Хлебников возится со словами, как крот, между тем он прорыл в земле ходы на целое столетие...
Осип Мандельштам
Чем дальше уходит от нас начальная поэтическая эпоха века, тем яснее различаем мы то основное и, теперь уже без всякого сомнения можно сказать, вечное, с чем вошел в наше художественное сознание Велимир Хлебников. Это поэзия природы. И прежде всего природы в самом непосредственном ее явлении.
Рудольф Дуганов
В этот день голубых медведей,
Пробежавших по тихим ресницам,
Я провижу за синей водой
В чаше глаз приказанье проснуться.
На серебряной ложке протянутых глаз
Мне протянуто море и на нем буревестник;
И к шумящему морю, вижу, птичая Русь
Меж ресниц пролетит неизвестных.
Велимир (Виктор) Хлебников родился 28 октября 1885 года в ханской ставке Малодербетовского улуса Астраханской губернии (сейчас село Малые Дербеты Республика Калмыкия – А.Б.), или, как он сам писал, - « на стане монгольских, исповедывающих Будду, кочевников».
Он родился в семье удивительного человека Владимира Алексеевича Хлебникова, ученого – орнитолога, попечителя калмыцкого улуса. Его отец посвятил жизнь свою изучению птиц, искавшего в этом мире бескрайней степи, прожженной солнцем и освистанной метелями, родство человеческой души с живой душой народа, населявшего эту землю, и со всем многообразием живой жизни на этой земле.
У него были пристальные глаза и неиссякаемое любопытство ученого, и оставленные им записи о тогдашних правах и обычаях калмыков стали теперь, спустя полтора столетия, уникальными свидетельствами истории, прежде всего для самих калмыков.
Он хотел, чтобы его дети продолжали его дело, стали, стали, как и он, естествоиспытателями. Он учил их этому. И сын с большой радостью уезжал или уходил с отцом в бескрайнюю калмыцкую степь и знал ее и ее обитателей от кузнечика до лебедя с детства.
Он понимал птичий язык и язык травы и ветра, но он не стал орнитологом.
Однажды Лев Николаевич Толстой признался, что все главные истины мира он открыл для себя до пяти лет.
И я представил в свете этой мысли великого писателя, как младенец Виктор Хлебников на руках матери, открыв глаза, вдруг впервые увидел солнце, небо, звезды, ощутив безбрежность просторов калмыцкой степи. Все это в тот миг еще не имело для него названий, но уже запечатлевалось на девственных полях памяти.
Это потом, со временем, каждое увиденное явление найдет себе название и войдет в оболочку слова, составив его суть. Это уже потом, через много лет, 28 июня 1922 года в далекой от калмыцкой степи новгородской деревне Санталово короткое слово «солнце» вспыхнет в его памяти ярчайшим огнем светила из детства, и он отзовется ему своим последним утверждением: «Да!»
А пока слова – явления, слова – события, слова – мирозданья будут накапливаться в его сокровенной душе – живые, двигающиеся, летящие, сталкивающиеся, высекающие при столкновении боль и радость, которые составляют Поэзию и судьбу.
Владимир Алексеевич брал с собой малолетнего Витю в поездки по улусу, и впечатлительный его сын, затаив дыхание, смотрел на зеркальную гладь как бы застывшего озера Цаца, видел белых лебедей, царственно плывущих по тихим водам, он слышал топот полудиких табунов степных коней, которые войдут в пределы его поэтического мира «страной Лебедией» и державой «Конецарства».
И я понимаю трогательное отношение поэта к Отчизне его детства, к нашей калмыцкой степи, глубже чувствую и понимаю, откуда у него началась великая любовь к миру и людям.
Истинная поэзия – всегда любовь: любовь к звезде и мотыльку, к человеку и верблюду. И образы Хлебникова невольно вызывают в памяти сказочную страну Бумбу, могучих богатырей Джангара (народного эпоса – А.Б.), его величественно прекрасного Аранзала.
