ДИКАЯ ПРИРОДА РОССИИ. КАРТОГРАФИРОВАНИЕ ДИКОЙ ПРИРОДЫ И КУЛЬТУРНЫХ ЛАНДШАФТОВ. Ч.4.
Многие десятилетия в отечественной географии не поддерживалось убеждение, что ландшафты являются по сути своей конструктом или моделью, традиционно выражаемая в картографической формате, в которых процессы обобщения осуществляются построением регионально-типологических схем .
Когнитивная модель объекта формируется на основе "картины мира" индивида – особенностей его восприятия, установок, ценностей, интересов» . Работы такого рода в наибольшей степени ориентированы на взаимосвязь территориальной природы культуры, экономики, традиций и человеческих качеств, выражают «внутреннюю» ценность территорий, дают основание для региональной идентичности.Районирование», - по мнению Л.В. Смирнягина, была и является - «визитной карточкой российской географии» (С. 5) .
Вопросы физико-географического районирования были активной темой обсуждения в середине прошлого века . Природная однородность ландшафтов в географической науке рассматривалась в обязательной сопряженности восспроизводства генезиса и общей истории развития, однородного геологического фундамента, одного преобладающего типа рельефа, характерного сочетания почв, растительности (иногда и животного мира) в условиях одинакового климата, но выраженного во множестве локальностей элементарного уровня – ПТК (А.Г. Исаченко).
Принципы и проблемы осуществления экономического районирования были рассмотрены были многократно . Б.Б. Родоман обосновал принципиальные моменты для узлового и однородного районирования, развил уже существующие представления (Н.Н. Баранский и др.), далее, можно упомянуть еще множество разработок в данной области. Так совсем не абстрагированным становится реальное пространственное выражение, поскольку общество осваивает вполне конкретную географическую среду – местность со всеми имеющимися ресурсами и взаимосвязями.
В традиционном варианте, будет необходима процедура районирования в общественной географии, должна состоять из пяти последовательных этапов: определение районируемости страны , распознавание районов, проведение границ, оценка сетки и итерация дискуссионных тем . Помимо этого были проанализированы изменения традиционной культуры и типичные черты облика культурных ландшафтов в пределах европейской части России .
В отношении содержания районирования, показанного в Национальном атласе, т. 3 : В качестве основных признаков районирования использовались культурно-историческая специфика развития территории, этнические и этнолингвистические признаки. (НАР, С. 226). Нами при расчете дикой природы России было показано, что таковые естественные ландшафты занимают практически вся Европейскую часть России, и значительную долю Южной Сибири и Дальнего Востока (суммарный %).
В свою очередь подготовленные авторами наборы становятся исходной информацией для следующих этапов анализа – этот процесс может продолжаться бесконечно, и зависит в большинстве случаев даже не от доступности первоначальной информации, а от мастерства и воображения исследователя. Поволжье, Предуралье, Северо-Запад,
Особенно обращает на себя внимание, что при очень существенной «долевой» величины дикой природы на территории России, еще большие различия имеются в абсолютных показателях ее площади. «Калиниградский анклав» и Кавказ суммарно занимают менее %, но по своему культурному богатству выделены в отдельные единицы. Именно их влияние, при наших расчетах буферных зон поселений и производства по сути и является ответственным за сплошные зоны антропогенного освоения, которые показываются серым на нашей первой карте.
В нашем показе сохранившихся крупных участков дикой природы, выполненном на базе районирования для всей территории России мы видим более четко закономерность разделения на освоенную и относительно малонарушенную. Такие расчеты дают возможность существенных поправок для тех работ, которые были ориентированы на выделение культурно-географических и историко-географических расселений по территории России.
А.А. Андреевым был предложен вариант культурно-ландшафтного районирования европейской части России как наиболее освоенной и обладающей богатой культурно-ландшафтной историей. Территория макрорегиона была разделена на три мезорегиона — Север Европейской России, Центральный культурно-ландшафтный мезорегион, Юг Европейской России. По мнению авторов, наиболее крупные культурно-ландшафтные области России – «Русская Европа», состоящая из восьми культурно-ландшафтных районов) и «Русская Азия» (три культурно-ландшафтных района, соответственно).
