(Рассказ был опубликован в 2007 году на другой моей странице http://www.proza.ru/2007/06/19-132, доступ к которой нынче мной утерян)
Мы познакомились, когда ей было всего несколько дней от роду. После смерти моей собаки Альфы, благородной дворняги со скверным характером, прожившей с нами 12 лет, в доме стало пусто. И мы на семейном совете решили: нам нужна собака! И даже не просто собака, а настоящий друг! Решили, что это непременно должна быть девочка. А при выборе породы остановились на курцхааре или, как их еще называют, немецкой короткошерстной легавой. Обязанности развивать охотничьи навыки собаки взял на себя мой старший брат Алексей, заядлый охотник.
Итак, в начале февраля 2002 года мы обратились в общество охотничьего собаководства. Его руководитель сказала, что как раз сейчас есть щенки, и дала нам адрес заводчика. Также она сообщила, что у собаки должно быть имя, которое должно начинаться на букву «б». Надо же какая неудобная буква. Берта? Бетси? Бора? Слишком банально. Барби? Нет, только не Барби. Может Бритни? Нет, так еще хуже. Поиски имени оказались мучительными.
Но вот, наконец, настал день, когда мы поехали знакомиться с малышкой. Всю дорогу на душе была некая эйфория. Сегодня я познакомлюсь с моей девочкой! Долго искали в незнакомом городе нужный дом. Нашли! Едем на лифте. Вот, уже скоро. Звонок в дверь. Слышим радостный гав-гав. Это наверно мамка щенков. Дверь открывается, на пороге собака Лайма и ее владелица. И вот наше первое удивление: по ощущениям собака оказалась немного выше ростом, чем мы ожидали. Однако уже потом мы списали это на отсутствие у нас привычки видеть рядом с собой собаку большого роста, поскольку наша Альфа была маленьким псом ростом около 30 см.
Хозяйка Лаймы проводила нас в комнату, специально отведенную для собаки и ее детишек. На стенах и на шкафу стояли и висели многочисленные фотографии собак, в основном конечно Лаймы, целая фотохроника с выездов на охоту, медальки и призы, завоеванные Лаймой. Но центральным местом в комнате был, конечно, небольшой загон, в котором тихо, прижавшись друг к дружке, посапывали шесть малышей. Шесть небольших пестрых комочков, шесть кусочков счастья. Три мальчика и три девочки. Нам предстояла трудная задача выбрать одну из девочек. Честно говоря, я не совсем представляла, как можно это сделать, учитывая слишком маленький возраст щенков, всего несколько дней. Но поскольку нам сказали, что на этих малышей большой спрос, мы все-таки решились на поездку, чтобы опередить всех других желающих.
Итак… С чего же начать? Помогла Лайма. Она сразу же улеглась рядом с малышами, от чего те моментально проснулись, закопошились и направились прямиком к мамкиным соскам. Все девчушки были хорошенькими, по виду здоровыми и достаточно активными. В комнате слышалось только чмоканье малышей. Все мы стояли у загона молча, абсолютно завороженные такой умилительной картиной, со счастливыми улыбками. Мы решили не брать в руки щенков. Ведь иногда, когда кто-то чужой берет очень маленького щенка на руки, сука впоследствии отказывается от него. Пришлось выбирать собаку «на расстоянии». Девочки были примерно одинакового окраса: пока еще белая шерстка с большими пятнами цвета темного кофе. Позже на белом будут появляться темные крапинки. У всех щенков были головки коричневые с белой полосой на лбу, и только у одной девочки вся голова была шоколадного цвета. Не могу сказать по каким точно признакам, возможно шестое чувство подсказало, но мы выбрали именно ее.
Впоследствии оказалось, что далеко не самое сложное выбрать щенка, которому всего несколько дней. Самое сложное – это дождаться дня, когда уже можно будет забрать малышку домой. А до этого дня было еще больше месяца.
Но, наконец, этот долгожданный день настал! Нас снова встретили хозяйка собаки и сама Лайма, которая, увидев нас, уже радостно виляла своим коротким хвостиком. И никакая она не высокая. Нормальная собака.
