Глава 3
Спасение упитанного друга
Уже две с лишним недели Славка несла службу в N-ской части в славном городе Переплюеве.
Она полностью поправилась и осмотрелась на вверенной ей территории. А эта территория ограничивалась домом, так как выходить наружу до окончания лечения Славке было строго запрещено.
Дом же, в котором и находилась на временном излечении больная, был «круглым». То есть, представлял собой в плане квадрат сруба, разделенный внутри перегородками на четыре не равные комнаты, между которыми, в центре, стояла большая русская печь. Две комнаты в левой части дома были большие, а две справа, маленькие и вытянутые.Со стороны входа к дому примыкала широкая веранда с высоким крытым крыльцом. И все это находилось на высоком кирпичном подклете.
Первая большая комната у тети Нюры, была кухней, так как тут было и устье печи и плита с группкой, на которой обычно она и готовила, когда не топила печь. Напротив, через проход, стоял стол со скамьями, а у входа, со стороны стола находился рукомойник, тумбочка со стоящим на ней примусом и шкаф для посуды. Над тумбочкой висела полка, под чашки и кухонные принадлежности. Для верхней же одежды был приспособлен достаточно просторный закуток с другой стороны от входной двери, между печью и стеной, закрытый занавеской.
Дверей между большими комнатами не было. Вместо них был широкий проем закрывающийся занавеской.
Во второй большой комнате, называемой спальней, где и спала Славка, слева от проема стояла ее металлическая кровать, а напротив широкая лавка. У левой стены располагался комод, на котором стояла резная подставка с двумя необычного вида саблями, у правой же, рядом с дверью в маленькую комнату, находился большой сервант с красивой посудой и маленькими фарфоровыми и глиняными статуэтками. А справа от проема была лежанка печи.
Третья, маленькая комната, называлась горницей и в ней, вдоль дальней стены стояла кровать тети Нюры, такая же как у Славки, очень красивый необычного вида сундук с множеством странных встроенных замочков и большой платяной шкаф. Над сундуком, на стене, висела именная сабля в красивых изукрашенных позолотой ножнах. У окна стоял письменный стол, а напротив шкафа находилось старинное резное трюмо.
Четвертую комнату Славке увидеть не удалось, так как вход в нее осуществлялся с веранды и был закрыт на ключ. Это была комната деда.
На веранде тоже было отгорожено помещение, где Славка обучалась с помощью хозяйки премудростям военного дела, которые новобранцы получают на подготовительных курсах. И кроме этого, она регулярно выполняла различные физические упражнения, не забывая перед этим выпить настой приготовленный хозяйкой. Тетя Нюра говорила, что это даст Славке силу и возможность не выделятся среди парней новичков.
В подклете, куда можно было попасть не только с улицы, но и с веранды, находилась приемная хозяйки, мастерская деда, совершенно не интересная Славке и ее любимая ванная комната.
В приемной, стояла настоящая медицинская кушетка, стол со стульями, широкая лавка, рукомойник, шкаф для всяких емкостей и большой старинный сейф, где тетя Нюра хранила инструменты и лекарства.
Мастерская естественно была закрыта.
А вот в ванной комнате, было чугунное корыто и фарфоровый вазон с отводом отходов куда-то под землю, за дом, в который тетя Нюра предлагала Славке опорожняться. Но ей это пока было не привычно и боязно.
Все это привез из города и приспособил дед. Он, прямо в подклете вырыл колодец, из которого можно было качать воду с помощью рычага в большую металлическую емкость стоящую здесь же, на высокой подставке. Она, большей своею частью, была встроена в основание печи. И когда в доме затапливали группку или печь, вода нагревалась. Тогда можно было налить полное корыто горячей воды и посидеть там. Что Славка с удовольствием и делала.
Для того же, что бы просто ополоснуться теплой водой, тут еще стояла буржуйка с ведром воды на плите.
Кроме хозяев дома, в ванную комнату естественно ни кого не пускали, поэтому Славка могла пользоваться ею в любое время.
В день, перед началом настоящей службы, она чувствовала себя более крепкой и здоровой, чем до начала всех ее приключений связанных с армией. Сказалось регулярное питание,, которого в деревне у нее не было, по причине голода по всей стране и в ее деревне в частности, ну и конечно лечение тети Нюры и отдых.
Сегодня, Славка проснулась в приподнятом настроении. Как и говорил дед, она, через тетю Нюру, наконец-то получила письмо от родных.
