Проект "Ребенок"
В этот миг он понимает природу зла…
Самое трудное в мире – не удержаться
от совершения зла, а набраться силы
его остановить.
Дон Уинслоу. «Власть Пса»
Терпения недостаточно. Я пишу эти строки в разоренной, разделенной и оккупированной стране, где идет война; и пытаюсь постичь природу Зла. Что это – просто недостаток Добра? Есть ли у спрута сердце? Говорят, что все зло в этом мире идет от человека, Природа на него не способна. Тогда прав ли Ниче в том, что нельзя осуждать негодяя за его негодяйство, а дурака – за дурость? Следует ли считать подлость душевной болезнью?
Вот только не говорите, что «человек такой уродился». И тени зла не лежит на новорожденном ребенке. Все наши «врожденные» свойства – на самом деле «базальные» и формируются в первые семь лет ближайшим окружением – в большей степени людьми, чем обстоятельствами. У людей есть воля. Добрая, злая… или – равнодушная?
«Ничего, перерастет», – успокаивают друг друга взрослые. И правда, перерастают, в буквальном смысле. Меняется образ мышления, а с ним – «социальная ситуация развития», а с ними – и функция аберративного рефлекса: он ассоциируется в более сложные единицы, не имеющие негативного смысла. Ну, например, «испытание терпения» (родителей) сублимируется в «экспериментальный способ познания». Любой ребенок испытывает терпение воспитателя, это нормальный познавательный процесс. Ему действительно надо точно знать границы дозволенного, чтобы управлять остротой конфликтов. Но только в неуправляемых «виктимных конфликтах» эта стратегия закрепляется и становится сознательной.
Это означает, что в момент фиксации (в условные семь лет) мы наблюдаем лишь инфантильную форму черт личности. Суть их не изменится, но только развитие, метаморфозы возраста наделяют их эмоциональной окраской: позитивной, негативной ил нейтральной. Вспомним, что латентный Возраст – Возраст «перерастания» – имеет не только «сослагательную» направленность (в область воображения), но и духовную – на абсолютные ценности. Не столько целенаправленное воспитание «исправит» аберрации поведения, сколько естественный процесс духовного развития «сублимирует» (по Фройду) психологические предпосылки этого поведения.
Но не все дети «перерастают» свои недостатки. Почему? У автора есть совершенно определенный – потому что простой – ответ на этот вопрос: новый виктимный опыт. В новой «ситуации развития», в общении с учителями и сверстниками этот опыт имеет общий возрастной знаменатель: подавление личности. Нельзя «переделать» ребенка, нельзя взять ластик и стереть базально закрепленные психические структуры. Аберративное развитие, как правило, и порождается попытками «переделать»; это продолжение, метаморфоза кризисного виктима. Надо привыкать к роли стороннего наблюдателя, надо учиться терпению – оно еще ох как понадобится, когда придет переходной Возраст. Но терпения недостаточно. Прав Уинслоу: «Зло обладает инерцией движения: раз запустив, его трудно остановить». Чтобы заступить дорогу Злу, надо элементарно знать, что может быть изменено, а что нужно терпеть – и довериться Природе. Отделить одно от другого. Прав Корчак: «Надо, чтобы знание – знало». Но знания недостаточно, нужно духовное усилие, труд интеллекта и фантазии. Будущее наших детей зависит от того, как мы пережили свой латентный Возраст; и, в частности, как мы умеем дружить.
С определенной точки зрения, комплекс аберративных рефлексов, сформировавшийся на начало латентного Возраста, следует расценивать как фактор задержки развития – поскольку он является следствием и причиной информационного дисбаланса между ребенком и его семьей. Надпороговый уровень гомеостаза в личной жизни не достигнут, и разум пытается восполнить этот дефицит; развитие продолжается по инерции в практическом и «дефицитарном» (в сферу личной жизни) направлении – вместо духовного и «пассионарного» (вовне, в Большой Мир).
Говорят, что новорожденный – это чистый лист, tabula rasa; и на этом листе можно записать все, что захочет «окружающая среда». Отрицаю. Каждый человек изначально не только одухотворен своим доверием к миру, но и обладает колоссальным потенциалом суверенной личности, способной защитить свою духовность, – но это видит только тот, кто преодолел «феноменологический барьер» понимания. Формирование структур латентного Возраста (интеллекта и фантазии) позволяет ребенку достучаться до остальных – вывести свою духовность на уровень поступка. Но потери на этом пути неизбежны; за поступки надо платить. Нельзя вернуть школьнику младенческую доверчивость, но помогите раскрыть то доверие к миру, которое удалось сохранить.