Зайдя в комнату, оказалось, что все щеночки спят. Мы подошли к загону. И, о боже, из мягкой кучки поднялась одна коричневая головка. Все детишки продолжали спать, и лишь моя девочка сразу же проснулась. Я села рядом с загоном на корточки. Малышка освободилась от тесных объятий ее спящих братиков и сестричек и прямо на пузике, вытянув задние лапки, очень смешно подползла ко мне, виляя хвостиком. Она смотрела на меня своими пока еще голубыми детскими глазками. Моя умница! Моя девочка! Какая же ты красивая!
Стоп! Красивая. Как там по-французски «красивая»? Бэлль. Ну, конечно! Вот же имя на букву «б»! Здравствуй, Бэлль.
Я взяла ее на руки, она весело облизывала мне лицо. Эта была любовь с первого взгляда!
Мы ехали домой радостные и возбужденные. Бельчонок, так ласково я сразу же стала ее называть, немного расстроилась от того, что ее забрали от мамки, поэтому всю дорогу скулила. Однако как только мы вошли в квартиру, Бэлька успокоилась и принялась знакомиться с новыми апартаментами.
С этого дня у всех нас началась новая жизнь. Мы с Бельчонком стали настоящими друзьями и старались все свое время проводить вместе. Я с большим желанием и удовольствием занималась ее воспитанием. Вспоминая Альфу, я понимала, что Бэлька совсем другая собака, и она требовала совсем другого отношения к себе.
Когда Альфа появилась в нашей семье, мне было 12 лет. Незадолго до этого мы из своего дома с большим приусадебным участком, где у нас всегда были животные, собаки, кошки и даже ежики, переехали жить в квартиру. Забрать в квартиру всех питомцев не было никакой возможности. Поэтому наша старенькая собака Найда уехала к отцу на работу, где вполне неплохо прожила еще несколько лет. После переезда мы очень скучали по ней, и частенько ездили навещать. Кота же мы забрали с собой. Вот ему пришлось тяжко. Он привык к вольной жизни и «четыре стены» квартиры его явно угнетали. В конце концов, однажды он не выдержал и просто ушел на волю.
После переезда я очень долго уговаривала родителей завести собаку. Те никак не соглашались на такую авантюру, поскольку считали, что содержать собаку в квартире очень сложно. Однако примерно через год моего бесконечного нытья и уговоров, они сдались, и вскоре у нас появилась Альфа. Характер у нее был сложный и противоречивый. Никакой особой любви она к нам никогда не проявляла. Частенько она на нас порыкивала. А точнее почти всегда. Когда ее гладили, чесали за ухом, купали и кормили. В общем странная была собака. И, тем не менее, мы все ее искренне любили и всегда заботились о ней. Особого ухода она не требовала. Гулять Альфа не любила. Мы выходили с ней на улицу, она быстренько делала все свои дела и, вследствие своей природной трусости, стремглав бежала в подъезд, домой, в безопасное место.
Но Бельчонок была совсем другой. Еще до того, как мы забрали ее домой, я решила, что подойду к вопросу ее воспитания и ухода за ней очень серьезно. Я заранее прочитала уйму литературы о курцхаарах и к моменту, когда мы забрали щенка, я знала об этих собаках почти все.
Свои занятия мы начали с первых дней. К счастью Бэлька оказалась очень смышленой девочкой и с радостью выполняла все мои команды. «Сидеть», «Лежать», «Ко мне», «Рядом» - все это ей давалось очень легко. Мы подолгу гуляли с ней в парке, брали с собой игрушки и отрабатывали команду «Апорт». Мне нравилось проводить с ней время. Она ежедневно дарила мне радость, свою любовь и преданность.
