Чудовища
Одолев очередной подъем, белая лошадь упала. Две остальных, заржав, шарахнулись, но, почувствовав натяжение поводьев, стали. И подбежала к Голубке.
Лошадь тяжело дышала, бока вздрагивали, из пасти рвались хрипы.
– Ну что же ты, маленькая? – шептала И, гладя лошадиную морду. Глаза животного мутнели.
Сардат подошел, держа в руке нож.
– Отойди, – сказал, глядя в сторону.
И посмотрела на него, на нож. Руки обились вокруг шеи Голубки.
– Левмир, уведи ее, – попросил Сардат.
– Не дам, – прошептала девочка. – Она поправится.
– А дальше? – Сардат сплюнул в снег. – Посмотри!
И проследила взглядом за его рукой. С холма открывался вид на снежную пустошь, уходящую за горизонт. Каждый день одно и то же, будто не двигались с места. Давно перестали считать дни, недели.
– Кормить их нечем, – продолжал Сардат. – Через день-два пойдем пешком. Оставь, прошу. Она зря мучается.
– Откуда тебе знать, что зря, а что нет? – закричала И.
Подошел Левмир. Ощутив на плече его руку, И закрыла глаза.
– Дай нож, – севшим голосом попросила она.
– Лучше я.
– «Лучше» позади осталось. Дай.
Сардат протянул нож рукоятью вперед.
– Отойди.
Сардат снял с лошади упряжь и отогнал двух оставшихся подальше. Им незачем было смотреть.
Одной рукой И сжимала ладонь Левмира, другой поднесла нож к горлу лошади.
– Лети быстрее ветра, Голубка, – сказал Левмир.
– Лети на ту сторону, – добавила И.
Сильным движением глубоко прорезала горло лошади, и та, в последний раз взбрыкнув, успокоилась. И передала нож Левмиру.
– Буду в санях, – сказала она.
Сардат принес топор и мешки. Принялись за дело.
– Долго она выдержит? – спросил Сардат, вырезая куски мяса.
– Столько же, сколько я.
– Ты должен заставить ее это есть, когда придет время.
– Она будет есть. Не надо ее заставлять. Она не ребенок. Лучше беспокойся о волках.
– О ком? – рука Сардата, с занесенным ножом, замерла.
– Прислушайся.
Сардат затаил дыхание. Сквозь посвист ветра слабо слышался вой.
– Ветер. – Сардат вернулся к туше. – Откуда здесь волки? Степь голая, ничего кроме снега.
– Тридцать три зубастых волка
Алу речку стерегли.
От огня здесь мало толка
От зари и до зари.
– Это еще что? – проворчал Сардат.
– Сказка. Или не сказка. Посмотрим.
– Если придут волки, И отпугнет их огнем. Потом восстановим ее силы.
– От огня здесь мало толку, – повторил Левмир.
– Хватит, а? Прибереги сказки для детей. А если хочешь, чтобы они у тебя когда-нибудь появились, руби скорее.
Левмир перехватил топор, но бить не спешил. Смотрел на Сардата.
– Речь не о сказках, – сказал он. – И не может зажечь огня. Не может превращаться. У нее не осталось никаких волшебных сил.
Сардат выругался.
***
Волки появились на закате.
Костер из последних дров уныло сыпал искрами. Трое путников сидели вокруг него, понимая, что горит последняя надежда. Больше не будет тепла. Только чудовищный холод, только сырое мясо Голубки.
Рычание. Сардат подскочил, держа нож наготове. Левмир замерзшими, непослушными пальцами подготовил самострел.
Волки – если это были волки – окружили место стоянки и приближались. Глаза горели красным, из разверстых пастей стекала слюна. Каждый в два или три раза больше обычного волка.
– Дай мне топор, И, – приказал Сардат.
Девочка тут же подлетела к нему, вложив в ладонь рукоять топора. Сама достала нож, приготовившись к бою. Никто не сказал ни слова – теперь даже призрачной возможности уберечь ее не было. Левмир отвязал лошадей, и те в панике бросились, куда глаза глядят. Стремительный бросок черных тел, рык и ржание. Лошади упали, поливая кровью снег. Волки перешагнули через тела. Их не интересовало мясо, они пришли за другим.
– Стреляй, чего ждешь, – процедил сквозь зубы Сардат.
Спустя мгновение он понял, чего ждал Левмир. Огненная стрела прорезала темноту, ударила волка в бок. Шерсть вспыхнула, чудовище взвилось на дыбы. Левмир обматывал тряпкой вторую стрелу.
Подожженный зверь, бестолково носясь по кругу, немного сбил с толку остальных. Но вот мощная лапа сломала обреченному хребет. Волки бросились в атаку.
Левмир выстрелил – пылающая стрела ушла глубоко в глотку монстра, бросившегося на И. Девочка отпрыгнула вовремя, извивающийся волк упал туда, где она только что стояла. Подхватив горящую палку, И ткнула в морду следующего.
– Вон отсюда! – кричала она. – Пошли вон, твари!
