не видать, из птиц лишь вороны каркающие. Даже небо в этих краях было вечно серым, для ночи слишком светло, для дня – темно. Этакие сумерки. Только если обычный вечер нёс обещание отдохновения, эти скорее вызывали тревогу и страх, так темнеет перед газами на смертном одре. Принцесса покрутила головой, пытаясь понять, где же вход в царство Дроу?
- Кто ты и как забрела в наши владения? – послышался чей-то холодный голос.
Девушка быстро развернулась и увидела незнакомца, выглядевшего, как молодой человек с необычайно бледным лицом, чёрными длинными волосами, печальными глазами опущенными уголками губ. Одет он был необычайно просто, весь в сером, опирался на изогнутую белую саблю.
- Вы, что ли, альвы будете? – поинтересовалась Неотразимая Стрела, упёрла руки в боки.
- Учитывая, что находитесь вы в королевстве Дроу, я не могу быть никем иным, как бессмертным перворожденным, - незнакомец слабо улыбнулся, - а кого ещё ожидали увидеть?
- Мало ли, - девушка передёрнула плечами, - в общем, так. Повелитель мой Император Тоуроп, будущий хозяин этого мира, а в будущем, и всех остальных существующих измерений, решил снизойти до вас и предложить стать его верными вассалами. В знак верности обязаны передать через меня кристалл энергетический. Откажитесь, сотрёт в порошок, так что и воспоминаний не останется!
- Храброе ты существо, коли позволяешь себе такие речи, - тёмный альв нахмурился, - даже наши извечные противники – светлые альвы предпочитают вести себя вежливо. Мы ведь способны как раз, тебя сгубить, язык вырвать, а следом, и сердце на алтаре!
- Я не имею значение, являюсь лишь наёмницей, принятой на службу для одного единственного задания, - воительница фыркнула, - не вернусь, значит, вы повелителю отказали и тем самым, подписали себе смертный приговор. Считайте, что не я рот открываю, а хозяин. Наделил он меня способностью особой, научил, как показывать один фокус, дабы убедились вы, сколь ничтожны по сравнению с мощью истинного мага! Призови самого прославленного и могущественного из ваших чародеев, станем соревноваться. Я добьюсь победы, получу кристалл и свиток с печатью, в котором признаете себя слугами Тоуропа Несравненного. Нет, стану первой жертвой вашей войны с волшебником. Отомстит он сурово, истребит всех остроухих, поголовно, жилища сравняет с землёй!
- Знаешь, твоя наглость даже забавляет, - Дроу ухмыльнулся, - уже лет двести не встречал таких особ, ну, поединок, так поединок. Искренне надеюсь, что плоть под доспехами достаточно красива, чтобы понравиться демонам, которым мы служим.
- Не знаю, как насчёт адских тварей, из людей пока никто не жаловался, - принцесса фыркнула.
И вот поднялся незнакомец, вонзил свою саблю в землю, начал произносит слова некие, подул ветер ледяной, заставивший Робкую лань поёжиться, загудела твердь, застонала, будто кто-то разрывал плоть её. Начал взбухать холм, вздыбился, поднялся, раскрыл зев – пасть. И увидела наша героиня перед входом ещё двух альвов - стражей, на этот раз, в чёрных доспехах. Сжимали они в руках палицы, утыканные обсидиановыми осколками, вымазанными какой-то зелёной пастой, и щиты круглые, на которых изображены были жуткие морды чудовищ с разинутыми пастями. Чуть в глубине нависала двадцатиметровая каменная статуя демона, с тигриной головой, бараньими рогами, медвежьим туловищем и длинным змеиным хвостом вместо ног.
- Вот то, что мне нужно, - Стрела потёрла руки, - Тало, прошу и приказываю тебе вселиться в эту статую!!!
Засветился символ на кольце, из глаз змеи ударили два луча, переплелись между собой, преобразились в кобру, состоявшую из энергии, нырнула хвостик каменного идола, проникли в камень. Теперь уже на лбу чудовища загорелась зелёная руна, которую обвивала чёрная змея.
Вздрогнул ужасный гигант, потряс головой, потом наклонился, схватил парочку воинов Дроу, поднял в воздух, а после приложил оземь, самый первый альв, встреченный прин-цессой, выхватил оружие, кинулся к врагу, но монстр махнул хвостом, отправив юношу в полёт. Развернулся и пополз внутрь пещеры. Вскоре послышались вопли ужаса и боли.
- Только бы отцу вреда не причинили, - запоздало забеспокоилась воительница, - а то захватят дух его или привяжут к статуе!
Наверняка, Дроу были и храбрыми бойцами и могущественными чародеями, но нападение оказалось уж больно неожиданным, а идол вполне мог сойти за настоящего демона, кто же захочет драться с собственным «божеством»?
Воительница наша так же не стала времени терять, обнажила меч, приблизилась к тёмному альву саблисту, который, судя по всему, выжил, (причём, со стороны головы), приставила лезвие к горлу. Вот юноша застонал и с трудом разлепил глаза.
- Ну, признаете своё поражение, – поинтересовалась наша героиня, - или мой раб вас всех поголовно истребит?
Тем временем послышался стон, руна на кольце замигала, покраснела на миг.
Девушка понятия не имела, что произошло, но заподозрила, что её демону, кажется, пришёл конец.
- Полагаешь, что победила? – поинтересовался альв, быстро вытянул руки, схватил противницу за ноги, дёрнул, опрокинув наземь, сам вскочил и бросился к сабле.
- Тало, если можешь, войди в мой меч! – воскликнула Робкая Лань.
Засветился символ на кольце, из глаз змеи ударили два луча, переплелись между собой, преобразились в кобру, состоявшую из энергии, нырнула рукоять клинка, проникли в металл. Теперь уже на лезвии оружия загорелась зелёная руна, которую обвивала чёрная змея.
Бессмертный воитель налетел на противницу, попытался зарубить, однако, меч в её руках действовал самостоятельно, волоча за собой хозяйку, ловко парировал, сам ударил, да так, что оружие альва переломилось, остриё ткнулось в горло тёмного, грозя гибелью.