Из этого детства пришли дивные строки:
Меня окружали степь, цветы, ревучие верблюды,
Круглообразные кибитки,
Моря овец, чьи лица однообразно-худы,
Огнем крыла пестрящие простор удоды –
Пустыни неба гордые пожитки.
Так дни текли, за ними годы.
Отец, далеких гроза сайгаков,
Стяжал благодарность калмыков.
Порой под охраной надежной казаков
Углублялся в глушь степную караван.
Разбои разнообразили пустыни мир,
И вороны кружили, чуя пир,
Когда бряцала медь оков.
Ручные вороны клевали
Из рук моих мясную пищу,
Их вольнолюбивее едва ли
Отроки, обреченные топорищу.
Досуг со мною коротая,
С звенящим криком: "сирота я",
Летел лебедь, склоняя шею,
Я жил, природа, вместе с нею.
Пояс казаков с узорной резьбой
Мне говорил о серебре далеких рек,
Порой зарницей вспыхнувший разбой, –
Вот что наполняло мою душу, человек.
1909
Здесь каждое слово – это образ нерасторжимого мира, в котором все нерушимо связано между собой. И здесь слово осияннно, как вместилище самой жизни.
К нему пришла поэзия и околдовала его, и он стал поэтом, и этот мир, который очаровал его в детстве, вошел в его стихи, полные волшебства и музыки. Эти свежие, как утренний ветер в ковыльной степи, как запах диких лотосов в дельте Волги, можно назвать вольными птицами Хлебникова. Они доверчивы и диковаты одновременно.
Велимир сумел отразить в своей поэзии красоту крыла кузнечика, смог постичь голос каменной бабы скифских времен и понять тоску степняка – калмыка и пожалеть его. Вот несколько его строк из поэмы «Война в мышеловке»:
О, люди! Так разрешите вас назвать!
Жгите меня,
Но так приятно целовать
Копыто у коня:
Они на нас так не похожи,
Они и строже и умней,
И белоснежный холод кожи,
И поступь твердая камней.
Так написать о коне, так написать о копытах коня, вобравших в себя красоту и величие пространства с движением времени, мог только рожденный в степи. А правильнее будет – Рожденный Степью.
И это импульсы клеток самой живой природы, всей нашей Жизни и Любви.
Велимир Хлебников пытался говорить с птицами на птичьем языке, с травами – на языке трав, с облаками – на языке облаков, с водой – на языке воды, с прошлым – на языке прошлого и с будущим – на языке грядущего свободного человечества. Этот язык он пытался создать сам.
Он был из той категории русских людей, которых при жизни считают чудаками, а после их ухода, спохватившись, называют пророками.
При всей своей детской стеснительности, переходящей в робость, Владимир Хлебников имел достаточно мужества и внутренней храбрости говорить то, что он думал, то, во что верил. Он мог быть великим математиком. И он был им. Но он соединил математику с поэзией и, как ни странно, из этого сплава получилось что – то очень удивительное, дающее возможность человеку заглядывать в свой завтрашний день.
Он ставил перед своей Поэзией невероятные задачи создания общечеловеческого языка. И он занимался этими проблемами как ученый и как поэт одновременно.
У него хватало смелости говорить палачам первой русской революции: «О, рассмейтесь, смехачи!» - и это было не только эпатажем, а великой верой во что – то очень заманчивое.
Он верил в победу справедливости.
Его стихи ошеломляли, как мог ошеломлять его взгляд даже с портретов в книгах и Интернете. Взгляд по – детски чистый, наивный и пронзительный своей неподкупной правдой. Я с детства помню его стихи. Вот эти:
Когда умирают кони — дышат,
Когда умирают травы — сохнут,
Когда умирают солнца — они гаснут,
Когда умирают люди — поют песни.
Или вот эти:
Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звезды - невод, рыбы - мы,
Боги - призраки у тьмы.
