На одной научно продвинутой планете ученые нашли способы изменять все что угодно. Живое и неживое. То есть, вообще все, на выбор и по желанию!
Можно было запросто вырастить из яблочного зернышка небольшое домашнее фруктовое дерево в форме собственной шляпы, или сконструировать из обычной кухонной табуретки – намного более совершенное бродячее и безразмерное кресло.
Появились трехглазые собаки с плоской треугольной мордой, на шести куриных лапках и летучие карликовые крокодильчики, двухголовые, с не кусачей пастью из искусственной резины. Жевать такому крокодильчику никого не требовалось. Он питался исключительно овощными и фруктовыми соками. Разумеется, натуральными, без консервантов. Для этого требовался флакон с парой специальных сосок, или хотя бы фигурная бутыль с двумя горлышками. А вокруг летали по науке улучшенные экземпляры стрекоз с ажурными кружевными крыльями, мухи с крыльями в форме лепестков розы, бабочки с крыльями, как листья лопуха.
Встречались сверх всякой меры улучшенные сочетания. Представьте себе создание, слепленное из комариной тучи и двух морковок! Монстрика, исполненного из трехколесного мотоцикла и большеголовой черепахи.
Но истинный сумбур и неразбериха охватили планету, когда жители научились в домашних условиях переделывать самих себя, с помощью нехитрого устройства на лунных батарейках и набора звездных субстанций «Сделай сам». Каждый сразу позволил себе ряд невероятных превращений. Особой популярностью пользовалась «рулетка», импровизация, результаты которой угадать не представлялось возможным. Тогда-то на улицах появились спиралевидные господа, безголовые дамы с талией толщиной в человеческий волос, стрелоподобные сэры, сеньоры на ниточках в форме двуногих колбасок.
Можно было выбрать наружность по вкусу, оставаясь двуногим и прямоходящим, сделаться по моде крылатым, подводным, даже ползучим. Или, на выбор, предстать не более, как завитушкой летучего тумана, существуя, таким образом, пока есть охота. До следующего воплощения.
Кое-кто позволял себе даже бесплотность. Это считалось рисковым развлечением. Добрая половина бестелесных дам и господ зависала в пространствах между небом и землей, не в силах возвратиться. Настолько яркие, нечеловеческие впечатления окружали того, кто посмел этого искать. Тем более соблазна рискнуть появлялось у новеньких прочих.
Прошло совсем немного времени, и жители планеты стали с удивлением замечать, что изменения наскучили. Пробы, варианты, игры с собственной плотью потеряли остроту, никого не удивляли, стали, наконец, раздражать. Считалось дурным тоном отходить от природой данного образца, в котором с рожденья предусмотрено все необходимое.
Здесь обнаружилось досадное недоразумение. Собственно, образчик, данный природой, пресловутый идеал человека оказался утерян! Бесконечные ряды модификаций, влияние кича и черного юмора в самых изощренных и беззастенчивых опытах с самим собой привели к тому, что вернуться к прежнему образу становилось невозможно. Ни обществу вообще, ни кому-то в отдельности. И чем больше тужился каждый, исполняя из себя человека, тем менее внешне и внутренне был похож на типичного представителя этого вида, с точки зрения исторических, научных, философских, литературных и прочих источников. Попытки сочетания характерных черт и признаков, свойственных этому общественному существу, наделенному разумом, или распадались на элементы, не представляя желанного итога, или являлись, мягко сказать, неудовлетворительными. По свету разгуливали уроды – один чудовищнее другого!
Вдобавок к прочим несчастьям скоро обнаружилось явление, названное кем-то из ученых «наступлением глобальной угловатости». Все вокруг стремительно менялось, делаясь жестким, прямолинейным, ребристым, вместе, стремясь к однозначности, теряя глубину. В свою очередь, плавные и гладкие формы уходили из жизни, исчезали, превращаясь в редкость, несвойственную окружающим пространствам. Мир становился прямолинейным, колючим. Предметы, по аналогии с формами кристаллов – игольчатыми, пластинчатыми, многогранными. Представьте себе кубик солнца и квадратики звезд! То же с людьми. Голова, глаза, уши, рот… все, что у нас круглое, было у них квадратным, прямоугольным, в редких случаях, на манер ромбиков. Дырочки в носу, пупок и все остальное! Даже синяки, шишки и болячки!
