назад, Глава 46. Почему Стреластр охраняем: http://www.proza.ru/2017/09/20/309
Жил-был мальчик, которого звали Юстас Кларенс Скрабб, и, по-моему, он
того заслуживал.
Клайв Стэйплз Льюис, «Плавание “Утреннего Путника”»
Почти все ловушки были полны. Лассе и Боссе запросто хватают раков
руками, а я боюсь. Боссе вынул одного рака и долго смотрел на него, а
потом взял и отпустил обратно в озеро.
– Ты что, спятил? – закричал на него Лассе. – Хочешь всех раков
выпустить?
– У этого были такие грустные глаза, – сказал Боссе.
– Дурак! – возмутился Лассе. – Теперь он разболтает про нас по всему
озеру, и мы в этом году не поймаем больше ни одной штучки. Зачем ты
отпустил его?
– У него были очень грустные глаза, – повторил Боссе.
Астрид Линдгрен, «Мы все из Бюллербю»
На самое раннее утро – как помнится, это была середина мая – была назначена экспедиция.
Оно выдалось неожиданно холодным и туманным – это утро. Несколько лодок из Города вышли к верховьям Изумрудной реки, с которой решено было начать. Налаки и Бобрианы, держась лапами за борта лодок, безмолвно глядели в глубину ускользающих вод, несколько гребцов мерно опускали и поднимали вёсла, почти без звука соприкасающиеся с поверхностью реки. Берегом, так же бесшумно, словно и не касаясь юной травы, сквозящей через прошлогодние листья, шла цепочка ежей.
Сегодня опять предстояла битва, и кто знает... Впрочем, они об этом не говорили.
Фонарь Кучнекиза на могиле Верцки сиял ярче обычного, а ПН была как никогда тяжела, и они решили, что это хороший признак и Человек благословляет их путь.
...Верховья Изумрудной был ниспадающий из Горной Чаши поток – и там, в такой к ней близости, они нашли первого Зъемя. Это был Кусай Петлинский. Он ещё спал, свернувшись огромными кольцами внутри воды и лишь голову положив на плавучее бревно, которым обычно и сражался.
– Блажен просыпающийся рано... – сказал Морской Далинь.
Словно тени, спустились Бобрианы и Налаки в реку... И вот Кусай схвачен и выброшен на берег, не успев и проснуться. А там вступили в дело ежи...
– Вы не очень там наедайтесь, нам сегодня ещё много дел предстоит... – посоветовал им Бобриман, он был так тих и незаметен среди своих Налаков, что Бобрисэй сначала даже решил, что он остался на Островах.
И они отправились дальше. Теперь уже в лодках оставались только гребцы, а все остальные тщательно и бесшумно обследовали все изгибы и углубления речного дна.
Однако второго Зъемя они обнаружили на дереве, впрочем, в непосредственной от реки близости. Это был Петляй Кусинский, только начавший просыпаться.
В это время они уже находились почти у самой каменой плотины. Следовательно, остальные рассеялись по всей стране, и теперь... Они утёрли пот со лбов и пошли на Петляя.
Окружить-то дерево было делом простым, а вот дальше-то как?
Зъемь, проникший даже на дерево, может быть изъят лишь только с помощью плача и вышеестественной помощи. И тогда они позвали на помощь птиц. Ничкиса и Пляца, летая вокруг, превратили весь мир теперь в непрестанное изменение света, лишив его всякой тьмы. И когда уже Петляю было совсем невтерпёж, хотя и часть маховых перьев Пляцы осталась у него в пасти, тогда пришли Орлы. Зоркорт даже не стал спускаться – он лишь парил в утренней вышине, своим призрачным голосом давая своим сыновьям советы, как лучше подойти, как схватить Петляя.
И вот так, общими усилиями, и этот Зъемь был доставлен ежам, которые всё больше становились похожими на колючие мячики, едва переваливающиеся на дрожащих лапках.
– Таки наелись, – буркнул Белёсый Фалинь.
– Это почему это? – храбрились ежи. – Мы ещё очень можем... ик!.. пару Зъемей...
Фалинь только лапой махнул. Но ежи всё-таки поплелись по берегу вниз, вслед за плывущими Налаками и Бобрианами.
На месте впадения Изумрудной в Мелкую Камнетуру Бобриман сказал Бобрианам:
– Вам нужно остаться здесь. Это перекрёсток и хорошее место для стражи, потому что отсюда легко проследить, чтобы Зъеми не зашли снова в Изумрудную, и, если пойдут они куда-нибудь ещё из других проток, увидеть, куда... А мы пойдём вверх. Но сейчас привал.
Бобришторм хотел что-то возразить, но Морской Далинь тихо сказал ему, так, чтобы не услышал Бобриман:
– Разве ты не слышал, что ничто не узнается иначе, как через послушание?..