Он был первым из поэтов, приветствовавших революцию и поверивших безоговорочно в ее победу. 19 апреля 1917 года написал:
Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на «ты».
Мы, воины, строго ударим
Рукой по суровым щитам:
Да будет народ государем
Всегда, навсегда, здесь и там!
Пусть девы споют у оконца,
Меж песен о древнем походе,
О верноподданном Солнца -
Самодержавном народе.
Он называл народ САМОСВОБОДНЫМ народом. Такова была суть его веры.
Он был в дружбе и любви чист и бескорыстен.
Он умел «пить голубые ручьи чистоты».
Он умел радоваться тому, что «Россия тысячам тысяч свободу дула».
У него была Вселенная и Вечность.
И этим он был счастлив.
Его друзья - шутя, а враги – с неприкрытым ехидством, называли его Председателем Земного шара.
А сам он это звание принимал всерьез и старался быть достойным этого звания и в слове, и в деле. Между словами и делом его судьбы и жизни.
На родине красивой смерти – Машуке,
Где дула войскового дым
Обвил холстом пророческие очи,
Большие и прекрасные глаза...
Такие строки о гибели М. Ю.;;Лермонтова написал В. Хлебников в 1921 году. В это время он жил в Пятигорске, где создал яркие образцы стихотворной публицистики – «Голод», «Трубите, кричите, несите!» – о голоде, который тогда бушевал в России и унес миллионы жизней.
Творчество оригинальнейшего поэта, отличавшегося смелыми экспериментами со словом, всегда вызывало различное, нередко противоречивое к нему отношение. Именно словотворчество отразилось даже в его имени. На 25-м году жизни он называет себя Велимиром (настоящее имя Виктор), подчеркивая свои славянские корни.
Хлебников не принадлежал четко к какому-нибудь из многочисленных в то время направлений в поэзии, но, как и Маяковский, отдавал предпочтение футуризму, авангардизму, увлекаясь не содержанием, а формой творчества.
Его работа со словом воспринималась многими как художественный поиск, как создание нового поэтического языка. Но такое одностороннее толкование лишь умаляло его значение в русской поэзии. Многим известно стихотворение раннего Хлебникова под названием «Заклятие смехом»:
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами,
что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
Налицо прием, когда создаются новые слова на основе общего корня – «смех». Но, несмотря на необычность, даже экстравагантность формы, содержание вполне понятно. А вот и другой Хлебников: «Мне много ль надо? Коврига хлеба и капля молока. Да это небо, да эти облака!..»
Здесь глубокая естественность и мудрость, которая преобладала в его творчестве.
Современники Хлебникова Блок, Маяковский, Горький, Брюсов всегда отмечали значительность его поэзии, которая вполне проявилась и в стихах, написанных им на Кавказских Минеральных Водах.
Осенью 1920 года он приезжает в Кисловодск, а затем в Пятигорск, где под впечатлением трагической судьбы М.Ю. Лермонтова создает цикл стихотворений под названием «Осень», а также уже упоминавшиеся произведения о голоде.
Зимой 1921-го поэт пишет: «Сегодня Машук как борзая, весь белый, лишь в огненных пятнах берез, И птица, на нем замерзая, за летом летит в Пятигорск...». Какая выразительная сила в этих простых образах!
«Глаза убитого певца и до сих пор живут, не умирая, в туманах гор» – это о Лермонтове.
След, оставленный в русской поэзии Велимиром Хлебниковым, неповторим и глубок, и теперь через 95 лет со времени его ухода, потрясают точные строки о времени, когда он жил и творил (начало жестокого ХХ века).
Неблагополучие эпохи он ощущал остро: «И вьюга веет хлопьями, и носятся бесшумно духи. Я продырявлен копьями духовной голодухи...».
Он оставил богатое и разнообразное наследие, в котором необходимо разобраться. И, по – моему, глубокому убеждению, такие люди были и есть!
Гете как – то высказал мысль: чтобы понять поэта, надо посетить его родину.
