Надо сказать, что людей, живших ещё при СССР такое ужасное событие, наверняка, надолго вывело из строя. Сейчас же народ пошёл равнодушный, твердокожий, о смерти Кати строители поговорили пару дней, выпили за её упокой так сказать, и благополучно забыли, будто её и не было никогда, ну, разве что, кроме её подруг, всё же вместе выросли, учились, даже жили некоторое время в одной квартире, а свои сдавали. Если уж кто и напрягся в действительности, так это Геннадий Дмитриевич и то, оттого, что придётся новую маляршу искать, а где сейчас взять, чтобы из коренных жителей Москвы или хоть Подмосковья, непьющая и трудолюбивая? Маша, как самая чувствительная, тоже поплакала немного и подобрала в интернете несколько подходящих к этому случаю стихов, которых выложила на своей страничке в «ВК». Однако, жизнь продолжалась и сроки сдачи объекта никто сдвигать не собирался. Тем более, заказ хороший, двухкомнатная квартира в новом доме, нулёвочка. Как известно, делать что-то новенькое куда приятнее и удобнее, чем старое переделывать, тут только одно поколение криворуких приезжих «строителей», не заслуживающих этого благородного звания ни в коей мере, постаралось, меньше всяких «сюрпризов» выплывает в процессе.
Джанибай, как и всегда, судорожно размешивал раствор в огромном металлическом ящике, для перегородки из пенаблоков, которые возводила сама бригадир. Артём закончил очередную площадку – «козёл», с которых моляры должны были шпаклевать потолок, спрыгнул и свистнул Нателле, попросил опробовать. Девушка белкой взлетела на площадочку, потыкала руками в потолок, убедившись, что достаёт и тут же уселась на ограждение.
- Сколько раз тебе говорил, я не для того делаю ограничители, чтобы ты на них сидела, - столяр покачал головой, - хоть и выбираю палки без сучков, а всё одно штука ненадёжная, свалишься опять, а мне отвечай.
- Ай, - малярша отмахнулась, - чего мне сделается-то?
- Ты хоть с торцевой стороны сядь, там брусок покороче, не так прогибается, - не сдавался музыкант, - не забывай, у тебя двое детей, неужели сиротами оставишь, и на кого, на Петю?
Надо сказать, что Нателла единственная из троих подруг обзавелась детишками и постоянным молодым человеком (и это при том, что из всей компании была самой страшненькой, девушка – пацанка, как по характеру, так и внешне. Даже женскую одежду не носила, по собственному признанию, выглядела в ней, как трансвестит. Мать, правда, из неё оказалась скверная, почти за малышами не смотрела, просто спровадила на пятидневку, но её трудно осуждать, где бедняжке, родителей не знавшей, обучиться искусству материнства? Хорошо, хоть в детдом не сдала, как некоторые её знакомые. «Муж» малярши, Пётр, хоть и воспитывался дома, но оказался столь же диким существом, дитя улиц, картавый и наглый тип, как утверждал, даже бандитствовал, но вынужден был бросить это прибыльное ремесло, из-за угроз «коллег». (Там весьма тёмная история, известно только, что его старшего брата повесили в камере, а отца то ли застрелили, то ли спился. Мамаша так же пила беспробудно, то ещё семейство, в общем.) Ныне трудился на колбасном заводе столяром, ящики сколачивал. Как папаша он даже хуже, чем жёнушка, детей заводил исключительно ради материнского капитала, дома ничем, кроме игр на компьютере не занимался, так что семья видела лишь его спину.). Девушкой наша Нателла была прямой, даже слишком, компанейской, без всяких женских «штучек», простая, как гвоздь, единственно, склонна к странным неприличным «шуточкам». Вот и сейчас, шпаклевать ей не хотелось совершенно, а вот похохмить очень даже. Артём ушёл в соседнюю комнату, делать площадку и для Маши, оставался только Джанибаюшка, вот над кем смеяться хорошо, туповат, трусоват, идеальный объект.
- Слышь, таджик, а, правда, что у вас мужское достоинство длиной аж по самые колени? - поинтересовалась девушка, чеша спину шпателем.
- Нет, враки, - юноша смутился, щёки его порозовели, смущённо опустил взгляд.
