Рассказ написан в соавторстве с моим мужем Александром Васильевичем Мамаевым
Описываемые события основаны на реальных фактах.
Солнце садилось за горизонт, окрашивая морянские небеса в совершенно фантастические цвета. В такой ситуации не помешал бы гениальный художник на уровне Николая Рериха, способный убедить зрителя в реальности существования подобной неземной красоты. С лиманов периодически налетал лёгкий ветерок, до звона настоянный на ароматах цветущего лоха серебристого, полыни, чабреца и прочих степных растений, смешанный с морским бризом, вызывая божественные ощущения, с которыми даже рядом не стояла никакая Коко со своей Шанелью.
Всем давно приелись книжонки-фэнтези с красочно изображенной на обложке белогривой красоткой в бронелифчике, на который ушло брони как на половину танка Т-34, оседлавшей тиранозавра и потрясающей лазерным пулемётом. А также воротило с души от гнусностей ТВ, по которому сплошным потоком ползли тошнотворные сюжеты про маньяков с демонстрацией чьих-то потрохов, сопровождающиеся загробным голосом, привычно вещающим о том, как плохо жилось в ужасные доперестроечные советские времена, когда подобное по каналам ТВ не демонстрировали. И как теперь, с победой рыночных реформ и пещерного национализма, такого на экранах - смотри – не хочу, только утираться успевай. Всё это обычно круто и до вонючести замешано на лозунгах типа «Сало ОкраИне – Хероям сало!» Ну, никак не сочетались подобные навязываемые нам в последнее время развлечения на уровне ниже пояса с окружающей нас красотой и звучали полным диссонансом с нашим благодушным настроением. Хотелось чего-то празднично-интересного...
- Давайте-ка, я вам лучше поведаю о событии, имевшем место много лет назад в одном из лечебных заведений нашей Косы, - предложил бич Горюха.
- События наверняка выдуманные, - привычно капризно скривила губки Ритуля Дурноклейская.
- Ни в коем случае! – ответил Горюха, - поверьте, моё повествование основано исключительно на реальных событиях.
И мы готовы были поверить, зная нашего приятеля, бывшего профессора, а ныне, к сожалению, бомжа, или, как он предпочитал, чтобы его называли, бича, Горюху, который всегда отличался редкостной честностью, одновременно усложняющей, но и облегчающей его весёлую жизнь.
В одном из небольших, но самодостаточных санаториев организовали такое себе VIP – помещение. Возможно, тогда оно называлось иначе. Ну, не было в те времена нынешнего низкопоклонничества перед англосаксонским доминированием, поэтому народ обычно называл подобное «шалманами» и «малинами». Впрочем, наименование не суть важно. А суть в том, что тогдашнему председателю терсовета Румынчуку не давала покоя сверхценная идея о шикарных апартаментах для «красивого отдыха» на природе в кругу «добирного товарыства» - то ли гаремах, то ли гостиных нефтяных шейхов. Кто-то, возможно, посмотрел без интереса по телеящику мыльную оперетку о шикарной жизни в восточных будуарах, плюнул, да и забыл о ней в вихре бытовых проблем. Но не таков был наш пан Румынчук, загоревшийся сверхценной идеей построения рая на земле, и, в частности, в отдельно взятой «малине», расположенной в одном из небольших, но самодостаточных санаториев морянской Косы. Срочно было найдено и отгорожено помещение, натасканы восточные ковры и арабская мебель. Даже единственную оставшуюся из выписанных на санаторий хрустальную люстру на обитый индийскими тканями потолок привесили. Остальные давно уже висели в квартирах капитанов здравоохранения. И отдыхал красиво в випозном шалмане хронически изработавшийся председатель территориального совета по управлению курортами профсоюзов нашей области пан Румынчук, без которого не имело смысла существование отечественной курортной медицины. Красивый отдых обычно длился с вечера пятницы до утра понедельника. Супруге привычно говорилось: «Измучан, милая, нескончаемыми производственными вопросами, а также бесчисленными командировками и напряжёнными совещаниями в горкоме партии». Словом, горел наш бедняга на работе, как говаривали в далёкие довоенные годы.