Мать писала плохо разборчивым почерком о том, что у них все в порядке, что им пришлось переехать в другой, более отдаленный район, но зато в свой, практически новый крепкий дом с просторным двором и хозяйственными пристройками.
Еще о том, что дед помог им оформить дополнительный продовольственный паек от государства, в связи со срочной службой в РККА единственного кормильца в семье. Хотя как ему это удалось, непонятно.
Кроме того, он достал им молочную козу, пяток кур и привез большой запас зерна. Все это, новый председатель колхоза, после разговора с дедом разрешил им оставить у себя, хотя Машку пришлось сдать в колхоз. Так что сейчас, у нее и близнецов все очень хорошо, что они и Славке желают
Славка слегка всплакнула от избытка чувств, читая письмо, но быстро успокоилась.
Переезд был связан с тем, что дед опасался, что те, кто подсуропил Славке с армией, могут напакостить и ее семье. Славка вначале была категорически против переезда, но потом согласилась. Мать же, об истинной причине даже не догадывалась, а просто подчинилась просьбе, видя в этом явную выгоду для семьи.
Лежа в кровати и глядя на деревянный крашеный потолок, на котором сидел солнечный «зайчик» отраженный от стеклянного графина на столе, Славка, оглядываясь назад, на проведенное здесь время, поразилась, насколько сильно изменилась ее жизнь.
Все дни здесь были такими яркими и насыщенными, что казалось, что до этого она находилась в каком-то сером бесконечном сне, а тут вдруг неожиданно проснулась.
Да вот, взять хотя бы тот момент, когда она опять накрутила себя своими опасениями и страхами и практически впала в истерику, хотя всегда думала, что это присуще только «благородным мадамам» и разным прочим изнеженным барышням дореволюционной поры.
И хотя, до появления ее здесь слез из нее было практически не выжать, в тот день она как с ума сошла. То плакала, то приходила в ярость, то бегала из угла в угол по всей комнате, а то и просто выла по-бабьи, бросившись на кровать и уткнувшись в подушку.
Когда появилась тетя Нюра навещавшая кого-то из больных в городе, Славка накрутила себя уже по-полной.
- Все! Все не могу больше!!!- взвыла она кидаясь с опухшим носом и мокрыми от слез глазами к хозяйке, - моченьки моей нет все это терпеть!! Извелася я вся, исстрадалася! Хоть руки на себя накладывай.
- Что такое? Что опять случилось с нашим солдатом? – иронично спросила та.
- Боюсь я сильно, все думаю; опознают меня, опозорят и посадят в тюрьму! Сил моих больше нет бояться! Лучше уж сразу признаться, чем так мучатся. За что мне это все? Все эти мучения? Почему я?! Завтра пойду и все расскажу командиру полка! Пусть меня сажают или расстреливают! Все одно, хоть отмучаюсь, - закончила она всхлипывая.
Но, немного поплакав, она почувствовала себя ужасно виноватой перед хозяйкой за все эти мещанские выходки и свою слабость.
- Извини теть Нюр. Что-то на меня нашло, сама не понимаю. Реву тут как дура, - виновато потупившись промямлила она.
И тут, целительница заразительно и от души, как и в прошлый раз, рассмеялась. Опять ожидавшая сочувствия Славка удивленно наблюдала как самозабвенно хохотала хозяйка, раскачиваясь на стуле и вытирая выступившие у нее на глазах слезы.
- Отмучаешься, говоришь? Смешно, - заявила она недоумевающей Славке, - ты даже не представляешь весь юмор своего положения, так как не видишь всю ситуацию в целом. Так что я не над тобой смеюсь.
А ты не думала о том, что эта ситуация не для тебя, а для меня создана? Что это меня пытаются скомпрометировать. Что это мне надо к тебе с ревом бросаться и плакаться?
Славка, тут же позабыв про свои горести заулыбалась, представив, как тетя Нюра кидается к ней жаловаться на свою судьбу.
- Ты же уже поняла, что мы с дедом не простые обыватели. Что то, что я тебе говорила о Чепае, это только маленькая часть моей жизни, а большая часть засекречена. И кто-то постарался засунуть тебя в этот полк, зная, что я тебя не оставлю в беде. И что мне придется решать множество задач, что бы тебя здесь легализовать.
А почему именно ты здесь оказалась, почему все это с тобой происходит, это ты сама должна помнить, - продолжила она, - ну-ка, вспомни-ка волшебный хрен-огурец. А? Помнишь?
