Перед тем, как стать человеком
В прошлой жизни Барбос был птицей. Ястребом. После перерождения, когда мать вылизывала щенка, он ещё помнил полёт. Под ним мелькали кроны деревьев, люди, машины. Затем он устремлялся к солнцу. Застывал на миг. Камнем падал вниз.
С каждым новым днем ощущение свободы сменялось знакомством с тапками хозяина. Его визгливым криком. Покорной, забившейся в угол скулящей матерью. Тогда он пытался ворчать, получал пинок и летел под шкаф.
Пришло время и Барбос окончательно забыл прошлое. Какое то неясное чувство неба ещё будоражило сознание. Смутное. Волнующее. Особенно, когда он видел прыгающих воробьев. Но стоило броситься на них, как они мгновенно взлетали. Кружились над ним. И пес замирал, пытаясь вырвать из глубины памяти тот самый полет.
Через год скончалась мать. Тихо. Незаметно. Хозяин завернул её тело в тряпку. Куда то увез. Барбосу стало страшно. Поддаваясь какому то внутреннему голосу рассудка он убежал.
Скитался по помойкам. Дрался с другими собаками. Несколько раз попадал под колеса автомобилей. Начал прихрамывать. Одно ухо обвисло. Глаза гноились. Шерсть клочьями. Блохи терроризировали кожу.
Однажды летом направляясь в парк в надежде поживиться скудной едой сердобольных старушек он остановился около скамейки передохнуть. На ней сидел пожилой мужчина с палочкой в руке и пакетом на коленях.
Пахло от незнакомца вкусно. Барбос сразу определил: не бедный. Принюхался. Из пакета распространялся запах колбасы. Не дешевой...Облизнулся. Набрался храбрости. Сел перед ним. Вильнул хвостом.
– Голодный? - спросил человек. - На-ка вот тебе кусочек краковской.
За первым куском последовал второй. Третий. Краем глаза наблюдал за стариком. В его глазах, опытных мудрых глазах, сквозила безграничная тоска. Такая, что казалось, вся вселенная содрогнулась и притихла, боясь нарушить непознанную грусть.
– Ну что, Барбос...
Пёс затрепетал. Откуда он знает кличку? Вильнул хвостом. Подошел поближе. Лизнул протянутую ладонь. Позволил потрепать себя по голове.
– А ведь раньше ты был птицей. Только сейчас всё забыл. Пойдешь ко мне жить?
"Пойду» - хотел сказать он, а вышло жалостливое «гав-у-у».
– Эх ты, бедолага...Лохматый. Грязный. Где тебя таскало? Ну, пойдем. Тут недалеко.
В однокомнатной квартире висел запах корвалола. Прежде всего, человек затолкал его в ванную. Помыл теплой водой. Полчаса стриг не поддающуюся шерсть. Смазал зеленкой болячки. Протер глаза какой то жидкостью. Барбос терпеливо сносил пытку. Понимал. Его взяли в дом. Теперь этот старик его хозяин и надо слушаться. Но, откуда он знает кличку?
На кухне под столом появилась подстилка, две миски. Поужинали. Барбос разомлел. Тут же уснул.
Снился ему ястреб. Полет. Покойная мать.
Ещё через год безбедного жития, умер и старик. Какие то люди вытолкали пса на улицу, но он дождался когда вынесут гроб. Потом, бежал за машиной. Следил издалека, как доброго, ласкового хозяина закапывают. Когда же все разошлись, Барбос лег на могилу. Завыл, как воют волки зимой на луну. Сердце его не выдержало...
...Малыш открыл глаза. Ярко светило солнце. Кто то склонился над ним:
– Смотри, какой у нас мальчик! Пухленький. Миленький. А, глазищи то какие!
В прошлой жизни малыш был Барбосом. Псом. После перерождения, когда мать кормила его своей грудью, он ещё помнил чьи то старческие родные ладони. Помнил голос милосердия...И ещё, лицо. Морщинистое. Сощурившиеся выцветшие глаза. Казалось, вся вселенная вмести с ними улыбалась благодушной улыбкой.