Иногда мы брали с собой на прогулку маленький мячик. Прогуливаясь по парку, я незаметно от Бельчонка прятала его под каким-нибудь деревом под листвой. Мы долго гуляли, уходя далеко от места, где оставался лежать мячик. Через час или два мы приходили туда снова, и я командовала: «Бэлька, ищи мячик!». И тогда начинался челночный бег по парку. Коротышка-хвост моей собаки азартно дрожал, ее нос пытался учуять запах игрушки. Как правило, на поиски мяча уходило не больше пяти минут. Она всегда находила его!
Однажды, когда Бэлль было четыре месяца, она очень серьезно нашкодила. Конечно, в этом было мое упущение. В один день, вернувшись домой, я обнаружила, что мои новые туфли на высоком каблуке, которые стояли в прихожей на обувной полке, безнадежно испорчены, а именно изгрызены острыми щенячьими зубами. Бэлька, как обычно, встретила меня с огромной радостью, она прыгала и, казалось, что ее попка вот-вот оторвется вместе с коротким хвостом, который и заставлял ее двигаться. Увидев результат одинокого времяпрепровождения моей собаки, я пришла в ярость. Схватив туфлю, я очень больно отлупила бедную девочку. Она забилась в угол, сжалась в дрожащий комочек и совсем не понимала что происходит. Слава Богу, в моей голове промелькнуло: «что же я делаю?», и я отбросила испорченную туфлю. Бэлька спряталась под кровать. Конечно, мне было очень жаль новые туфли, но моя собака мне была намного дороже. Я постаралась успокоиться. Заглянув под кровать, я увидела испуганные глазки моей девочки. Я позвала ее, но она не отреагировала. Она боялась меня. Я ненавидела себя за то, что не смогла сдержать себя в руках. Это было моей серьезной ошибкой. Курцхаары не те собаки, с которыми можно и нужно обращаться жестко. Они способны прекрасно понимать слова и в их случае необходимо и достаточно лишь умело направлять их поведение в нужную хозяину сторону. Жестокость и побои способны серьезно травмировать психику «курца» и тогда есть опасность получить трусливую и никчемную собаку.
Еще несколько дней Бэлька боялась подходить ко мне, не смотря на то, что я старалась разговаривать с ней очень ласково и проявлять к ней максимум доброты. Лишь позже, она, наконец, простила меня за мою выходку, и я дала себе слово, что никогда больше я не подниму руку на свою собаку.
Впоследствии, в случае, когда было необходимо наказать Бельчонка, мне было достаточно лишь устно поругать ее, Конечно, она не понимала смысла слов, но она прекрасно понимала интонацию, и она очень хорошо знала значение такой интонации. Кроме того, я старалась делать так, чтобы она всегда понимала, за что именно я ее ругаю.
После этого случая, у нас появилось много новых игрушек для Бельчонка, с которыми она играла, когда дома никого не было. Я постаралась научить ее понимать и различать предметы, которые ей можно брать и грызть, а которые нельзя. Уроки не прошли даром. Бэлль очень быстро научилась различать свои и чужие вещи и больше никогда не брала ничего, что ей не принадлежит.
Совсем скоро моя маленькая девочка превратилась в элегантную леди. Довольно часто, проходя по улице, на нас оборачивались люди. Бэлль была красива! Ее благородные стати восхищали прохожих. Люди улыбались, глядя на нее. Ее все любили. Она была необыкновенно доброй и ласковой собакой. С ней безбоязненно играли маленькие дети, она никому не причиняла вреда.
Однако же были довольно странные люди, которые только при одном виде собаки, причем собаки на поводке, с необъяснимой яростью и нечеловеческой злостью начинали кричать: «Уберите немедленно эту зверюгу». Очень хотелось им сказать, что такие люди как они гораздо более опасны и агрессивнее, чем большинство из собак, но мы были выше этого и никогда не вступали с ними в спор. Мы просто уходили от них подальше.
У нас появились новые друзья. Это были другие собаководы, жившие по-соседству и их питомцы. Каждый день мы собирались все вместе в парке. Люди делились новостями, рассказывали друг другу истории о своих собаках, советовали как быть в сложных ситуациях. А собаки резвились и играли на полянке.