И Бобришторм ничего не стал возражать. Они вместе прошли немного вдоль реки. Бобрисэй оказался недалеко от них. Бобришторм подошёл к нему.
– Ты... не помнишь... – он, по-видимому, сомневался, стоит ли это говорить. – Помнишь ли ты Бобрилиану?..
– Бобрилиану?.. – переспросил Бобриан.
Глаза его подёрнулись пеленой. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но так и не нашёл, что.
– Не думай об этом, теперь не время! – крикнул ему Далинь. И, проходя мимо них, прошипел Бобришторму, довольно сурово притом его пнув: – Ты что, не знаешь? Он так погибнуть может!
Тот, понурив голову, поплёлся за ним.
И вот здесь, у Большого камня, они расстались, и неожиданно тёплым было прощание. Как ни умоляли Налаков Бобрианы, те были непреклонны, и жителям Водопадной скалы пришлось оставаться и – кто знает, со всеми ли удастся им снова свидеться?
Но Бобрисэю было позволено идти с Налаками невозбранно.
...Он очнулся, выйдя из долгой задумчивости, от голоса Бобримана, что-то говорившего ему. Однако он не успел ухватиться за смысл сказанного, едва-едва успевая ускользнуть от воспоминаний, и теперь всем своим видом выражал о том сожаление, сконфуженно шлёпая по болотистому берегу за Старейшиной Налаков.
Ежи, кряхтя и пыхтя от зъемьей тяготы, медленно двигались по берегу за ними.
– Как-то нечестно у нас получается... – сказал Бобриан, с испугом посмотрев на Бобримана. И, вдруг насупившись, решительно добавил: – Нападаем на них спящих... Разве это хорошо?
Бобриман ничего не ответил.
Но когда нашли они Зъемя – это был Ногай Рукайнов, – он тихо сказал Бобрисэю:
– Если хочешь, можешь разбудить его.
Бобрисэй нерешительно посмотрел на Бобримана, но тот только опустил глаза и снова молчал. Тогда Бобриан, сжав зубы, повернулся к Зъемю, свернувшемуся в небольшой полуподводной пещере, и крикнул ему что есть сил:
– Ногай!!! Уходи сейчас же из Бобритании подобру-поздорову! – и для внушительности запустил в прибрежную тину рядом с ним кусок какой-то коряги.
Налаки хмуро смотрели на всё это, но никто ничего не сказал ему.
Зъемь нехотя приподнял из воды часть своего тела, и стало видно, насколько он силён и огромен.
– Уходи сейчас же! – в запальчивости повторил Бобриан, а Налаки всё так же хмуро молчали, нисколько не изменившись в лице и даже не дрогнув ни одним мускулом.
Зъемь грязно рассмеялся и запустил в них огромным камнем, которых, как оказалось, он припас в пещере изрядной количество.
И тогда началась битва.
Под конец Ногай уже швырял в них всё, что ему попадалось. Камнями он смог ранить нескольких Налаков и, как потом оказалось, смертельно, но всё равно был взят и отдан ежам.
Это был последний случай, где они смогли помочь, и теперь они не имели сил даже двигаться и уснули вповалку на берегу, кто где и кто как.
И печальные Птицы, пока шла битва, парили над всеми ними...
Бобрисэй, выбравшись на берег из тины, куда он был заброшен Ногаем, оказался перед Бобриманом. Виновато посмотрев на него, он хотел что-то сказать, и не находил и только то открывал, то закрывал рот. Но Старейшина Налаков всё знал и так. Он только потрепал его по шее и пошёл к лодкам. В них уже бережно клали раненых...
Зато из Ногаевой пещеры был извлечён изрядно напуганный, но живой, набар Лобостук Дуборогов. Они не стали выяснять, как он туда попал и много ли ещё с ним там людей было (да и вряд ли он смог бы сказать им что-либо внятное), и, оставив его с ежами, сами поплыли по извилистым протокам, во множестве иссекавшим эту часть Долины.
Рукая, даже если бы Бобрисэй решил это делать, предупреждать уже не пришлось – он сам ждал их, и было это уже почти у самых Вонючих Болот – все промежуточные протоки оказались чисты.
Не успели они ещё осмотреться, едва достигши унылых озёр вокруг огромной Болотной тюрьмы, теперь уже бывшей, как поверхность воды вскипела, и все они оказались охваченными сетью. Зъемь, оказывается, успел хорошо подготовиться и уходить даже не думал.
Они бились под водой среди упругих жил сети, уже начиная задыхаться, и никому из них никак не удавалось перекусить их. И тут, уже почти крича от отчаяния (если только можно кричать под водой), Бобрисэй получил смачный удар в спину. Повернувшись, он увидел (если только можно что-то видеть в такой мути), что это Бобриман, который, схватив его за правую лапу, тыкал ей же ему в нос.