В географии, тем не менее, происходили очень сложные процессы в отношении хорологического подхода и т.н. географического детерминизма . Для изучения столь сложного феномена требуется адекватный инструментарий, и системный подход представляет один из наиболее популярных в науке средств, ориентированных на поиск момента стабильности, понимание устойчивости и гармоничного соответствия между явлениями действительности.
Но можно еще и очень существенно раскрыть и наглядно показать ментальные представления о ландшафтах. При этом стоящие за ними культурно-географические регионы часто существенно отличаются от официальных, закрепленных сетками административного или экономического районирования. Соответствующую ранним представлениям о возможных границах в отечественной физической географии можно признать распределение, когда мы сравнили схему составленную А.А. Андреевым, составленную для Русского Севера.
При сравнении стало очевидно, что в реальности существует существенная чресполосица природны и культурных районов. Отметим здесь, что пока еще более детальных отечественных оценок по идентификации дикой природы в нашей стране не имеется, соответственно, нет никаких количественных расчетов и экономических представлений о ценности наших огромных фактически существующих «просторах». Это и объясняет, почему лишь ресурсно-потребительские запросы к природе до сих пор являются определяющими в нашем социуме.
Возвращаясь, к нашим расчетам и сравнениям, согласимся что геоконцептуальный (или пространственный) подход В.Н. Калуцкова исходит из идеи целостности российского (русского) культурного пространства. Он может базироваться на центро-периферийной картине мира, и хорошо иллюстрируется выделенными «языками» русского освоения А.Г. Манакова и нашим выделение антропогенно-освоенной территории России.
Это вполне объяснимо, поскольку система «общество – природа» является развивающейся, сложной, многокомпонентной, многоуровневой системой со специфическими иерархическими, структурными, и здесь по мере развития человеческой цивилизации, появляются новые уровни организации система, происходит постоянная функциональная и процессуальная дифференциация, в ней формируются новые, относительно самостоятельные подсистемы.
Особенно это верно для «человековедческой» ветви географии, объединяемой под разными названиями – география человека или общественная, гуманитарная, социальная, экономическая (социально-экономическая)… география .
О.А. Лавренова утверждая, что «однородный культурный район (впрочем как и каждый из существующих культурных центров), так и более обширные системы центров, сосредотачивают в себе «значение целых стран или культурных районов, имеет приоритетное значение при изучении представлений носителей определенной культуры о географическом пространстве» (С. 115). Еще в большей степени смоделировано представление о культурном ландшафте у В. Л. Каганского. В этом смысле, у него культурный ландшафт – это обогащенный продуктами человеческой деятельности и измененный ею природный ландшафт.
Вампиловой и Манаковым в Европейской части страны выделено три страны: Восточно-Европейская равнина, Северный Кавказ и Урал основной единицей историко-географического районирования России на макроуровне является историко-географическая область (ИГО). Последующее деление историко-географической области на более мелкие таксономические единицы может следовать следующей схеме: 3) историко-географическая подобласть (или мезорегион); 4) историко-географический регион (соответствующий, например, субъекту федерации в Европейской России, или микрорегион); 5) историко-географическая провинция (или макрорайон); 6) историко-географический округ (или историко-культурная земля, мезорайон); 7) историко-географический подокруг (или местность, микрорайон); 8) историко-географический ареал [3; 27].
Рагулиной предлагается адаптировать модель AQAL для целей исследования ландшафта. Эта работа была вдохновлена публикациями Уилбера и его последователей, которые апробировали интегральный подход в экологии, изучении города, географии, территориальном планировании в многокомпонентном представлении (квадранты, уровни, состояния, линии и типы культурного ландшафта.
