Борис Тебиев
XIX В ИСТОРИИ ВПК ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИИ
Военно-промышленный комплекс России накануне "эпохи великих реформ"
30 марта 1856 года в Париже был подписан мирный договор между Россией и ее недавними противниками Турцией, Англией, Францией и Сардинией, ставший заключительным актом печально знаменитой Крымской (Восточной) войны 1853-1856 годов. Война, которую в России не любили вспоминать, была, тем не менее, одной из самых крупных европейских войн XIX столетия. Ее театрами военных действий являлись не только Крым, но и Кавказ, Свеаборг, Кронштадт, Соловки, Петропавловск-Камчатский. Война унесла более миллиона жизней убитых и умерших от холеры и тифа, в том числе свыше 522 тыс. русских, 400 тыс. турок, 95 тыс. французов и 22 тыс. британцев [1, c. 487].
В разные периоды истории нашей страны причины поражения России в Крымской войне историками оценивались по-разному. Однако есть в этих оценках и много общего: это слабое развитие производительных сил страны, которая только в 1830-1840-х годах вступила в эпоху промышленного переворота, отстав от Англии почти на восемь десятилетий и на десятилетие от Франции. Это сохранявшаяся в стране система крепостничества, которая не давала возможности зарождавшейся капиталистической промышленности развиваться вширь и вглубь. Это и отсутствие железных дорог, парового флота и массового нарезного оружия. Это и бездарная военная политика царского правительства. Большинство исследователей ставили под сомнение и дееспособность отечественной военной промышленности, которую нередко причисляли к пасынкам правящего режима.
Для более глубокого понимания причин поражения России в Крымской войне важно более или менее подробно разобраться в том, что представлял из себя военно-промышленный комплекс России накануне ее начала и в каком экономическом контексте шло его развитие.
Предыдущие победы русского воинства, которыми были ознаменованы и XVIII столетие, и начало XIX века, были во многом обеспечены дальновидной политикой Петра I. В результате ее реализации были созданы русские регулярные вооруженные силы, обеспечено их современное устройство, включая военную промышленность и военное образование. Немаловажным являлось и то обстоятельство, что правящая элита страны была ориентирована на изучение новейших достижений и разработок, появлявшихся в передовых странах Западной Европы и в Северной Америке.
Петровские реформы способствовали активному развитию военных и близких к ним производств на Урале, на Алтае, в центральных губерниях России. В 1712 году был открыт Тульский Императора Петра Великого оружейный завод, ставший на многие десятилетия главной кузницей русского оружия. Уже в 1720 году здесь работали 1200 оружейников. Оружейные производства создаются в Петербурге и пригородах столицы. В их числе Сестрорецкий оружейный завод. В начале ХIХ века вступил в эксплуатацию Ижевский оружейный завод. Зарождается система подготовки рабочих кадров и мастеров для военного производства. Совершенствуются организационная структура военной промышленности, система управления формирующимся военно-промышленным комплексом.
В состав военно-промышленного комплекса России, являвшегося наиболее продвинутым компонентом отечественной экономики первой половины ХIХ века, входили:
- заводы артиллерийской промышленности;
- оружейные заводы;
- пороховые заводы;
- военно-морские заводы;
- арсеналы;
- конные заводы.
Руководство военно-промышленным комплексом, а также технической стороной дела осуществлялось военным и морским ведомствами. 27 января 1812 года в составе Военного министерства был образован Артиллерийский департамент, ведавший оружейными, пороховыми и селитренными заводами, арсеналами, артиллерийскими парками и лабораториями [2]. Указом Николая I от 24 августа 1827 года был создан Артиллерийский департамент Морского министерства, в обязанности которого входило обеспечение судов флота и морских команд артиллерией, огнестрельным и холодным оружием, боеприпасами [3]. В апреле 1843 года создается Управление государственного коннозаводства, которое должно было осуществлять руководство конными заводами, принадлежавшими государству.
Несмотря на хронический бюджетный дефицит, русское правительство делало все возможное для поддержания отечественной военной промышленности, которая практически вся находилась в руках государства. Периодически происходила модернизация военных производств, их оснащение новой, в том числе и зарубежной техникой, станками, оборудованием. Обратить на это особое внимание правительство заставил крайне неудачный заказ на изготовление 100 тыс. ружей (по цене 30 руб. 50 коп. за изделие), размещенный в 1831 году в Англии. Заказ был выполнен неисправно и Артиллерийский департамент потерпел убыток в размере 1 млн рублей.