У Славки, при этих словах, что-то екнуло под ложечкой, взгляд остановился, она вздрогнула всем телом и почувствовала, как проваливается куда-то, кружась в темноте. На нее обрушились яркие картины воспоминания о двух днях ее далекого детства.
Был жаркий летний полдень, ей было почти шесть лет и у нее было полно своих детских хлопот.
Первое, что надо было сделать это поесть вишни, которая была в самом соку. Мать, почему-то, запрещала есть вишню просто так, с деревьев, которых было много в их необъятном саду.
Ее обязательно нужно было собрать, растолочь в чашке, выбрать все косточки, потом залить холодной колодезной водой, размешав все это с сахаром, дождаться когда все сядут за стол и уже тогда, сидя за столом, эту похлебку можно было есть ложкой.
Против такой холодной вкуснятины, да еще в такую жару, что стояла на дворе, Славка не возражала, но и от поедания ягод прямо с дерева отказываться не собиралась.
Она, в одной только длинной рубашонке, чувствуя босыми ногами прохладу земли в тени деревьев, пробиралась в глубину тенистого сада и обходила вишневые деревья по очереди, выискивая самые спелые темно-бордовые, почти черные упругие ягоды и подойдя к ним, аккуратно, одними губами снимала их оставляя косточки на черенке. Поспевшие крупные ягоды вишни легко соскальзывали с косточки и раздавленные зубами наполняли рот сладким ароматным соком.
Мать потом долго ругала птиц, обклевавших всю вишню возле земли.
Пробравшись в конец сада и устроившись под очередной вишней. Славка вдруг услышала странный шорох и увидела движение в высоких больших лопухах, что росли вдоль забора.
Вначале она подумала, что это какая ни будь кошка, черепаха или ежик, коих здесь было в достатке, но лопухи больше не шевелились. Подождав немного, она подошла к этому месту и увидела лежащего без сознания маленького старичка с нее ростом. Тот, несмотря на жаркую погоду, был необычайно бледен и даже как то полупрозрачен.
Хотя одет он был обыкновенно, в рубаху, штаны и лапти, весь его вид показался Славке сказочным. Она долго смотрела на него, пока он не очнулся и не открыл глаза, улыбнувшись ей.
- Ты кто?- строго спросила его Славка.
- Я то? Старый хрен-огурец, - ответил старичок улыбаясь еще шире.
- Если ты чужой, то уходи. Потому, что чужим нельзя лазить в наш сад и есть нашу вишню и яблоки.
- Ну, какой же я чужой, коль прямо тут, на грядке и появился.
- Если ты огурец и здесь вырос, тебя нужно поливать. Маманя говорила, что огурцам надо много воды.
- Это ты милая правильно говоришь, полить меня надо, тяжко мне, - внимательно разглядывая Славку ласково проговорил старичок продолжая улыбаться, - только ты ни кому обо мне не говори.
- Я знаю. О волшебных вещах нельзя рассказывать, иначе счастья не будет, - уверенно заявила Славка и помчалась за старым глиняным горшком с отколотым краем, которым она обычно поливала грядки помогая маме.
Она рассудила так; если на грядку с огурцами нужно было вылить столько горшков воды, сколько у нее пальцев на одной руке, то на старичка,понадобиться столько, сколько у нее пальцев вообще на руках. Славка носилась по саду как угорелая. Зачерпывая воду из деревянной бочки стоявшей под старой яблоней и загибая очередной палец, она бежала к старичку и выплескивала воду на него.
- Все, хватит тебя поливать, - заявила Славка закончив, - а то у меня уже пальцев больше нету.
- Это точно, хватит, - весело подтвердил старичок, не расстроившись оттого, что мокрый, а даже будто еще более повеселевший.
- Ты милая приходи завтра сюда, я тебе волшебные вещи покажу.
- Ты теперь должен исполнить три моих желания. Я до завтра подумаю и скажу, какие, - сказала Славка уверенно и помчалась домой.
Назавтра, она опять нашла старичка на прежнем месте. Он уже был румяный и вполне себе плотный, а не полупрозрачный, как в прошлый раз, хотя такой же маленький.
- Ну, давай волшебные вещи смотреть, - протягивая руку и улыбаясь Славке, сказал старичок, - не испугаешься?
- Не-а, я бедовая.Так папаня говорит, - решительно ухватив за руку старичка, ответила она, помотав головой.
