Близился снег, когда друзья неожиданно пригласили меня на незнакомый перелет. В вершинах берез, под которыми я стоял, слышался ропот последней листвы.
-Смотрите, - справа идут!- вдруг крикнул мне Владимир, и на мгновение, выглянул из за столба, за которым таился.
-Где?
-Вон, над лесом!-показал он рукой.
Я оглянулся в указанном направлении. Из сизой осенней дали, колеблющимся полумесяцем, выплывала гусиная стая. Гвалт высоких голосов опережал ее полет. Это были серые гуси. Непрерывно перестраиваясь, они летели к вершине увала, на котором мы прятались. Летели на высоте не менее ста метров, но я успел вставить в казенник патрон с крупной дробью и приготовиться. После выстрела стая замолкла. Вожак спешно набирал высоту и отворачивал в сторону. Остальные птицы, следуя его примеру, молча, слушали, не выпал ли кто из их строя, не сложил ли крылья, не зашумел ли пером в своем последнем полете к земле, и хотя был случай, когда мне с 90 шагов удалось добыть сидящего на воде гуся, на этот раз птицы ушли от меня без потерь.
Смутная фигура Феоктиста, отца Владимира, медленно приближалась к месту нашего сбора. Он подошел ко мне на несколько шагов, еще не видя меня в тени дорожного откоса.
-Ну как?-окликнул я его.
-А, вот ты где!-заговорил он, -а у меня уже ноги не дюжат- отстегиваются. Инсульт пережил в этом году. Слушай, а я так ни разу и не выстрелил. Слишком далеко прошли. Он резко наклонился вперед, чтоб на подъеме не потерять равновесия, и стал подниматься на дорогу.
Уже в салоне машины, Феоктист поведал историю четырех мальчишек, что незадолго до снега решили переплыть на лодке озеро Глубокое.
– Это было в 1967 году. Я лежал тогда на излечении в Армизонской больнице. 22 октября медсестра привела в нашу палату мальчишку. В глазах его еще плескался ужас пережитого. Это был Сунгуров Саша. Он и рассказал нам, что в пятницу с двумя своими братьями после уроков, пошёл пешком к своей бабушке в деревню Глубокую. С ними попросился в поход еще и одиннадцатилетний Санталов. Деревня Глубокая стояла на берегу одноименного озера. Если бы они пошли к ней по автобусной трассе, то им пришлось бы преодолеть 18 километров, но мальчишки схитрили и, срезав часть пути, двинулись к цели напрямик, через луга, эта дорога была в три раза короче. На юг от Армизона синело первое озеро. Они переплыли его на чужой лодке. Берега там плоские и чистые. Потом, оживлённо переговариваясь, зашагали по степи. Обгоняя их, тянулись на юг перелётные птицы. Через час перед путешественниками открылось озеро Глубокое. По его широкому плёсу ветер гнал тёмную волну, камыши шелестели ржавым пером. Это было последнее препятствие на их пути. На противоположном берегу уже виднелись деревенские избы. В одной из них жила Сашкина бабушка. Над её домом сизым хвостом поднимался дымок. Вместо того, чтоб обойти озеро и через полчаса стучаться в бабушкину дверь, они вновь принялись искать лодку. Им хотелось новых ощущений. Лодка была спрятана от чужих глаз, но они отыскали её. Поплыли. Сашка стоял на корме с операшкой и толкал судно вперед, но вдруг пронёсся шквал ветра. Кормчий качнулся, и чтобы удержаться на ногах, схватился руками за борта плоскодонки. Операшка выпала из его рук за борт. Неуправляемую лодку понесло и вскоре прижало к камышам. Как добираться до берега? До него оставалось метров сто, или чуть больше. Подсказать было некому. Спорили, но ничего путного не придумали. Просто сползли с лодки, и пошли к берегу напролом. «Все мои товарищи были в сапогах, - рассказывал Саша,- один я был в тапочках. Ледяная вода сразу пошла по грудь. Со всех сторон раскачивались зыбуны и камышовый стланик, ноги немели от холода и вязли в няше*. Нас стало трясти. Лица посинели, одежда прилипала к телу. Товарищи стали умирать у меня на глазах. Сначала упал в воду и не поднялся мой младший брат Володька, потом Санталов. Мы со старшим братом Николаем поняли, что подходит наша очередь, и успели залезть на ондатровую хатку. Кричали. Никто нас не услышал. Долго плакали. Николай умер ночью. Я слышал, как он скатился в воду».
Феоктист помолчал и добавил.
– Это история облетела тогда весь Армизонский район. Был организован поиск пропавших. В живых нашли на третий день только одного. Саша просидел на хатке почти двое суток. Я некоторое время сидел молча, поражённый трагическим финалом этой истории.
– Они погибли от гипотермии**, – им нельзя было покидать лодку, надо было ждать помощи в ней.
ГИПОТЕРМИЯ**, падение температуры тела ниже 35 °С. и более. Может привести к коме и смерти. Вода забирает тепло у тела приблизительно в 25 раз быстрее, чем воздух).
Няша*— дно озеро, заполненное тиной и грязью