В 1835-1843 годах был фактически заново отстроен после городского пожара и модернизирован Тульский Императора Петра Великого оружейный завод, на что было выделено из казны более двух млн рублей серебром [ 4, c. 51]. В 1847 году на заводе и при нем (по цеховой системе) трудились свыше 9 тысяч рабочих и служащих, в том числе в ствольном цехе - 2053 чел., в замочном - 2066 чел., в приборном – 940 чел., в цехе белого оружия – 2430 чел., в ложевом – 1215 чел., в стальной артели – 116 чел. [5, c. 164].
С началом промышленного переворота на всех трех ведущих оружейных заводах России – Тульском, Сестрорецком и Ижевском – получили распространение паровые машины. В Туле их было 182, в Сестрорецке – около 200, в Ижевске – 128. Наряду с «машинами старого устройства» устанавливаются специализированные металлообрабатывающие станки: стволотокарные, фрезерные, шустовальные, новые прогрессивные конструкции, созданные известными техниками – П.Д. Захавой в Туле и Л.Ф. Собакиным в Ижевске [6, c. 176]. Параллельно с заботой о производстве военное ведомство проявляет заботу и об улучшении материального положения оружейников, организации общеобразовательного и производственного обучения их детей и подростков. В школе при Тульском оружейном заводе обучались более 300 мальчиков. Проводя в августе 1850 года инспекцию завода и посетив при этом заводскую школу, инспектор артиллерии отмечал: «Школа детей оружейников доведена преподавателем ее, старшим учителем Тульской гимназии титулярным советником Александровым, занимающимся ее более 5 лет с особым старанием безвозмездно до хорошей степени совершенства» [7, c. 275].
В год окончания реконструкции Тульского оружейного завода началось перевооружение русской армии 6-линейными пистонными ружьями, которые заменили прежние 7-линейные кремневые образца 1811 года. Они обладали хорошими для гладкоствольного ружья баллистическими качествами и позволяли вести прицельный огонь на расстояние в 600 шагов. Кроме того, в пехоте были введены нарезные штуцера, правда, в ограниченном количестве. Этими штуцерами, бившими на 1200 шагов, были вооружены стрелковые батальоны и отборные стрелки в пехоте, по 6 человек на роту, составлявшие полковую штуцерную команду в 96 человек (полная аналогия с командами екатерининских застрельщиков - егерей). В общем, на 40 тыс. гладкоствольных ружей в строю корпуса приходилось около 2000 штуцеров, и эта пропорция (один штуцер на 20 гладкоствольных) имела место до окончания Крымской войны.
Вопрос о том, являлось ли сохранение в русской армии гладкоствольного оружия свидетельством ее слабости и не в этом ли кроется одна из основных причин ее поражения в Крымской войне до сих пор остается дискуссионным. Однозначно ответить на него невозможно без учета того существенного обстоятельства, что еще до Крымской войны военные специалисты многих стран высказывали серьезные сомнения относительно целесообразности вооружения всей пехоты нарезным оружием. В соображение принимались два обстоятельства: скорострельность гладкоствольного ружья и дальнобойность нарезного. Многие профессионалы считали, что жертвовать скорострельностью гладкоствольного ружья ради дальнобойности нарезного не стоит, поскольку прицеливание на дальние расстояния невозможно, а качественное обучение точному огню пехотных масс бесполезно. В европейской военной науке преобладал взгляд, согласно которому, нарезное оружие - это удел специально обученных стрелковых частей (легкой пехоты), для линейной же пехоты важна плотность стрелкового огня, достигаемая частотой выстрелов из гладкоствольного мушкета. Так, например, строилась армия Пруссии, где нарезными игольчатыми ружьями были вооружены лишь легкие батальоны (один в каждом пехотном полку); остальные линейные войска имели на вооружении пистонные мушкеты.
Опровергая расхожее мнение о том, что основная причина неудач России в Крымской войне заключалась якобы в «лучшем вооружении союзных войск», военный историк-эмигрант А.А. Керсновский писал, что французская пехота проделала Крымскую кампанию с кремневыми ружьями образца 1777 года, утвержденными еще Людовиком XVI. Нарезное оружие имели только зуавы (3 полка) и пешие егеря (5 батальонов). Пропорция примерно та же, что и у русских – 1 батальон на корпус и полурота штуцерных на полк. Англичане были все вооружены нарезными «рифлями» (нарезное ружье модели Минье), но англичан-то как раз и били. Решающую роль в поражении русской армии исследователь отводил французским полкам, которые прошли суровую боевую школу африканских походов. У их начальников был боевой глазомер – у наших лишь плацпарадный [8, c. 77].