Они, взявшись за руки пошли по саду. Повернули за одно дерево, за другое и тут, увидела Славка тропинку посыпанную желтым мелким песочком, а над ней, рассыпая за собой брызги света, большой, яркий, необычного вида светлячок кружиться.
Бросила она тогда руку старичка и побежала по тропинке за светлячком. А он летел, летел над тропинкой, а потом вознесся в небо и исчез. Огляделась Славка, видит, вокруг темная чаща непролазная с высокими деревьями, а впереди яркая солнечная полянка частоколом огорожена, а на полянке избушка на курьих ножках стоит. Тут и старичок подошел и спрашивает: « Ну что, нравиться полянка?».
- Тут все неправильно, - говорит Славка, подумав и оглядев полянку, - надо все по-другому. Домик надо больше и ноги у него убрать, а то он убежит и тогда как я в нем жить буду? И забор надо как у нас в саду, а вот тут бо-о-ольшая, до неба, груша должна расти как у тети Поли, со скамейками и столом. А здесь большая грядка с цветами будет.
- Так не поместиться здесь все это, - задумчиво почесав бороду произнес старичок.
- А надо забор отодвинуть, тогда поместиться, - рассудительно заключила Славка.
- Мда-а, задачка. Ну да ладно, говори свои три желания,красна - девица.
- Я не красна-девица, потому что еще маленькая. Вот вырасту, стану большой, тогда буду красной-девицей, потому что краситься буду, а сейчас я пока душа-девица. Первое что я хочу, что хочу-у, - задумалась Славка, глядя в небо и загибая палец, - это быть бравым солдатом.
- А, чего-ж, солдатом – то? - удивился старичок.
- Хочу…У него ружье есть, еще он умный и всех побеждает. Он черта прогнал, мне дед рассказывал. А мне надо Федьку побить, он у меня все бусинки забрал.
- Ну, хорошо, а второе желание?
- Еще, я хочу быть Марьей-искусницей. Она всякие волшебные вещи за ночь делает и у нее гуси-лебеди из рукавов и озеро и чего только захочешь.
- Так-так, а какое же третье?- оживился старичок.
- Хочу попасть в рай, - насупившись и глядя себе под ноги, тихо произнесла Славка.
- А что ж, так не решительно?
- Бабушка говорит, если буду врать и драться с мальчишками, то меня туда не возьмут, - пояснила Славка.
- А что же, замуж за принца там али за Ивана-царевича выйти не хочешь?
- Пусть они сами свое желание на это тратят, а у меня и так их мало, - ответила решительно Славка и тут же увидела, как потемнело все вокруг и она вновь оказалась в своем саду совершенно одна.
Тропинку, посыпанную желтым песком, она так и не смогла больше найти, хоть и обежала весь сад несколько раз.
- Вспомнила? - спросила хозяйка по окончанию воспоминания, как будто вместе со Славкой кинематограф смотрела.
- Как же я могла все это забыть?! Ведь это же самое необычное, что произошло в моей жизни! – удивилась Славка.
- Вот то-то же. Встретились вы тогда с дедом не случайно, все Славень определил. Вот дед и решил тебя испытать, и ты голубушка, сама всю свою судьбу ему и рассказала.
- Так это дед был?- удивилась Славка, - подожди, подожди теть Нюр,а кто тогда этот Славень? И почему мы встретились? Ты расскажи мне все по порядку, а то прямо голова кругом.
- Ну, по порядку я тебе чуть позже расскажу, как только полностью восстановишь свои силы, - ответила тетя Нюра, - а сейчас скажу только то, что мы с дедом Славяне.
- Так и я славянка, а не турка какая нибудь, - вставила Славка.
- Ты-то славянка, а мы Славяне, то есть те, кто славит этот Дух. То есть пребывает в духе и следует его указаниям. А как ему следовать, ты со временем узнаешь.
- Так это религия какая-то? – с удивлением спросила Славка.
- Да, нет. Это просто определенное мировоззрение. Путь.
Славка мало что поняла тогда из объяснений тети Нюры, но успокоилась и решила окончательно выяснить все эти вопросы как нибудь попозже.
- А что до деда, то он тогда при вашей встрече в саду, не в себе был. То есть, малая часть его в саду была, а все остальное где-то еще. И чтоб его кто нибудь в таком беспомощном состоянии не заметил, он на себя заговор невидимости наложил.
