16. Нулевой Архитектор
— Здравствуй, Алексей. Наконец-то мы встретились лично. Знаешь, а ты сделал даже лучше, чем я себе представлял.
Тело откликнулось болью, словно по нему несколько раз старательно прошлись битой. Битой, опутанной старой колючей проволокой. Белый свет, побочный эффект этого внезапного перехода, постепенно сходил на нет, и я смог разглядеть блестящий черный пол. Собравшись с силами я встал на ноги и осмотрел своего собеседника. Он был облачен в обтягивающую водолазку из какого-то полимерного шероховатого материала, поверх которой был надет развевающийся от шагов плащ-накидка с цифрой 0. На руках — перчатки с обрезанными пальцами. Его коротко остриженную голову покрывал капюшон. Штаны, заправленные в ботинки, как и весь его костюм, был представлен таким же полимерным материалом. Все это отличалось лишь оттенками - плащ был более светлым, а ботинки - более темными. Чем-то его облачение напоминало скафандр космонавта, пожалуй, своим аскетизмом и практичностью, но что-то в его чертах было для меня знакомым.
— Кто, — я пытался откашляться от вставшего поперек горла удушья, — ты?
— Это не имеет никакого значения. Но, если тебе интересно, они все зовут меня Адонай. Но Эдемские псы зовут меня Зеро. Кем я был раньше, до всего этого, я не помню, сколько уже прошло времени, не знаю, а было ли это вообще то самое тогда? В прочем, как я уже говорил, это не важно.
— Где я? Как я тут оказался?
— Я наблюдал за тобой, Алексей. У тебя есть то, что мне нужно. Но жаль, что ты его не захватил, ты даже не понимал его потенциала. Во истину, Первый смог сделать нечто удивительное, да да. Ох, эти глупцы ошибались, вот оно, настоящее величие. Жаль ты не взял. Ну ничего, ты поможешь мне в завершении, ты ведь удивительно талантливый архитектор, такой потенциал, как у тебя, явно подойдет....
— Завершении чего?
— Всего, абсолютно всего.
Он отвернулся и подошел к круглому колодцу, стоящему неподалеку в окружении трех остроконечных треугольных колонн. Я огляделся - вокруг нас к горизонту тянулся полированный обсидиан, отражавший чистое звездное небо, отдававшее фиолетовыми оттенками. Где-то в далеке, но всё еще в зоне видимости, поверхность раскалывалась на гигантские обломки черного стекла, которые парили в пространстве. Шел дождь, и его капли отскакивали от блестящей поверхности затем растворяясь в ней.
— Где остальные?
— Не уверен, Седьмой, думаю, перенес, да.. Не думаю, что он сильно поджарился, все же один из первых. А твоя подружка… скорее всего мертва. Она же молодая? Да, определенно...
Нет, этого не может быть. Это вранье. Он врет. Нет, нет, нет, он не знает ничего про то, кто такая Джесс, он думает, что она не выжила, в отличии от Мэта, потому что слаба, но она просто тоже отключилась, да, наверняка. Судорожно размышляя, я понимал, что мне нужно потянуть время и разобраться, как отсюда выбраться.
— Так что тебе от меня нужно?
— Катализатор, — он отвечал мне, не отвлекаясь от работы над какими-то голографическими образами над колодцем. — Он бы ускорил мою работу, но я думаю, что мы с тобой справимся. Да, думаю справимся.
Я ни черта не понимал, что он имел ввиду. После его ответов возникало лишь больше вопросов.
— Адонай, так?
— Не суть, но если тебе важно какое-то отождествление, да.
— Ты говорил, что так тебя называют “Они”. Кто это?
— Мои марионетки. Они называют себя Серафимами, в честь шестикрылых ангелов, наиболее приближенных к Богу. По факту лишь, куча фанатиков, глупцы, мечтающие быть обманутыми. Они даже никогда не пытались, нет, вообще не пробовали попробовать кусочек истины.
Что-то не сходилось.
— Тогда почему есть связь между Серафимами и Иден-Теком?
Адонай развернулся ко мне, сел на край колодца и усмехнулся. Его глаза, отражавшие мириады огней, внушали какой-то первобытный страх, пронизывающий нутро.