С учетом указанных обстоятельств, становится очевидным, что отставание России от других стран в области стрелкового вооружения было мнимым. Качество вооружения русской армии вполне отвечало среднему уровню ведущих европейских держав. Такую же точку зрения высказывают и авторы Большой военной энциклопедии, считающие ошибкой приписывать неудачи России в Крымской войне недостаточному вниманию перед войной материальной подготовке армии. Несмотря на свой нищенский бюджет, пишут они, Россия накопила перед войной запасы вооружения, которые были бы достаточными для энергичного краткого столкновения. Однако при затянувшемся характере военных действий центр тяжести был перенесен с довоенной подготовки на работу во время самой войны.
Отметим, что по ряду видов вооружений Россия превосходила своих противников. Речь идет, прежде всего, о боевых крылатых ракетах, разработка которых началась в России еще в 1814 году под руководством выдающегося русского конструктора, организатора производства и боевого использования ракет генерала А.Д. Засядко и была продолжена позднее его талантливым продолжателем генералом К.Н. Константиновым [9]. В 1840-е годы ракетное корабельное оружие, выпуск которого был налажен на Санкт-Петербургском ракетном заводе, постепенно начинает входить в состав действующих боевых средств вооруженных сил России. С января 1851 года началось формирование первой в России морской ракетной учебной команды, переданной вскоре в ведение Артиллерийского департамента Морского министерства. Команда размещалась в Кронштадте и имела восемь пусковых станков, которые были изготовлены на Кронштадском Морском заводе.
В годы Крымской войны крылатые ракеты К.И. Константинова, служившего начальником столичного ракетного завода, поступали в войсковые части. Хотя их количество и было ограниченным, использование ракет наносило существенный вред неприятелю. Крылатые ракеты внесли решающий вклад в победы русских на отдельных участках военных действий. Для их боевого использования формировались конные и пешие ракетные команды с пусковыми станками. Крылатые ракеты конструкции Константинова помогли в июле 1854 года Бургскому уланскому полку полностью разгромить втрое превосходящие силы турецкой кавалерии. В годы войны в составе Черноморских казачьих частей действовали шесть конных и шесть пеших ракетных команд. Такие же команды действовали при Кавказском и Тенгинском полках, воевавших на Кавказе.
Определенные успехи в предвоенную эпоху имел в своем развитии и отечественный военно-морской флот. В России понимали необходимость парового военного флота и предметно занимались его развитием. В 1830-1840-х годах на верфях страны было построено восемь пароходо-фрегатов, следующего за линейным кораблем по мощности. Был построен винтовой пароходо-фрегат, что являлось серьезным технологическим прорывом на фоне преобладания колесных пароходов.
В 1853 году военно-морской флот России имел в своем составе 16 пароходо-фрегатов, что вместе с большим парусным флотом (30 линейных кораблей, 26 фрегатов и корветов) было существенной и вполне боеспособной силой, показавшей свои качества в боевых действиях против Турции. Единственное, чему не мог противостоять русский флот, это объединенной силе двух первоклассных морских держав – Англии и Франции, флот которых имел большое количество паровых судов новейшей конструкции. Но объединение противостоящих держав в то время не мог предсказать ни один политик. Поэтому русское военное руководство закономерно рассчитывало на то, что у России еще есть время для укрепления флота. В 1851 году была принята программа военного судостроения, которая предусматривала массовое строительство военных паровых кораблей.
Отрицая факт существенного отставания вооруженных сил России середины XIX века от западноевропейских армий и флотов, отметим, что главная причина ее поражения в Крымской войне – это нарушение основного закона военно-промышленного производства: своевременного обеспечения воюющей армии всем необходимым, прежде всего оружием и боеприпасами.
Анализируя причины неудач русской армии и ситуацию, сложившуюся с ее снабжением, военный министр князь В.А. Долгоруков писал 23 декабря 1854 года одному из руководителей боевых действий князю М.Д. Горчакову: «Конечно, можно возложить на себя и на своих сотрудников ответственность за такую неуспешность, но когда отсутствие мощной промышленности, большие расстояния и плохие условия транспорта выдвигают вам всяческие затруднения на каждом вашем шагу – поневоле начнешь признавать, что эта ответственность становится пустым словом. Таково наше положение. Чтобы производить порох нужно увеличить заводы; а вы не находите нужных для устройства их материалов; вы хотите раздобыть селитру, а имеется только количество, которое требовалось в мирное время. Вы хотите сшить мундирную одежду – нет рабочих. Вы хотите продвинуть ваши грузы – нет подрядчиков для перевозки, нет обоза; вы хотите фабриковать ружья точного боя – а вам поставляют ружья, которые ничего не стоят или очень посредственны. Борьба со всеми этими препятствиями идет по возможности, мы бодримся, но надо признать, что наше дорогое отечество еще совсем не вышло из детского возраста. Даже сапоги, даже полотно, все это поставляется вам лишь ценой самых больших усилий, и почти всегда не вовремя и неудовлетворительного качества…» [10].