Возмущённая подобной несправедливостью супруга председателя терсовета взяла, да и заявилась напрямую к секретарю горкома партии с законным вопросом: а не загнётся ли её незаменимый муженёк от непосильного перегруза? Чай, такие люди абы где попадя не валяются. Секретарь горкома сильно удивился, поскольку обладал несколько другими сведениями о работоспособности супруга пани Румынчук. Что интересно, секретарь был мужик честный, глубоко порядочный и всегда пользовался уважением народа. Это потом, в перестройку, с подачи идеологов-перевёртышей, купленных за американскую «зелень», приказано было густо мазать всех без разбору сотрудников обкомов и горкомов партии смолой. Да почернее, да погуще. Но особенно выяснять причины отсутствия председателя терсовета не стал даже он – мало ли, а вдруг да тот через его голову получил какие-то особые указания на проведение каких-либо особых действий на ниве санаторного дела?
Но перейдём к главному герою нашего повествования. Был у вышеназванного гостеприимного санатория на Косе с ВИП-залом директор. В звании отставного сержанта…
- Да-да, я не оговорился, - продолжил Горюха, - сержант. Но козырный.
- Из лейб-гвардии? – хором спросили мы.
В голове завертелось: преображенцы, семёновцы. Гринёв из пушкинской «Капитанской дочки» тоже ведь был сержантом…
- Нет, нет, птенцы гнезда петрова, чудо-богатыри Суворова и всевозможные измайловцы и фанагорийцы тут ни при чём. Наш сержант был из ГАИ, что само по себе многое проясняет. Хлопец он был лихой, находчивый и храбрый до безрассудства. В другие века мог состояться как известный атаман запорожцев или корсаров, или один из сподвижников Степана Разина или даже самого Ермака Тимофеевича. А из ГАИ его в своё время досрочно «дембельнули» с неофициальной формулировкой «не по чину берёшь». Но поскольку жил честный разбойник «по понятиям», ни под кого не копал и в общак свои взносы вносил регулярно, то есть был свой в доску пацан, то выхлопотали ему относительно хлебную должность директора курортного лечебного заведения на морянской Косе. Правда, потом его бывшие руководители в своей компании после очередной «круговой чаши» размякли, усовестились и честно признались, что погорячились, да и просто … из зависти.
- Прошу прощения за затянувшееся предисловие, - продолжил Горюха, - но без описания героев повествования и атмосферы тех далёких дней трудно было бы понять, как вообще могло произойти всё ЭТО…
Итак, наш бравый гусар (а гусар – он всегда гусар, хоть на железном коне, хоть на обычном, мясном), воспользовавшись временным отсутствием пана головы (в современном варианте – председателя терсовета), привёл в ВИП-зал некую незнакомку, сколь прелестную, столь и общедоступную. А администрации заведения заявил, что виповая мадам по должности на порядок випее их ВИП-зала вкупе с его виповым хозяином из терсовета. Все почтительно онемели при таком известии, но быстро спохватились и с удвоенной энергией начали демонстрировать своё старание перед суперпроверяющей.
Ножи, виртуозно готовившие свежайшую свиную вырезку, звенели как мечи на рыцарских турнирах, из заветных закромов извлекались аппетитнейшие долгоносики. Нет, не насекомые, - так на местном диалекте именуются севрюжка и стерлядка. Свежевыдавленная икра бестеров и осетров по-особому засыпалась солью, дабы подать её малосольной по-морянски. В особых кладовых готовились ВИП-сумки, о которых могли только мечтать «челноки» эпохи «гласности и ускорения»: «Это вам в дорожку, на посошок»…
- Как продвинулась сама форма приёма ревизоров, - развивал свою мысль Горюха, - проверяющему нет никакой нужды грузить проверяемых баснями относительно ста тысяч курьеров и знакомства с писателями-классиками типа Б.Окуджавы и пр. Можно просто сказать одно слово: «Проверяющий!» А дальше все действуют как в морском уставе: «Веселее, моряк! Делай так, делай так и вот так»…
Но вот только в нашем случае промашка вышла. Какая? Дело в том, что каждый начальник должен знать … Нет, не место пребывания фазана – их, начальников, и без этого хорошо кормят. А знать начальнику надо следующее: к каждому из них приставлен инкогнито т.н. «Смотрящий», который всегда сообщает что надо, куда надо и кому надо. Раньше в юмористическом журнале «Крокодил» таких рисовали в облике подхалимов, подносящих директору зажигалку для закуривания. С нижайшим поклоном, конечно. Сейчас для благосклонности начальства только огоньком не отделаешься. Нынче требуется набитый сотенными долларовыми купюрами «дипломат». Эволюция, что ещё сказать. Но об этом в другой раз…
Вот такие-то доброхоты и звякнули в морянский терсовет. Мол, у нас ревизор, а вы не ведаете! Позвольте довести до вашего сведения. В терсовете, естественно, всполошились: что это, кто это? Без предупреждения? Небывалый генерал? Видать, в новом вкусе. Стали чухать макитру, прикидывая коэффициент поправки на прибавление к ВИП-торбе. И, соблюдая святое правило субординации, позвонили в Киев.