- А сколько раз за ночь ты можешь? – не унималась малярша, ковыряясь в ведре со шпатлёвкой.
- Не знаю, - несчастный Джанибай совсем засмущался, - я ещё с женщиной не был ни разу.
- А, так ты у нас девственница? – хихикнула Нателла.
- Скорей уж «девственник», - поправила Ирина Заведовна, - мальчик нецелованный. Вот и занялась бы, подучила.
- Ага, Петя нами обоими «займётся», - фыркнула девушка, - распнёт на двери на манер Иисуса Христа, гвоздями двухсотками, да ещё и загнёт их с другой стороны. Если уж и изменять, то со стоящим мужиком, вот с Артёмом я, хоть куда пошла, не задумываясь. Даже Васька, хоть и пьянь, а на пару ночей сгодится, а этот, тьфу, пусть со своей лопатой милуется.
То, что произошло дальше, никак нельзя было объяснить случайностью, или невезением. Никто не видел, но в чистом бруске, на котором сидела малярша, появился сучок, прямо посередине, да ещё огромный. Надо сказать, Нателла девица стройная, поджарая, хоть и высокая, почти метр восемьдесят ростом, однако, весила не слишком много, да только ослабленной деревяхе и этого хватило, переломилась как раз на сучке и полетела малярша спиной вперёд, даже пискнуть не успела. Падать оказалось не так высоко, всего-то полтора метра, живучая детдомовка, наверняка, и в этот раз отделалась лёгким испугом, да только рядом стоял как раз упомянутый ящик с раствором, сваренный из довольно толстой стали, массивный, и несчастная как раз головой об него и ударилась, виском, в первый раз в жизни, пораскинув мозгами. Ирина Заведовна тонко завизжала и отпрянула, Джанибай выронил лопату и забормотал что-то на своём языке.
****
Геннадий Дмитриевич с мрачным видом наблюдал, как врач скорой накрыл тело на носилках простынёй, а полицейский защёлкнул наручники на руках Артёма.
- Говорил же ей сто раз, не садись на ограждение, - музыкант покачал головой, - теперь вот не скоро вернусь.
- Ничего, организуешь на зоне группу, будете играть… шансон, - Ирина Заведовна хищно оскалилась, - а нам нового столяра найдут, не такого ленивого, а то вечно спишь на ходу, чего не попросишь, не дождёшься, сколько мне ручку на молоток делаешь?
- Трудно, после такого в мистику не поверить, - мастер покачал головой, - то ли правду та старуха ведьмой оказалась, сглазила всех, то ли…
- Что, у нас завёлся Лорд Зла, – штукатур передёрнула плечами, - чушь, какая. Подумаешь, парочка несчастных случаев, с кем не бывает?
- Два случая подряд? – сибиряк скрипнул зубами, - а у Натки дети остались между прочим, и у Артёма жена и дочка маленькая.
- Да сколько ему там дадут за халатность-то, - бригадир фыркнула, - полгодика посидит, мозги на место вправят и вернётся.
- А где Василий, кстати? – Геннадий Дмитриевич покрутил головой, - столько всего произошло, а его голосочка и не слышно, обычно, громче всех орёт.
- С утра не появлялся ещё, небось, пьёт, как обычно, - Ирина Заведовна взмахнула мастерком, - я давно говорила, гнать его взашей, кому нужен такой алкаш?
- Выгнал бы, только он в любом состоянии работает одинаково хорошо, сколько бы, не выпил, - мастер нахмурился, - точно, я же его на другой объект отправил, должен явиться только завтра после обеда. Тьфу, голова дырявая, с этими проблемами, совсем память потерял! Доведёте вы меня. Проверили, вторая-то площадка нормальная, без сучков?
- Да Маша наша такая жирная, под ней козёл и так развалится, - бригадир скривила губы презрительно.
- И ничего я не толстая, - обиделась последняя уцелевшая малярша, - между прочим, два килограмма скинула!
Штукатур предпочла не продолжать спор. Машутка отличалась характером сложным,
вспыльчивым, необычайно обидчивая и рука у неё не по-женски тяжела, раз даст по голове и крышка, никакого проклятья не понадобится.