Также отдельно выделяются типы городов мирового и федерального уровня, монофункциональные и двух-трех функциональные. Как экономические лидеры – выделяется Москва – как крупнейший финансовый центр, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа. Вполне очевидно, что такие расчеты не отражают реальность регионального природопользования в плане ее территориального распределения.
Географическое знание неуклонно меняет не только обычный взгляд на мир вокруг нас, меняется и отображение его ив нашем создании. Это следует понимать, и максимально использовать, поскольку в современных условиях для успешного решения глобальных проблем, которые подвели человечество к острой грани дилеммы гармоничного выживания важна интеграция различных ветвей научного знания. В таковой связи все более отчетливо проявляется необходимость заимствования оригинальных гуманистических концепций в теорию и методологию географии и экологии.
Целесообразность поиска новых решений обосновывается теми крупными неудачами, которые являются все более заметными в экологическом состоянии планеты. Однако все же каждый раз стоит отмечать, что в этом процессе существует не так много прямых путей для непосредственного заимствования, слишком уж отличается научная идеология и сам процесс познания в столь далеких друг от друга научных сферах.
При этом вполне очевидно то, что без учета индивидуальной, психической составляющей человека становится объективно невозможным понимание того как будет происходить процесс принятия решений скажем в природопользовании и сохранении живой природы. Здесь также следует учитывать и исключительную информационную насыщенность современной жизни, что заставляет задумываться о принципиальной возможности отдельного человека адекватно воспринимать, все более усложняющуюся реальность.
1. Бочарников В.Н. Феномен гештальта в парадигме социально-экономической географии // Астраханский вестник экологического образования. № 3, 2012, С. 54-63.
4. Бочарников В.Н. Общественная наука о «дикой природе». Тематический обзор. Часть 1. // Астраханский вестник экологического образования. № 3, 2015. С. 131-147.
5. Бочарников В.Н. Дикая природа как неучтенный геосистемный инвариант в оценке экономико-географического положения азиатских регионов России // Полимасштабные системы "центр-перифирия" в контексте глобализации и регионализации: теория и практика общественно-географических исследований. Под общ. ред. И.Н. Воронина и А.Г. Дружинина. Мат. межд. научн. конф. Симферополь, 16-20 сентября 2015 г. 2015, Симферополь: Крымский федеральный университет, 2015. С. 57-65.
7. Вернадский В.И. Проблема времени в современной науке // http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_203.htm. (дата обращения 25.12.2015 г.)
19. Рагулина М.В. Культурная география: теория, методы, региональный синтез. Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2004. 171 с.
1. Bocharnikov V.N. Phenomen geshtalta v paradigme sotsialno-economicheskoi geographii // Astrakhanskii vestnik ecologicheskogo obrazovaniya. No. 3, 2012, S. 54-63.
4. Bocharnikov V.N. Obshestvennya nauka o “dikoi prirode”. Tematicheskii obzor. Chast 1. // Astrakhanskii vestnik ecologicheskogo obrazovaniya. No. 3, 2015, S. 131-147.
5. Bocharnikov V.N. Dikaya priroda kak neuchtennyui geosistemnyi variant v otsenke economiko-geographicheskogo pologhenia asiatskikh regionov Rossii // Polimashtabnye sistemy”tsentr-periphiria” v kontexte globalizatsii I regionalizatsii: teoria I practika obschestvenno-geographicheskikh issledovanii. Pod. obsch. red. I.N. Voronina I A.G. Drughinina. Mat. meghd. nauchn. conf. Simpheropol, 16-20 sentyabrya 2015 g. Simpheropol: Krymskii federalnyi unviersitet, 2015. S. 57-65.
7. Vernadskii V.I. Problemavremeny v sovremennoi nauke науке // http://kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_203.htm. (data obrascheniya 25.12.2015 г.).
19. Ragulina M.V. Culturnaya geographia: teoria, metody, regionalny sintez. Irkutsk: Izd-vo In-ta geographii SO RAN, 2004. 171 s.
Фото Владимира Бочарникова