Маленькая да слабенькая
– Нервничаешь? – поинтересовался Сардат, когда Левмир обернулся в очередной раз.
– Да.
– Правильно. Только дурак в такой ситуации не испугается.
Шли через лес долго. Сардат держал топор, Левмир – самострел. За плечами висели охапки соломы. Кабур не сумел указать точное место, пришлось довольствоваться смутным описанием. Вдалеке угрожающе ворчал гром, низкие тучи застили солнце.
– Я никогда ее не обманывал, – тихо сказал Левмир.
Сардат остановился.
– Так ты из-за этого, что ли?
– Конечно.
– Тьфу ты! – Покачав головой, Сардат двинулся дальше. – Я думал, вампира боишься.
– Не так сильно. У них хороший слух. Давай лучше молча.
Сардат безропотно вскинул руки.
Лес постепенно густел. Идти рядом не получалось, и Левмир уступил первенство Сардату. Шагая след в след за командиром, он думал. Вспоминал долгий путь сквозь снега, постоянную борьбу со смертью. Ни разу И не пожаловалась, ни разу не оглянулась назад в тоске. В какой-то момент они перестали разделять друг друга даже в мыслях, словно слились в единое целое. Но так ли на самом деле? Принцесса... Как мог, Левмир представил ее комнату. Высокие потолки, просторная мягкая кровать. Кругом золото, зеркала, куклы. Десяток слуг только и ждут исполнить любую прихоть маленькой госпожи. Могла ли она после всего спокойно идти сквозь сугробы, сражаясь со стихией? Зная, что впереди не будет ничего.
Да, у нее отобрали прежнюю жизнь. Больше И не принцесса. Но ведь она жива! А если погибнет на пути к Алой Реке – что тогда? Думая об этом, Левмир обычно убеждал себя, что и сам дольше жить не станет. Но теперь, после разговоров с Сардатом, понял – это не оправдание. Конечно, дворец принцессе он не вернет, но сможет подарить ей хотя бы эту жизнь, среди людей, которые так ей понравились.
Новая мысль поразила Левмира. А что если плюнуть на все? К чертям эту Алую Реку. Остаться здесь, с И, работать и охотиться, гулять у реки долгими вечерами. Чем не жизнь?
Нет. Левмир качнул головой. Всем сердцем он давно был там, на пути к Алой Реке. Она завладела его умом, затопила алыми водами рассудок. «Вы –скот, – вспомнил слова Эрлота, обращенные к Лакилу. – Ваша задача пастись, когда скажут, стоять, где указано, и доиться, когда положено». Левмир скрипнул зубами. Много времени понадобилось, чтобы на смену ужасу и горю пришла злость. Ненависть и желание отомстить. Заставить Эрлота рыдать от страха и просить пощады. А потом – потом будет целая вечность вместе с И. Только ради этого стоит пройти длинный путь. Но одному. Сардат прав. Потерять И – потерять все.
Сардат остановил его, выбросив назад руку.
– Вот, – шепнул командир.
Деревья здесь росли не так часто. Левмир узнал описанный Кабуром кривой дуб, увидел рыхлую землю. Поймав взгляд Сардата, кивнул. Солома полетела на землю. Сардат чиркнул кресалом по кремню и раздул искру. Солома занялась быстро. Подняв топор, Сардат отошел назад. Левмир встал поодаль, держа наготове самострел.
Трещал костер, светлый дым валил в небо. Сардат облизнул пересохшие губы.
– Похоже, ничего не...
Гром взорвался над головами, сверкнула молния, а из-под земли донесся стон. Сардат побледнел, рот так и остался приоткрытым, топор ходил ходуном.
– Приготовься, – прохрипел Левмир.
«Приготовься»? О чем это он? Да мыслимо ли – сразиться с тварью, издающей такие звуки? Бежать, бежать и молиться, чтобы оно не погналось!
Один лишь взгляд, брошенный на сосредоточенное лицо Левмира, заставил Сардата унять дрожь в руках. Нет, он не уступит этому недомерку! Приподнял топор, и как раз вовремя.
Разметав землю и горящую солому, наружу вырвался вампир. Почти одновременно свистнула стрела, вонзившись в грудь, чуть выше сердца. Левмир тут же наложил вторую. Сардат бросился в атаку.