Спиной почувствовав опасность, Левмир развернулся и ударил наотмашь самострелом. Удар тяжело отдался в руки, но волк отлетел в сторону. Треснул и переломился самострел. Левмир бросил обломки в волка и подхватил второй топор. Стали спина к спине.
Волки, поняв, что перед ними не легкая добыча, принялись ходить кругами.
– Выжидают, уроды, – прошипел Сардат. – Тридцать три голодных волка!
– Осталось тридцать один, – ответил Левмир.
– Ах да, правда, чего это я беспокоюсь.
– Я остановлю сердце, – сказала И.
– Все равно ведь...
– Я буду сильнее.
– Не вздумай на них напасть.
– А что, ждать просто? А если они вечно так кружить смогут? Раз могут жить здесь, среди снегов.
Левмир ощутил, как сбилось дыхание И. Девочка остановила сердце.
Волки не ждали нападения, И застала их врасплох. Стремительная, сильная, подскочила к одному, и нож с хрустом вонзился в череп. Волк дернулся и затих. А нож порхал дальше. Еще один монстр упал, хрипя перерезанным горлом. Другой прыгнул, но И увернулась, вспоров ему брюхо. Все произошло в мгновение ока. Сообразив, что происходит, Левмир с Сардатом бросились на помощь. Остальные волки сорвались с мест.
Сквозь толстый тулуп Левмир почувствовал острые когти – звериная лапа прорвала ткань, оставив глубокие борозды на предплечье. Теплая кровь потекла по руке, но времени на это не было. Левмир ударил топором и раскроил зверю череп. Махнул ножом навстречу метнувшейся тени, и снова повезло – нож вонзился между ребер.
Вой, рев и крики заполнили все. Никто не замечал боли. Левмир старался не выпускать из виду И, прикрывал ей спину, совсем забыв о Сардате. Страшный вопль последнего заставил его отвлечься. Сардат лежал возле костра, придавленный огромным волком. Пытался закрыть лицо рукой, но мощные челюсти сомкнулись на предплечье. Левмир бросился на подмогу.
Не добежал шага – другой волк сбил его в прыжке. Нож вылетел из руки, но Левмир тут же рванул стрелу из колчана. Когда волк, развернувшись, кинулся на него, стрела вошла прямо в пылающий красный глаз. Волк убежал, визжа, а Левмир уже поднимал топор над терзающим Сардата монстром. В удар он вложил все силы, и наградой стал треск хребтины. Сардат сбросил тушу, поднял нож и бросил, как показалось Левмиру, в него. Лезвие просвистело над плечом, а в следующий миг страшной силы удар в спину бросил его вперед. Левмир выбрался из-под издыхающего волка, которому нож Сардата вошел прямо в горло.
Казалось, нет числа этим кровожадным тварям. Поднимался и опускался топор, рассекал воздух нож, кровь лилась и лилась – людская и звериная. Но вот последняя туша рухнула в костер, взметнулись искры, стало тихо. Сардат издал торжествующий вопль, который тут же перешел в стон отчаяния. Все так же холодно. Погас огонь, нет лошадей, а из глубоких ран извергается сама жизнь.
И подбежала к Левмиру, стащила с него тулуп и приникла к ране. Левмир задрожал от странного ощущения, к которому нельзя было привыкнуть. В этот раз И не пускала в ход клыки, она просто зализала раны, и кровь перестала бежать.
– Теперь ты. – Приблизилась к Сардату. Тот протянул ей обглоданную руку.
И остановила кровь, но глубокие раны оставались ужасными. Сардат, морщась, спрятал руку в рукав.
– Тебе хватит? – спросил он И.
– Да, сердце бьется, – отозвалась она.
– Тогда пошли.
– Идем, – кивнул Левмир.
И распахнула глаза.
– Но ведь...
– Это конец, понимаешь? – крикнул Сардат. – Эти твари убили последнюю надежду. Если не хочешь, чтобы мы здесь просто сдохли от боли – пошли.
Они пошли, волоча за собой во тьму сани с мерзлым мясом Голубки.
***
Превозмогая голод, летучие мыши стремились на север. Горы остались позади. Солнце встало, но полет продолжался. Палящие лучи заставляли прижиматься к земле, и здесь иногда удавалось поймать зазевавшихся насекомых. Дневной перелет сожрал все силы, и с закатом Кастилос и Аммит повалились на землю в обычном обличии. Осушив по пробирке, поднялись на ноги. Кастилос оглядел степь.
– Мы опоздали, – прошептал он.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Аммит.
– Они уже на пути.
– И что?
– Теперь я даже близко не знаю, как будет дальше. Река не даст вернуться назад.
– Река? – Аммит пожал плечами. – Я не вижу никакой Реки. Если ты готов – летим дальше. Но с рассветом пойдем пешком. Еще одного такого перелета мне не выдержать. А если какой-нибудь степной волк решит полакомиться обессилевшими летучими мышами, все закончится глупее не придумаешь.
– Ну что ж, летим, пока возможно.
Кастилос обратился прежде чем Аммит успел спросить, что означает его последняя фраза.
Утро бросило в лица снегом.
– Поздравляю, – сказал Кастилос. – Мы на пути.