Ты же, не только его увидела, но и помогла в силу встать, поливая водой. Тут он и понял, что это знак. Славень тебя выбрал. Но дед не знал, что с тобой такой маленькой делать.
Поэтому он встретился с тобой еще раз и спросил о твоем намерение будущего, твоих хотелках, зная, что у детей они обязательно проявляются в течение жизни.
- Как это?
- Да обычно, как у всех детей бывает. Пока они маленькие они дают себе клятвы и принимают множество решений про будущее, а потом это в течение жизни претворяется в реальность. А человек жалуется на жизнь и плачет, забыв о своих решениях детства.
Так что можешь считать, что в армии ты голубушка по своему желанию. Хотела стать солдатом – стала, - подвела итог тетя Нюра, - а сейчас иди вниз, в мою приемную. Там тебя дед дожидается.
Дед, встретил Славку, молча, но радостно улыбаясь. Он показал ей на кушетку и подождал пока она улеглась. После этого подошел к ней, нажал где-то за ушами и Славка отключилась.
Пришла она в себя от того, что почувствовала боль в горле. Деда не было. Рядом с ней сидела тетя Нюра и внимательно смотрела на нее.
- Что? Что это было? – спросила с опасением Славка, незнакомым хрипловатым голосом.
- Ничего особого. По крайне мере не то, о чем ты подумала, - ответила насмешливо хозяйка, вгоняя Славку в краску, - ты же все плакала и стонала, о том, что тебя разоблачат. Вот дед и сделал тебе временный кадык, как у парня.
- А это надолго?! – испугалась Славка, схватившись рукой за горло и ощущая под ней твердый болезненный бугорок перекатывающийся при глотании.
- Как только разберемся с этой странной историей, так все сразу станет так, как и было, - успокоила ее тетя Нюра, видя как Славка тревожно ощупывает горло.
- И еще, он остановил твои женские дни, - добавила хозяйка, - ты же не хочешь, что бы кто-то увидел, как ты засовываешь себе в штаны тряпки?
На что Славка отрицательно помотала головой.
- Не бойся, мужское хозяйство у тебя не отросло, - засмеялась тетя Нюра, видя, как Славка судорожно схватилась за промежность, - хотя тебе это сейчас бы не помешало.
Лучи по-весеннему яркого солнца освещали избу и Славкину постель. Хотелось просто лениво поваляться без всяких мыслей, пока еще была возможность. Что Славка и делала некоторое время, пока не услышала во дворе крики, шум и гогот солдат, перекрываемые громким, возбужденным хрюканьем и визгом свиньи.
Выглянув в окно, она увидела, что по плацу носиться ее старый знакомый хряк с темным пятном в виде сердечка на спине. За кабаном носился целый взвод солдат, пытавшийся его окружить и загнать в угол. Возглавлял погоню здоровенный, под два метра ростом, рыхлый детина, в явно тесной ему красноармейской форме и с кувалдой в руке.
Славка слышала о нем. Это был Васька Бугаев или Васька Содома, как звали его за глаза солдаты. Он же Бугай, известный в полку лентяй и жулик, жутко не любивший военную службу и не умевший ее исполнять, отчего его и назначили ответственным за свиноводческое хозяйство полка вместо демобилизованного красноармейца.
После этого хозяйство совсем захирело, а свиньи похудели и осунулись. Васька объяснял всем, что в одиночку тут не возможно ничего сделать и ему нужен помощник. Но солдаты считали, что дело тут вовсе не в этом и всякими правдами и неправдами старались избегать компании Бугая.
Единственный, кто не худел из свиней и в то же время люто ненавидел Ваську, был неестественно огромный знакомый Славке хряк. Васька тоже не пылал к нему любовью и при всяком удобном случае пытался пустить его на мясо. Но кабан был нужен для приплода свиней и потому, начальство, Васькины поползновения пресекало.
Ходили слухи, что Васька не раз засыпал на посту, всячески отлынивал от учений, а полосу препятствий или перекладину не мог одолеть в принципе. А однажды на политзанятиях, когда помпопол роты показал на портрет Карла Маркса и попросил Бугаева назвать этого человека, тот долго чесал затылок, а потом спросил: « Король пик?».
Как-то по осени, находясь на боевом посту под грибком, по случаю дождя, он привязал себя к нему ремнем, что бы спать стоя. И благополучно в такой позе задремал. А в это время,проверяющий из дивизии затеял внезапную проверку всех постов в караулах.