Лицо вампира менялось от безграничного удивления к немыслимой злобе. На него напали люди! Нельзя такого спускать, просто нельзя!
Перехватив руки Сардата, вампир отшвырнул его. Топор улетел в другую сторону. Следующая стрела упала, переломленная надвое. Вампир перевел взгляд с Левмира на Сардата. Первый стреляет, а второй сильнее, больше. С кого начать? Он бросился на Левмира. Стальные пальцы вцепились в горло, стиснули, ломая хрящи. Левмир почувствовал зловонное дыхание вампира, когда его клыки приблизились к шее.
Руки действовали быстрее головы. Выхватив нож, Левмир ударил вампира в левый бок, и сразу понял: мимо. Пальцы лишь на мгновение ослабили хватку, прежде чем сомкнуться сильнее. Левмир отвел руку назад, ударил еще раз. Перед глазами расплылось черное пятно, сквозь рубашку прошли клыки, впились в плечо. «Вот и смерть, – подумал Левмир. – Совсем не страшно».
Воздух заполнил легкие со страшным, скрежещущим звуком. Тряхнув головой, Левмир обнаружил себя на земле. Зрение медленно возвращалось, горло, казалось, распухло раза в четыре, но зато он мог дышать.
Стрелы из колчана рассыпались. Найдя взглядом самострел, Левмир пополз к нему. Издалека доносились звуки битвы. Что-то кричал Сардат, ревел вампир.
Рука легла на ложе самострела. Взгляд скользнул по земле. Одна из стрел валяется рядом. Быстрым движением наложить на механизм, взвести рычаг – готово. Левмир перекатился на спину.
Из спины вампира торчал топор. Сардат с ножом в руках отбивался от неуклюжих атак. Видно, поврежденная спина мешала вампиру двигаться выверено. На сосредоточенном лице Сардата никаких эмоций. Спокойные расчетливые движения. Каждый выпад – колотая рана или порез. Левмир заметил, что раны зарастают не так быстро. Вампир терял силы.
Левмир прицелился. Голова, сердце... Руки слишком дрожали, поэтому пришлось выбрать цель попроще. Выждав, пока вампир повернется к нему спиной, Левмир спустил рычаг. Самострел едва ощутимо дрогнул в руках, стрела пробила спину вампира под лопаткой, и тот упал на колени, ахнув. Кровь потекла из раны. Значит, получилось. В последний миг их сердца всегда выбрасывали небольшую порцию крови.
– Голова, – прохрипел Левмир, сам испугавшись своего голоса.
Сардат подскочил к вампиру. Сильные руки выдернули топор. Сапог ударил в спину, бросив баронета лицом в землю.
– Это тебе за Олнору, выродок, – зарычал Сардат.
Окровавленное лезвие вонзилось в плоть, и голова откатилась от судорожно дергающегося тела. Левмир прикрыл глаза. Кончено.
– Ты как? – подбежал к нему Сардат. Левмир только рукой махнул – говорить не хотелось.
– Башку задери. Так, ну-ка... – Шершавые пальцы прощупали гортань. Левмир морщился, но терпел. – Вроде не сломал, передавил только. Да, нехорошо вышло...
– Жив ведь, – шепнул Левмир, кривясь от боли.
– Это пока тебя твоя разлюбезная не увидела. Увидит – убьет.
Левмир улыбнулся. От мысли, что где-то там есть целая и невредимая И, даже боль немного отступила.
– С этим чего? – Сардат повернулся к останкам вампира. – Закопать?
Левмир мотнул головой.
– Сжечь?
Кивок. Сардат огляделся в поисках хвороста. Солома давно прогорела, а поблизости, как назло, росли только массивные деревья.
– Придется коры настругать, – вздохнул Сардат. Но не успел двинуться с места. Тучи, с утра висевшие над лесом, разразились дождем. Одежда моментально промокла, по земле заструились ручьи.
– Вот гадство! – заорал Сардат, перекрикивая мощь неистовствующей стихии. – Ладно, никуда он без башки не денется!