Бэлька дружила со всеми собаками. Даже самые свирепые псы вдруг становились добрыми и игривыми с ней. Она никого не боялась и, казалось, что ее жизненное кредо было: «Все люди и собаки – братья!»
А вот с кошками у Бэльки были особые отношения. Не то, чтобы она их не любила. Совсем нет. Просто при виде кошки, и даже учуяв ее запах, в Бэльке просыпался охотничий инстинкт. Она подкрадывалась к ней на максимально короткое расстояние, застывала в стойке, подняв переднюю лапу, и у них начиналась игра в «гляделки», глаза в глаза. Это могло продолжаться довольно долго до тех пор, пока ошарашенная кошка вдруг не срывалась с места и не запрыгивала на ближайшее дерево. Бэлька бросалась за ней вслед и потом долго прыгала вокруг дерева, а кошка надменно наблюдала за ней сверху.
Иногда, когда до дерева было слишком далеко, бегущая кошка вдруг останавливалась на полпути. И что же случалось тогда? Другая собака моментально схватила бы ее, и тогда участи кошки никто бы не позавидовал. Скорее всего, несчастное животное бы погибло либо было бы серьезно покалечено. Но с Бельчонком все было совсем по-другому. Когда кошка останавливалась, Бэлька останавливалась тоже, замирала в стойке, и взаимное гипнотизирование продолжалось вновь. Никому и никогда, ни человеку, ни другому животному, Бэлька не причинила никакого вреда.
А однажды, когда я уже была уверена, что знаю про свою собаку все, она вновь поразила меня своими способностями. Погнавшись в очередной раз за кошкой, которая запрыгнула на дерево со слегка наклоненным стволом, Бэлька вдруг полезла вслед за ней. Бельчонок карабкалась по стволу, не отводя глаз от вздыбленного животного, никак не ожидавшего такого развития событий. Конечно, Бэлль не смогла взобраться на ту высоту, на которой сидела кошка, но я в очередной раз убедилась, что моя собака удивительное создание.
Первый снег, который накрыл белым одеялом весь двор, оказался для Бэльки совсем неожиданным. По привычке, сбежав по лестнице подъезда вниз, Бэлька весело выбежала на улицу. И вдруг она резко остановилась, от чего на снегу остался довольно длинный тормозной путь от собачьих лап. Она замерла, огляделась, понюхала это нечто белое, пушистое и такое незнакомое. И это нечто ей понравилось. Она полюбила снег! Мы обе весело валялись в сугробах в парке, я стряхивала на Бэльку снег, налипший на ветках деревьев, от чего та приходила в настоящий собачий восторг, бросала в нее небольшие снежки, которые она непременно старалась поймать пастью. Пожалуй, это были одни из самых веселых и радостных дней, которые мы провели вместе.
Последние сутки жизни моей Бэльки я помню очень хорошо, несмотря на тот шок, который мне пришлось пережить. Это было начало марта 2003 года. На улице еще лежал снег и вечером, когда уже стемнело, мы с Бельчонком вышли на прогулку. Она рыла лапками сугробы, приносила мне палочки, которые я бросала ей, и все было очень хорошо. Мы как всегда были счастливы вместе. Вернувшись домой, я стала готовить ей ужин. Достав из холодильника кусочки мяса, купленного специально для Бэльки, я бросила их в ее миску. Я не обратила внимания на длинную жилку, которая отходила от одного из мясных кусочков.
Начав есть, Бэлька вдруг поперхнулась и закашляла, после чего отошла от своей миски и побежала к нам в комнату. Я побежала за ней. Моя девочка продолжала кашлять. Я никак не могла понять, в чем дело. Открыв ей пасть, я увидела, что ее горло абсолютно чистое, посторонних предметов в ней нет. Но ее язык вдруг очень быстро начал синеть и отекать. Бэлька смотрела на меня и, так же как и я, ничего не могла понять. Я решила, что возможно на улице, когда она грызла палку, какая-нибудь щепка впилась в ее язык, от чего и возник этот отек. Но, прощупав язык пальцем, я ничего не нашла. Тем временем отек увеличивался. Язык стал темно-синего цвета. Все мы были очень напуганы. Родители стали звонить брату, тот сказал, что есть круглосуточная ветеринарная клиника и дал номер ее телефона. Поговорив с врачом, мы решили срочно везти Бэльку в эту клинику. Но, как назло, наша машина была в ремонте. Мой отец пошел к нашему соседу - Дмитрию, у которого была машина, и несмотря на уже позднее время, тот согласился отвезти нас на другой конец города в клинику. Спасибо ему огромное за его доброту и понимание.
