Игра в писателей

Леон Строчник
                                            Игра в писателей
 
     «Моя философия настолько глубока, что по всей видимости уже утонула. Говорю без прикрас. Как есть. Что нужно мыслителю? Правильно. Почита­тели. Ещё что то? А! Ну да. Вспышка нового озарения. Именно того, что бесповоротно разрушит все представления о вселенной...
 
     Но, нашла коса на камень. В электричке, что несла меня к приятелю по перу, ко мне подсел невзрачного вида мужичок. Неопределенной внешно­сти. Зато, определенного состояния опьянения, когда стоишь у черты при­личия и сквернословия. А, далее — развязных убеждений. А, далее, при отсутствии согласия собеседника — мордобой.
 
     – Ик! - представился он. Потом подумал, что я не услышал и добавил два­жды: - Ик, ик!
     При этом тело его содрогнулось. Должно быть желудок впал в алкоголь­ную медитацию и перестал выделять сок.
 
     – Очень, знаете ли, приятно... - протянул я. Отвернулся к окну. Решил про себя: - если ещё раз рыгнет, то перейду в другой вагон...Ко всему прочему, появился запах.
 
     – Прошу прощения. Обмывал с друзьями мою книгу.
 
     – Вот как? - усмехнулся я про себя. Мне 48. Издавать меня будут где то по­сле смерти. И до жути стало интересно, что чувствует человек, в смысле пи­сатель, когда к нему приходит слава? Пусть даже в узких кругах творческих личностей?
 
     – И, каковы ощущения?
 
     – Непередаваемые! Двадцать лет её писал. Сжигал. Переписывал. Добавлял новое.
 
     "Это мне знакомо, - мрачно подумал я, - С моим первым романом чего толь­ко не происходило?! Горел. Тонул. Украден и возвращен. Порван в клочья. Вместо растопки в печке. По пьяни упрятан, и найден спустя месяц, всё также по....Много ещё чего. Например, я его выставлял на литературном серве­ре Прозе ру. раз десять. Или двенадцать? Не...не помню...И никто ни разу не написал на него рецензию. А уж сколько лет прошло...»
 
     И здесь мне что то взгрустнулось. Подумал даже: - а не выпить ли мне с ним? Отметить, так сказать, чью-то известность?
 
     Посмотрел на его нехитрую тощую сумку. И понял, что там уместится разве что стограммовый коньячок в плоской бутылке...Нет. Пожалуй не буду рекламировать свою боль.
 
     – А вот, кстати, у меня один экземпляр остался! - запоздало спохватился он. Полез во внутренний карман пиджака. Что же это за книга такая, что в кар­мане умещается?!
 
     – О чем хоть?
 
     Незнакомый писатель на миг остановился. Поднял палец вверх:
     – О великой и могущественной природе!
 
     С этими словами он вытащил дешевый буклет в десять страниц с надпи­сью: «Советы садоводам»...
 
     Быстро расписался на титульном листе. Бросил на ходу: - Моя станция! Всего доброго! - и выскочил из поезда.
 
     Я сидел и смотрел на незатейливый сюжет. В мозгу проносились баналь­ные и серьёзные мысли. Много ли литератору надо? Не столько признания, сколько пользы от твоего творчества. Это — греет. Это заполняет твое суще­ствование смыслом. Это заставляет жить!
 
     Но всё это так далеко. Как вымысел романистов о справедливости...