Бобрисэй хлопнул себя по лбу. Браслет!
...Они все легко выбрались – сеть расселась от удара среброплетёным извитием, как переполненный водою мех. Выскочив на берег, от которого, на их счастье, они были недалеко, они смогли наконец отдышаться.
А Зъемь медленно подтянул к себе сеть, снова готовясь к нападению. Она зарастала у него в пасти!
И тогда Солёный Скалинь и ещё несколько налаков кинулись на Рукая, пока сеть была ещё повреждена, а он занимался её починкой, и увлекли его вместе с сетью в тину...
И так погиб Рукай Ногайнов, одна из смертей Тёмной Долины, приведённая сюда Гритом, но вместе с ним погибли и державшие его там Налаки.
Это было мгновение. А они все, не успев за Скалинем, стояли на краю озера – теперь подобраться к Зъемю и схватившим его было просто невозможно, зверь бился так, что в воде словно открылся грязевой вулкан.
Бобрисэй посмотрел на Далиня. Тот сжал зубы и отвернулся. Там был его брат. Но они знали, на что шли, потому что иначе и не бывает.
– И что, неужели ничего нельзя сделать? – крикнул Бобрисэй.
И тут поверхность озера стала тихой – Зъемь ушёл на дно. Но перетерпеть Налаков ему не удалось, как никогда не удавалось никому другому.
– Убить Рукая мы смогли бы только вот так, – сказал ему Бобриман, обняв за плечи, – разве ты не видел? Они поняли это первыми, и теперь... А мы ещё ходим по земле и ищем смерть, чтобы её уничтожить... собой.
– Смерть может победить только Человек, – сказал Бобриан.
– Правильно... – печальным эхом отозвался Старейшина Налаков.
Впоследствии и на этом месте был воздвигнут памятный камень, и все знали, что в день их памяти здесь всегда бьют ключи особенной воды, прямо из дна озера, и она бывает чистой целый год.
Теперь, когда все мелкие протоки были чисты, они спустились ниже, к ещё одному притоку Камнетуры, реки, название которой было уже забыто. Она ниспадала с Противоположных гор, обтекая двумя рукавами стоящий на скальном острове замок Стреластр и образуя под ним прекрасное озеро, из которого вода – словно сквозь пальцы, бесчисленными мелкими ручьями сходила вниз, к Камнетуре. Лишь здесь, почти у самых её глубин, они тоже делались рекою.
Здесь и нашли они Морского Зверя, которому имени нет.
– Ну и Дракабль... – прошептал Лазурный Рулинь, единственный из братьев Далиня, у которого был кудрявый чубчик и к тому же крайне шутливый нрав.
Все улыбнулись – только чуть, потому что теперь было не время смеху.
Если трудно им было с Ногаем Рукайновым и ещё труднее с Рукаем Ногайновым, то здесь была уже Настоящая битва.
Зъемь рвал на части налаков, а налаки рвали на части Зъемя. Но и его мог победить только Человек. И Морской Зверь от дыхания Его стал лишь облачком тёмного пара. Исчез, словно и не было его. Здесь погиб ещё один брат Далиня Лазурный Рулинь, племянник Бобримана Доригван Чёрный и многие другие.
Они не видели Человека – только ощутили Его дыхание и увидели, как исчез зверь.
Но и это было ещё не всё.
Ещё предстояло им пройти до конца все реки и источники, до самых глубин.
Они спустились вниз по Безымянной реке, вошли в Камнетуру, соединившись здесь снова с отрядом Бобриан, но последнего Зъемя всё не было. Хотя – кто знает? – может, и не последнего...
Они нашли его в самом глубоком месте Камнетуры недалеко от устья реки, там, где Бобрисэй когда-то добывал жемчуг.
Он так вцепился в подводную скалу, что они даже все вместе не могли его от неё оторвать. Тогда они поднялись на поверхность, лишь оставив летучую, простите, плавучую стражу, и стали ждать, когда у Зъемя кончится воздух и он вынужден будет всплыть.
Они прождали до вечера, когда уже совсем стал угасать этот тяжкий и бесконечный день. И только поднялся Зъемь на поверхность, как – не успели они на него даже и сделать шагу – стал так шипеть и реветь, что все они ужаснулись.
– Странно... – сказал Бобрисэй. – А другие Зъеми, если видели нас, то бросались сразу... Странный какой-то этот Канат Бананов.
И все снова – уже в который раз – улыбнулись, услышав это имя.
А Далинь тогда сказал:
– А я знаю, почему он так кричит. Он просто боится...
– Нет, ну я так больше не могу, – сказал Бобриан, сморщившись и махнув лапой. – Он же мальчишка совсем!
