История одного маньяка

   
   Инспектор Рембо неуверенно покрутился возле двери, как бы предвидя неприятный разговор, скорчил довольно неприятное лицо, вздохнул и взялся за ручку. Внутри кабинета было серо и неуютно. Казалось, что за окном шел проливной дождь, но на самом деле ясная и солнечная погода радовала жителей года уже второй день, хотя эти два дня явно не казались инспектору медом.
    - Добрый день, коллега, садитесь, – поприветствовал его комиссар.
    - Добрый,добрый, комиссар Твиссел, - ответил ему Рембо.               
    - Прекрасная погодка, не правда ли? Садитесь. Ну, что вы, как на похороны пришли.
    - Неудачное сравнение, – отрезал, садясь, Рембо. Таких шуток он, как правило, не понимал.
    - Прошу прощения, Рембо, я порядком забыл о вашем деле. Хотите чаю?
    - Нет, нет, благодарю вас. Я хотел бы побыстрее закончить начатое.
    - Нам некуда торопиться, инспектор. Наше дело либо летит, как паровоз, либо тащится, как гусеница.
    - В этом есть доля правды, – согласился инспектор.
    - Конечно. Вот, помню в 2007-м обвиняемый собрался доказать свою невиновность, отсидев два года за решеткой. И помните, наше дело – защитить и… чего там ещё?
    - Предвидеть?
    - Может, не помню. А в 2012-м…
    - Комиссар, я пришел с докладом о начале расследования, – перебил Рембо. – Вы готовы выслушать меня прямо сейчас?
    - Только прошу вас, не надо делать поспешных выводов, – в глазах комиссара блеснуло что-то непривычное.
    - Постараюсь. Его зовут Росс Харчис. Родился во Франкфурте-на-Майне, Германия, имеет американские корни, но свободно владеет немецким. Его отец Кристиан Харчис был крупным американским предпринимателем. Мать – американская журналистка, Кейт Хейз, была тоже достаточно богата. С раннего детства Харчис выделялся. Он долгое время не разговаривал. Медики заявили, что он имеет не только психологические, но и наследственные проблемы, связанные  с физическим здоровьем. Итак, мальчику было семь лет, когда его отец окончательно обанкротился. Когда это случилось, глава семьи стал частенько запивать, и его мать была вынуждена обеспечивать семью самостоятельно.
    -Сколько вы говорите ему было лет?
    - Семь. Семь лет.
    - Понятно, – кивнул комиссар, будто это что-то значило.
    - Продолжим. Спустя четыре месяца отец превратился в окончательного алкоголика. Однажды Кейт отказалась дать ему денег на спиртное, и тогда Кристиан, имевший явные психические отклонения, на глазах у их семилетнего ребенка зарезал свою жену. После чего, по неизвестным мне причинам,  он таким же образом покончил жизнь самоубийством. Лично я думаю, что именно эта травма потянула Харчиса на дальнейшие преступления.
    - У него были какие-нибудь родственники?
    - Таковых не удалось отыскать.
    - Ясно, продолжайте.
    - Он попал в детский дом, в котором и продолжил учиться.
    - А до этого?
    - А до этого он учился в местной школе, как говорится, средней паршивости. Одноклассники видели в нем странного человека. Они сторонились его, обижали, притесняли и всячески докучали ему.
    - И он поклялся отомстить? – предположил комиссар.
    - Не совсем, – возразил Рембо. – Он поклялся ценой собственной жизни сделать мир лучше, он поклялся защитить свою идеологию.
    - Именно поэтому он стал убивать людей?
    - Дослушайте до конца. И прошу оставить свою иронию. Очевидно, что жизнь Харчиса была ужасной. К шестнадцати годам он стал полным психом, но в детском доме, из жалости, закрыли на это глаза. – Рембо сделал драматическую паузу и вздохнул. – Зря, как оказалось.
    - Вы позволите? – спросил комиссар, закуривая сигарету.
    - Прошу вас, – ответил инспектор Рембо.
    Рембо посчитал достаточным две минуты молчания для раздумий, после чего продолжил:
    - Итак, уже семнадцатилетний, псих вышел мстить этому миру. Его первая жертва – Шарлотта д’Эрсвиль, – сказал инспектор, бросая перед Твисселом серую папку.– Она была найдена в лесу с тремя ножевыми ранениями, следов изнасилования не было. Уже тогда я заподозрил, что мы имеем дело с подобным маньяком. Было множество ложных предположений, но найти убийцу тогда не удалось.