****
Меж тем, на следующий день, Василий, закончив порученную работу и сложив в сумку спецовку и инструмент, отправился на основной объект. В этот раз, он был пьян в меру, как-то не до того было, жахнул с утра стаканчик, закусил плотненько и всё. Отчего-то, ему всё слова старухи – ведуньи вспоминались. Сам не знал, к чему, да отчего? Застряли в мозгу и не уходили. Неужели, и вправду может быть такое, что один человек, может с помощью чар, как в сказке, другому навредить? Вот взять хоть Катю, самое миролюбивое, спокойное и доброе создание на свете, кому могла помешать? Ну, разве, ляпнула чего по глупости. Стоп, а ведь они с Джанибаем как раз повздорили перед тем случаем! Нет, бред, мальчишка-то славный, ну, туповат немного, и руки не из того места растут, и таджик, но это, мягко говоря, не повод его подозревать в чём-то. Приезжие разные бывают, но, нельзя не признать, почти все довольно исполнительны и трудолюбивы, да и едут работать не от хорошей жизни. А этот не агрессивный совсем, не чичен или даг, на тех даже смотреть страшно, того и гляди ножом ткнут или бомбу какую заложат. Нет, бред точно.
В кармане завибрировал телефон, простая кнопочная звонилка, самая дешёвая. Мужчина приложил к уху.
- Ты закончил там? – послышался сердитый голос начальника, - иди скорее, у нас тут такой ад творится, впору прикрывать лавочку.
- Что, ещё кто-то пострадал? – сердце Василия сжалось от нехорошего предчувствия.
- Нателла допрыгалась, макака чёртова, - пропыхтел сердито Геннадий Дмитриевич, - и Артёма заперли из-за неё, думаю, надолго, врядли парень наскребёт денег на адвоката, тем более, дело очевидное. Смотри там тоже не свались куда-нибудь, а то кто мне плитку класть будет, Джанибай? Он такого наделает, потом сто специалистов не исправят.
- Лучу, - плиточник выключил телефон, как же неспокойно у него на душе было, почему-то уверен был, что «несчастный случай» последним не будет. А ведь там Маша, красивая милая девушка. Вот ради кого стоило бы бросить пить.
Мужчина сорвался с места и чуть ли не бегом понёсся вперёд, к метро, только бы успеть. Меж тем, в воздухе явственно запахло гарью. Василий покрутил головой, тот час же раздался громкий хлопок, в доме напротив, вылетело окно, а следом вырвались клубы дыма. Взрыв, а значит, могут быть пострадавшие. Плиточник и понять ничего не успел, мир вокруг него замер, в воздухе зависли птицы, не размахивая крыльями, остановились люди, даже пожар как в кино, превратился в три д картинку. И мужчина, ещё не понимая, что делает, а главное, зачем, рванул к горящему зданию. Металлическая дверь с домофоном и кодовым замком не стала препятствием, растворилась в воздухе, будто её не было никогда, теперь птицей взлететь на восьмой этаж, ещё одна дверь, теперь уже входная, с четырьмя замками. Василий вытянул руки и послышался скрип, и преграда открылась сама, теперь на кухню. Ага, на полу, у взорванной плиты, старушка лежит, быстро вынести, в соседней комнате два малыша, мальчик с девочкой, на лестничную клетку их, чтобы не задохнулись. Теперь потушить пламя. Спасатель метнулся в ванную комнату, открыл краны с водой, отыскал пластмассовое ведро, подставил, нет, так слишком медленно! Врезался всем телом в стену – перегородку, между кухней и ванной, проделала изрядное отверстие, вытянул руки, и струя воды послушно изогнулась, ударила по пламени, убивая огонь, теперь можно было подойти поближе, дёрнуть чудом уцелевший газовый вентиль. Не забыть телефон, вызвать скорую помощь, пожарных и полицию.
И лишь после этого, окружающий мир снова ожил, задвигался. Только сейчас плиточник осознал, что это не вселенная остановилась, а он сам двигался столь быстро. Интересно, и когда только успел обрести суперспособности? Или бабка была права, просто авария, в которой погибла Катя, послужила тем толчком, что пробудила спящую память, вернула часть утраченного прежнего могущества?
