Авва отшельник сразу не понравился Дарьяльскому. Он потом заявил на следствии, а на суде повторил: "Отшельник не настоящий". Это у нас так заведено: если не понравится - так уж и не настоящий. Хотя самый настоящий был.
Сидел авва на дереве, поваленном грозой или мишкой-медведем, и смотрел на Дарьяльского с прищуром - как бы юмористически: а не попробовать ли тебя, каков ты человек в кулаке? А?
В руках старец держал транзистор, что тоже неприятно резануло, кажется, VEF 202: слушал панк-группу "Средний палец".
- Садись, - предложил авва Дарьяльскому и гостеприимно подвинулся, освобождая место на дереве. - Покалякаем...
Дарьяльский, по его словам, уже тогда понял, что "каляканье" будет пустой тратой времени. Но - присел рядом с отшельником и скрестил ноги, немного не хватающие до земли.
- Мне бы, это, - начал он, но святой отшельник предостерегающе приложил палец к губам.
Пожав плечами, Дарьяльский замолчал, не закончив фразы. Так они и сидели, пока "Средний палец" не доорал до коды. Начались новости. Покосившись на приёмник, Дарьяльский подумал, что в этом "ВЭФе" есть что-то странное. Но что именно, этого он понять не мог.
- Итак? - сказал авва.
- Мне бы, это, - начал Дарьяльский.
И тут не к месту он догадался - что: транзистор не включён, лампочка не светится... Дрожь пробрала Дарьяльского, от спины и до низу. Как бы поддразнивая визитёра, старец поднял VEF 202 двумя руками и хорошенько потряс, вызвав неожиданный звон и лязг внутри. Как если бы приёмник был не приёмник, а свинья-копилка.
- Исповедь, - с трудом и даже осипнув, закончил Дарьяльский.
Кончив звенеть, авва опустил "ВЭФ". Он весело глянул на гостя. Цыкнул зубом... Дарьяльский вздрогнул от его цыканья: чёрт!
- Ты, дяденька, исповедуешься, как будто маски перебираешь, - весело сказал авва (или чёрт?). - На кой тебе?
- Я искренне, - голосом глухим и напряжённым возразил Дарьяльский.
- Обиделся, что ли? - явил прозорливость авва. - Зря! На правду не обижайся! Тебе с правдой везде хорошо, всегда! Будут морду бить - и то за правду, стало быть - в радость.
Дико посмотрел на него Дарьяльский. Он не нашёлся что ответить. А стал болтать ногами. А ноги-то от земли далеко, метра четыре стали. А были почти у самой... Ну, попал я, подумал он. Если падать - так это, пожалуй, костей не соберёшь.
- Погоди-ка, - старец озабоченно поднёс VEF 202 к уху, - ну-ка, послушай - вроде о тебе...
"Искренность не подвергается сомнению, - говорил бархатный приятный баритон в свинье, несмотря на приятность, вызывая у Дарьяльского колики в почках и холодный пот на висках, - искренность масок... Бл-бл-бл... Благодать не в том заключается, чтобы тождествовать себе, постоянно и неизменно. Но в том, чтобы, выйдя из тождества сущности и беса ("Беса", - ахнул Дарьяльский), обратить этот опыт свой в акт культуры, ёпты. Человек культуры - человек масок. Исповедь масок - искусство. Сорви последнюю маску - и что? И там увидишь первую, исходную, грубо и неумело раскрашенную цветными карандашами, из картона. Папа жопу надерёт, Сеня. Какого лешего ты с уроков удрал?!"
- Как?! - сказал Дарьяльский, потрясённый. - Сеня?! Кто это говорит? Где? Откуда трансляция?
Старец включил транзистор, нажав кнопочку, и баритон умолк, недовольный.
- Ты, - кратко сказал старец. - Не узнал?
Дарьяльский осторожно опустил глаза долу - как высоко мы? Очень высоко. Он вернул глаза на уровень аввы и стал смотреть лихо, дерзко: всё равно, погибать.
- Помирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела-а-а, - довольно фальшиво и гнусным голосом пропел отшельник.
Он цыкнул зубом. Дерево содрогнулось, вместе с Дарьяльским. И прежде чем тот успел предпринять что-нибудь экстренное - выпрямилось и вознеслось, кроной аж в небеса... Только треск пролетел, по лесу и в ушах. Теперь они сидели в облаках, старец чуть выше, он совсем ветхий днями стал, а гость этажом ниже и как бы в вату ушёл, по уши.
- Что? - крикнул старец с верхотуры.
- Мне бы, - в чёрт знает который раз начал Дарьяльский и вдруг озлился: да какого, в самом деле...
- Сей есть сын мой возлюбленный, - сыпал сверху бархатный баритон, по голосу было слышно - рад мужчина своему возвращению в эфир. - Успеваете, не быстро?
- Успеваем, - закричали ему в ответ сразу голосов сорок.
"Поточная лекция, - понял Дарьяльский. - А я опоздал!"
Он в отчаянии хватил себя кулаком по лбу, со всей дури... В голове зазвенело... "К доске отвечать пойдёт... инженер Дарьяльский Эс Ка... Побыстрее... Класс ждёт!"
- Это какой-то бред, - сказал Дарьяльский.
На него посмотрели. Опомнившись, Эс Ка быстро отпустил столб, в обнимку с которым шёл по улице Горького, и столб с шумом упал, через провода, на крышу киоска "Роспечати". Выскочившая из киоска женщина в меховом жилете крикнула вверх:
- Не было "Собеседника"! Не привозили! Завтра будет.
Она вернулась в киоск.
18 сентября 2017 г.