— Может, потому что так оно по сути и есть? Правда, эти твари тут вообще непричем, просто я за столько тысячелетий уж научился обходить их системы, те, что связаны воедино здесь.
Да черт побери, что он несет? Тысячелетий?
— Вижу твое смятение. Алексей, ты же понимаешь, как работает Иденнет?
Я кивнул.
— Коллективный сон, контролируемый при помощи машин и Архитекторов и так далее. Седьмой рассказывал тебе про сотворение?
— Ага.
— И неужели тебя, как и их, ничего не смутило?
— А должно?
— Алексей, если Иденнет - это сон, то значит есть и сновидец. Не так ли?
Никогда не могу подумать, что суть природы Иденнета так проста и сложна одновременно.
— То есть ты и есть сновидец? Ты - создатель Иденнета?
Адонай выдержал небольшую паузу, сверля меня своим прищуренным взглядом.
— Да. До меня были еще десятки бедолаг, но проявления моего синдрома Морфея было сильнее всего. Да, я был сильнее, мой мир был богаче, так они говорили.
— То есть, ты всегда подключен к Сети? Где же ты?
— Что за странный вопрос? — он рассмеялся. — Тут, перед тобой.
— Нет, я имею ввиду в реальной жизни.
— Я здесь, — на его серьезном лице уже не было ни тени улыбки, я был уверен, что его глаза горели. — Перед тобой.
Адонай, опустив взгляд, замолчал, посмотрел на свои ладони, а затем продолжил свой рассказ.
— Иден-Тек смогла подчинить мой разум. Они создали макет, базовую симуляцию - гигантское поле, покрытое травой, и голубое небо. После этого они отрезали мое сознание от бессознательного, и я оказался тут, — он развел рукам, — в моей вечной тихой обители. Я долгие столетия вынашивал план, размышлял, пытался выбраться, найти какие-то лазейки и через какое-то количество времени появился этот Колодец. Через него я смог вновь управлять своим сном, я вновь обрел контроль, правда, лишь частично. Ты знал, что я слышу вас?
— Что ты имеешь ввиду?
— Я слышу вас, посетителей. Обычно я не могу выйти на контакт, но верующие наиболее внушаемы. Пара мыслей нескольким прихожанам, фальшивая индульгенция, финансовые манипуляции, которые со стороны выглядят как чудо — и у меня появились преданные пешки. Тогда то я осознал, что смогу освободиться, уничтожить Сеть. Я дал им вирус, меч, проникающий в глубины мозга, и они стали выжигать неверных моим “Святым огнем”.
— Зачем уничтожать Сеть? В чем смысл смерти нескольких миллионов?
— Я же дал предупреждение. Даже несколько. Если люди настолько тупые, что тяга к наркотикам и цифровым извращениям для них намного ценнее собственной жизни, то пусть горят вместе с этим чертовым местом. Они не имеют никакой ценности, будут новые.
— Но ведь мир рухнет без Иденнета.
Лицо Адоная перекосилось в гримасе злости. Четче стали видны скулы, на висках, словно корни старого дуба, проступили вены, а глаза стали ярче, огни в них вращались вокруг зрачка.
— Мир сам виноват. Вы все - паразиты, живущие за счет энергии другого существа. Я слишком долго терпел, все эти тысячи лет, взаперти белых стен. Всё, что связано с Иден-Теком должно быть уничтожено, как и она сама.
— Я не буду в этом участвовать.
— О, Алексей, — он рассмеялся, — а твое согласие и не требуется. Мне просто нужен будет твой потенциал. Ты послужишь каналом между моим миром и Иденнетом, вот и все. Это великая честь, Алексей, ты будешь самым главным моим оружием в этой истории!
Я отдал команду на выход. И вновь услышал лишь гулкий смех Адоная.
— Если бы все было так просто, я бы давно ступал по Берлину.
В глазах Адоная отражалось его безумие. Миллионы дней без сна в залитой дождем черноте звездного обсидиана свели его сума. Теперь, когда у него появилась возможность, он отчаянно искал способ провести глобальный вайп, стереть всё подчистую, даже ценой самого себя. Я четко понимал, что, находясь сейчас в самом центре событий, не могу допустить уничтожения Иденнета - мир, всё человечество, слишком завязан на цифровом пространстве. Все, что мне дорого, перестало бы существовать - Огни ночного Иденнета, то милое поселение в Рупалоке, Джессика. Нужно придумать хоть какой-то способ все это остановить.