Обоюдными усилиями столкнули тело в яму и наспех присыпали землей. Голова осталась лежать на безопасном расстоянии. Сардат махнул рукой в сторону поселка: пошли! Разговаривать даже не пытались – дождь глушил все звуки.
Подойдя к реке, Левмир заметил на той стороне одинокую фигурку. Все разбежались по домам, застигнутые дождем, мокли брошенные ковши и лопаты. Лишь одно живое существо могло упрямо сидеть, не сводя глаз с леса, под таким сильным ливнем. Мокрые волосы казались издалека серыми, но Левмир узнал И. Побежал к ней, поплыл, сражаясь с течением. И не двигалась. Когда Левмир, едва дыша от усталости, остановился напротив нее, она встала. Взгляд скользнул по отекшему горлу Левмира, отметил несколько новых прорех на одежде.
– Убили? – спросила.
Левмир кивнул. Сардат встал рядом с товарищем.
– Все нормально. Ну да, немножко повозились, но зато проблему решили. Давай только без истерик, лады?
– Давай, – согласилась И. Спокойно подняла ковш, зачерпнула больше половины мокрого песка и вывалила на голову Левмиру. Сардат расхохотался от этого зрелища, но смеялся недолго – следующий ковш песка высыпался на него.
– Дураки оба! – закричала И, судя по голосу, заливаясь слезами. – Я тут... А вы!..
Развернулась и побежала. Ноги скользили по песку. Она падала, поднималась, но ни разу не обернулась. Левмир даже не мог ее окликнуть. Шагнул следом, но рука Сардата легла на плечо. Левмир повернулся и прочел в его глазах страшный ответ на невысказанный вопрос.
– Сейчас? – одними губами произнес он.
Сардат кивнул.
– Лучшего случая не будет. До вечера точно не хватится, а вечером я ее отвлеку как-нибудь. У тебя будет время. Жди. Я приведу лошадь.
Спустившись к реке, Сардат умылся, стряхнул песок с волос и побежал к поселку. Левмир опустился на то же место, где сидела И. Песок еще теплый. Рядом лежит канифасовый сверток. Вода почти не пропитала плотную материю. Развязав несколько узелков, Левмир увидел краюху хлеба и две картофелины. Обед.
Левмир крепко завязал узел, прижал сверток к груди. Он возьмет его с собой. Не есть, нет – просто прикасаться и вспоминать, как в последний раз проводил взглядом ту, без которой жизнь не имела смысла.
Прекратился дождь. Над лесом вдали показалась радуга. Левмир встал на ноги, ладонь отряхнула капли с лица.
– Сейчас, – шепнул он. Ни завтра, ни послезавтра он бы не решился.
***
Задержались на реке дотемна. Сардат не пускал мужиков домой, пеняя им, что бросили работу в дождь.
– Меньше недели до поезда! – восклицал он, сам себе не веря. Золота добыли достаточно, чтобы запастись пропитанием на ближайшие три месяца. Но никто не спорил, только смотрели недоуменно.
Подойдя к дому, Сардат остановился, закурил папиросу. Итак, все случилось. Левмир уехал в сторону горной гряды, высящейся на севере. Сейчас он должен быть довольно далеко отсюда. Куда она денется? Не бежать же следом – толку нет. Сардат поморщился, представляя, сколько будет слез и криков. Ничего, пройдет. Все проходит.
Войдя в дом, Сардат увидел И, сидящую в углу, обняв колени. Она изо всех сил старалась не смотреть на дверь, но, краем глаза заметив, что Сардат один, повернула голову. Мать, напевая, собирала на стол.
– Поздно ты, – сказала она сыну. – А Левмира куда задевал?
– Задержится он, – проворчал Сардат. – Давайте ужинать. Чего ты там уселась? Садись за стол.
И не шелохнулась. Зато теперь зеленые глаза буравили Сардата, не мигая.
– Где это он задержится? – спросила.
Сардат устроился на лавке, взял ложку, перемешал суп. И, не отрываясь, следила за каждым движением.
– Садись есть! – повысил голос Сардат.
Мать, почувствовав, что происходит неладное, замерла у печи.
– Где Левмир? – еще громче спросила И, стиснув кулачки.