Константин Симонов не раз расспрашивал народного поэта Калмыкии Давида Кугультинова о «ставке ханской», о доме, где родился В. Хлебников, высказывал желание непременно увидеть своими глазами родину поэта. Константин Симонов был человеком обязательным.
И вот почти 50 лет назад, осенью 1968 года он приехал в Элисту. И оттуда они с Кугультиновым на машине поехали в Малые Дербеты. Константин Михайлович очень сожалел, что ехали на машине, а не на лошадях… Он хотел ощутить степь хлебниковских времен и в какой – то степени постичь, великую и волнующую тайну феномена Велимира Хлебникова.
Два великих поэта долго сидели у дома Хлебникова в бывшей ханской ставке, говорили о неподвластной времени силе поэтического слова, отъезжая, Симонов сказал: « Надо бы сохранить этот дом, колыбель редчайшего и самобытнейшего поэта России».
Интерес к творчеству Хлебникова растет. Его творчеству посвящаются международные симпозиумы и встречи философов, поэтов и литературоведов.
Его творчество живет и становится духовной необходимостью. А тому, кто при его жизни издевался над ним и над его творчеством, он ответил сам:
Еще раз, еще раз,
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Неверный угол своей ладьи
И звезды:
Он разобьется о камни,
О подводные мели.
Горе и вам, взявшим
Неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьетесь о камни,
И камни будут надсмехаться
Над вами,
Как вы надсмехались
Надо мной.
26 декабря 1992 года в селе Малые Дербеты был установлен памятник поэту работы калмыцкого скульптора Степана Ботиева. Это был первый памятник, установленный выдающемуся поэту Велемиру Хлебникову. За эту талантливую работу скульптор Степан Ботиев был удостоен серебряной медали Российской Академии художеств. Ботиев как художник известен своими иллюстрациями к произведениям Хлебникова.
На открытии присутствовали известные деятели русской культуры и представители местной интеллигенции: родной племянник Велемира Хлебникова художник Май Петрович Митурич, народный поэт Калмыкии Давид Никитич Кугультинов, директор местной школы Валентина Борисовна Бастаева, московский кинодокументалист Елена Саканян, московский литературовед, специалист по творчеству Хлебникова Рудольф Валентинович Дуганов.
К подножью памятника были возложены свежие букеты цветов из теплиц Волгограда и Элисты.
Май Митурич выступил с такими словами: «Я бесконечно благодарен судьбе, что дожил до этого дня. Бесконечно благодарен за столь замечательный памятник, благодарен земле, на которой родилась моя мать».
"Поэзия ликует в этот день. Солнце не случайно появилось в небе, чтобы осветить лицо поэта. Мы будем жить! Жить через Слово", - это слова из выступления Давида Кугультинова.
Гости из Москвы - кинодокументалист Елена Саканян, хлебниковед Рудольф Дуганов и другие взволнованно говорили, что памятник "председателю Земного Шара" - это чудо, что такой памятник не стыдно поставить и в Париже, и в Нью-Йорке...
Как писала районная газета "Степная новь", "удлиненный силуэт устремлен в небо. Одна рука с хрупкой кистью согнута, прижата к груди. Он земной, с лицом знакомым по фотографиям и рисункам, и неземной. Подобен инопланетянину, невесть откуда заблудшему на грешную землю..."
Позднее памятник был перенесен и установлен в открытой степи, в окрестностях Малых Дербет.
Через некоторое время скульптор Степан Кимович стал создателем еще одного памятника Велемиру Хлебникову – бюста, установленного в Элисте 10 апреля 2001 г. во дворе Элистинской многопрофильной гимназии имени Велимира Хлебникова.
"Велимир Хлебников был человеком космоса, ему необходим простор, так лучше для более полного восприятия его неповторимого творчества" - решение, принятое Степаном Ботиевым и известными хлебниковедами. Так, памятник стал неотъемлемой частью калмыцкой степи, воспетой поэтом.