Не чуя надвигающейся беды, он подошел с сопровождающим его начальником караула к посту Бугаева и попросив того подождать у ворот, молча направился прямо к грибку, под которым темнел силуэт часового.
По всей видимости, проверяющий ждал окрика часового и всего остального, что полагалось по уставу. Но того что дальше произошло, он точно не ожидал.
Сначала, совершенно неожиданно, раздался выстрел. Проверяющий застыл на месте и с ужасом увидел сквозь струи дождя, как грибок часового приподнимается, наклоняется вперед и быстро надвигается на него, целясь конусом прямо в лицо.
Отпрыгнув в сторону, проверяющий поскользнулся на мокрой почве и упал на спину.
И тут же, сверху на него, обрушился грибок с привязанным к нему стодвадцатикилограммовым Бугаевым, который спросонья принялся душить «врага» проникшего на запретную территорию.
К счастью для проверяющего, начальник караула был рядом и не дал ему умереть при исполнении своих обязанностей.
Как потом объяснял Васька, он, заметив приближающуюся сквозь струи дождя тень, сначала схватился за винтовку и задел курок, от этого она и выстрелила вгоняя его в ужас, так как,не полностью проснувшись, он вдруг почувствовал, что какой-то вражина держит его сзади.
А потому, рванулся изо всех сил вперед и вырвал столб грибка из земли с корнем. Ну а уж когда упал на другого врага, то тут уже ничего не оставалось, как только попробовать задушить хотя бы его.
Но, невзирая на такие вопиющие случаи нарушения несения службы, ему удивительным образом всегда удавалось выкрутиться. А своим насмешникам Васька Содома жестоко мстил всякими каверзами и подлостями.
Кроме того, был слушок, что за него заступался один товарищ имеющий высокую должность при горкоме партии, бывший до революции филером. Поговаривали даже, что у него с Васькой были далеко не просто дружеские отношения, а такие, о которых Славка боялась даже думать.
Глядя на то, как красноармейцы гоняют кабана, Славка, неожиданно для себя, ощутила сильную тревогу за жизнь невинного животного, какую-то обреченность и ощущение, что их судьбы неразрывно связаны.
Это заставило ее вскочить с постели, быстро одеться и выбежать из избы. Подбегая к плацу, она уже ощущала такую щемящую жалость к животине, какую не чувствовала даже к людям.
Ей еще удалось заметить, как кабан сделав последний рывок, взглянул на Славку, как ей показалась прощальным взглядом и тут же был пойман десятком орущих солдат, повисших на нем и пытающихся ударить его кулаком или пнуть ногой.
Сверху стали прыгать другие красноармейцы и на плацу, как раз напротив флагштока, образовалась, куча мала. Вокруг кучи размахивая кувалдой бегал Бугаев с покрасневшей от возбуждения физиономией и по-бабьи высоким голосом вскрикивал: «Давай я, давай я его успокою. Посторонись, милые!».
На бегу, Славка заметила, что к месту всей этой кутерьмы со стороны штаба, видимо для выяснения причины шума,придерживая фуражку рукой подбежал комбат с красной повязкой на рукаве, дежуривший по полку. У нее появилась надежда, что сейчас-то он прекратит все это безобразие.
Но тот, увидев кого поймали солдаты,позабыл о своих обязанностях. В порыве азарта, выхватил из кобуры наган и взведя его, он, пригнувшись, стал высматривать удобный момент для того, что бы всадить в животное пулю.
Тут, Славку как будто тряхнуло изнутри. Вся ее жалость и безмерное беспокойство за кабана разом исчезли, вместе с мыслями, по позвоночнику прокатился холодок и она почувствовала, как ее сердце гигантской волной затапливает холодная ярость.Время замедлилось.
Славка ворвалась в кучу малу, как опытный матерый лис в курятник. Абсолютно не о чем не думая, в какой-то полной внутренней тишине, она, по очереди хватала красноармейцев за что попало и с невероятной, непонятно откуда взявшейся силой раскидывала их по сторонам, стаскивая с кабана.
Где-то внутри, у Славки возникло опасение, что солдаты сейчас опомнятся и набросятся на нее.Но этого не происходило. Красноармейцы отлетали в сторону, молча, поднимались и стояли, тупо глядя на происходящее.
Освободив хряка практически за несколько секунд, Славка оглянулась и увидела рядом Ваську Содому. Тот, поднимал кувалду и примеривался опустить ее на голову кабану.