– Сказано тебе – занят он! – крикнул Сардат. – Ешь давай, а то голодной спать отправлю.
И подошла к столу, села напротив Сардата. Бледное лицо, глаза горят, будто у припадочной.
– Где он? Что случилось? Он жив? – Последний вопрос прозвучал тихо, почти неслышно.
– Жив, конечно, чего ему помирать-то? – буркнул Сардат. – Хватит пытать, все равно поздно...
– Что поздно? – И привстала, нависнув над ним, будто хищная птица над кроликом.
– Нечего мне тут в суп волосами трясти! – прикрикнул Сардат. – Уехал он. Тебя здесь оставил. Ну? Ясно?
И покачнулась. Сардат вскочил, взял ее за руку, боясь, что она упадет. Но И даже не заметила прикосновения.
– Куда уехал? – шепнула она.
– Куда-куда... К Алой Реке, куда же еще? – Дальше тянуть смысла не было.
Такого бледного лица он еще ни разу не видел. И смотрела, как безумная. Медленно повернув голову к матери Сардата, она сказала:
– Уважаемая Дорла, не будет ли это оскорблением, если я попрошу вас ненадолго оставить нас наедине?
Ровный, безжизненный голос, не окрашенный ни единой эмоцией. Женщина закивала, выскочила за порог. Как только дверь захлопнулась, И спросила:
– Это ты его подбил?
– Намекнул, – признался Сардат. – Ну сама посуди – какая тебе Алая Река? Мы с мужиками как-то на скалу забирались – там, сколько глаз видит, одна степь. Даже на горизонте не блеснет. А ты вон какая маленькая да слабенькая. Сиди уж тут, дай парню перебеситься. Вернется он, никуда не денется.
– Маленькая, да слабенькая, – повторила И, поворачиваясь к Сардату. – Решил за всех, да?
Сардат почувствовал, как от увиденного отнимаются ноги. Еще недавно зеленые, глаза пылали красным, белки почернели. Верхняя губа поползла вверх, обнажая клыки.
– Что ж затрясся, большой и сильный? – прошипела девочка, больше не казавшаяся самым милым на свете созданием. – Помнишь, поцелуй просил? Сейчас я тебя расцелую – взвоешь!
***
Лошадь шла шагом, Левмир не понукал ее. Ослабив поводья, предоставил Златке выбрать подходящую скорость, обходить пригорки. Отец иногда позволял ему прокатиться верхом, но это было давно, да и лошади свои, знакомые. К этой же надо привыкать, потому Левмир и не хотел навязывать свою волю. Кроме того, из-за слез, застивших глаза, он ничего не видел.
Ярко светит луна, причудливые тени ползут по земле. Что сейчас там, в поселке? Должно быть, Сардат уже рассказал о его решении. Как поступит И? Бросится следом, но Сардат ее остановит. Поплачет, наверное... Много дней или даже недель пройдет, прежде чем она смирится, поверит, что так правильно.
Представив заплаканное лицо И, Левмир стиснул поводья, закрыл глаза. Лошадь фыркнула, почувствовав напряжение.
– Я вернусь! – прошептал Левмир. – Вернусь, во что бы то ни стало! А ты... Ты просто дождись.
С каждым шагом обрывалась очередная ниточка, связывающая душу с поселком. Каждый разрыв – мучительная боль. «Это пройдет, – убеждал себя Левмир. – А когда вернусь, ни за что ее не оставлю. У меня будут силы, чтобы защитить ее от чего угодно!»
Он заставил себя поверить, перед глазами встала картина триумфального возвращения. Руки приподняли поводья, бедра сжали бока лошади. Издав короткое ржание, Златка перешла на бег.
Ветер осушил слезы, губы кривились в нелепой усмешке. Да, только так – все ближе Алая Река, и даже если идти до неё пять лет, бегом можно управиться за два!
Как будто другая лошадь заржала, но Левмир решил, что ослышался. Слишком сильно бил по ушам ветер. Но вот Златка поднялась на дыбы. Вцепившись ей в шею, Левмир успел заметить, как что-то голубое, сверкающее ударило в сухое дерево впереди. Молния? Но откуда, среди ясного неба? Дерево вспыхнуло, затрещало.
