Звезда качнулась и погасла. Над бульваром повисла брюхастая туча, порыв погнал по газону опавшие листья.
Я закрыла окно, расстелила кровать, не подозревая, что подвыпивший ангел уже достал перо, листок, священные чернила и начал верстать полоумный сценарий.
Первое Действие ждать себя не заставило: снаружи завыло, застенало, ветер рванул подъездные двери, швырнул в окно целую пригоршню капель, заметался в горячке, но быстро охрип, прокашлялся, надулся на весь мир, свернулся под скамейкой и затаился там до новых разбойных вылазок.
Действие Второе приключилось в полпервого ночи : домой вернулся сосед сверху (приятный юноша с тревожными глазами) и начал суматошно двигать мебель. Что переставлял человек, оставалось за кадром, мне показалось, что двигалась сама Вселенная.
Последняя серия зарниц растревожила соседа окончательно: клиент запил.
В эту судьбоносную ночь мне суждено было узнать, что сосед мой - поклонник постоветского народного творчества, шаманских плясок и длинных непечатных монологов.
- Ну, хоть вкусы у нас совпадают! – думала я, слушая очередную Земфиру. – Или не совпадают, – шел на пятый круг Джимми Ли – клавишник раритетной группы Slade .
В небе грохнуло и полыхнуло. Довольный взъерошенный ветер выскочил из своего укрытия, оседлал невидимую швабру и рванул в зенит с криком: «Пакуй чемоданы! Отчаливаем в преисподнюю!»
Целый час гроза набирала обороты, сосед не отставал!
Стихия, словно джин из лампы, разносила район за районом, сосед сливался с ней в едином акустическом потоке!
Песня - мебель – зарница, танец – гулкий удар – страстный монолог с балкона.
Этой мантре, казалась, не будет конца, и я даже попыталась задремать, зарывшись головой в подушки, но с рассветом у соседа приключился новый ораторский приступ, в котором явно прослеживались антисемитские инсинуации .
Вопил он широко, независимо, раскрепощено, воздвигая как классические, так и новаторские конструкции, и голос его, подхваченный утренним бризом, гулко разносился по кварталу.
Режиссер во мне ликовал, измученная сонная соседка жаждала покоя.
Последний предмет мебели рухнул в семь утра, и мир мой погрузился в дремотную негу.
Вот тут-то и началось Действие Третье (апокалипсическое):
Под окнами заржала газонокосилка, взвилась бензопила, вгрызаясь в еще неостывшую плоть поваленных деревьев, очнулся встревоженный байкер.
Все-все-все! Поняла! Достаю чемодан!
Я погрозила ангелу пальцем, вздохнула тяжко и рухнула
в «собакумордойвниз».