– Ты хочешь сказать, что это нормально? – с сомнением произнес Аммит, глядя на серое небо. – Весной может пойти снег, но чтобы такой холод...
– Забудь про весну, – отрезал Кастилос. – Забудь про весь мир. Ничего этого больше нет. Путь к Алой Реке лежит через снега.
Аммит спешил за ним, крутя головой по сторонам. Степь покрывалась снегом слишком быстро. Как будто он не только падал сверху, но рос из-под земли.
– Постой! – Аммит остановил Кастилоса, когда ничего, кроме снега, вокруг не осталось. – Это что – все пять лет так и будет?
Кастилос моргнул, не понимая.
– Тебя не было пять лет, – продолжал тормошить его Аммит. – Это что, весь путь через мертвые снега?
– Пять лет? – засмеялся Кастилос. – Храни тебя Река, Аммит! Меня не было пять лет, но шел я – миллионы. Ты пока еще не понимаешь, но здесь нет ни времени, ни пространства. Все меняется так, как заблагорассудится Алой Реке. Потому я и не знаю, сумеем ли мы догнать их. Быть может, они идут уже миллиарды лет, или умерли год назад. Но они, по крайней мере, идут к Реке, это их цель. А наша цель – они. Странно, что Река вообще нас сюда пустила.
Аммит молчал. Расспрашивать, спорить можно было вечно, но он просто поверил Кастилосу. Слишком отчаянным и безумным был его взгляд. Бег продолжался.
– Почему мы не летим? – спросил Аммит, когда стемнело.
– Попробуй.
После нескольких попыток Аммит зарычал и вытащил пробирку.
– Можешь их выбросить, – крикнул Кастилос. – Здесь это не имеет никакого значения.
Рассвета не было. Просто небо вдруг стало белым, мягкий свет разлился вокруг. Бежали без остановки, сжигая силы и кровь. От мороза суставы переставали слушаться, и приходилось запускать сердца, чтобы немного разгорячить тела.
Тысячи лет спустя начали попадаться трупы. Кастилос остановился возле первого. Он стоял – ледяная статуя, так и не упавшая, будто продолжала идти, только очень медленно. Невидящие глаза смотрят вверх, клыки оскалены.
– Вампир, – выдохнул Аммит. – Как он замерз так быстро?
– Что я тебе говорил?
– Да понял я, понял! Не ясно лишь, как добраться до Алой Реки через это безумие. В легендах все преподносится как-то иначе.
Отвернувшись от мертвеца, Кастилос подошел к Аммиту.
– Алая Река – это не «где». Это «когда». Когда ты понимаешь, что назад уже не вернешься, а впереди – пустота. Когда тебя переполнит отчаяние. Если упадешь и закроешь глаза – умрешь. Но если, несмотря ни на что, сделаешь шаг в пустоту, окажешься на черном берегу. Увидишь стремящийся вдаль алый поток. Вот единственный путь, который мне ведом.
Аммит задумался. Посмотрел с сомнением на мертвого вампира, который так и не упал, не закрыл глаза. Возможно, он просто не понял, что замерзает, лишился разума.
– Скажи тогда, – попросил Аммит, – как до нее добраться, если ты об этом знаешь? А теперь и я знаю. Мы не постигнем отчаяния, если знаем, что оно дает ключ.
Кастилос кивнул.
– Да и не нужна нам эта Река сейчас, – продолжал Аммит. – Мы ведь хотим спасти отсюда детей. Может, нужно запрыгать от счастья, чтобы увидеть их? Или идти задом наперед?
Еще один кивок.
– Вот теперь ты со мной поравнялся, Аммит. Я не знаю. Знаю лишь, что нужно бежать дальше.
Дальше трупов стало больше. Стояли, лежали, сидели у заледеневших кострищ. Поодиночке и группами, мужчины и женщины. Порой их скопления приходилось огибать. Целую вечность тянулось ужасное кладбище, где люди и вампиры были покойниками и надгробиями.
Все закончилось внезапно – будто подвели черту. Впереди вздымался высокий холм, трупы остались позади. Кастилос первым достиг вершины и остановился. Аммит врезался в него.
– Что такое?
– Смотри! – Голос изменил Кастилосу, превратившись в едва слышное сипение. Но палец указывал направление. Аммит всмотрелся в черную точку на снегу и закричал:
– Это она!
Как будто золотые и серебряные ниточки блестели далеко впереди и внизу. Сощурившись, Аммит разглядел сани, на которых не то сидела, не то лежала И. Крошечная фигурка шевельнулась, и Аммит почувствовал, что через бездну пространства и времени встретил взгляд воспитанницы. В этом взгляде не осталось ни капли тепла, только холодная страсть и ледяная ненависть.
От страшного рыка содрогнулась земля под ногами. Аммит почувствовал, как волосы поднимаются дыбом. Фигурка начала двигаться, таща за собой сани. Мгновение – и скрылась из виду.
– А теперь – изо всех сил, – сказал Кастилос и сорвался с места.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/25/182
Хотите читать в удобном формате? Полную версию романа, а также бумажную книгу можно приобрести здесь: http://ridero.ru/books/po_tu_storonu_aloi_reki/