Лошадь опустилась на все четыре ноги, Левмир похлопал ее по шее – мол, успокойся, все нормально. Не успел обернуться – черная лошадь с громовым ржанием выскочила перед ним, остановилась, озаренная сполохами огня. Всадник явно знал, как обращаться с поводьями. Но не всадник – всадница!
Со смешанным чувством ужаса и восторга Левмир смотрел на раздуваемые ветром сверкающие волосы, на пылающиеуголья глаз. Позади неистовой всадницы на крупе коня лежал бесформенный сверток. Легким движением И скинула его на землю. Сверток застонал, зашевелился и оказался Сардатом. Левмира передернуло, когда он увидел окровавленное лицо. Нос явно сломан, губы разбиты, под правым глазом расплывается фингал.
– Вот о таких вещах надо сразу предупреждать! – закричал командир, указывая трясущимся пальцем на И. Судя по тому, как невнятно звучали слова, нескольких зубов недоставало.
– Ты не это хотел сказать, – прорычала И.
Сардат плюнул кровью и, не глядя в глаза Левмиру, опустился перед ним на колени.
– Я прошу прощения, – пробормотал он.
– За что? – Левмир все еще не мог оценить происходящее. Что случилось в поселке? Для чего И выдала себя?
– Я просто пытался от тебя отделаться, чтобы заполучить ее, – еще тише договорил Сардат.
Спрыгнула с лошади принцесса.
– Заполучил? – спросила, проходя мимо. – Или еще добавить?
– До смерти хватит, – огрызнулся Сардат.
Левмир тоже соскочил на землю. Смотреть на Сардата не мог – в сердце будто выжгли дочерна еще один, прежде живой и трепещущий кусок.
Остановившись в шаге от Левмира, И преклонила колени.
– А мне за что извиниться? – всхлипнула она. – Ты скажи, в чем провинилась, что ты меня бросил? Чем разозлила, что даже не попрощался?
Ни толики обвинения не было в ее словах. Только слезы и отчаяние. Забыв про все на свете, Левмир бросился к ней, поднял, прижал к себе, вдыхая такой родной запах ее волос.
– Я ведь ничего плохого не делала, – лепетала И. – Старалась помогать, делала, что могла. Может, больше надо? Ты скажи, я все смогу!
– Я просто хотел, чтобы ты жила, – шепнул ей на ухо Левмир.
Холодное тельце в его руках перестало вздрагивать. Отстранившись, И заглянула ему в лицо. Светящиеся красным глаза, казалось, пронзали душу насквозь, но Левмир давно привык видеть за ними другие, зеленые, блестящие, как росинки на траве.
– Ты оставил меня, чтобы спасти?
Левмир кивнул.
– Я же видел, как тебе там хорошо. Дети тебя полюбили... Думал, так будет лучше.
По выражению лица И было непонятно – то ли она сейчас его ударит, то ли рассмеется.
– А ты правду тогда сказал, – медленно произнесла И. – Дурак деревенский.
Улыбнулась, потом усмехнулась, и вот чистый, звонкий смех разливается по степи.
– Мне нужна кровь, – сказала И, отсмеявшись.
– Можешь взять мою, – предложил Сардат. Он стоял, опираясь о черную лошадь. – Я виноват...
И отмахнулась:
– Еще чего! Чтоб вообще за мной хвостом ходил? Нет уж.
Прижалась к Левмиру. Он вздрогнул, ощутив на шее холодные губы, острые клыки. Крошечный укол – будто комар ужалил. Голова закружилась, по телу пробежала сладостная дрожь. Раньше И никогда не пила кровь из шеи, чувство оказалось в сотню раз сильнее. Левмир застонал. Руки безвольно обвились вокруг талии девушки. А прекрасная пытка все не кончалась. Все глубже и глубже в бездонный колодец. Все дальше и тише надрывается панический голос в голове: «Я умираю, умираю!»
Левмир очнулся, лежа на лошадиной шее. Внизу неспешно плыла земля, доносился перестук копыт. Должно быть, уснул дорогой, вот и примерещилось все...
Левмир приподнялся и сразу понял две вещи. Впереди виднеются знакомые домики поселка, а сзади кто-то сидит.