Цитируемый выше документ является живым свидетельством того, что военные заводы России и тыловые службы армии фактически не располагали необходимыми ресурсами для ведения длительной позиционной войны, не имели стратегических запасов, крайне необходимых в такой ситуации. Если английский экспедиционный корпус сумел уже в ходе военных действий перевооружиться новыми образцами нарезного оружия, то для русской армии подобная задача оказалась невыполнимой, даже, несмотря на желание мастеровых-оружейников производить необходимые для русской армии нарезные ружья безвозмездно.
Ни Луганский завод, поставлявший в осажденный союзниками Севастополь орудия и снаряды, ни Шостенский завод, вырабатывавший порох, с новыми потребностями армии не справлялись. То же самое можно сказать об Охтинском и Казанском пороховых заводах, выпускавших в военный период ежегодно почти столько же (100 тыс. и 60 тыс. соответственно) пудов пороха, что и в мирный период. К началу 11-ти месячной осады города в его арсеналах хранилось 65 тыс. пудов пороха. Реальные потребности в нем в условиях осады были на много выше. Однако за весь период осады севастопольцы получили от изготовителей лишь 200 тыс. пудов пороха, доставлявшегося в город мелкими партиями. Дело доходило до того, что необходимый для пушек порох приходилось извлекать из ружейных патронов. Есть предположение, что какое-то количество пороха Россия тайно купила у Пруссии. Однако и это не смогло спасти положение.
Осаждавшие Севастополь интервенты-союзники имели на вооружении 134 полевых и 73 осадных орудий. На стороне русских было 145 гладкостенных орудий, в основном корабельных, разбросанных на протяжении 7 верст, которые могли вести огонь картечью на расстояние не свыше 600 метров.
Нельзя не отметить того факта, что развитие военно-промышленного комплекса страны как в довоенный период, так и в годы войны, тормозилось из-за слабого развития базовых отраслей производства, а также из-за серьезной удаленности предприятий-производителей сырья и предприятий, непосредственно занятых военным производством.
Первое обстоятельство отчетливо прослеживается на примере выплавки черных металлов. В XVIII столетии Россия занимала первое место в мире по выпуску чугуна. В XIX веке свое лидерство в этом производстве она утрачивает. Производство чугуна и железа растет в стране крайне медленно. Если в 1822-1827 годах здесь было произведено 8,9-9 млн пудов чугуна и 6,1 млн пудов железа, то в 1831-1839 годах производство чугуна выросло лишь до 10,5-10,9 млн пудов, а производство железа до 6,7 млн пудов [11, c. 527]. Также медленно росло это производство и в последующие годы, что не могло не отразиться отрицательно как на развитии отечественного станкостроения, так и на развитии артиллерийского производства, которое удовлетворяло нужды армии и флота не полностью.
Второе обстоятельство наглядно иллюстрирует пример уже неоднократно упоминавшегося Тульского оружейного завода. Металл для производства работ завод получал из уральских Горо-благодатных заводов водяным путем из реки Чусовой в Каму и Волгу, а затем в Оку к алексинской пристани. Путем длинною 3150 верст в Тулу ежегодно доставлялись до 70 тыс. пудов железа, до 10 тыс. пудов стали, до 3 тыс. пудов меди [5, c. 158].
Многие исследователи справедливо отмечают, что война наглядно показала превосходство морского транспорта союзников над гужевым транспортом русской армии. Факт этот бесспорен и здесь нельзя не сослаться на то, что еще за несколько лет до начала войны в правительственные инстанции империи стали поступать проекты строительства железнодорожных линий, предполагавшие соединить европейский центр страны с ее южными районами.
