http://www.proza.ru/2017/09/18/395
В день процедуры Тося отправилась в "Онкоцентр" вместе с мужем, чтобы поддержать его. Равиль ушёл, предварительно познакомив жену с Адилей, встретившей супругов и оставшейся вместе с Тоней в вестибюле.
- Присядем, - спокойно пригласила Антонину невысокая, миниатюрная женщина, с тёмными, роскошными волосами, на прямой пробор, забранными в хвост на затылке, указав кивком головы на кресла в глубине большого зала. - Ждать придётся несколько часов.
- Да, Равиль предупредил, - ответила Тоня, порывисто отводя от лица тонкими пальцами рук прядь густых волос, длиной до плеч.
Тося была до крайности взволнована знакомством с мамой Дениса. Она не предполагала, что женщина окажется настолько красива. Шикарные, необычайно густые, чёрные волосы, овал бело-розового лица в форме "сердца", средней высоты лоб, тёмные брови, большие глаза, окаймлённые длинными ресницами, маленький, прямой нос, чувственные, яркие губы без признаков помады на них. Одежда Адили: хлопковая водолазка бежевого цвета и прямые серые брюки, ненавязчиво подчёркивала миниатюрную, волнительную фигуру женщины. В целом её облик напомнил Тоне итальянскую актрису - красавицу Орнеллу Мути. В этот момент, впервые с того дня, когда Антонина узнала о сыне Равиля, она почувствовала самую настоящую ревность. Всё, что Тося ощущала до этого, нельзя было назвать ревностью в должной степени. Уверенная в чувствах Равиля, Тоня испытывала к матери больного ребёнка искреннее сочувствие, поначалу совершенно не придавая значения тому, что связывало эту женщину и её мужа в прошлом. А сейчас в сердце Антонины с каждой секундой всё больше зрело беспокойство. Выдвинувшись на передний план, ревность воцарилась в сознании Тони, потеснив сопереживание. Тося даже подумала, что уговаривающая дочь поехать в Казань вместе с мужем Полина Андреевна была совершенно права. Теперь Тоню одолевали сомнения, только ли одномоментный порыв послужил причиной того, что Равиль поддался чарам этой привлекательной женщины, в юности наверняка выглядевшей ещё более очаровательно.
- Хочешь что-нибудь? - взмахнула длинными ресницами Адиля, прервав размышления Тони. - Здесь есть автомат с несколькими видами кофе и чая.
- Нет, спасибо, - слегка напряжённо улыбнулась Тоня. - Мы позавтракали. Если тебе надо к сыну, то не беспокойся, пожалуйста, обо мне. Здесь вполне удобно, и я подожду Равиля, сколько потребуется.
- Верно, - чуть склонила голову набок Адиля, - здесь, в центре, всё обустроено с максимальным комфортом для пациентов и их родных. А Денис сейчас отдыхает, - просто сказала женщина. - Потом его заберут в процедурную. Насколько я поняла, пересадка состоится прямо сегодня.
- Да, - подхватила Антонина, - я немного почитала о технологии пересадки. Но, честно говоря, не знаю, все ли методы одинаковы или в интернете представлен только один из них. Это не важно, правда? - обнадеживающе глянула Тося. - Главное, чтобы мальчику помогло.
- Нам остаётся только надеяться, - печально улыбнулась Адиля. - Денису вообще-то не очень нравится, когда я провожу много времени возле него, - продолжила объяснения женщина.
- Почему? - изумилась Тося.
- Знаешь, - слегка съёжилась, чуть приподняв плечи, Адиля, словно став на глазах Тони ещё более хрупкой, - Денис всё никак не может привыкнуть к тому, что болен. Но он настолько ослаблен, что мне приходится его кормить, а это, как ты понимаешь, для взрослеющего мальчишки очень нелегко. Вот и сейчас, он уснул сразу после завтрака.
- Бедный мальчик, - вырвалось у Тоси, вернув в сердце щемящую жалость, взамен одолевшей её было ревности. - А чем ему нравилось заниматься до болезни? - попыталась она хоть немного оживить опечаленную женщину. - Может, он будет не против, чтобы ему почитали вслух?
- Раньше он был очень подвижным, - слабо улыбнулась Адиля. - Отец, Самир, - сочла нужным пояснить женщина, - с детства приучил его к футболу. А потом, вдобавок к занятиям спортом, Денис пристрастился к танцам.
- Он занимается в студии? - заинтересовалась Тоня.
- Нет, это что-то вроде уличных танцев под названием "хаос". Самир поначалу не очень одобрял это увлечение. Но потом, когда Денис однажды показал ему несколько роликов в интернете, стал относиться совсем по-другому. Там такие сложные движения ног, с переворотом тела. Ритмичная и быстрая мелодия. Помимо музыкального слуха надо обладать хорошей координацией движений. В общем, это скорее спорт, нежели танец. Так вот, - едва заметно вздохнула Адиля, - и сейчас, как только у Дениса появляются силы, он сразу хватается за планшет, чтобы пообщаться с ребятами. У него очень много друзей, которые увлекаются этим видом танца. Не только в Челнах и Казани, но и во многих других городах. Они выходят с ним на связь, поддерживают как могут. Я же понимаю, что ему намного интереснее с мальчишками, - снова печально улыбнулась Адиля, - чем со мной. Поэтому, стараюсь особо не напрягать Дениса своим присутствием. Приезжаю утром, кормлю его. А когда он засыпает, побуду какое-то время рядом с ним а, перед тем как ему проснуться, возвращаюсь сюда и выжидаю время до обеда.