– Такое тебе наказание, – прошелестел самый прекрасный в мире голос. – Будешь плохо себя вести – каждую ночь стану кровь пить, чтоб сил бегать не осталось.
Левмир вывернул шею и поцеловал зеленоглазую девчонку в теплые губы.
– Ты лежи, отдыхай. – Она толкнула его в спину. – Я погорячилась все-таки...
Левмир послушно прилег, обнял мускулистую лошадиную шею. Глаза сами собой закрылись.
– Хочешь, я с тобой останусь? – пробормотал он в полусне. – Не пойдем никуда, будет просто жить, как все.
Маленькая ладошка легонько шлепнула его по затылку.
– Дождемся поезда, – сказала И. – Возьмем припасы и пойдем, как собирались. Понял меня?
– Понял, – улыбнулся Левмир и провалился в глубокий сон.
***
– Зря мы тут сидим, – вздохнул первый баронет. Он распростерся в огромном кресле, ноги вытянуты в сторону камина.
– А тебе не все равно? – отозвался второй баронет, развалившийся во втором кресле. На коленях у него лежала раскрытая книга. На столике между креслами – четыре полных пробирки. – Пьем вволю, Кастилос угощает, да еще и выслуживаемся перед Эрлотом.
Первый заерзал.
– Не люблю я так. Делать – так уж делать. А если про нас забыли? Если Кастилос не вернется? Надо идиотом быть, чтобы вернуться в город сейчас.
– А он, по-твоему, великого ума? Знаешь ведь, что он к Алой Реке ходил? Какой нормальный человек в такую даль попрется!
– Но-но! – Первый поднял палец. – Выбирай слова!
– Ох, прости... Вампир, конечно.
Размеренное течение беседы прервал стук. Баронеты повернулись к двери, их глаза расширились от удивления. Удивление стало еще сильнее, когда по лестнице со второго этажа спустился пожилой человек во фраке.
– Ты кто? – спросил первый баронет.
– Чевбет, дворецкий господина Кастилоса Вэссэлота, – не глядя на баронета, отозвался человек.
– Откуда ты взялся?
– Я здесь живу.
– Мы тут месяц сидим, тебя не видели!
Чевбет проигнорировал восклицание. Отодвинув засов, он склонился, приветствуя вошедших. Вошли двое. Один – молодой и, очевидно, вампир. Длинные спутанные волосы безжизненно свисали до плеч, одежда – изодранные лохмотья. На лице – озабоченность. Бросив взгляд на баронетов, повернулся к Чевбету.
– Это что?
– Господа изволят дожидаться вас последние тридцать дней, – доложил Чевбет.
– Ясно. Перо, чернила, бумагу, печать и конверты. Ах да, еще ящик с кровью.
– Подать сюда?
– Да, пожалуйста. Я переоденусь. Аммит, тебе что-нибудь захватить?
Тут он повернулся к спутнику. К нему же обратились взгляды недоумевающих баронетов. Этот вампир постарше, в волосах серебрится седина. Усталое, равнодушное лицо, одежда не лучше, чем у первого.
– Пожалуй, только плащ, – зевнул Аммит. – Я не привередлив. Ну и кровь, само собой.
Баронеты взглядами проводили молодого вампира, взбежавшего по лестнице. Чевбет немедленно испарился, Аммит же подошел к креслу, в котором сидел первый баронет.
– Встань, походи, – велел Аммит. – Разомни ноженьки.
Баронет уступил место. Одного взгляда на Аммита хватило, чтобы понять – это не просто старый вампир, а древний. Возможно, даже из первых.
Второй баронет попытался завязать разговор:
– А это что, Кастилос? – Палец указывал вверх.
Аммит поднял глаза и посмотрел на потолок.
– Надо полагать, что да.
Баронеты переглянулись. В глазах зажглось алчное пламя.
– Дождались! – воскликнул второй.
– Это точно, – сказал Аммит. – Дай-ка книжку, а то заляпаешь.
Баронет протянул книжку через столик, раздумывая, что имел в виду Аммит.
