Альбина Ильинична выбирала черешню, как выбирают драгоценные камни. Она брала ягодку за веточку, рассматривала её со всех сторон, поднимала к лампочке, словно хотела просветить насквозь или заглянуть внутрь и, вздохнув возвращала в лоток.
Продавец устало смотрела на пожилую женщину: «Чего копается, вся черешня свежая. Одна к одной…» Покупателей в магазинчике больше не было, потому терпеливо ждала, когда наполнится полиэтиленовый мешочек привередливой покупательницы.
Вздохнув в очередной раз, Альбина Ильинична поглядела на продавца.
- Дожилась, - словно оправдываясь, проговорила женщина, - черешня пошла, а мне её купить не для кого.
- Так возьмите для себя, - живо откликнулась девушка за прилавком.
- Я и беру для себя. – горько усмехнулась покупательница. - С детства люблю черешню. У родителей был сад большой. Мы ребятишки с этого куста не слезали. Вкусная, сочная ягода. Свои дети народились, мы в город перебрались. Принесу черешню, ребятня набежит, друзей своих понаведёт, всё подчистят. Нам с мужем только черешки оставались. Муж смеялся, говорил: «Ешь черешню, пока домой несёшь». А как без детей есть? Стыдоба сплошная потаясь глотать ягоду. Теперь вот дети выросли, отдельно живут, муж помер. Для кого нести? Остается для себя…
- Так вы брать будете? – нетерпеливо прервала исповедь пожилой дамы молоденькая продавец.
- Будь ласкова, дочка, набери сама, - махнула рукой Альбина Ильинична, - черешня то, как будто только с дерева.
По дороге к дому женщина вспомнила, как в сезон черешни поджидали её дети, как отыскивали «на счастье» парные ягодки. Дочка навешивала двойняшек на уши и кружилась по комнатам. Потом «сережки» навешивались всем, кто был дома… Горка ягоды убывала с астрономической скоростью. На столе оставались только тарелка с косточками, да веточки.
Альбина Ильинична помыла ягоду, высыпала её в вазочку. Села за стол…
Тёмно-бордовые крупные плодики манили глянцевой кожицей, под которой нежился сладковато-ласковый нектар. Светленькие хвостики бодро торчали над округлостями даров лета, словно призывали ухватиться за них двумя пальцами и потянуть спелую красотку в рот.
Тоска сдавила сердце. Совсем не хотелось черешни…
Вздрогнула от звонка в дверь.
- Слава Богу, соседку ветром принесло, - вскочила Альбина Ильинична. – Вот и будет с кем почаёвничать, да ягодки поесть.
Побежала открывать, долго возилась с замком. На пороге стояла внучка. Рот до ушей, вихрастая челка задорно свесилась на глаза, в которых светилось озорство. К животу прижимала большой бумажный кулёк.
- Я быстро бежала, - затараторила она вместо «здравствуйте», - чтобы маму с папой обогнать, чтобы первой быть. Я тебе черешенку принесла. Ты же любишь!
По лестнице поднимались улыбающиеся дочь с мужем.
- Здравствуйте, мама! – обняла Альбину Ильиничну дочка. – Совсем запалила нас Алёнка. Всё бегом, да бегом, чуть всю черешню не рассыпала.
В квартиру ворвалась жизнь. Хозяйка бегала от печки к столу, как молодушка, счастье струилось из её глаз.
- Бабулечка, ты посиди, - строжилась внучка, - мы сами всё сделаем. Да, мама?
- Да, дочка, – отвечала мать, - неси тарелки поаккуратнее. Мама, посидели бы. Черешенки покушайте, зря что ли несли её.
- Вы, мои хорошие, - умилялась хозяйка и в душе пели соловьи.
Звонок в дверь всполошил Алёнку.
- Я сама открою. Посмотрю, кого это ветром принесло, - повторила она бабушкину поговорку.
Оказалось, что «ветром принесло» семью сына...
Поздно вечером, стряхивая косточки черешни в мусорное ведро, Альбина Ильинична счастливо думала про себя: «Слава богу, что мне есть за кого молиться и с кем есть черешню».