Моему отцу -
Ивану Александровичу Тюкову
На деревянном маленьком крылечке
перила, столбики - под крышу.
Треугольный
резной фронтон... листочки, как сердечки.
И дверь ведёт в проход прямоугольный.
А там - опять ступеньки,
тоже - три.
Снаружи дерево - и дерево внутри.
Намыты добела дощатые полы.
По очереди моем, по квартирам.
И потолки высокие - светлы.
И всё каким-то общим - русским - миром
глядит и дышит.
Русские здесь мы -
и... всё. Но говорят по-русски
карелы, финны, вепсы. И сыны,
без идеологической "нагрузки",
все - патриоты собственной страны...
Я по ступенькам поднимаюсь в храм.
Моей пустыни пыльные самумы
вдруг утихают. В полутьме глазам,
овеществлённые, нечаянные думы -
предстанут в светлом образе простом...
в пустынной церкви - в дереве пустом.
Торжественные храмы облаков...
ведут колонны мраморного света -
туда, где разнозвучье языков
сливается в молчание ответа.
Где образы себя самих - и нас,
безмолвно окружающих престолы
и силы, отражают без прикрас,
и в образах - мы от рожденья голы...
Гореть, сжигая без остатка плеть
недужной плоти - и не догореть.
Моих отцов слепая бесконечность
проходит - и меня не по уму,
произведя в неверного Фому -
подводят к вечности. И отмечает вечность
крестом мою походную суму...
А на крылечке лето.
Майский жук,
тяжёл и краток, сумерки откроет.
И первых ярких звёзд дворовый круг
над деревом, водой меня омоет.
Теперь - куда?
Все надписи всё врут,
все знаки у дороги и чуть выше.
А под окном три дерева всё ждут.
Я скоро буду.
Я почти что вышел.
23 сентября 2017 г.