Простучали быстрые шаги, и Кастилос, одетый в новый костюм, спустился в гостиную. Бросил свернутый плащ на колени Аммиту. Словно призрак, появился Чевбет, положил на столик письменные принадлежности. Первый баронет шагнул к Кастилосу, вытянув руку перед собой, но тот не заметил его, подошел сразу к столику.
– В моей комнате спят какие-то дети, что это значит? – спросил у Чевбета, одновременно жестом показывая второму баронету, что кресло нужно освободить.
Баронеты лишились дара речи. Дети? Дворецкий? Сколько же людей незримо живет в этом доме?
– Его величество Эрлот изволил закрыть школу, – развел руками дворецкий. – Чтобы хоть частично соблюсти ваши инструкции, я уговорил его отпускать детей сюда раз в неделю, но пришли только эти трое. Их не успели приписать ни к кому, никто их не ищет. Я позволил себе укрыть их здесь...
– Ты все сделал правильно, Чевбет. Да уберись ты, в конце концов! – Последнее относилось ко второму баронету.
Тот, воспылав негодованием, рывком поднялся с кресла и протянул руку, думая схватить Кастилоса за плечо. Вышло иначе. Кастилос выкрутил баронету руку, заломил за спину и ударил ребром ладони по затылку. Когда баронет упал, Кастилос уперся ногой ему в спину и безо всякого усилия оторвал голову. Огляделся, словно ища, куда бы пристроить, и бросил в камин.
– Осторожно! – воскликнул Аммит. – Ковер!
Спохватившись, Кастилос отшвырнул обезглавленное тело на камни перед камином. На ковер не упало ни капли.
Первый баронет, разинув рот, смотрел, как Кастилос садится в кресло, как перо окунается в чернильницу, как на бумаге появляются слова.
– Ты... Ты...
– Аммит, убей его, если тебя не затруднит, – бросил Кастилос, не поднимая глаз. – Чем быстрее я закончу, тем скорее уйдем.
– Мы исполняем приказ короля Эрлота! – завопил баронет, пятясь к двери.
– «Мы»? – усмехнулся Аммит, приближаясь к нему. – И много «вас» осталось?
Пока Аммит разбирался с баронетом, стараясь не запачкать кровью роскошный ковер, Кастилос продолжал писать. Одновременно давал инструкции Чевбету:
– Я напишу три письма. Одно оставлю тебе – на всякий случай. Другое ты отправишь Эрлоту. Третье... Тут придется постараться. Я хочу, чтобы его получили графы. Насколько мне известно, они сейчас в крепости. Найди кого-нибудь из прислуги, если надо – подкупи. Хотя, чем сейчас подкупать – ума не приложу... В общем, я в тебя верю, Чевбет. Совет должен знать ситуацию – это поможет сдержать Эрлота.
– Слушаюсь, господин. Осмелюсь спросить: когда вас теперь ожидать?
– Не знаю, право слово. Возможно, придется добираться до Алой реки.
– Лет через пять?
– Не теряй надежды!
Тут подал голос Аммит:
– Ты все-таки намерен вернуться?
– Ты там закончил? – поморщился Кастилос.
– Сейчас. Последние штрихи...
– Тащи его к огню. Чевбет, прости, что намусорили. Нужно будет сжечь тела, сам понимаешь... Разделаешь, или помочь?
– Думаю, управлюсь до пробуждения детей, – улыбнулся дворецкий.
– Ты лучший, Чевбет!
Ворча под нос, Аммит положил изуродованный труп на первый, голову аккуратно поставил сверху.
– Черепа можешь потом на кольях выставить снаружи, – посоветовал дворецкому. – Хотя... Нет, Эрлот взбесится. Лучше зарой где-нибудь.
Кастилос запечатал три конверта, протянул их Чевбету. Аммит набивал карманы пробирками из ящика. Кастилос тоже взял, сколько смог.
– Надеюсь на тебя, Чевбет.
– Счастливого вам пути, господин!
Закрыв дверь, Чевбет повернулся к безжизненным телам у камина. Улыбнулся, расстегивая манжеты.
– Ну, хоть какая-то работа.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/18/161
Хотите читать в удобном формате? Полную версию романа, а также бумажную книгу можно приобрести здесь: http://ridero.ru/books/po_tu_storonu_aloi_reki/