Приехав в клинику, нас встретил молодой врач. Мы прошли в одну из комнат, где он попросил рассказать, что случилось. А что же тут рассказывать? Я сама ничего не понимала, язык Бэльки стал темно-синий и уже не умещался в пасти. На мою просьбу осмотреть Бельчонка, проверить есть ли что-нибудь постороннее в пасти, так называемый доктор ответил, что ничего он смотреть не будет, потому что собака может его укусить (это курцхаар-то!) и, что сейчас он сделает ей уколы, мы поедем домой, и через два часа все пройдет.
Он действительно сделал Бэльке три инъекции, но какие именно так и не сказал. Мы вернулись домой и решили ждать, когда Бельчонку станет легче.
Но легче не становилось. Язык опух еще больше и с него начала капать кровь. Из пасти пошел гнилостный запах. Я была в отчаянии. Уже в четыре часа утра я вновь позвонила врачу. Тот сонным голосом ответил, что ничем помочь не может и единственное, что он посоветовал – это утром везти собаку в ближайшую лечебницу.
Всю ночь я просидела рядом с Бельчонком у ее подстилки. Я разговаривала с ней, старалась успокоить ее. Она прижалась ко мне, смотрела в одну точку, и лишь иногда поднимая глаза на меня. В этих глазах я видела лишь один вопрос: «Что происходит?» Я не знала ответа на этот вопрос.
Уже совсем под утро я почувствовала странный холод. Именно странный. Потому что это был не тот холод, который ты чувствует, когда тебе холодно. Это было нечто другое, что-то студеное вокруг. Меня стала бить дрожь. В этот момент в голове пронеслась мысль: «Смерть рядом». Стало страшно. Страшно за Бэльку. Господи, пожалуйста, только не это! Прошу, не забирай ее от меня! Помоги ей, умоляю тебя.
В семь утра я вызвала такси, чтобы везти Бэльку к доктору. Другому доктору. Мы с Бельчонком так и не заснули, всю ночь так и просидели рядом друг с другом. Язык стал огромный и почернел.
Слава Богу, приехавший таксист при виде довольно крупной собаки не отказался везти нас. Моя девочка сама и довольно резво выбежала из подъезда. Она стала бегать рядом с домом, вдыхая воздух. Потом, также сама, запрыгнула в машину.
Приехав в клинику, молодая девушка-врач, сразу же уложила Бэльку на стол, лихо привязала ее лапки, чтобы зафиксировать ее, и стала осматривать пасть.
В первые минуты доктор тоже ничего не могла понять. Но потом вдруг сказала: «Нашла» и взяла обычные ножницы. Она попросила меня и мою маму, которая приехала вместе с нами, очень крепко держать Бэльку и полезла ножницами в пасть.
Бельчонок стала вырываться, она дергала лапами, пытаясь освободиться от державших ее веревок. Врач строго сказала нам, чтобы мы крепче держали собаку, иначе она не сможет ей ничем помочь. Я, было, сорвалась на истерику, из моих глаз брызнули слезы. Доктор потребовала от меня, чтобы я успокоилась. Это нужно было Бэльке. Я взяла себя в руки.
Через секунду из пасти Бэльки врач достала ту самую жилку, на которую я не обратила внимания, когда накладывала мясные кусочки в Бэлькину миску. На лице доктора было изумление. Она сказала, что видит такое впервые. Оказалось, что эта проклятая жилка обвилась вокруг языка Бэльки у самого его основания, туго затянувшись, и завязалась практически в узел.
