Нынче народ на охоту в болото оснащается, как на боевую операцию. Оружие дорогущее, экипировка, электрогенераторы, навигаторы, электронные манки, катера с водомётами, кухни газовые, походные шатры. Правда, уткам на всё это наплевать. Утки умнеют на глазах. Теперь, как только пальба на открытии охоты начинается, вся местная утка перелетает в "зелёные зоны" и дальше уже там потихоньку жирует себе, к отлёту на юга готовится. А пролётная, северная утка, может прилетит, а может нет, может в выходной, а может в проходной. И сидите вы, ребята, со своими "браунингами", "береттами" или "хеймами", кушайте магазинный шашлык, да водку пейте. Ну, или поезжайте в спецэкспедицию, поближе к этому самому "северу". А это уже другая охота. Да и спортивной её трудно назвать. Поэтому "серьёзные пацаны" теперь всё чаще осенью по зверю охотятся - и забот меньше, и мяса больше, да и комфортнее.
Мы "на утку" всё как-то по-старинке ездим. "Прогресс", "Вихрь", сзади "тузик"-плоскодонка на буксире, примус керосиновый, "чучалки", да старый "ИЖ-54". Патроны вот только покупные. А остальное всё, как при царе Горохе. И утку зря не тревожим, просто так не палим. Вечёрочка может и в разведке пройти. Полазили в осоке потихоньку с биноклем. Кряканье послушали. Прикинули, где она сейчас кормится, куда утром вернётся. Ивнячку нарубим, аккуратненько в "тузик" сложим. Только сначала "чучалки" на дно лодки. Ивняк лучше с широким, плотным листом. Хлысты метра под два, с объёмной кроной. Таких нужно штук двадцать, двадцать пять, чтобы можно было полностью лодку замаскировать. Еще обязательно два толстых кола нужно вырубить. Их уже на месте, где будешь в укрытии стоять, по бортам с двух сторон втыкаешь в дно изо всех сил и лодку к ним крепко-накрепко привязываешь. Тогда уже можно спокойно стоя стрелять, лодка не шелохнётся, за борт не выпадешь. А пока эти колья сверху, на ивняк кладешь и всю эту мини-рощицу верёвочкой крепишь, чтобы потом, не дай бог, не сдвинулась она при движении, балансировку лодки не нарушила.
Всё это ещё засветло делается и полностью снаряженный "тузик" на ночь на краю озерца-болотца ставится. Уже под сумерки сядешь невдалеке на бугорочке, передохнуть немного, воздухом предзакатным подышать, а заодно и вечерний утиный лёт посмотреть. Ну, а там уж и ужинать-чаёвничать, да байки травить. Иногда и позволить себе можем грамм по пятьдесят. Но не больше. Завтра уже в полчетвёртого-четыре подъём на "утрянку", ружья снарядили, весло в руки и не спеша, по темноте поехали шалашку ставить, да "чучалки" разбрасывать. Потому что, как заря только проклюнется, уже утка полетит. А там уж, давай, не зевай.
- Я вот это своё ружьё прямо на заводе заказывал. В шестьдесят третьем. Увидел, помню, статью в журнале "Охота и охотничье хозяйство" и прямо загорелся. Письмо им написал. Через два месяца отвечают: "Приезжай, готово". Я ноги в руки, в Ижевск. На механический завод. Там меня ждут, встречают с уважением. Ружьё готово. Стволы запасные к нему. Гравировка. Приклад под меня прямо по месту с мастером подгоняли. Знаете же, как говорится? "Стреляет ружьё, попадает приклад". Отстрелял ружьё там же, на заводе. Бой сказочный. Деньги, конечно, по тем временам серьёзные отдал. Да, думаю, ладно. Такое ружьё, да со сменными стволами, считай, на всю жизнь. Перекантуемся пока как-нибудь. Домой вернулся, а тут уже и открытие охоты. Катера тогда не было. Я прямо на челне, в одно весло, в озеро. С вечера подготовился, ветки-колья нарубил. "Чучалки" у меня тогда совсем простые были, деревянные. Ну да зато, утки было побогаче, чем сейчас. А мне, ну просто не терпится ружьё-то опробовать. Выехал совсем еще затемно. Ружье собранное на нос поверх веток положил. Сам на корме гребу. Подгребаюсь к камышу, где встать хотел. Собираюсь шалашку ставить. Глядь, а ружья-то нет! Выпало, а я по-темну, да в азарте и не заметил где и как. Тут меня, прямо, как по голове стукнуло. В глазах темно. Чуть не плачу, сижу. Руки дрожат. Думаю: "Вот же судьба! Такие деньжищи пропали, считай! А главное-то, в деле не попробовал!". Просидел так с час, наверное. Успокоился потихоньку. Начал кумекать: "А где же я его выронить-то мог? Вроде как, всё время ровненько плыл, чёлн не качал, ничего не плёхало. Если только на воротке к плёсу?". Повспоминал ещё. Да больше негде, вроде! Представил себе даже, в каком точно месте. Развернулся, поплыл. А уже заря вовсю, светает. Доплыл до места, которое себе представил. Про себя:"Господи, помоги". Весло поперечиной-рукояткой вниз перевернул и по дну пошарил. Поднимаю весло, а на нём ружьё моё висит на ремне. Вот так, прямо, с одного раза! Во, как бывает!
Василий Иванович, отвинтил крышку у термоса и начал заливать в него чай из прокопчённого помятого алюминиевого чайника.
- Это нам на утро. Перед выходом хлебнем. И давайте уже располагаться. Спать пора. Ты с нами или в палатку?
- В палатку. Чего тут тесниться. Не выспимся, - ответил я, поднимаясь с банки.
- Ну, давай тогда, завтра рано разбужу!
Я вылез из катера. Было холодно. На западе по горизонту всё еще горела оранжевая полоска. На остальном небе висели звёзды. Много звёзд. Мир был прост и понятен. И мы были его частью. Тоже простой и понятной. Поэтому он заботился о нас. Даже в таких мелочах, как удача на охоте.