Председатель киевского территориального совета по делам курортных учреждений сидел в своём любимом кабинете а-ля будуар маркизы Помпадур, правда, в несколько колхозном стиле, и йив сало. Невразумительно крякнув, пан суперголова оторвался от любимой трапезы, после чего приказал разыскать председателя морянского терсовета и доложить лично своей милости о проведенном расследовании.
Ага, лучше бы он приказал разыскать йети или лох-несское чудовище по кличке Несси. Ибо пан Румынчук имел привычку после скромной трапезы с икоркой, калканом и белугой уединяться с юной официанткой или пикантной медсестричкой для решения актуальных вопросов службы курортологии в свете решений последнего съезда партии и посетителей в это время не принимал. Но перепуганным заместителями всё-таки пришлось постучать в номер ввиду неординарности сложившейся ситуации. И вот уже, схватив в охапку панталоны, писюн и шапку, месье Румынчук рысью бежит к служебной машине, в спешке забыв даже традиционный подарочный кулёк «от зайчика».
Председатель влетел в свой ВИП-номер со скоростью пикирующего сокола…
- Ой! Мужчиночка, свеженький! – пропищала блондинка с казённой подушки.
Подушка была огромадная, а мадам мелкая, и умещалась на ней почти полностью, как средних размеров левретка. Вопреки законам жанра, мадам не опускалась до известной речи ревизора. Не было светского трёпа о дружбе с Булатом Окуджавой и уверения окружающих в том, что именно она является автором всемирно известных стихов Евгения Евтушенко. Для нынешнего ревизора это как бы и не надо. Потому что рациональный 20-й век на дворе…
А как там наш киевский начальник управления санаторными делами? Закусив сало гарбузовой кашей, что свидетельствовало о его близости к народу, откуда он, кстати, и вышел, решил позвонить в Москву. Но там были заняты своими делами – за окном маячили андроповские времена, - и коротко успокоили морянских коллег, сказав, что ревизора не посылали. Но при этом лишний раз не преминули напомнить о своей любви к различным видам искусства, а особенно к живописи. А любимым живописным произведением, кстати, у них является картина «Полюдье», где князь, сидя на ковре, принимает дань в виде мёда в бочонках, воска в кругах и шкурках куниц в связках. Впрочем, расплатиться разрешалось и деньгами. Желательно импортными та зэлэными.
А тем временем морянские бюрократы после традиционной немой сцены чесали свои потылыци со свежепробивающимися осэлэдцями, туго размышляя на тему: чем же мы так провинились перед вышестоящими панами? Ведь всё делали так, как требовалось. Даже присылаемую в качестве дани чёрную икру не разбавляли пшеничной крупой! (Что по понятиям морянцев являлось прямо-таки апофеозом честности. Даже где-то граничащей с простой глупостью. Чтобы не сказать – идиотизмом)…
На этом моя скромная муза умолкает. Оставляю читателю право самому додумывать последующие диалоги.
- А какие же были последствия описанного события? – спросите вы.
Да никакие. Столь ожидаемая любопытными сотрудниками санатория стрелецкая казнь так и не состоялась. Гусар – директор принёс председателю Румынчуку бочонок молдавского вина и красивые книги о приключениях Анжелики – тогда, понимаете ли, было престижно иметь такие на книжной полке. Это сейчас, как мы уже говорили, без «дипломата» со стодолларовыми купюрами и не входи, а тогда аппетиты бюрократов ещё не разрослись до булемии, и всё было намного проще. По-семейному как-то.
Отсмеявшись от души, мы начали вспоминать. Да, отголоски поведанного Горюхой события до нас доходили. Когда-то город всерьёз судачил о чём-то подобном во всех возможных вариантах. Но полностью эту историю, да ещё и во всех подробностях, мы услышали впервые. Как-то даже не совсем в неё верилось, несмотря на феноменальную честность рассказчика.
- Вот ей-богу, ни слова не соврал, - поклялся Горюха, - могу иногда приукрасить для красного словца и весёлого эффекта, но в данном случае – ни-ни! Чистая хроника.
После чего истово перекрестился на очередную церковку, свежесооружённую на развалинах то ли детского сада, то ли библиотеки…
20.09.17г.