После этого доктор поставила Бэльке капельницу, сделала раствор фурацилина и наложила на язык Бэльки смоченные в нем марлевые салфетки. На мой вопрос, сможет ли язык снова принять прежнюю форму и восстановиться, врач честно ответила, что, вероятнее всего, нет. Ткани языка были уже мертвые, клетки разлагались. Скорее всего, ей уже не было больно. Конечно, ничего этого бы не случилось, если бы врач в круглосуточной клинике вовремя оказал бы Бэльке так необходимую ей помощь. Тогда еще был шанс, но этот человек ничего не сделал для моей девочки.
Через два часа, после удаления жилки из пасти, доктор сказала, что, к сожалению, она уже ничего не может сделать и, что нам остается надеяться только на чудо.
Приехав домой, Бельчонок легла на свое место, на подстилку. Я не знала чем ей помочь. Это ужасно видеть, как такое близкое тебе существо, страдает и мучается, а ты ничего не можешь сделать для нее. Я плакала и молила Бога, чтобы он помог ей.
Через несколько часов Бэлька встала и подошла к миске с водой. Она хотела пить. Она опустила язык в миску, но пить уже не могла. Я нашла в доме самый большой шприц, набрала в него воды и начала потихоньку вливать воду ей в пасть. Моя бедная девочка. Наверно к этому моменту она уже все понимала. Мое сердце разрывалось от боли и отчаяния.
Ближе к вечеру позвонил брат и сообщил, что есть очень хороший ветеринар, который может осмотреть Бельчонка и, что он сегодня ночью будет дежурить в той самой клинике, в которую мы ездили накануне вечером.
Отец стал быстро искать кого-нибудь, кто бы смог нас отвезти в клинику. Один из его сослуживцев – Альберт, согласился. Вечером приехал брат, а чуть позже и Альберт. Бэлька была уже слаба, и я укутала ее в оделяло и брат на руках вынес ее из подъезда. Мы сели в машину и поехали к доктору. Мама осталась дома.
Осмотрев Бэльку, доктор сказал, что ничего сделать уже нельзя. Омертвление клеток продолжается и идет вглубь. Я спросила, может можно сделать операцию и удалить язык? Я старалась найти хоть какую-то надежду, чтобы спасти мою малышку. Доктор ответил, что теоретически это возможно, но риск огромен. В языке собаки находятся миллионы мелких сосудиков и при проведении операции, скорее всего, остановить кровотечение не удастся и собака умрет от потери крови. Но даже, если предположить, что операция пройдет успешно, собака вряд ли выживет без языка.
Доктор сказал, что, к сожалению, остается единственный путь – прекратить мучения Бэльки и усыпить ее. Отец вышел из клиники на улицу.
Моя девочка! Убить мою девочку? Но почему так? За что? Ведь только сутки назад мы вместе гуляли по парку, и все было так хорошо. Я не могла это понять и принять. Я не могла представить, что моей девочки не будет рядом со мной.
Мне нужно было принять самое трудное решение в моей жизни. Доктор пытался успокоить меня, говорил, что для Бэльки так будет лучше. Я рыдала и прижимала к себе Бельчонка. Отчаяние и безысходность. От того, что уже ничего нельзя вернуть назад и изменить.
Я согласилась. Ради Бэльки. Только бы она перестала мучиться.
Приготовления не заняло много времени. Всего несколько минут. Господи, как мало! Пожалуйста, еще немного. Я крепко прижала Бельчонка к себе, как будто я могла удержать в своих руках ее жизнь. Моя маленькая девочка.
Доктор подошел к нам, держа в руках шприц. Я попросила его подождать. Мне хотелось хоть как-то продлить ее жизнь. Еще немного, пожалуйста.
Но рано или поздно этот проклятый укол должен был быть сделан. Через секунду моя девочка вытянула шею и захрипела. У меня началась настоящая истерика, я кричала, звала ее, прижимала к себе. Ее тело стало биться в агонии. Боже, за что нам это? Почему ты заставляешь так нас страдать?