Не раздумывая, Славка прыгнула изо всех сил на Ваську, одной рукой ухватившись за сгиб локтя Содомы, а другой за ручку кувалды. Эффект такого действия был в буквальном смысле сногсшибательным. Кувалда с глухим стуком опустилась на голову Бугаеву и тот, молча, рухнул без чувств на землю, вместе с повисшей на нем Славкой.
Освобожденный кабан не теряя времени прыгнул вперед и движением головы подбросил в воздух дежурного комбата, стоящего перед ним с пистолетом в руке. Тот, описав в полете крутую дугу, ударился спиной о флагшток и ошарашенный рухнул на землю, от неожиданности нажав на спусковой крючок пистолета. Раздался выстрел.
Пуля, случайно выпущенная комбатом, пересекла плац и влетела в открытое по случаю весеннего тепла окно столовой, где в это время завтракал офицерский состав. Пролетев по диагонали через столовую, она ударилась в стену под потолком, срикошетила от нее косо вниз,подбросила в воздух металлическую миску с супом и вошла в доски стола, продырявив скатерть.
К большому несчастью для дежурного комбата, из этой самой миски, в данный момент, по иронии судьбы, ел суп не кто иной, как проверяющий этот полк нарком по вооружению,прибывший ночью.
Видимо, просто по своей подлой натуре, подскочившая на столе миска перевернулась и вывалила все свое горячее содержимое на галифе наркому. Взвыв от боли, боевой опытный командир выскочил из-за стола и бросился на улицу, сразу поняв, что виновник порчи его штанов находится на территории части.
Выбежав на крыльцо столовой в мокрых выше колен галифе, он, пока кто-то из свиты отряхивал платком остатки супа с его штанов, закричал, оглядывая территорию: «Кто стрелял, сукины дети? Кто я вас спрашиваю?».
Наконец, увидев комбата, вскочившего при виде наркома, отдал приказал: «Товарищ дежурный, ко мне, Доложите обстановку».
Протрусив через плац, тот, вытянулся по стойке смирно, приложил руку к козырьку и отрапортовал, косясь на командира полка, тайком, из-за спины наркома показывающего ему кулак: «Докладывает дежурный по штабу комбат Непроливайко.Во время моего дежурства из свинарника сбежал кабан. Была предпринята попытка его поймать составом взвода. Во время поимки мною был произведен случайный одиночный выстрел из табельного оружия. Кабан пойман не был. Других происшествий не случилось».
– Непроливайко говоришь, - произнес иронично нарком, разглядывая свои мокрые штаны. Весь состав свиты наркома подхватил шутку дружным смехом.
– Докладываешь, что кабан пойман не был. А это что?- показал он кивком головы на успокоившегося кабана, жавшегося к ногам растерянной Славки, рассматривающей и пытающейся понять, в свою очередь, плакат с крупно написанным лозунгом части: «Честь твоей части - часть твоей чести».
– Не могу знать, товарищ нарком,- растерянно произнес дежурный.
- А я вот могу, - наставительно произнес нарком, - кто отвечает за свиней?
Из рядов свиты выдвинулся зампотыл полка: « Разрешите доложить, отвечает красноармеец Бугаев».
– И где, в данный момент, находится красноармеец Бугаев? – спросил нарком.
-Да вон он, лежит, - сказал кто-то из солдат, стоящих кучкой на плацу, - дал себе кувалдой по голове и отдыхает.
– Лежит значит и игнорирует присутствие высокого начальства, - снова пошутил нарком, поддержанный дружным смехом сопровождающих.
- Кто еще, отвечает за животных?
- На данный момент, уход за всем поголовьем свиней, осуществляет только один красноармеец, - опять вклинился зампотыл.
- Чтобы следующий раз лучше присматривал за свиньями, товарищ Бугаев, ближайший месяц, пусть проведет на гаупвахте, - продолжил нарком, оглядываясь на свиту, - а в помощники по хозяйству, определите ему…, ну, хотя бы вон того бойца, - показал он на Славку.
- Он и присмотрит за хозяйством, пока не будет красноармейца Бугаева. Думаю у него свиньи не разбегутся, - заметил нарком, глядя, как Славка чешет хряку за ухом, а тот, прикрыв глаза радостно похрюкивает.
– Как твоя фамилия боец?
- Красноармеец Борей, товарищ нарком, - вытянулась по стойке смирно Славка.