- Теперь всё будет хорошо, - уверенно произнесла Антонина. - Денис непременно выздоровеет. Удача уже улыбнулась нам, когда оказалось, что Равиль сможет быть донором.
- Спасибо тебе за поддержку, - снова вскинула ресницы Адиля.
- Ну, что ты, - смутилась Тося, - я ведь тоже мама...
- Конечно, я знаю, - горячо перебила её собеседница. - Тоня, - пылко заговорила она, насторожив Антонину внезапностью своего порыва, - это ведь я попросила Равиля об одолжении встретиться с тобой, чтобы поблагодарить лично. Я никогда в жизни не забуду, что ты и Равиль сделали для моего мальчика.
- Да что тут особенного, - недоуменно переспросила Тося, теряясь в догадках по поводу того, неужели Адиля предполагала, будто она способна воспротивиться поездке мужа в Казань. - Равиль поступил так, как и должен был на его месте настоящий отец.
- Дело не в этом, - покачала головой Адиля. - Равиль сказал мне, что в том случае, если бы он не подошёл, то ты предложила попробовать на роль доноров ваших близнецов. Тоня, это настолько потрясло и тронуло меня, что я не смогу наверное найти и тысячной доли слов благодарности, - голос у молодой женщины прервался.
Адиля умолкла, с трудом сдерживая слёзы.
- Успокойся, - мягко погладила её по руке ладонью Тоня, необычайно смущённая благодарностью матери Дениса и тронутая до глубины души. - Всё будет хорошо, - снова повторила она. - Денис поправится...
- Спасибо тебе, - порывисто обняла её Адиля. - Ты для меня теперь как сестра! - воскликнула она, окончательно смутив Тосю, обнявшую молодую женщину в ответ.
- А давай-ка, - задорно улыбнулась Антонина, - мы с тобой всё же выпьем по чашке кофе.
- Я сейчас принесу, - проворно поднялась из кресла Адиля. - Тут есть очень вкусный, ирландский. Если тебе нравится такой.
- С капелькой виски? - развеселилась Тоня.
- К сожалению, нет, - слабой улыбкой отозвалась Адиля. - Но у него такой шоколадный аромат, просто чудо.
- Шоколад это здорово, - встряхнула волосами Тося, поднимаясь следом. - Пойдём вместе, - предложила она.
Когда они вернулись на свои места с чашками в руках, то между ними на некоторое время воцарилось молчание. Поначалу Тоня обрадовалась возникшей передышке, благодаря которой у неё появилась возможность немного утихомирить бушевавшие в сердце эмоции. Затем внимательно взглядывающая на неё поверх чашки Адиля опять взволновала Тосю. Приняв взгляд молодой женщины за оценивающий, Антонина слегка обеспокоилась по поводу того, не была ли она сама чересчур бесцеремонна, разглядывая маму Дениса в начале встречи. Тоня не догадывалась, что Адиля размышляет, как бы поделикатнее перейти к признанию в адрес женщины, которой она возможно будет обязана спасением своего сына.
Вопреки опасениям Антонины, Адиля не сравнивала её внешность со своей, и не выискивала недостатков в облике довольно высокой, стройной женщины, с густыми волосами, удивительного русого оттенка, слегка отливающего рыжиной, с яркими карими глазами, открытой улыбкой слегка припухлых губ, одетую в джемпер цвета тёмно-красного вина и узкие джинсы, ладно обхватывающие её длинные ноги и высокие бёдра. Женщина, в сердце которой спустя столько лет снова всколыхнулись чувства к Равилю, прекрасно осознавала, будь Антонина красивее её, или обладай самой заурядной внешностью, появись нарядной или совсем невзрачно одетой, окажись она пустой и легкомысленной, либо наоборот, человеком широчайшей души и глубокого ума, что всё это не имеет никакого значения, поскольку она представляет собой смысл жизни и счастье влюблённого в неё мужчины.
- Мне надо сказать тебе ещё кое-что, - тихо произнесла Адиля, опустив на колени руки с чашкой наполовину выпитого кофе.
- Слушаю тебя, - слегка напряглась Тоня, улыбнувшись следом. - Если только это снова не окажется изъявлением благодарности. Адиля, ты же сама сказала, что мы с тобой теперь как сёстры. А близкие люди не благодарят друг друга за сердечность, не правда ли?
- Нет, Тоня, - спокойно возразила молодая женщина, - речь пойдёт не о признательности, которая несмотря ни на что останется в моём сердце до конца моих дней. Я просто хочу, чтобы между нами не оставалось никаких недомолвок.
- О чём ты? - насторожилась Антонина.