Виктимный опыт дошкольника блокирует натальную духовность, формирует «базальное равнодушие» (к миру) и «базальную враждебность» (недоверие к близким). В старших Возрастах это оборачивается недоверием и враждебностью к всей среде бытования, в которой установлен гомеостаз отношений; собственно, это и есть аберративная форма отношений – способ адаптации, позволяющий сохранить, холить и лелеять зерна тьмы, посеянные в душе.
По своей информационной схеме, «кризисный виктим» – это замыкание гиперцикла Первой сигнальной (аналогичное «моменту воли» во Второй): аберративное поведение и виктимные структуры психики стимулируют и развивают друг друга. Но ничего подобного аппарату теоретического мышления при этом не возникает, поскольку эта обратная связь установлена через «внешнюю среду», в которой совершаются поступки. И, в отличие от гиперциклов Второй сигнальной (интеллекта и фантазии), этот информационный обмен может быть разорван внешним воздействием. В разуме есть источник благодати (Дао), но нет источника греха, он находится вовне.
Таков мой ответ. Человек – проводник Зла, но не его источник. Все злое в человеческом разуме приходит из общества… И мы транслируем детям свои неразрешимые эмоциональные проблемы, – в том числе, виктимные – транслируем своим равнодушием. Оно где-то здесь, рядом, в окружающей среде – средоточие Зла, локус контроля над нашим поведением; бывший «прототип Дао», окончательно утративший сходство с чертами родных лиц. Рядом – но не в человеке. А все доброе в этом мире идет от человека, от его личности. Греховный мир и царство внутренней благодати ведут борьбу за разум. Зло – это вызов, вызов человечности, вызов личности. Вызов Дао.
Но этот ответ – не окончательный; на самом деле все сложнее.
Аберративные рефлексы проходят цензуру Дао в искаженном (все более искаженном), редактированном виде – поэтому и проходят. Ребенок не сомневается, что поступает правильно… «Защитные механизмы» психики обманывают Дао; это их функция, их образ действия. В основе всякого аморального или аберративного поведения лежит давний конфликт между взрослым и дошкольником; причем моральная правота в этом исходном конфликте всегда на стороне ребенка, который руководствуется императивами Дао. В этом и только в этом состоит субъективно ощущаемая негодяем его моральная правота. Она транслируется от исходной, которая своим весом (по Розенблатту) подавляет всякую последующую вину.
«Рефлексия воли» по определению снимает блокаду «защитных механизмов» и выводит суть этого конфликта на сознательный уровень. В конкуренции между волей и «защитными механизмами» и состоит интрига развития в латентном Возрасте. В частности, терапевтическая функция Игры (в т.ч. творчества) заключается в формировании механизмов, деблокирующих проблемную информацию – как пассивную, так и активную. «Нормальные», адекватные реакции, которые были заблокированы в виктимных конфликтах, растормаживаются и вытесняют аберративные стратегии. (Это и есть механизм сублимации.)
Проблема в том, что это растормаживание происходит в порядке, обратном формированию. Поэтому в первую очередь – при первых контактах – проявляются самые вызывающие, самые неприятные повадки – и в результате никто не хочет играть с анфан террибль. Никто никому не будет объяснять, что ребенок совершает безобразные поступки для того, чтобы их избыть, сублимировать и перерасти. Ни у кого нет никакого терпения. Невыносимый ребенок невыносим и для детей, он невыносим для всех, он вне игры, он вне правил fire play, он вне общества с самого начала, ему не к чему адаптироваться. Ему «все равно». И при этом он убежден в своей правоте и своем праве устанавливать Правила; он ищет и находит такую возможность с общественной изнанки, куда ее лицемерно прячут от детских глаз. И как-то так потом оказывается, что этот путь адаптации самым удачным и правильным: оправдывается и его правота, и его право, и его Правила Грязной игры. Шайка Мишки Квакина переходит с детских площадок в подворотни, кучкуется на трибунах стадиона, выплескивается на улицы с арматурой и велосипедными цепями, оттуда – на площадь с коктейлями Молотова против бесправного правопорядка; и дальше – в кабинеты и коридоры власти…
Где Тимур и где его команда? –
(*) Аутло (outlow) – «вне закона» (англ.) Применяется к отбросам общества.
Офсайд (offside) – «вне игры» (англ.) Спортивный термин.