Пока Адонай возился с колодцем, я собрался с силами, поборол панику, и запустил в него одну из парящих глыб. Придавая ей ускорение я чувствовал, как со стремительной скоростью энергия покидает меня. Контролировать это пространство было невыносимо сложно.
Набирая скорость, черный айсберг летел сверху под углом на мою цель, но, когда осталось метров пять, Адонай развернулся, поднял левую руку над головой и летящий камень распылился в воздухе. Он медленно повернулся ко мне, его плащ развевался, хоть вокруг и не было никакого ветра.
— Я впечатлен. Даже не думал, что это возможно.
Он вытянул руку и подтянул воздух к себе. Одновременно с этим движением невидимая сила подтащила меня к нему. Вблизи я увидел, что все его иссохшее лицо покрыто даже не морщинами, а трещинами. То, что издалека казалось молодым вблизи определенно было древностью. Адонай не хотел умереть, ведь что мертво умереть не может. Заглянув в глаза я понял, что действительно ошибался - огни не отражались. Они сияли.
— Пора с этим заканчивать, Алексей.
Наши тела оторвались от поверхности и воспарили над жерлом колодца. Я не мог сделать ни малейшего движения. Адонай взялся за мое лицо своими сухими длинными пальцами. Я был словно крысой перед древним василиском, страх тек по моим венам, отравляя каждую клетку.
— Не сопротивляйся.
Боль. Та самая боль миллиона игл пронзила меня. Я никогда не обладал талантом выдающегося агента разведки, поэтому сопротивление быстро было сломлено.
Вокруг нас из пустоты появился Иденнет, мы парили над башней Иден-Тека, сверху на неоновый город впервые за всю историю падал дождь.
— Смотри, — услышал я голос Адоная в голове.
И я увидел. Вернее, почувствовал, как через мой разум, через все мое тело проходят волны ослепляющего испепеляющего жара, постепенно заполняя цифровое пространство. Каждая клетка моего тела будто раскалилась до температуры звезды и была на гране коллапса. Я стал сверхпроводником глобального геноцида.
С каждой минутой наш контакт с Адонаем усиливался. Я чувствовал, слышал агонию и боль тысяч человек, их крики, их мысли в момент их смерти. Кого-то она застала в момент наркотического прихода, кто-то развлекался с малолетними проститутками, кто-то же гулял с любимой или работал, ничего не подозревая. Каждый был погружен в самые разнообразные дела, казавшиеся для них важными, но смерть объединила всех, доказав бессмысленность происходящего.
Хаос накрывал город. Срочно нужно было что-то делать. Поймав момент ослабления контроля над моим рассудком я из последних сил активировал тестовый софт, который дала мне Аня. Это был первый билд антивируса, который не проходил ни единого испытания. Но сейчас это был единственный вариант попытаться как-то остановить всё это безумие, эту пытку, любой ценой.
Канал закрылся. Белый огонь Адоная остановился и начал постепенно гаснуть. Полифония агонии в моем мозгу сменилась на смятение и непонимание.
— ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! — вибрации голоса Адоная разрывали меня.
Вирус был обезврежен. Иденнет вокруг вновь сменился на Темницу Адоная.
— ЧТО?! КАК?! — глаза и рот моего соперника испускали ослепительное свечение. Мы оба падали в темноту колодца, теряя ориентиры. Теперь в моей голове звучал только один голос - Адоная. Тысячелетняя боль, безумие и ненависть к заточителям резонансом отдавалась в моем сознании. Всё это вызвало осознание. Осознание того, что вирус был ничем иным как квинтэссенцией ненависти Адоная, заключенную в программную форму. Это было послание с, по сути, одной единственной командой - умереть.
Падая, я видел, как кожа Адоная распадалась, его оболочка постепенно рассыпалась под огнем собственной ненависти и перед тем, как она разлетелась в светящуюся пыль я почувствовал смесь облегчения и разочарования.
Нулевой Архитектор освободился из своей темной комнаты, но не смог отомстить.
Мне казалось, падение длилось бесконечно. Я даже не был уверен, падал ли я или просто завис вне времени и пространства. Постепенно мое сознание угасало, и, потеряв время, отключилось.