- О Равиле, конечно, - просто ответила её собеседница. - Мне хотелось бы кое-что объяснить. С каким бы пониманием ты ни отнеслась к его отцовству, полагаю, что прошлое всё-таки не может тебя не волновать.
- Ты уверена, что стоит говорить об этом? - откровенно спросила Тося.
- Более чем, - подтвердила Адиля. - Не знаю, Тоня, что Равиль рассказал тебе о произошедшем между нами, но я убеждена, что главного ты не знаешь.
- Чего же? - осторожно произнесла Антонина, затаив дыхание.
- Равиль всегда любил только тебя, - убеждённо заявила Адиля. - Это не мои догадки, Тоня, а самая настоящая истина. Подтверждение я получила от него самого. Видишь ли, - принялась объяснять она, - я любила Равиля, сколько себя помню. Любила безответно. Он относился ко мне очень тепло. Но не более чем к соседской девочке, с которой весело было играть в детстве и потом легко и приятно вспомнить об этом. Единственный раз я оказалась у него в Липовске, проездом, по пути в командировку. До нашей предстоящей свадьбы с моим мужем оставалась пара месяцев, - продолжала молодая женщина, изумляя Тосю своим хладнокровием и откровенностью. - Увидев Равиля, я не сдержалась, и попыталась уговорить его жениться на мне. Стояла на коленях, плакала. Всё оказалось напрасно. Он долго меня утешал, гладил по голове словно напроказившего ребёнка, признавшегося в своей шалости. А потом мы уснули ... вместе. Ну, и среди ночи всё и случилось. Полагаю, что для нас обоих произошедшее оказалось продолжением сна. Только для меня он превратился из чудесного сновидения в кошмар, когда в завершении Равиль произнёс твоё имя. Нет-нет, - воспротивилась она в адрес Тони, попытавшейся было остановить её, - мне уже совсем не трудно говорить об этом. Я давным-давно переболела, Тоня, - грустно улыбнулась Адиля. - Разумеется, сначала был шок. Словно пощёчина на ровном месте, будто посреди ласк тебя неожиданно ударили по лицу. Но зато это послужило мне хорошим уроком. Даже если представить невероятное, что Равиль пошёл бы навстречу и предложил жениться без любви, то я сама ни за что не ответила бы согласием. Это было так ужасно, Тоня, услышать в объятиях любимого мужчины имя другой. Поэтому на следующий день я сбежала без оглядки, чтобы поскорее выйти замуж за влюблённого в меня парня, к которому очень тепло относилась сама. Конечно, чувства к Равилю не шли с этой симпатией к Самиру ни в какое сравнение. Но в тот момент замужество показалось мне единственно верным выходом. Прежде всего, способом забыть Равиля. А потом родился Денис, мой дорогой мальчик, смысл всей моей жизни...
- А когда ты обнаружила, что твой муж не отец Дениса? - поспешила спросить Тоня, опасаясь, что возбуждённая откровенностью Адиля вновь расплачется.
- Сразу после его рождения, - перевела дыхание женщина. - Группа крови у Дениса не совпадала ни с моей, ни с отцовской. Поначалу я не придала особого значения, только лишь заподозрила. Но потом точно узнала, что у родителей со второй и четвёртой группой крови не может родиться ребёнок с первой.
- А твой муж, - в самый последний момент изменив фразу, спросила Тося, удержавшись от попытки выяснить, как Самир отнёсся к тому, что он не родной отец мальчику, - навещает Дениса в больнице?
- Самир приходит, конечно, - вновь погрустнела Адиля, - но очень ненадолго. Он безумно любит сына и с трудом выдерживает несколько минут, чтобы успеть выйти из палаты и не расплакаться на глазах у мальчика. А Денису прежде всего нужна наша поддержка. Он не должен видеть, что мы упали духом, потеряв всякую надежду на его выздоровление. Поэтому мне приходится улыбаться и говорить сыну ободряющие слова за нас обоих. Родители Самира тоже не могут с собой сладить. Мать постоянно плачет, а отец, после того как Денис заболел, даже несколько раз попадал в больницу с сердечным приступом. Единственный, кто мне здорово помогал в Челнах, это тётя Асия. Она часто приходила к нам, когда Денис был дома. Несколько раз дежурила с ним во время сеансов химиотерапии, если у меня не получалось с работой. И ни разу Денис не видел её поникшей, отчаявшейся. Всегда приходила с улыбкой и отвлекала Дениса разговорами. Мне даже казалось, что после её посещений он лучше себя чувствовал. А здесь, в Казани, я совсем одна. Самир не в счёт. Он сам нуждается в утешении. Поэтому, Тоня, мне так важна ваша поддержка, Равиля и твоя, прежде всего.
- От всей души желаю тебе терпения и сил, - искренне пожелала Тося, восхитившись про себя силой духа этих женщин: Адили и своей свекрови.
Тоня прекрасно знала, чего стоило Асии казаться бодрой перед тяжело больным внуком.
- Я всё выдержу, - упрямо проговорила Адиля, - ради жизни сына, ради того, чтобы Денис выздоровел.
http://www.proza.ru/2017/09/18/422
Фотография из интернета. Спасибо автору.