Одним это представлялось страшным наказанием и потерей. Ведь с некоторых пор, жители этой несчастной планеты все меньше и меньше нравились сами себе. Просто, хоть в зеркало не смотри! Соседи по дому и улице просто ужасались при встрече друг с другом. Большинство молодых людей и девушек перестали влюбляться. Да и как можно влюбиться в ходячее нагромождение коробочек, пирамидок и кубиков? Или в многоэтажный шкафчик с перекошенными полками и дверцами на двух ножках?
Другие считали, что в угловатом мире есть свои преимущества. Явный прогресс, и порядка вокруг стало больше. Что касается продолжения рода, теперь это – почетная обязанность всякого сознательного гражданина. Каждый давно обучен почковаться и множиться, исполняя любое количество научно улучшенных детей, хотя бы из фрагментов собственного ребра с помощью нехитрого устройства на лунных батарейках и набора звездных субстанций «Сделай сам».
Третьим было наплевать на любые перемены.
Все вместе жители привыкают существовать такими угловатыми. Любуются квадратиком Луны и плачут треугольными слезами. Ходят с прямоугольными зонтами, когда с неба валятся кубики дождинок. Спят на жестких, колючих подушках, ходят в ребристых башмаках. Пытаются нарисовать хоть что-нибудь круглое, плавное или хотя бы гладкое. Увы, все линии – сами собой выпрямляются. И если в тех местах ткнуть остреньким пальцем в лужу – побегут не круги, а квадратики.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Прошла не одна сотня лет.
И вот однажды встретились в городском парке – среди прямых, как палка, колючих, стреловидных деревьев, – девушка Джуля из рода потомственных кубов и молодой человек, из семейства благородных пирамидок, по имени Ро.
У Джули оказались глаза-ромбики. Стоило ей посмотреть в упор, мысли в островерхой голове Рома смешались. Да так, что пирамидальный молодой человек был вынужден взгромоздиться на одну из скамеек.
– Что случилось? – сочувственно спросила Джуля, изящно пристраиваясь квадратным бочком на той же скамейке.
– Ваши глаза… – с трудом произнес Ро.
– Что такое? – удивилась Джуля, не понимая, отчего ее так волнует смущенный вид незнакомца.
– Создается впечатление, что ваш взгляд пронзает! Именно так, он пронзает до самых глубин.
– Смотрите в сторону! – насмешничала Джуля. – Поберегите глубины вашей души, отвернитесь, незнакомец!
– Ни за что! – пылко объявил Ро. – Трудно представить себе более сладостное и непреодолимое ощущение! Оказывается, больше всего на свете я люблю ромбики, прямоугольники и кубы.
– Странный выбор, – рассмеялась Джуля. – Я, с некоторых пор, отдаю предпочтение благородным пирамидальным формам.
Так началась история Ро и Джули, увлекательней которой, как утверждают свидетели и знатоки, не было и не будет на белом свете.
Молодой человек и девушка полюбили друг друга.
Выглядело это более чем странно! Как? Колючая пирамидка влюбилась в кубик?
Что они друг в друге нашли?
А вот, представьте, нашли.
Любовь – вездесущее таинство, сверхъестественный Дар, от которого позволено вкусить каждому в пространстве и времени, дабы умножить всеобщую сущность собственной долей. Но это так, к слову…
Ро и Джуля решили не расставаться всю жизнь. Они продолжали восхищаться друг другом. Вслух и мысленно, про себя. Не смотря на то, что многочисленное семейство благородных пирамидок было возмущено их поведением, а несметные числом потомственные кубы, все как один, горько сожалели по поводу происходящего. И те, и другие пытались вмешаться, разлучить молодых людей.
Долго ли, коротко ли, у Джули и Ро родился первый сын – круглоглазый, круглоголовый мальчик, с выпуклостями и ложбинками, закруглениями и остальными вполне не угловатыми формами. Потом у этих двоих каждый год рождалось еще по такому же мальчику или девочке.
А уже в следующем веке на эту планету стало возвращаться все плавное и округлое.
Между прочим, ученые (которые, как вы помните, уже умели изменять все что угодно!) очень скоро сделали и саму планету шарообразной.
Но вот, беда! Однажды, к общему ужасу, из тех мест стало исчезать все угловатое и прямое…
Об этом в следующий раз, в другой истории.