    Рембо сделал глоток воды и продолжил:
    - Следующий: Ирек Гизатулин. Он был найден в пакете, к северу от злополучного леса. Его разрубили на четырнадцать частей, упаковали и зарыли. На удивление, внутри пакета лежали орудия убийства: нож и топор.  Они не только содержали отпечатки пальцев убийцы. Экспертиза показала, что этим ножом была убита и Шарлотта. Журналисты начали трезвонить про опасного маньяка, а вы буквально сжимали моё горло, чтобы я поскорее нашел его. Следующие: Билл Уидден и Лиль Фильдс. Оба зарезаны и брошены в озеро. В области того же леса. Тогда я решил действовать. Я разместил в лесу четыре патруля полицейских в надежде, что убийца слишком глуп. Тут-то Харчис и попался. Его следующую жертву, Анну Белл, удалось спасти. Отпечатки совпали, и Харчис признал свою виновность. Мало того, он открыто помогал следствию.
    - В чем же его исключительность? – спросил Твиссел.               
    - Он убивал подлых, – ответил Рембо.
    - Не совсем понял.
    - Из протокола: «Я действовал по своей системе и без посредников. Я ловил детей, вернее сказать, приставал к ним, прикидывался другом. Когда жертва привыкала ко мне, я открыто предлагал выпить, покурить или ограбить что-нибудь. Если ребенок хоть чуточку сомневался, или заранее показал себя адекватным человеком, я давал ему немного денег и исчезал из его жизни. Если же соглашался, я убивал будущего убийцу, наркомана, бомжа, или проститутку. Так что, господин инспектор, я убивал только мерзавцев», - так сказал сам Харчис. На его счету  двадцать семь убийств. Его убеждение оказалось целым скелетом.
    - Когда его будут судить?
    - Завтра. В 12 часов дня.Я выступлю в качестве обвинителя.
Твиссел снял свои очки и начал медленно их протирать, размышляя о чем-то.  За пять лет службы Рембо заметил, что у всех комиссаров есть своя привычка выиграть время.
    - Понимаете, мой дорогой коллега Артур.                Рембо вздрогнул. Такое начало могло означать многое.               
     - Я бы хотел отложить деловые отношения и перейти к дружеской, интимной, так сказать, беседе.
    «Дружеской? Любопытно…» - подумал Рембо, а комиссар продолжил:
    - Что вы знаете про Робеспьера?
    - Какой-то французский революционер, – вяло ответил инспектор.
    -«Террор, -  говорил он, - это ни что иное, как быстрая, суровая, неукротимая справедливость. В конце концов, террор ведет своё происхождение от добродетели. А добродетель оправдывает любое действие, выполненное от её имени».
    -Это мнение фанатика, готового на всё ради своей цели, – парировал Рембо.
    - Возможно, - согласился комиссар, - но, тем не менее, он сделал многое для народа Франции.
    - Мне не совсем понятно к чему вы клоните.               
Твиссел снова снял очки. Наступило тягостное молчание, продлившееся дольше трех минут.
    - Я хочу, чтобы наша беседа осталась только беседой, дорогой Артур, – наконец сказал он. – Но, все-таки, как вы относитесь к Харчису?
    - Чисто по-деловому. Я законник, а не преступник, – выпалил разом инспектор.
    - Кто вы у нас там? – спросил Твиссел.
    - Не понял.
    - Кто вы по званию?
    - А, я младший инспектор уголовной полиции, офицер Артур Рембо.
    - И, конечно, вы бы не отказались от звания старшего инспектора?
    Глаза инспектора заблестели, как у голодной кошки, а комиссар тем временем  продолжал:
    - Лично я, господин старший инспектор, считаю, что Харчиса можно оправдать.
    Рембо вытянул лицо в удивлении. Интересно, как можно оправдать убийцу двадцати семи детей?
    - Да-да, вы не ослышались, дорогой инспектор, так оно и есть. Подумайте сами, - он поочередно доставал серые папки и складывал их перед Рембо. – Шарлотта д’Эрсвиль – проститутка и хулиганка, Ирек Гизатулин – торговец запрещёнными препаратами, Билл Уидден распространял среди детей своего возраста собачий кайф, Лиль Фильдс  торговал легкими наркотиками и сигаретами, Анна Белл – участница сатанистских обрядов, Даниель Грисби  пропагандировал нетрадиционные сексуальные отношение среди малолетних, - он бросил на стол кипу серых папок. - Та же история…
    - Не совсем улавливаю смысл, – притворился Рембо.
    - Вы говорили, что обвинителем будете вы?
    - Да.
    - Но ведь человек, так много и так зверски убивавший, может быть и сумасшедшим?
    - Да, это так. Но к чему вы клоните?
    - Я прошу вас сделать всё возможное, чтобы Харчис попал в дурдом, а не в тюрьму.
    Рембо раздумывал минуты две, а потом кивнул.
    - Добродетель оправдывает любое действие, выполненное от её имени.
    - Поздравляю вас с новым званием, господин старший инспектор. Можете идти.