Так, Весной 1851 года в правительство обратился предводитель дворянства Полтавской губернии Павловский с просьбой разрешить создание акционерного общества для постройки железной дороги между Москвой и Кременчугом. Эта дорога мыслилась Павловским как часть будущей магистрали, которая должна соединить Москву с черноморскими портами. Павловский полагал также возможным провести линию от Кременчуга через Черниговскую, Могилевскую и Витебскую губернии до Западной Двины. Компания была согласна взяться за строительство при правительственной гарантии дохода в размере 4% со всего затраченного капитала;. Павловскому в прошении было отказано. При этом руководитель дорожного ведомства П.А. Клейнмихель сослался на закон, согласно которому до заключения договора на концессию и образования акционерного общества учредители должны были выполнить следующие условия: провести изыскания трассы; составить полный проект дороги; разработать сметы на все постройки; внести в Государственный банк «залог благонадежности» - 5% от общей суммы строительного капитала в обеспечение исполнения предприятия, что являлось в силу материальных обстоятельств на стадии юридического оформления акционерного общества абсолютно не реальным.
В 1853 году в концессии было отказано управляющему одного из петербургских заводов Л.В. Дювалю, проект которого активно поддерживал и считал «для казны не отяготительным» новороссийский и бессарабский губернатор князь Воронцов. Дюваль предлагал построить дорогу от Москвы до Одессы протяженностью 1280 верст при гарантии правительства 4 % затраченного капитала в 96 млн руб. серебром (75 тыс. руб. на версту) и 1% погашения, что в сложности составляло 4 млн 860 тыс. руб. серебром на срок 50 лет [12, c. 70,71]. Отказ получили также учредители компании, намеривавшиеся построить железную дорогу от Харькова до Феодосии, хотя условия акционерами предлагались весьма выгодными для государства. Планируя соорудить магистраль протяженностью 600 верст, учредители просили установить поверстную строительную стоимость всего в 50 тыс. руб.
В результате непоследовательной и недальновидной политики правительства Николая I в вопросах железнодорожного строительства, направленной на подавление попыток частных предпринимателей получить концессии на строительство рельсовых линий [13, c. 53], Россия существенно отставала в этой области от более развитых государств мира: в 1853 году протяженность железнодорожных линий огромной империи насчитывала всего 979 верст, что составляло лишь 1,5 % мировой железнодорожной сети. Это обстоятельство негативным образом проявилось в ходе Крымской войны. На это обратил еще внимание один из современников Крымской кампании С.П. Бутурлин, отмечавший, что отсутствие современных путей сообщения существенно затрудняло бесперебойное снабжение армии необходимыми подкреплениями, боеприпасами и продовольствием [14]. Об этом пишет и современный исследователь В.И. Якунин: «Отсутствие железнодорожных связей центральных губерний России с областями, прилегающими к Черному морю, а также бездорожье в весенне-осенний период привели к тому, что русская армия оказалась отрезанной от тыла и была лишена регулярного снабжения» [15, c. 14].
В заключении отметим, что поражение, нанесенное России в годы Крымской войны, побудило правительство серьезно заняться усовершенствованием всех отраслей военного дела, и в том числе военной техники, созданием государственных стратегических резервов. В послевоенные годы были приняты конкретные меры по совершенствованию как отдельных элементов военно-промышленного комплекса, так и общего руководства его развитием.
ЛИТЕРАТУРА
1. Советская Военная Энциклопедия. Т. I. - М., 1977.
2. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1. Т. 22. № 24971, 25012.
3. Собрание законов и постановлений, до части морского управления относящихся, за 1827 год. Кн. 3. – СПб., 1828.
4. История Тульского оружейного завода. 1712-1972. – М.: Мысль, 1973.
5. Афремов И. История Тульского края. – Тула, 2002.
6. Ашурков В.Н. Русские оружейные заводы в 40-50-х годах XIX века // Ашурков В.Н. Избранное. История Тульского края. – Тула, 2003.
7. Тульские оружейники. Сборник документов. – М.: РОССПЭН, 2003.
8. Керсновский А. История русской армии // Российский военный сборник. Вып. 3. [Электронное издание]. www.rp-net.ru
9. Русское ракетное оружие 19 века. [Электронный ресурс]. statehistory.ru›635/Russkoe-raketnoe…19-veka/
10. Цит. по Восточная война 1853-1856 гг. // Большая военная энциклопедия. [Электронный ресурс] .
11. Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. Том 1. Докапиталистические формации. – М.: Госполитиздат, 1947.
12. Исторический очерк развития железных дорог в России с их основания по 1897 г. включительно. Вып. 1. - СПб., 1898.
13. Гулидова Ю.И. Становление и развитие железнодорожной отрасли в России. 1836-1914 гг. Дис. .. канд. экон. наук. – М.: РГГУ, 2011.
14. Бутурлин С.П. О военном значении железных дорог и особенной их важности для России. – М., 1865.
15. Якунин В.И. Железные дороги России и государство. – М.: Научный эксперт, 2010.