– Объявляю Вам, товарищ Борей, благодарность с занесением в личное дело за правильное отношение к службе, - вдруг произнес нарком.
– Служу Рабоче-крестьянской Красной армии! – отчеканила обескураженная Славка.
– А Вам товарищ Непроливайко, я могу доложить, что табельное оружие находящееся на предохранителе, да еще и в кобуре, случайно не стреляет. А так же, что на территории части охотиться на домашних животных с оружием без разрешения командира части запрещено. А потому Вы, дорогой мой охотник на свиней, будете переведены в другой полк с понижением служебной категории и должности, в те места, где свиней не держат в принципе, - обратился нарком к дежурному комбату, под одобрительный смех окружающих.
Разобравшись таким образом с ситуацией, нарком, уже было развернулся, чтобы уходить, но что-то его остановило. Он еще раз окинул взглядом территорию и расплылся в широкой улыбке, приветственно протянув руки перед собой: «Анна Павловна, дорогая моя! Какая встреча!».
Славка обернулась и с удивлением увидела приближающуюся к ним тетю Нюру. Она была в форме и с орденом Красного Знамени на груди, недавно введенного в СССР.
– Николай Семенович, рада Вас видеть снова, - отвечала та, открыто и радостно улыбаясь, - снова тут заварушка начинается? Вижу у Вас опять штаны мокрые?
- Ну что Вы, Анна Павловна, это просто мелочи, не стоящие особого внимания, не то, что в былые годы, - ответил нарком, и они, смеясь, по-дружески обнялись.
Вся свита наркома недоуменно стала переглядываться. И лишь командир полкатихонько посмеивался себе в усы.
– Это мой давний боевой товарищ, вместе участвовали в серьезных боевых операциях,- объяснился нарком.
– И вместе блевали, после газовой атаки германцев, - добавила тетя Нюра, вызвав смех окружающих.
– Пойдем, Николай Семенович, попьем моего травяного чайку в хате, заодно и позавтракаешь. А то я вижу, позавтракали только твои галифе.
– От твоего чая грех отказываться Анна Павловна, с удовольствием попью, - согласился нарком. Он отдал распоряжения свите насчет дальнейшей проверки и они вдвоем, вспоминая былые дни,отправились в «Яму».
Славка, тем временем, поспешно отвела кабана в загон, трусцой проскочила к избе задами и, опередив беседующих, немного прибрала, успев поставить чайник на примус. Когда хозяйка и ее гость появились на пороге, чайник уже закипал, а стол был накрыт на скорую руку.
Зайдя в хату и оглядевшись, нарком заметил: «Вижу, Анна Павловна, ты все такая же волшебница, как и раньше. Не успели войти, а стол уже накрыт». Тут он заметил Славку, скромно жавшуюся к печке.
– Это мой пациент и ученик, завтра приступает к службе, - подмигнув Славке, представила ее наркому, тетя Нюра.
– По-о-нятно. То-то гляжу, он такой же шустрый.
В этот момент в хату зашел ординарец, принесший начальнику другие галифе, на подмену. И пока нарком переодевался в горнице, тетя Нюра принесла из погребца настойку собственного приготовления из своего «золотого» запаса, хранящуюся только для очень больших праздников.
– Все, хватит разговоров, прошу к столу Николай Семенович, - сказала, вернувшись в комнату хозяйка,разливая по стаканам приготовленный по особому рецепту напиток, пока Славка накладывала им в тарелки разогретую на сковороде вареную картошку и соленые помидоры с огурцами.
– Ты, Нюр, здесь-то можешь меня звать как раньше, чего чиниться-то, - попросил нарком, отхлебнув настойки.
Пока гость и хозяйка ели, Славка все крутилась возле стола, присматривая что бы тарелка гостя не пустовала и что бы всего хватало, в тайне надеясь услышать какую ни будь историю из общего прошлого сидящих за столом старых друзей. Ей было страшно любопытно. И она ее дождалась.
Когда дело дошло до чая и он был разлит по чашкам, а на столе стояли блюдца с несколькими видами варенья, тетя Нюра попросила раскрасневшегося от застолья наркома: «Коль, может расскажешь юному шустрому новобранцу историю нашего с тобой знакомства. А то смотрю, он весь истомился от любопытства».
– Ну, а что не рассказать, - вопросительно глядя на тетю Нюру согласился нарком.
– Ему можно, только с самого начала рассказывай, - кивнула та.