Когда я вспоминаю своё детство, в душе поднимается тёплая волна положительных эмоций, которых, как я смутно подозреваю, я тогда не испытывала. Откуда же они в таком случае берутся сейчас? Вероятно, из сожаления. От острого чувства жалости ко всему, что проходит, ко всему, что уже никогда не вернётся, и поэтому у этого прошедшего нет ни малейших шансов стать лучше и запомниться как самостоятельное счастье. Но оно снова и снова возникает из небытия, и я награждаю его своим собственным счастьем, как медалью. Из благодарности: спасибо, что было, а если не получилось, не беда – я всё равно тебя люблю. Потому что любовь не нуждается ни в причине, ни в поводе – она есть, потому что есть.
Но не всё, что было в детстве, придумано или надуманно. Чувства и эмоции, которые мы испытываем в детском возрасте, сопровождают нас потом всю жизнь. И иногда я просыпаюсь в слезах, потому что приснилось какое-то чувство из детства. Ему и имени-то нет или оно забылось за давностью лет. Но оно продолжает жить и бередить душу, и тогда я спрашиваю себя: а не для того ли я родилась, чтобы узнать это чувство и взять его потом в мир иной? Ведь душа моя бессмертна…
Снова и снова вспоминаю один эпизод из раннего детства. Жили мы тогда с мамой в коммуналке в Языковском переулке; в квартире, кроме нас, жили ещё трое соседей. В маленькой комнате возле кухни обитала рыжая Машка, как все её звали. Дома она бывала редко, ни с кем не общалась. Жизнь её была таинственна. Взрослые знали о ней больше, но нам, детям, ничего не рассказывали. В средней комнате жили пожилые супруги Постниковы. В комнате было два окна, она была тёплой и уютной. И сами Постниковы были душевными и располагающими к себе людьми. У них была взрослая дочь, которая жила отдельно от них, работала где-то научным сотрудником, семьи не имела и часто навещала своих стариков. Меня она любила, дарила детские книги на день рождения. Я очень радовалась, когда придя со своей шестидневки в саду, заставала её в квартире. Она задавала интересные вопросы, была деловой, энергичной, и общение с ней поднимало мне настроение. Она задавала в наших редких разговорах высокий интеллектуальный уровень и каждый раз радовалась, когда я пыталась ему соответствовать.
Старик Постников был заядлым грибником. Всю осень он ездил за грибами. Из-за того, что я бывала дома только на выходные, я и видела только его воскресные трофеи. На их кухонном столе стояла тогда корзина с грибами, и я обязательно приходила на кухню полюбоваться на это роскошество.
Один день помню очень хорошо. Когда я вошла на кухню, корзина стояла на табуретке. От неё исходил такой запах, такой дух, что я остановилась возле неё и начала его вдыхать. Крепенькие грибы, кажется, это были подберёзовики, были переложены лесными листьями, дубовыми и берёзовыми. Я стояла и вдыхала смешанный аромат грибов и листьев, и прекраснее запаха я тогда не испытывала.
Прошло много лет. Прошла почти вся жизнь. В ней было много ароматов, сделавших её насыщеннее и богаче. Но ничего прекраснее запаха корзины с грибами из моего Языковского я так и не пережила. И он мне снится иногда, и я просыпаюсь в слезах. От жалости, что это прошло, и от благодарности за то, что это было.
И я даже знаю, что возьму его с собой, когда придёт моя пора отправиться в последний путь.