Всем обездоленным посвящается.
Автор.
Старик умирал. Он грелся у огня, разведённого им костра. Тело уже давно мало слушалось его, жил только дух. А рядом теплилась другая жизнь. Маленький мохнатенький комочек залез вначале ему под мышку, потом, поурчав, полизал шершавым языком лицо – тщательно, сантиметр за сантиметром, и наконец, усевшись на плече, уставился на огонь. Но лишь на минуту.
Движения зверька были легки и порывисты. И старик позавидовал ему. Таким был он сам, в молодости. Лёгкий, динамичный, сильный. А вот теперь впереди у него была только смерть.
Лёгкое ли это дело умирать, когда позади целая жизнь. Она, как мираж, возникла и растворилась, оставив лишь багаж воспоминаний. Синема - да и только, даже не сериал – о мальчишке, который никому не хотел зла, а только стоял у крана, из которого текла вода, и смотрел. Он только то и сделал, что повернул вентиль, так – как приказала ему жизнь.
Котёнок пищал. Эти звуки нельзя было назвать мяуканьем. Их было всего два: «м» и «я», что означало: «Хочу есть». А есть у старика было нечего, потому, что жизнь ушла и унесла всё с собой, куда-то, к кому-то - туда, где есть молодость, есть силы, удача, есть смысл и есть радость. А радость бывает всегда там, где есть надежда.
Надежды у старика не было. Какая там надежда, если рядом только котёнок.
Огонь потух: пламя присело и залегло, ушло и тепло, которое, как и котёнок, лизало ему лицо.
Старик еле-еле поднялся, с трудом дотянулся до кострища, бросил в него щепу. Подождал, когда огонёк затеплится, и добавил сухой травы. Затем опять бросил щепу. Как хорошо! Тепло! Но надолго ли? «Пока есть силы» - подумал он.
Котёнок сидел рядом и смотрел на огонь…
А что там впереди? Одно только «мя» да долгая серая зима. Без хлеба и тепла. Только «мя» и зима, потому, что нет силы, нет чувств, нет надежды. И никого рядом. Какая там любовь, если нет рядом никого – только пушистый этот малыш и он - старик.
«Где бы найти ещё щепы, да сухой травы?»
Всего-то взять и дотянуться…
«Господи,хоть бы не пришли крысы!»