Я не знаю, сколько времени прошло, пока Бельчонок затихла. Мне показалась, что целая вечность. Вот и все. Она умерла у меня на руках. Ее головка безжизненно спадала с моих рук. Моя девочка, мое солнышко, мое счастье и радость была мертва. Я сидела на полу, держа в руках тело моей любимой собаки. По щекам ручьем текли слезы. Перед глазами стояли ее голубые бусинки, которые смотрели на меня в день, когда мы приехали к заводчику забирать ее домой.
Через некоторое время брат завернул Бэльку в одеяло, в котором мы ее привезли. Мы вышли на улицу. Впервые в жизни я видела, как взрослый мужчина плакал навзрыд. У машины брат сел на корточки, держа на руках мою Бэльку, и рыдал, уткнувшись в нее носом. Это было настоящее горе для всех нас.
Мы решили, что похороним Бэльку в парке у Волги, там же, где была похоронена Альфа. Но, приехав на место, оказалось, что земля настолько мерзлая, что разбить ее и вырыть яму просто невозможно.
Осталось единственное решение: мы повезли ее в заброшенный песчаный карьер. Раскопать яму в песке было гораздо проще. Мы похоронили ее под высоким утесом, на вершине которого росло дерево. Это было 4 марта 2003 года.
После смерти моей Бэльки стало пусто. Не было слышно ее радостного лая. Больше не стучали по полу ее коготочки, когда она бежала по коридору квартиры. Никто не стукал носом в дверь, чтобы открыть ее. Ну, подумаешь – собака, скажут другие. Да, собака. Но она была для меня не просто собакой, животным, млекопитающим. Она была ДРУГОМ. Настоящим, преданным другом. Существом, которое абсолютно искренне и бескорыстно дарила всем нам свою безграничную любовь. Она дарила нам счастье.
За последующие несколько дней я не произнесла ни слова. Свалившееся горе стало для меня тяжким испытанием. Я почти ничего не ела и почти не вставала с кровати. Только плакала. Родители и брат серьезно за меня переживали. Они заставляли меня пить валерьянку, но она не помогала. Я чувствовала свою вину перед моей девочкой. Я ничего не смогла для нее сделать. Я ничего не сделала, чтобы спасти ее. Это было невыносимо.
Вечером 9 марта, позвонил мой брат. Он сказал маме, чтобы мы не ложились спать, а обязательно его дождались. Больше он ничего не стал говорить. Мы ждали. Около часа ночи в дверь позвонили. Мама пошла открывать дверь. Мое состояние было таково, что мне было все равно, что происходит вокруг меня. Хотя я, конечно, слышала и звонок в дверь и то, что приехал брат.
Мама позвала меня. Я вышла в коридор. На пороге стоял незнакомый мужчина и брат. В его руках была большая картонная коробка, в которой что-то шуршало. Улыбаясь, он сказал, чтобы я подошла поближе и посмотрела, что внутри. После этого он поставил коробку на пол. Я подошла и открыла ее. Внутри был щенок. Щенок курцхаара. Девочка. Маленький комочек с шоколадной головой без белой полоски на лбу. Совсем как маленькая Бэлька. Я взяла ее на руки и прижала к себе. Щенок принялся облизывать мне лицо, по которому текли слезы.
Все вокруг улыбались. Оказывается, родители знали, куда поехал брат. За щенком он ездил в соседнюю область в г. Балаково. А незнакомый мужчина был хозяином кобеля, которому и причитался один щенок за вязку.
Мама сказала, что теперь нужно придумать имя малышке. Все начали называть возможные варианты.
Я смотрела на нее, и в моей голове возникло имя. Дана. Конечно Дана. Она появилась как спасение, как надежда. Она дана, возможно, свыше. Моя Дана.
С этого дня началась новая история. История моя и моей милой Данюшки. Но что бы ни случилось, я всегда помню собаку по имени Бэлль. Собаку, подарившую счастье.