Она всегда в платочке, повязанном на голове и закрывающем шею. Такой старенький, как сама. Всегда с палочкой, над которой висит, как над неизведанной пропастью. И всегда держится за неё, как за последний волосок, связывающий её и жизнь. Старенькая, серенькая кофта, которой уже неизвестно сколько лет, а она всё служит исправно своей хозяйке, защищая её, многоповидавшее тело. И войну, и голод, и изнуряющую работу в больнице. Кофта растянулась, доходит почти до самых колен, как это сейчас модно, но не в таком возрасте. Её можно простить, ведь годы и всёуплетающая моль и так её пощадили.
Медленно шаркая ногами по асфальту, она двигается. Видимо, правдива поговорка «В движении жизнь». Она её доказывает и выходит на улицу каждый день. У неё нет цели. Ей никуда не надо. И дома её никто не ждёт. Дети работают, внуки разъехались. А в округе её считают не много чокнутой.
- Мне так нравится, как ты общаешься со своей дочкой. – Сказала как-то она мне, когда я сидела со своей совсем ещё малюткой дочкой на лавочке у дома. Была весна, ранняя. Снега ещё было почти по плечи, но лавочки уже вычистили и они, нагретые ярким весенним солнцем, притягивали частых посетителей. Мы сидели и грелись под тёплыми лучами. Дочь спала и принимала солнечные ванны одновременно. Ведь нужен же ребенку витамин Д3. Я никогда её не катала в коляске и все этому удивлялись. А я отнекивалась, говоря, что никак она в коляске не лежит. Вот мы и ходили, наслаждались обществом друг друга под согревающим душу солнцем.
- Я ведь больше тридцати лет отработала акушеркой. Сначала в соседнем посёлке, там больше двадцати, а потом перевели сюда. Там-то было хорошо, почти семьёй работали. До сих пор встречаю своих клиенток – смеётся она. – Ты здесь рожала?
- Да, в своём городе как-то спокойней, что ли.
- Здешних-то я уже не знаю. Кто уехал, кого и нет уже в живых. А ты в Бога веришь?
- Верю – ответила я, немного обескураженная таким резким переходом от темы.
- Это хорошо. Ты запомни, молись. Он есть. Я сама несколько раз видела. Чудеса. Своими глазами. Главное молиться и верить. Он всё слышит. Ох, как много вокруг всякой грязи, но ты держись. Не засоряйся.
Я молча слушала то, что она говорила и не могла понять, почему я? Как-то, ещё когда я училась в старших классах, мне сказали про неё, что она если пристанет – не отвяжешься. Видимо, так любит человек поговорить. Поэтому от неё, этой добродушной бабушки, шарахались все мои знакомые. И я, заодно. Ведь окружение-то, конечно, лучше знает, как и что тебе делать в жизни. Сказать честно, стало мне стыдно за моё то поведение. Но потом, я поняла. Она, действительно, не отпускала нас около часа. Мне было интересно с ней разговаривать, но к концу я начала уставать.
- Скажи, вот ты сейчас со мной говоришь, я ненормальная?
- Нет, конечно. Мне очень интересно с Вами общаться.
- Меня считают умалишённой – улыбнулась она.
Потом я как-то неуклюже попрощалась и мы зашли домой. Я, вдохновлённая некоторыми её словами, поделилась с мужем и благополучно забыла. Ещё пару раз мы встречались на улице и обменивались приветствиями. Мне было приятно её видеть, но спустя какое-то время, бабушка перестала со мной здороваться. «Видимо, не узнала» - подумала я, после очередного неудачного приветствия.
А потом она совсем перестала появляться на улице. Уже прошёл год, но так её и не видно в нашем дворе.