Поминки. Соратники проводили заслуженного учёного, опять же сверстника и поминают. Институт раньше жил хорошо, но какое-то время назад его, впрочем как и всех, перестали финансировать. Которые были бойчее - те пробовали умничать. Не удалось, чего там новаторствовать в фундаментальных науках, какая наука "на рынке"? Потом наловчились жить так, правда многие ушли. Кто был моложе, да меньше привязан, те "уехали", короче как у всех. Где-то до моего прихода в Институте сменился директор. Со смертью славного лидера, основателя института, про которого говорили: "ходил в ЦК КПСС как к себе домой"(!) те кто остался совсем загрустили, и это началось.
Молодёжи в НИИ почти нет, я новичок, совсем не "мальчик", но много моложе основного кадрового костяка, степеней и открытий не имею и для них просто салага. Однако востребован, постоянно кому-то помогаю. Помогал и с поминками. Мне от души жалко этих заслуженных людей, и я рад оказаться полезным. Если я в силах помочь, почему нет. Вот быстро изготовил к траурному "мероприятию" мультимедийный диск с тематическими фотками, видеороликами, презентации-анимации ... под траурную музыку. Был показ в зале. Вижу старикам понравилось. Они в своей области большие доки (я тоже вообще-то специалист в своей), но ещё я физически сильный и энергичный всем пригождаюсь часто именно поэтому. Без команды они беспомощны! Каждый из них за спиной имеет столько наград и званий, казалось бы глыба - флагман науки, но эти корабли – сейчас на мели.
Тем для разговоров между собой обычно настольно не много, что седые академики снисходят до разговоров со мной; сначала заводят к себе - заманивают увлекательной работой, а потом "не могли бы Вы": подключить там к компутеру то – да сё "Когда-то этот прибор привезли из-за границы!"; сделать сломавшуюся железку к чему-либо - не работать они не могут - или просят починить старый драндулет под названием персональный автомобиль, "Извините, тут я не совсем в теме!" … "Ну хотя бы посоветуйте что делать!" ... Прискорбно видеть в роскошных автомобилях гопников, когда достойные люди подчас не имеют насущного для работы.
Лаборатории бедны, какое-то время все не зевали только растаскивать, да выбрасывать. Сейчас скребут по сусекам, но мне даже нравится такая ситуация! Сплошной экстрим. Вот и на поминках меня не забывают. Говорят будто о деле, но по глазкам-то я вижу, что думают они, наверное, какой ролик я сделаю на их поминки ... здесь они сидят и на своих проводах. Со мною все вошкаются и не замечают моего невежество в очевидных для них вещах или определённую неуклюжесть в лабиринтах внутренней иерархии, и мне, не скрою, это приятно. Друг другу они по-прежнему ничего не прощают. Но сердца их разбиты, у штурвала костлявая с косой и диагноз "быстротечный рак" - это просто слова ...
Милейшие всё люди, по случаю можно слышать удивительные истории про науку, да не лучшие переживаем времена и рассказчиков всё меньше. Что говорить! Всё в прошлом. Однако институт академический, с длинной историей, на "мероприятии" соблюдается протокол и присутствуют официальные гости, но больше во всём обида - кто-да-кто не пришёл; восклицают: "А вот раньше!"; раньше все были "радёшеньки", если их не забыли пригласить. За столом сидим в разбивочку, не абы как, а по "школам" и "научным направлениям", идёт тихая беседа. Директор института, он же "академик" сказал речь. Его вежливо послушали и разговоры тут же продолжились, будто и не говорил ничего.
Сидели, впрочем, не очень долго. Наши тяготились долго горевать и скоро стали расходиться. Мой завлаб – дед – всем дедам дед! Они за этим столом вообще-то все были "Лёши" да "Гоши", но подходя к нам, даже солидные гости, и такие же седые деды, обращались к нему подчёркнуто с уважением, не напускным и по имени отчеству. Я оказавшись рядом по случаю, молча неловко ерзаю и неумеренно горжусь, выпили ведь ещё. Молчу, чтобы глупость не сказать.
Замечаю, расходятся по-разному. Некоторые на другой конец стола, к "Академику", прощаться не ходят. Там как бы свой круг, они там уже оживлённо разговаривают о чём-то совершенно другом. Вот и когда главный академик говорил, мои деды тут, как не слышали и продолжили своё: было – то, да - было сё … "да когда же было так, чтобы …". Меня эта ситуация, со вторым центром тяжести, здорово интригует. Как же, думаю, мне вопрос грамотно поставить? Хоть и симпатизируем мы с моим дедом друг другу взаимно, да хорошо, чтобы ушей чужих рядом не было.
И случай представился. Поднялся тут шеф "отлить". Он ведь старенький, ему за столом долго трудно усидеть. А я следом, чтобы получилось мне запросто спросить – а ему вот так же не обременительно ответить.
- А что, - спрашиваю, - наш директор из академиков РАН будет или ещё АН? Какой-то он для народа не очень авторитетный?
- Он то!? давно было ... Да какой он учёный? Так … академик. Он может и мог сказать своё слово, да предпочёл дочку чиновника из ЦК КПСС. А там пошло-поехало, так и академиком стал. Но шанс свой упустил. Какая уж тут наука!
Очень выразительно это получилось, так выразительно, что и заранее придумать невозможно. Это же не голливудское кино: вроде всё круто, пыль, стрельба - да всё постановочное или графика компьютерная. Закончился фильм, разговорились и через час пытаешься вспомнить - и не вспомнишь, что смотрели! В жизни реальной же такое может случиться! пустяк из пустяков! – однако никакой сценарист сильнее того не придумает – и это чувствуется! Да, в голове такое застрянет уже на всю жизнь.
Возможно вам всё это просто, как семечки лузгать, по мне так урок. Это юного Дельвига смутила просьба Державина показать ему, где в Царскосельском лицее находится нужник. Смейтесь сколько хотите, но я тогда явственно почувствовал, что наука это не обязательно башня из "слоновой кости", не "хрустальные" построения в небеси, а что-то очень земное, что можно встретить на этажах нашего института. Главное не ошибиться, когда встретишь, а то придёт время – а в итоге пустота.