Второй памятник "королю поэтов" был открыт в Элисте 10 апреля 2001 г. во дворе Элистинской многопрофильной гимназии имени Велимира Хлебникова. На церемонии открытия бюста поэта выступил народный поэт Калмыкии Давид Кугультинов, отметивший неоценимый вклад поэта, "изобретателя слов" в русскую культуру и литературу. "Ваше учебное заведение удостоилось чести носить имя великого человека, раздвинувшего привычные границы миропонимания…»
В голландском городе Лейдене, в котором родился знаменитый художник Рембрандт, на стене дома 26 по улице Аптечная, на аккуратно оформленной бетонной плитке воспроизведены строки стихотворения Велимира Хлебникова "Когда умирают кони...". Сначала каждая строка выведена по-русски, затем идет строка в латинской транскрипции и третья - на голландском языке.
В небольшом калмыцком селе Малые Дербеты, затерянном среди степей, есть уникальный школьный музей. Гимназия имени Бадмаева примечательна по нескольким причинам. Во-первых, это старейшая школа республики: в начале учебного года сельчане отметили ее 150-летие. Во-вторых, гимназия вошла в список 200 лучших сельских школ России. А в-третьих, и это, пожалуй, самое интересное, именно здесь действует единственный в России школьный музей Велимира Хлебникова. Он стал центром притяжения для исследователей и поклонников творчества поэта со всего мира, здесь проводятся конференции международного масштаба. Впрочем, ничего странного в этом нет, ведь Хлебников родился именно в Малых Дербетах.
- Признаюсь, когда я была молодым учителем, то даже не знала, что Хлебников наш земляк, да и вообще имела о нем довольно поверхностное представление в рамках курса поэзии Серебряного века. Все изменилось в 1968 году, когда в Малые Дербеты приехали Константин Симонов и известный калмыцкий поэт Давид Кугультинов. Оказалось, что они искали дом Хлебниковых и нашли его у нас!
Я хорошо помню, как именитые гости сидели на деревянном крылечке старого домика и взахлеб рассказывали сельчанам о творчестве Хлебникове. Симонов тогда сказал, что земляки великого поэта должны увековечить его память, - говорит директор малодербетовской гимназии и идейный вдохновитель необычного школьного музея Валентина Бастаева.
Слова восхищения Хлебниковым, прозвучавшие от самого Симонова, настолько впечатлили молодого филолога, что Валентина Борисовна с головой погрузилась в творчество поэта и начала искать материалы о нем. Однако информации о Хлебникове тогда было немного, и собирать ее приходилось буквально по крупицам. Педагог даже организовала в школе клуб друзей Велимира Хлебникова, в поисках ей помогали старшеклассники. Собственно, так и зарождался удивительный музей.
Деревянный дом Хлебниковых в Малых Дербетах, увы, не сохранился, но некоторые бабушки-старожилы рассказали Валентине Борисовне о том, как в детстве ходили туда на рождественские елки и получали подарки. Сам Хлебников в то время был пятилетним ребенком.
- Об этом периоде его жизни оставила воспоминания мать будущего поэта Екатерина Хлебникова, в девичестве Вербицкая. Судя по ее словам, маленький Велимир был обычным мальчиком, любившим побаловаться, но с нехарактерной для ребенка страстью: он уходил в степь и внимательно, подолгу, по-взрослому очень серьезно изучал там в одиночестве букашек и цветочки.
Позже Хлебников окончил математический факультет Казанского университета, а затем переехал в Санкт-Петербург, где у него пробудился интерес к поэзии. Причем поэт совершенно не признавал бытовых проблем, и его друг Маяковский материально поддерживал Хлебникова, кормил его и одевал, - рассказывает Валентина Бастаева.
Вообще, Хлебников поражал окружающих не только необычными стихами, но и странностями поведения. Однажды он взял котомку и пешком ушел в Иран, где его чуть не расстреляли, приняв за русского шпиона. Но когда Хлебников вытащил из своей котомки стихи и начал их читать, иранцы решили, что это странствующий дервиш, и отпустили его с миром.
