Стоял чудесный летний вечер. У самого горизонта солнце спряталось в редкой сетке прозрачных туч, щедро позолотив их изнутри. С Дона повеяло прохладой, освежая сады и огороды, поднимая по долинам еле заметные клубки легкого тумана. С улицы слышалось многоголосое мычание, это с пастбища возвращались хозяйские коровы.
Наша Зорька отделилась от стада, поспешно нырнула во двор и, подбежав к ведру с водой, жадно стала пить. С пустым подойником из хаты вышла мама, и, дождавшись, когда корова напьется, загнала в сарай. Поставив рядом с ней маленький стульчик, она присела на него и начала доить. Тугие струи молока зазвенели о дно подойника.
Закрыв калитку, я присел на лавочку, около веранды и стал слушать многоголосое пение лягушек, доносившееся с Дона и хорошо слышимое в вечерней тишине. Вдруг, из-под лавочки, послышал тихий шорох. Я нагнулся и увидел, темный, колючий шар. Это был ежик.
Наткнувшись на мои ноги, он стал обнюхивать носки ботинок. Я присел на корточки, дотронулся рукой до его острых, с проседью иголок, и в ту же секунду еж фыркнул и свернулся в клубочек, недоступный со всех сторон.
Я повалил его на бок, осторожно подсунул руку ему под брюхо, и, положив на ладонь, поднялся. Некоторое время еж лежал неподвижно, а через пару минут начал расправляться. Из-под иголок показался острый носик, кончик которого двигался и вздрагивал. Ежик принюхивался, изучая обстановку.
С полным ведром молока, из сарая вышла мама, и стала цедить ее в глиняные горшки. Держа ежа на ладони, я отыскал во дворе баночку из-под рыбных консервов, сполоснул ее в воде и попросил маму налить молока. Поставил баночку в сторонке, опустил ежа на землю, рядом с ней, а сам отошел и стал наблюдать.
Почуяв запах парного молока, еж развернулся, подошел к баночке и стал лакать. Лакал долго, делая небольшие перерывы для отдыха. Наевшись, он направился в угол двора, нырнул под забор, отгораживающий двор от сада, и скрылся в густой траве под яблонями.
На следующий день, вечером, когда мама доила корову, знакомый еж уже сновал туда-сюда около сарая, в ожидании очередного угощения. Подоив корову, мама налила ему полную баночку и только поставила ее на землю, ежик тут же подбежал к ней и начал лакать.
- Быстро же он осмелел! – воскликнул я удивленно. – Даже не стал ждать, когда ты отойдешь.
- Ничего удивительного, - сказала мама. – Всякая Божья тварь чувствует доброту, вот и тянется к тем, кто их не обижает. Я думаю, он еще не раз придет.
И оказалась права. Еж приходил во двор каждый вечер с такой точностью, что по нему можно было часы сверять. Спустя несколько дней он пришел уже не один, а в сопровождении трех небольших, колючих комочков.
Я впервые увидел маленьких ежат и, затаив дыхание, взял одного из них на руки. Видимо, незнакомый с чувством страха, ежонок даже не пытался свернуться.
- Ты посмотри! – сказал я маме, которая, подоив корову, вышла из сарая с ведром. – Наш ежик пришел не один, а привел свое семейство.
- Значит это не еж, а ежиха, - поставив ведро на землю, проговорила она. – Поэтому она и ходила сюда, так как ей надо было кормить детишек. Подождите, мои милые, сейчас я вам молочка налью, - сказала она, обращаясь уже к семейству ежей.
Наклонив ведро, налила в баночку молока и поставила на землю. Ежиха тут же принялась лакать молоко, а неопытные ежата, впервые столкнувшись с такой процедурой, суетились вокруг своей матери, пытаясь сунуть носы в баночку, но у них ничего не получалось, края баночки были для них слишком высокие. Наевшись, ежиха увела детишек в сад.
На следующий день, вместо баночки мы поставили тарелочку, чтобы малыши сами могли лакать молоко. Так семейство ежей ходили к нам до самой осени. Ежата заметно подросли, нас совсем не боялись, не убегали, спокойно вели себя, когда их брали на руки. В один из весенних дней ежи не пришли и, честно сказать, я заволновался, подумав, что с ними что-то случилось.
- Наверное, пришла пора залегать в зимнюю спячку, вот они и не пришли, - успокоила мама.
Скорее всего, так и было, но как-то скучно стало без них. Выйдешь во двор, и тебя охватывает такое чувство, что здесь чего-то не хватает. Это чувство появлялось каждый день, и закончилось только тогда, когда первый снег прикрыл землю.