- Странное какое-то совпадение, в тот самый момент, когда я спешил к коллегам, почуяв неладное, этот пожар, взрыв. Если останусь дожидаться служб, задержусь надолго… Коли только, всё это, не чья-то коварная подстава, способ не допустить вмешательства. Нет, мне бежать, надо, здесь разберутся. Главное, все живы, огонь потушен, газ выключен.
****
- И что это такое? – Ирина Заведовна упёрла руки в бока, - опять раствор жидкий развёл, чурка безмозглая, сколько тебя учишь, ничего не прививается!
- Сейчас исправлю, зачем так шуметь-то? – Джанибай шмыгнул носом, - добавлю цемента и всё.
- А я, значит, стоять должна, ждать, пока ты всё «исправишь»? – взвилась штукатур, - не умеешь работать, так убирайся обратно в свой Таджикистан овец пасти, или чем вы там занимаетесь, наркоту продавать. Явился на мою голову, жалкий, безмозглый, черножопый ублюдок. Была бы моя воля, убила своими руками!
- Кто бы говорил, - глаза таджика загорелись вдруг алым светом, голос больше не походил на человеческий, - сама-то русская лишь наполовину и цвет кожи чуть светлее. Как же ты меня достала, все надоели! Раствор, значит, не нравится, ну, смотри.
Тело бригадира само по себе взвилось в воздух, несчастная завизжала, подлетела к ящику и погрузилось в него, благо размеры позволяли, Джанибай вытянул руки, и раствор мгновенно затвердел, превратившись в каменный прямоугольник. Юноша рассмеялся, и смех его был безумен и зол.
- В чём причина веселья, – поинтересовался Дмитрий Геннадьевич, вернувшийся с лестничной клетки, где телефонная связь была лучше, - и где Заведовна?
- В туалет пошла, - таджик хищно улыбнулся.
Я проходил мимо, там никого не было, дверь открыта, - мастер покачал головой.
- А, нет, перепутал, в магазин «Аптека» пошла, - Джанибай кашлянул, - успокоительных купить.
- В рабочее время, не похоже на неё, - сибиряк нахмурился.
- В смысле, что я говорю, она совсем ушла, отпросилась, - юноша опёрся на лопату.
- Как это, вон инструмент её валяется, грязный, - Геннадий Дмитриевич нагнулся и поднял мастерок, - никогда не оставляет вот так, и с собой уносит всегда, чтобы не украли. А это что, раствор затвердевший. Ты чего вчера опять лишний ящик развёл и не выкинул? Идиот, и как теперь его выбивать станем, отбойным молотком? А главное, куда такие куски мусора девать… Стоп, сейчас вторая половина дня, часть кладки выложена и свежая, если бы после вчерашнего что-то осталось, Ирина бы уж с утра визжала, как резанная.
Мастер медленно приблизился к ящику и постучал по камню.
- Она ведь здесь, внутри? – охрипшим голосом спросил сибиряк.
- Знаете, вы, русские, считаете нас дикими, - Джанибай ухмыльнулся недобро, - а я, например, в городе жил, даже телевизор смотрел. И был фильм один, который мне жутко нравился. «Смертельное Оружие-2», особенно, один моментик, когда полицейский убивает преступника из электрического молотка.
Дмитрий Геннадьевич медленно повернулся. Дело в том, что, после ареста Артёма, инструмент его так и остался на своём месте, включая и электрический молоток. Музыкант всегда сам себе покупал оборудование, и даже материалы, личное так сказать, и дрель, и шуруповёрт, и лобзик, и болгарку, чтобы работать быстрее и удобнее. Начальник, наверняка предпочтёт сэкономить, купит дрянь, так зачем мучиться? Дома, если что, то же пригодится и на халтуре. Разумеется, с собой, в ментовку, не возьмёшь. И теперь, жуткий электроприбор висел в воздухе и «смотрел» на сибиряка. Мастер, не убоявшийся бы, и десятка обычных хулиганов, даже будь у них пистолеты, перед инфернальным врагом дрогнул, отступил на шаг. Молоток вздрогнул, выстрелил, гвозди вонзались в живую плоть с мерзким чавканьем.