- Знакомых поэта удивляла его забывчивость, безразличие к окружающему миру и некоторая, как бы сейчас сказали, неадекватность. Он, например, писал стихи, и тут же разбрасывал написанное. Если кто-то что-то подбирал, то стихотворение сохранялось, если нет - терялось навсегда. А иногда, наоборот, Хлебников складывал свои стихи в подушку, носил ее с собой и спал на ней. О себе он совершенно не заботился, наверное, потому и умер рано, в 37 лет. В том же возрасте умерли и Пушкин, и Байрон. Видимо, в этом есть какая-то мистическо-математическая связь, - рассуждает Валентина Бастаева.
- Хлебников был очень талантлив. Поначалу ему подражал даже Маяковский, его цитировал Бродский. И как личность наш земляк интересен: сдержанный, замкнутый, необщительный, но с богатым внутренним миром. Кстати, он нравился женщинам. Хотя, казалось бы, худой, нескладный, неказистый... Но дамы находили его симпатичным. А еще меня поразило отношение поэта к Родине. "Мой белый божественный мозг я отдал, Россия, тебе", - одно из его высказываний. А вот другое, короче, понятнее, емче: "Родина сильнее смерти". Когда я впервые услышала эти слова, они сразу запали мне в душу. Уже позже я узнала, что они принадлежат Хлебникову, - рассказывает Валентина Бастаева.
Кстати, к цифрам у Хлебникова было особое отношение. Как утверждают исследователи его творчества, поэту удалось даже рассчитать и предсказать первую мировую войну, революцию и дату своей смерти. Также Хлебников предрекал крушение башен-близнецов, появление теории струн и даже интернета, который он называл радио будущего, предназначенного для глаз, и паутиной. Еще одним из сбывшихся предсказаний стал памятник поэту.
В малодербетовской гимназии проходят факультативные уроки, посвященные творчеству знаменитого земляка.
- Дети сначала возмущаются, говорят, что им сложно понять Хлебникова, но потом проникаются его стихами и иногда даже плачут на уроках - так жалко им бывает рано умершего поэта. Конечно, на школьном уровне мы не сильно углубляемся в творчество Хлебникова: он все-таки довольно сложный поэт. Но при этом, как ни странно, у Хлебникова, есть произведения, которые дети воспринимают легче, чем взрослые. Это стихи о природе, птичках, цветах, написанные с детской непосредственностью, - говорит Валентина Бастаева.
Руководство гимназии признает, что пока такой же талантливый поэт, как Хлебников, из стен учебного заведения не вышел, но хлебниковские уроки способствуют общему гуманитарному развитию школьников. У детей пробуждается интерес к поэзии, многие пишут стихи, некоторые даже печатаются.
- А на наши научные конференции и хлебниковские чтения приезжают исследователи со всего мира. Недавно были гости из Прибалтики. Но больше всего нас удивил японец, добиравшийся сюда через всю Россию пешком и автостопом. В музее он сразу пал ниц. То же самое произошло и в степи перед памятником Хлебникову. Гость долго стоял на коленях и что-то говорил по-японски. Или, может быть, молился, - вспоминает Валентина Бастаева.
В школьном музее среди множества экспонатов - фотографий, книг, документов есть и рисунки Хлебникова, в которых явственно проступает авангардное мышление поэта, но которые толком еще никто не изучал. Есть и экспонат, которым Валентина Бастаева особенно гордится, - восстановленное ею фамильное древо Хлебниковых, начинающееся с Петра Ивановича Хлебникова 1668 года рождения.
8 июня 2017 года музей пополнился уникальным экспонатом: председатель правительства Калмыкии Игорь Зотов подарил прижизненное издание произведений Велимира Хлебникова, датированное 1922 годом…
Анатолий БЕЗНОЩЕНКО