И они отпустили его в море.
Я знаю, что так не бывает, но в Бобритании, кажется, случается всё.
– Давай, Канат... – сказал ему на прощанье Далинь. – И кто тебя только назвал-то так... Дуй отсюда, и чтоб мы тебя здесь больше не видели.
Тот удивлённо посмотрел на них своими зелёными глазами величиной с тарелки и, махнув хвостом, исчез в море. И, насколько мне известно, никто никогда больше его в Бобритании не видел.
Всё. От Зъемей страна чиста. Но...
– Знаешь, – сказал Бобрисэю Далинь, когда они все сидели у костров и наконец могли подкрепить себя пищей. – Ведь это ещё не всё...
Бобрисэй даже есть перестал. А Далинь продолжал:
– Осталось непроверенным у нас одно только место – Озеро Водопада, и по некоторым признакам я могу сказать, что там прячется то последнее зло, которое ещё осталось – Ыраб Щкуах. Слышал про такое?
– Ещё как, – ответил Бобриан, проглотив наконец кусок. – Только вот обычно называли её Бырой – или это другое что-то?
– Нет, не другое. Как она была – смерть, так и осталась... – Далинь вздохнул и долго смотрел в морскую даль, туда, где скрывались в изумрудной дымке радостные Острова Налаков. – ...Но она теперь изменилась, – сказал наконец он. – Она стала очень осторожной и изворотливой... Говорят, иногда её даже можно принять за налака... Но проверить это Озеро сейчас мы не можем – лишь только когда наступает сезон сухости, река немного обмелеет и водопад уменьшит свою силу, можно подступиться к нему. А пока ни войти туда, ни – даже, допустим, и войдя, проверить там все углубления и изгибы нет возможности... Ждать периода сухости мы теперь тоже не можем... Одно могу только сказать тебе – будьте внимательны.
– Да вряд ли там кто-то есть, в таком-то кипении... – осторожно сказал Бобрисэй.
– И всё-таки я советовал бы тебе быть осторожнее, – как-то сразу погрустнев, сказал Далинь...
А утром они увидели ещё одно Бобританское чудо.
Это была Глюня Буствер.
– А кто это? – спросил Бобрисэй, с нескрываемым любопытством и удивлением глядя на человека, бегающего и лазающего по скалам лучше Шетскрут или даже Верцки.
– Увидишь, – почти хором фыркнули Налаки.
– Фьють! – свистнул небольшой камушек и попал Бобрисэю прямо в ухо. – Бф!
– Вы что, издеваетесь? – возмутился Бобриан, схватившись за ухо.
– Ничего подобного, – сказал Бобриман, еле заметно смеясь в усы. – Это наш хороший друг. Только манеры у неё... несколько своеобразные... Ну, это нам не мешает.
Тогда Бобриан, откашлявшись и приосанившись, решил проявить хорошие манеры.
– Здравствуйте, Глюня Буствер!.. – крикнул он ей снизу, когда она, перескакивая с утёса на утёс и почти летя, приближалась к ним.
– Сам-то ты кто! – грубо оборвала она такое вежливое начало.
Налаки опять фыркнули.
– Это прозвище, – шепнул ему Далинь, отворачиваясь, чтобы он не видел улыбки.
– Так кто же это? – вконец опешил Бобриан.
– Ну... – Далинь немного помялся. – Допустим, это двоюродная сестра ПДЧ.
– А кто такой ПДЧ? – Бобриан вообще растерялся.
– Не такой, а такая, – поправил Далинь. – ПДЧ – это Пэппи-Длинныйчулок.
– Эх, – огорчённо вздохнул Бобриан. – Сколько я ещё всего не знаю!
– Да, это уж точно, – согласился с ним Бобриман.
– ...А Человек знает о ней? – спросил ещё Бобр.
– Да. Знает, – Налаки ответили теперь серьёзно. – Ради Него она такая и есть.
– Это камнями-то швыряться? – удивился он.
– Э-эх, – сказали тогда Налаки. – Это ты увидел. А то, что путь нам намечала она – это ты не заметил? И почему – ты думаешь – Канат Бананов просто-таки сдался нам?
– Она? – опять удивился Бобр. – А я думал, это Человек...
– Она человек и есть. Только меньший, просто человек... Она друг наш... Мы не знаем, как ещё тебе объяснить.
А чудо, именуемое Глюня Буствер, уже подошла к ним. Было это чудо лохмато и нечёсано, блистало голубыми глазами, одето в какие-то лохмотья, и, несмотря на истощённый вид, чрезвычайно сильно и ловко.
– Знаешь ли ты, малыш... – сказала она.
дальше, Глава 48. Возвращение: http://www.proza.ru/2017/09/22/192